Дневник самоубийцы. Муки выбора

Когда тебе тяжело, всегда напоминай себе о том,
что если ты сдашься, лучше не станет.
Майк Тайсон


Я хотел утопиться.
Это было моей идеей fix, пожалуй.
Я прокручивал её в голове довольно долго, представлял, как мои лёгкие наполнятся водой, а мозг перестанет подавать сигналы организму, и, когда был готов, отправился на «дело». Естественно, никому и ничего не сказав, иначе, какой из меня самоубийца? Позёр и только.

Зашёл в ванну, заткнул слив пробкой с утёнком, открутил кран и сел на бортик в ожидании. Сижу, смотрю на воду, слушаю монолог внутреннего голоса: «Ну ни дурак ли? Вот ты сейчас утонешь, весь такой из себя голый с маленькими причиндалами, волосатой грудью и торчащими сосками. Полежишь какое-то время, пока тебя не схватятся. А потом домашние, когда схватятся, прибегут, увидят, что ты весь из себя голый с маленькими причиндалами, волосатой грудью и торчащими сосками ещё и опухший, наверняка, опухший или сморщенный, как изюм. Вызовут МЧС-ников. Приедут МЧС-ники. Увидят тебя всего из себя голого с маленькими причиндалами, волосатой грудью и торчащими сосками ещё и опухшего или сморщенного и будут вытаскивать. Нет, как-то не эстетично выходит. А если выживешь? Нет, не наш вариант».
Выкрутил кран. Слил воду. Пошёл думать дальше.


На свете так много идей для самоубийства! Неужели я не смогу найти что-нибудь подходящее для себя? Наверняка, можно выбрать.

Мысли бились в голове роем пчёл, жужжали из уха в ухо, но ни одной ценной среди них не было. Да я сейчас застрелюсь от накала страстей!

З-А-С-Т-Р-Е-Л-Ю-С-Ь.

Ехехе.

Пуля в лоб, нет мозгов - нет проблем. Великолепный вариант. И точно не выживу! От пули в лоб ещё никто не выживал. Разве что святые. Я не из их числа. Наверно.

Решено. Застрелюсь.

Уверенным движением я достал свою кредитку и уже направился в сторону двери, как встал столбом. Оружейный магазин в другом районе. Денег должно хватить. Только вот разрешения на огнестрельное оружие у меня нет, а без него не продадут. Ну ни дурак ли. Дома из огнестрела только зажигалка в виде револьвера. Максимум, опалит мне волосы на виске. Ага, буду эталоном неудачников. Просто удивительно!
Разозлился. Выбросил зажигалку (чтобы не смущала). Снова начал думать. До добра это дело меня явно не доведёт.

Мне нужно что-нибудь эдакое, интересное, эпатажное, экзотическое.

Брошусь-ка я под машину! И чтобы  толпа это видела. Где-нибудь на оживлённом перекрёстке самое то. Чтобы было красиво: без крови, без мяса. Аккуратненько.

Тук. И нет человека.
Тук. И нет…
А если ещё и тртртртртр, то вообще нет. Будто и не было никогда.
Кайф.

С этой прекрасной мыслью я отправился последний раз испытать мирской сон.

Проснулся бодрячком, готовым на свершения. Побрился, причесался, оделся симпатично, но ничего белого, чтобы кровью, если вдруг, не замарать. Собрался. Сижу на диване в ожидании нужного времени, чтобы народу больше собрать, слушаю уже порядком поднадоевший внутренний голос:

«Ну ни дурак ли? Ты же не плохой человек, чего творишь!? А если тебя собьют, да ещё и насмерть, кто-то ведь может пострадать! А если водитель впечатлительный, и ему плохо станет? А если его обвинят, а он и не сможет доказать, что инициатива исключительно твоя, а? Ну ты же не плохой человек. А если ты, стыдно представить, не погибнешь? Ты об этом думал? Человека посадят за тяжкие телесные! Некрасиво получается».

