Давным-давно

                Давным-давно.

                Где стол был яств, там гроб стоит.

                ( Г. Р. Державин. )

   Давным-давно, подумать страшно,
   Полвека точно уж прошло,
   Когда в полях пахалась пашня
   И время медленней текло,
   Когда мы рано просыпались
   И, выпив кружку молока,
   Немедля в дальний путь пускались
   На сенокосные луга,
   Когда заря была в полнеба,
   В густой траве жила роса,
   По тропке шли мы возле хлеба
   И ветер дул нам в паруса,
   Когда у жаворонка песня
   Лилась смелей, чем в эти дни,
   Когда в деревне жили тесно,
   А ночью в лампах жглись огни,
   Когда считалось неприличным
   На сцену выйти без порток,
   Бесстыдным танцем ягодичным
   Взрастить ужаснейший порок,
   Посеять семечко разврата
   Среди мужчин и знатных дам,
   Увы, увы, уж нет возврата
   К тем изумительным годам.
              ***
   Но, тем не менее, прилежно
   Продолжу повесть я в стихах,
   Нельзя бросать перо небрежно,
   Хотя в письме есть риск и страх.
   Признаюсь честно, я не знаю,
   Куда оглобли повернуть
   И наобум стихи слагаю,
   А впереди - длиннющий путь.
              ***
   Тогда шестнадцать лет мне было,
   Не знал я искуса любви
   И сердце мне не говорило
   О тайнах утренней зари,
   О красоте необычайной,
   О силе взгляда дивных глаз,
   Когда со встречею случайной
   Мир раскрывается для нас,
   Когда палитра ярких красок
   Цветами радуги блеснёт
   И с фейерверком дивных плясок
   Нас бросит с молнией в полёт,
   Когда всё то, что окружает
   В потоке будних серых дней
   Мгновенно нас одушевляет
   Любовью сказочной своей,
   Когда мечты в ночах бессонных
   Владеют нами поминутно
   И видим мы в глазах бездонных
   Предельно ясно, а не смутно,
   Свою судьбу, источник счастья,
   Без этих глаз нам жизни нет,
   Мы понимаем в одночасье -
   Пропал влюбившийся поэт.
              ***
   Помимо сладостного чувства
   Никто из нас не проходил
   И я ни письменно, ни устно
   Не стану времени и сил
   На объяснения здесь тратить,
   Вам всё известно с юных лет,
   Деревню, печку и полати
   Уж до меня воспел поэт.
              ***
   В деревне нашей проживала
   Девчонка с именем Любовь,
   Искра в её глазах блистала,
   Обворожительная бровь
   Над веком змейкой извивалась,
   Была особенно мила
   Она тогда, когда смеялась,
   В трудах прилежна, весела,
   Не для неё печаль, казалось,
   Не для неё несчастий спуд,
   В цветочки яркие влюблялась,
   Когда они весной цветут,
   Любила слушать, как пичужка
   Вон из себя любовь зовёт,
   Как сердцу милая речушка
   Весной справляет ледоход,
   Любила в клине журавлином
   Запечатлеть свой юный взор
   И пожелать в пути им длинном
   Попутный ветер и простор,
   На сотни вёрст их провожала
   В туман осенний над рекой
   И всей душою им желала
   Вернуться в отчий край весной.
                ***
   Сердца всегда неравнодушны
   К лесам, полям и журавлям,
   Мы платим дань хлебам насущным,
   Любви к отеческим краям,
   Кладём своей земле поклоны,
   За всё её благодарим,
   Альпийских гор нам чужды склоны
   И также чужд далёкий Рим.
                ***
   Когда мы с Любой подружились,
   Встречаться стали у крыльца,
   Снега обильные ложились
   На дом крестьянского жильца,
   На двор его и на подворье,
   На все притихшие сады,
   Колхозник пил и за здоровье,
   И за замёрзшие пруды,
   За белый снег, и за метели,
   За встречи в маленькой избе,
   За аппетит, с которым ели,
   За то, чтоб не было нигде
   Войны ужасной, проклятущей;
   С её длиннющею косой,
   С неправдой жизни вопиющей,
   С убитой насмерть красотой,
   С её голодными годами
   С сиротством жён и матерей,
   С неисчислимыми смертями
   Ушедших в бой богатырей,
   За их помин особо пили,
   Вставая молча за столом,
   Потом фашистов матом крыли
   За каждый двор, за каждый дом.
