Пришла пора общения с врачами

Пришла пора общения с врачами,
Издержки прошлого Домокловым мечом,
Повисли над сутулыми плечами,
А ведь казалось всё нам ни по чём.
     Мы разве только гвозди не глотали,
     Где в силу обстоятельств, где без них,
     Бывало про закуску забывали,
     Под поллитровку, взятой на троих.
Мне ж в детство, опалённое войною,
Досталось от бескормицы не в мочь,
И мать, в тифу, безжизненно больною,
Мне, безусловно не могла помочь.
     Но выжил я, назло ли приговору,
    (врачи на мне поставили уж крест)
     Живучий род, вот было разговору,
     Не только по больнице и окрест.
Из жизненных запасов стопроцентных,
Тогда я точно тридцать потерял,
А жил лишь год и случай прицендентный,
Я не один тот саван примерял.
     Он мне не подошёл, кому-то впору,
     Тому не повезло в своей судьбе,
     В своём Хранителе он не нашёл опору,
     Тогда, как мой мне предан, как себе.
Шли годы, я терял проценты в меру,
Но та, с косой, считала, я должник,
И выбрав время вызвала к барьеру,
Хранителя, чтоб он забыл на миг.
     А в это время клещ энцефалитный,
     Меня поймал, неслышно впрыснув яд,
     От этой твари ещё нет молитвы,
     Когда не вовремя и потускнеет взгляд.
Опять у изголовья смерть-старуха,
От нетерпенья лязгая костьми,
Так, ласково нашёптывает в ухо,
Теперь ты мой, спокойненько усни.
     Но мой Хранитель ещё той закалки,
     Хоть не предписано ему вступать в борьбу,
     Схватил дубину, не до перепалки,
     И отдубасил божию рабу.
Её затея обошлась недаром,
Процентов сорок потерял я сил,
Подвергшись незаслуженно ударам,
Я у Всевышнего защиты не просил.
     И вот опять болезнь меня гложет,
     Реванш костлявая взять всё же норовит,
     Но верю я, Хранитель мне поможет,
     Ведь мы теперь почти одной крови.