Мне стало очень жаль того мужчину, который меня собьёт. Или женщину. Но, скорее всего, мужчину, ибо, для того, чтобы не кидаться под женщину, у меня есть в известной мере гордость и врождённое «джентельменство». Эх, да, жалко мужика. А вдруг он полезный член общества? Хирург, учитель или депутат? У него и жена красавица, и дети умницы, и работа престижная, и кот не блохастый. А тут я. Один труп, а сколько проблем. Ну, вот его посадят, мужика этого. В тюрьме, к слову, не очень хорошо кормят. Он исхудает, обозлится на мир. Выйдет на волю весь в наколках. На работу его не возьмут. Начнёт пить, бить жену, детей. Они от него сбегут. Он сопьётся и умрёт в одиночестве. Или, вообще, наркоманом станет. Нет, всё-таки я не плохой человек.

Наркоманом станет… Почему эта мысль не даёт мне покоя? Будто что-то красной нитью неуловимо проплывает перед сознанием.

Точно!

Можно же… ох, даже произносить это слишком неловко и предвкушающее волнительно… можно же обколоться. Накуриться. Обнюхаться. Наглотаться. Обдолбаться по полной. Ихих! Был человек и нет человека. Он навсегда остался в нирване, познав удовольствие и кайф, где Курт Кобейн крутит в честь знакомства косячок.

Превосходно!

У меня даже есть знакомый, который увлекается такими делишками. Надо ему набрать, он мне всё достанет! Только что? Героин? Действенно. Кокаин? Избито. Насвай? Противно.

А как все удивятся! «Как так? Такой хороший, не пил, не курил, матом не ругался, а тут – бац! -  и передоз. Ай-ай-ай». Обо мне будут говорить. Это то, что нужно.

Сижу, набираю номер, только заношу палец над кнопкой вызова, как в сознание врывается внутренний голос со своим излюбленным «Ну ни дурак ли?».

«Ну ни дурак ли? Неудачник, кому ты собрался звонить? Лёхе? Сыночку-наркоману депутата ГосДумы? У которого деньги куры не клюют? У тебя ни то, что на передоз, у тебя на недодоз не хватит! Идиота кусок. Сидит ещё, в телефон пялится, будто собирается позвонить. Ни копейки в кармане, до зарплаты неделя! Наркоман несчастный».

Отложил телефон. Не понял, эта зараза безликая за меня или против? Мутный он какой-то, надо скорее избавляться. А то так и проживу до 70 с этим чучелом в голове.

Всё. Я в депрессии. Неужели нет бюджетных способов умереть? Я всё понимаю, в России живём, но не настолько же у нас «патриотично»!

Эх, вот бы как птица взлететь в небо и камушком об землю.

До неба, конечно, не доберусь, но крыша кажется неплохой альтернативой.

Дождусь, когда под домом набежит толпа зевак, но шире круг, шире, чтобы никого не убить ненароком. Они будут смотреть вверх, кричать «Слезай! Ну что ты! Вся жизнь впереди!». А я в ответ обречённым голосом: «Нет. Жизнь кончена. Жизни нет, и меня нет». И шагну в пропасть. Буду лететь и смотреть на удивлённые лица. А потом шмякнусь об асфальт. Забавно!

Пропасть… полечу… Что-то мне нехорошо. Что-то меня тошнит. Кажется, я теряю рассудок.

Я боюсь высоты.

Что будет!?

Поднимусь на крышу, закружится голова, люди не успеют набежать, а я уже шмякнусь об землю, как лепёшка, обязательно придавив какого-нибудь курьера. И всё. Никакого эпатажа, никакого пафоса. Никто обо мне не будет говорить.

Вот, если бы я сам шагнул, чтобы обсуждали? «Такой хороший парень, такой молодой, как же так, какая жалость, ведь и не было никаких предпосылок! Почему он на это пошёл?». Бум, и я звезда вечерних новостей.

А если я упаду от головокружения, что скажут? «Ах, вышел подышать свежим воздухом и упал. Несчастный случай». Бум, и я максимум часть некролога.

Нет, мы так не договаривались. Нечастный случай – не моя специфика. У меня, как раз-таки, очень даже счастный.
И с шагом в бездну не срослось. Грустно.

Так и проживу всю жизнь живым неудачником. Как говорят дети, loser. Будто мы в каком-нибудь Нью-Джерси, а не Саратове.

