Крики любви 4

 Х о ч у   л ю б и т ь   т у,   к о т о р а я   п р и х о д и т,   к о г д а    м н е   п л о х о


                Маяковский и Эльза Триоле* у обрыва Москва-реки.


    – Я хочу познакомить вас с моей сестрой – Лилей Брик,– говорит Эльза.
     Теперь его очередь пришла волноваться. Он побледнел. Потом с усилием выдавил из себя:
      – К ней я не пойду.
      – Это почему же?.. Не пожалейте потом. Многие хотели бы быть на вашем месте.
      – Я знаю.
      – Знаете? Откуда?
      –Знаю – и все.
      – Вы видели ее! – вырвалось у Эльзы, предчувствующей что-то неладное и уже жалеющей, что начала этот разговор. – Вы говорили с ней, она вам понравилась, – после короткого молчания с опаской предположила она. – Но почему вы не хотите идти к ней? Вы боитесь?
      – Не хочу, не хочу, не хочу, – убеждая себя, с надрывом проговорил Маяковский. – Может быть, я хочу быть с тобой. Хочу любить ту, которая приходит, когда  мне плохо.
      Почти не спавшая в последнее время, перенервничавшая, Эльза вдруг разрыдалась. Для нее эти слова были громом среди ясного неба. Хотя она их и ждала, и произносила их за него не раз по ночам. Но вот они сказаны – и ее переполнили чувства, которые она не в силах была сдержать. Они вырвались у нее наружу.
      – Дядя Володя… любимый... единственный… Люблю… люблю вас, – говорит она, полная счастья, со стекающими по щекам слезами.
     Сказав это, она замолчала. Она ждала, опустив голову. Она слышала свое сердце, как оно толкается в шелк ее кофточки…  Маяковский подходит и небрежно обнимает ее. Постепенно ее волнение передается ему. Рука его скользит по ее юбке вниз. Жадными губами он ищет ее губы… Напрасно! Губы его не встречают ответного порыва, к которому он привык у других женщин. Эльза дрожит; как комок нервов напряжена. Его желания натолкнулись на что-то твердое. Твердый орешек, над которым надо долго трудиться... И встал перед ним другой образ. Ослепительной еврейской царицы, которую Бог перенес в наши дни. Пусть для других она обыкновенная женщина. Накрашенная, рыжая, нагло соблазнительная. Для Маяковского только она, Лиля Брик, навсегда царица. И ему захотелось к ней! К ней! к ней! Ноги ее исступленно гладить – и целовать, целовать!.. Его чувства к Эльзе  резко пошли на убыль. Он  начал трезветь, спускаться с Небес на Землю… И увидел он перед собой бледную, измученную любовью жалкую девочку!
     – Боюсь, у нас ничего не выйдет – произносит он глухим голосом и опускает руки.    
     – Что с вами?
     – Я думаю о ней… Прости меня. Я совсем раскис. Разнюнился. Разбабился. Но она преследует меня! Ее сладкий, манящий взгляд – это же приглашение на казнь! И вся она, сладкая и томящая, притягивает меня, как костер притягивает бабочку. «В огонь! в огонь!» – указывает она. И я готов броситься в него с удовольствием… Глаза, два коричневых солнца и коса  – рыжая медь – вот о чем я думаю... И я, огнем обвит, на несгорающем костре немыслимой любви!.. Это же предчувствие совсем другой, неведомой мне жизни. Предчувствие счастья, которого у меня никогда не было. Может быть, только в детстве, на самом дне моей жизни… Идем! Знакомь меня со своей сестрой. Я буду говорить с ней. Я тоже не ерунда. Я могу ей понравиться!
     Голос Эльзы за кадром:
     – И я познакомила его с Лилей, в которую он тут же влюбился без памяти. Мне можно было это предвидеть, потому что в нее нельзя не влюбиться. Уж такой она родилась.

  …………………………………………………………………………….

 *С такой фамилией вошла в историю Эльза Брик, младшая сестра Лили Брик, женщины всей жизни Маяковского
 
         П р о д о л ж е н и е   з а в т р а