                ***
   Нет, мы войну не воспеваем,
   Конечно, Боже упаси!
   Но как-же часто мы встречаем
   Её шаги по всей Руси,
   За океаном вечным страхом
   Объяты души палачей,
   Хотят они единым махом
   Поесть Российских калачей.
                ***
   Мы наслаждались с Любой счастьем,
   Был каждый вечер - дар судьбы,
   Зима прошла, весны всевластьем
   Мы были в плен завлечены,
   Всё больше льнули мы друг к другу,
   Любовь вязала узелок,
   В прогулках наших всю округу
   Вдоль исходили, поперёк.
   Река и пруд, купанья летом,
   Друзья, подруги, хоровод,
   Веселье в обществе раздетом,
   Игра задорная средь вод,
   Всё это быстро промелькнуло,
   Остыли летние деньки,
   Вновь небо осенью пахнуло,
   Сентябрь и школьные звонки,
   Чернила, ручки и уроки,
   Весёлый гомон перемен,
   Всё выполнялось точно в сроки
   И вот уж осени взамен
   Опять зима пришла с снегами,
   С морозным треском и пургой,
   Со скользким льдом под сапогами
   И изменившейся судьбой.
                ***
   Нельзя сказать, что поскользнулся
   На льду нечаянно и вдруг,
   Весь мир вверх дном перевернулся,
   Тюрьма, решётки, тьма вокруг.
   Мы буйно Новый Год встречали,
   Пить не умели, что с нас взять,
   По шесть годочков срок нам дали,
   А меньше не могли нам дать.
                ***
   Для всех разбойных нападений
   Нет уважительных причин,
   Я утверждаю без сомнений,
   Был справедлив судейский чин.
                ***
   Д.В.Т.К. Подъём с пробежкой,
   Молниеносный туалет,
   Судьбы монета пала решкой,
   Так будь готов - держи ответ,
   За туалетом - физзарядка,
   Потом по кругу - быстрый кросс,
   Играй, гармонь! Играй, трёхрядка!
   Отправь на небо буквы SOS,
   Они вольются прямо в уши
   Тому, кто на-небе живёт,
   Он исковерканные души
   На воспитание возьмёт,
   Начнёт ваять, лечить любовью,
   Где что сломалось - подправлять
   Своей живительною кровью
   Те души станет исцелять,
   Собрав всю волю и терпенье
   С слезами в отческих глазах,
   Он вековечное мученье
   Запечатлеет на устах,
   Шепнёт нам каждому - раскайтесь
   В своих поступках и грехах,
   Ко мне почаще прикасайтесь
   В своих молитвенных речах.
               ***
   Печальна жизнь, коль честь утратил,
   Её грехом обременил,
   Своей рукой свободы факел
   Поступком мерзким потушил,
   Теперь вовек таскать вериги
   До гробовой своей доски,
   Читать классические книги
   И умереть от них с тоски.
               ***
   Но как-бы ни было, поэму
   Поэту надо продолжать,
   Детально в жизни перемену
   В своих строках отображать.
   Ходить в строю с утра до ночи,
   С отрядом вместе песню петь,
   Да вспоминать про сини очи,
   В календаре денёк стереть,
   Гореть с азартом на работе,
   До блеска чистить сапоги
   И каждый день на эшафоте
   Просить, спаси и сохрани,
   Писать родителям, подруге,
   Что жив, здоров и невредим,
   Читать Жуль Верна на досуге,
   Мечтать, что вместе полетим
   С его героями по свету
   И бросим якорь, где родник
   Когда-то песню пел поэту,
   То нежным шёпотом, то в крик,
   Манил к себе его, плескался,
   Цветами радуги играл...
   И вот я без него остался,
   Под небо в клеточку попал.
                ***
   В те времена немало было
   Душ прокажённых взаперти,
   Трудом их общество точило,
   Но тщетно всё, как ни верти,
   Непросто вылечить пороки
   За годы грустные в плену
   И все отсиживали сроки,
   Чтоб вновь прийти на Колыму.