Вот, дядя Гриша у меня, мамкин брат, повесился и всё, и никаких проблем и последствий. Жена ему изменяла, детей от левых мужчин родила, с работы уволили. Он от горя и шагнул с табуретки на кухне, прям перед образами. Плиту потом долго отмывали, у дяди Гриши рагу выкипело. Молодец мужик. Придумал же, повеситься. Как Цветаева. Поэтично. Красиво. На верёвочке от Пастернака.

На Цветаеву я не сильно смахиваю, да и Пастернака своего у меня нет, зато есть хозяйственный магазин в соседнем доме. Можно и прогуляться за верёвочкой.

Встал вопрос: где вешаться? На кухне, как дядя Гриша, не получится, цеплять не за что. На мосту? Я скорее упаду и буду пропавшим без вести, чем повешусь. На площади? Поломаю детишкам психику. Хотя была бы неплохая отсылка к средневековью, но, боюсь, мой тонкий посмертный юмор не оценят. В подвале? Найдут не сразу, а только недели через две. По запаху. Я уже буду весь из себя гнилой, мёртвый, глаза закатятся, губы посинеют, лицо тараканы объедят. Жутковато. Не эстетично.

Сдал верёвку в магазин. Хорошо, что сохранил чек.

А может вены вскрыть? Мне говорили, это не больно, даже приятно.

Лечь в ванну. Нет, стоп, с ванной мы вопрос уже решили. Лечь в кровать. Взять лезвие или нож. И резать. Помнить: вдоль, а не поперёк. Для антуража можно что-нибудь вырезать на руке, типа «Ты следующий», «Прости. Прощай. Привет», «Вишнёвое варенье на самом деле из черешни». Умора! Пока думал, накачал себе пресс от смеха.

Сяду в кресло – вжих – и нет меня.

Хм. С таким же успехом можно было перерезать себе глотку или воткнуть кинжал в сердце. Мне смерть, а жене ковёр отмывать. Она меня потом на том свете со свету сживёт за ковёр-то. Плохая идея.

Так. Всё. Серьёзно. У меня уже голова болит. Сегодня я должен умереть! Сколько можно, в конце концов, как барышня на выданье, никак не могу решить. Когда женился и то меньше думал. Сегодня я точно умру.

;
У моей тёщи проблемы со сном. Точнее не так, со сном проблем у неё нет, спит и храпит, как танк. Только ещё и ходит во сне. Обнажённая. Сморщенная. Старая. Зрелище не для слабонервных.
Так вот ей выписали снотворное, мол, такое мощное, что слона уложит, и вы во сне даже пальчиком не шевельнёте. Хрень полная. Тёща как щеголяла по ночам голая, так и щеголяет, только медленнее. Но спать действительно стала лучше. А я хуже. Парадоксально.

В этих таблетках и есть решение моей проблемы! Купить я их не смогу, отпускаются только по рецепту, так что позаимствую у тёщи пару штук. В районе сотни.

Я уже всё решил:
Сначала хотел надеть костюм, но передумал, это вызовет подозрения. Надену джинсы и любимый свитер, который мне сноха связала на прошлый новый год. С изображением осла. А год был не осла. А свитер с ослом. Миленько.

Сяду в кресло в излюбленной позе: одна нога на полу, вторая на подлокотнике, голова откинута на спинку. Полный relax.
В одну руку возьму книгу. Что лучше подойдёт для смерти? Очевидно, что-нибудь из классики. Достоевский? Хм, в другой раз. Возьму томик Ахматовой, она всегда была мне близка по духу. Открою «Реквием». Идеально.
Для композиции надену очки старшего сына. Ему 16, он давно носит линзы, а очки забросил, поэтому пусть они отцу помогут, не зря же я за них четыре куска отвалил. Грабёж.
На самом деле, со зрением проблем у меня никогда не было. Но сегодня захотелось.
Итак, пора. В одной руке горсть таблеток, в другой стакан воды. Быстро забросить в рот, запить и проглотить. Лучше не пытаться оценить вкус, он абсолютно мерзкий.

Стакан в сторону. В руки книгу.
Теперь я могу только ждать.
И я жду.
Жду..
Жду…


(13.03.2020 – 14.03.2020. Карпушина Кристина)