                ***
   Дождись меня, писал я Любе,
   Немного в келье потерпи,
   Вернусь домой, клянусь на зубе,
   Начну просить твоей руки
   И если ты мне не откажешь,
   Благоволишь сказать мне "Да",
   То навсегда меня обяжешь,
   Любви покорного раба,
   Век проявлять свою заботу
   Об доме, детях и семье
   И всю зарплату за работу
   Всегда носить одной тебе.
   Мне в письмах Люба отвечала,
   Что как и я, считала дни,
   О встречах наших вспоминала,
   Жалела - кончились они...
   Летели месяцы и годы,
   Всё реже стали приходить
   От милой письма со свободы
   И понял я, что разлюбить
   Её принудила разлука,
   Ей в тягость стали вечера,
   Ей одиночество - как мука,
   А всё, что было - как игра.
                ***
   Непросто в юные-то лета
   Прожить монахиней шесть лет,
   Её пугала цифра эта
   И не давала мне обет
   Она ни в письмах, ни в записках
   И ни в пространных словесах,
   И не стояла даже близко
   Та тема в прозе иль стихах.
                ***
   Шёл третий год в местах печальных,
   Я полон был мирских забот,
   Сто двадцать жизней окаянных
   Вручил начальник мне в приход,
   Чтоб строевая подготовка
   Всегда была на высоте,
   В трудах прилежность и сноровка,
   Барак был в полной чистоте,
   Чтоб все разбойники, убийцы,
   Хоть вор, насильник, иль баклан,
   Пусть не совсем уж кровопийцы,
   Но всё-же в душах был изъян,
   Беспрекословно соблюдали
   Судьбы усиленный режим,
   В промзоне нормы выполняли,
   Питались хлебом не чужим,
   А потом с солью и руками
   Добытым в праведных трудах,
   Но что я, право, перед Вами
   Пером расшаркался в стихах,
   Уж без того я всем наскучил
   Пространной речью о былом
   Пора, пора, заснувший кучер,
   Хлестнуть коней своим кнутом.
                ***
   Пусть кони к юности вернутся,
   Стремглав под звёздами помчат,
   В воспоминаниях метнутся
   На много-много лет назад,
   На тракте, временем избитом,
   Покажут прыть и гривы прядь,
   Своим подкованным копытом
   Взрыхлят родной землицы пядь.
                ***
   Я был в промзоне, в кабинете,
   Перед стеклянным витражом,
   Смотрю, дневальный в менуэте
   Летит откормленным пажом,
   Спешит ко мне, о, чёрный вестник,
   Я сразу понял, дело - дрянь,
   Парит, как в море буревестник,
   Платить придётся горю дань,
   Все эти мысли промелькнули,
   Пока он шёл, передо мной
   И вот порог перешагнули
   Живот и шея с головой,
   Однако, здорово отъелся,
   Подумал я, дневальный мой,
   В хром с молюстином приоделся,
   На щёчках розовый покрой,
   Он отродясь не ведал нормы,
   В строю недели не ходил,
   На теле выпуклые формы
   С трудом, наверное, носил
   И вот он рот свой открывает,
   Глазами в сторону глядит,
 - Тебя Павлуша вызывает,
   С одышкой тяжкой говорит.
                ***
   Вот кто поэмы настоящей
   Достоин в будущих веках,
   Строфы вельми животворящей,
   Пера искусного в руках,
   Но где взять Пушкина, скажите,
   На день хотя-бы воскресить,
   Была от Бога кисть в пиите,
   Чтоб нам портрет изобразить.
                ***
   Мне не под силу сделать это,
   Попытку даже не начать,
   Хоть и привык порой поэтом
   Себя в насмешку называть.
                ***
   Но так и быть, опять отчалю
   На утлом чёлне в дивный край,
   Где обливается печалью
   Воспоминаний каравай.
                ***
   С промзоны вышел я в догадках,
   Хоть знал, напрасно мне гадать,
   Взойдут порой ростки на грядках,
   Но урожай - откуда знать.
   Вот я уже в родном бараке,
   Дверь приоткрыта в кабинет,
   Не музыкант за ней во фраке,
   Не пианист и не поэт,
   За нею старший воспитатель,
   Сейчас он что-то скажет мне,
   Ну что-ж, давай, держись приятель,
   Шепчу я мысленно себе.
                ***