Каменная река

  Фантастический рассказ

  Сколько я себя помню, дядя Равиль был всегда. Сначала огненно-чёрным, потом – соль с перцем, а уж в последнее время – пушистым одуванчиком он восседал за рулём своей черепахи. Черепахой прозывался городской автобус, ходивший по маршруту от центра до железнодорожной станции. В начале 80-х Равиль приехал в наш городок откуда-то с северов, где нашабашил хорошую деньгу. Купил дом с участком, женился на местной учительнице,  и зажил жизнью провинциального обывателя. Почему он не захотел возвращаться на родину в Казань,  – тайна сия покрыта мраком до сих пор, но местные кумушки в своё время судачили, что напортачил там чего-то Равиль, посему и удрал на вахты. Поговаривали о девушке, на которой он якобы не захотел жениться. 
  Год за годом дядя Равиль накручивал километры, ни с кем не ругался, всегда был приветлив и внимателен. Толпящиеся в тамбуре электрички горожане, возвращавшиеся по воскресеньям с областного рынка, выглядывали в окошки и гадали: Равиль за рулём или малёк Сашка. Потому как ежели Сашка, то он, гадёныш, ждать запоздавшую электричку не будет, уедет точно по расписанию. А дядя Равиль подождёт, и, добродушно матюкаясь, ещё и выйдет из водительской кабины и поможет бабулькам втащить баулы. Долго ездил оранжевый автобус по местным буеракам, пережив и перестройку и девяностые. А потом в автохозяйстве сменилось руководство, по лизингу пришли новенькие автобусы, и дядя Равиль, которого уже стали звать дедом, захандрил. Не смог он перенести потерю верного лиазика. Пнув на прощание забугорную шайтан-машину, он впервые в своей трудовой биографии ушёл на больничный. А потом пристроился возить главу местной администрации. Так и катались два деда по району, пока обеих не попросили на пенсию – и правда, что одному, что второму было уже под семьдесят.
  Переживать Равиль не стал, мигом пересев на раздолбанный жигуль. По заказам соседей стал возить то картошку с дач, то комбикорм с посыпкой. Грузовое такси у нас в городке наперечёт, они всё больше у магазинов стройматериалов кучкуются, там деньги неплохие зашибить можно,  да и простые таксисты от комбикорма нос воротят – не хотят потом салон и багажник чистить. Вот и обслуживал дед Равиль соседок, а когда стал совсем стар, засел дома и пристрастился к чтению фантастики. Равиль даже записался в платный клуб при библиотеке, чтобы брать книги в цифровом формате: зрение у старика сильно подсело, и кто-то научил его читать с ноута, увеличивая шрифт. Вот там-то, в библиотеке я встретилась с ним не так давно. На носу был день автомобилиста, и надо было писать статью о каком-нибудь интересном шофёре. «На ловца и зверь бежит», – подумала я и с ходу принялась уламывать деда. Он отнекивался, говорил, что его и так каждая собака знает, но потом вдруг согласился.
  На следующий день мы засели у него дома, и Равиль  начал рассказывать. Как приехал в наш город, как впервые сел за руль черепахи. Посмеиваясь, вспоминал о кондукторах, с которыми довелось поработать, об интересных случаях на рейсах, о том, как в девяностые сам ездил в Москву, искать детали для своей черепашки по столичным рынкам. С шутками-прибаутками под блинчики Нателлы Сергеевны, жены  деда Равиля, время летело, и я поняла, что он что-то недоговаривает, скрывает. «А на севере, до приезда в наш город, вы кем работали?» – спросила я, предвкушая новую порцию интересных историй. И Равиль не подвёл: приколы из жизни водил-вахтовиков так и посыпались из него. «Полосы не хватит, надо просить разворот», – подумала я, слушая байки старика. И всё же в воздухе витала какая-то лёгкая недосказанность, тянуло запахом нераскрытой тайны. Равиль понял, что я это поняла, и усмехнулся: «Выключай, доча, свою бандуру, – кивнул он на диктофон, – сейчас я тебе расскажу историю… Только учти – не под запись, ежели чего – ото всего отопрусь…»   
Дед Равиль помолчал, покачал белой головой, хлебнул чайку и начал рассказ...
****
  «Дело было в самом конце семидесятых, точнее, на переломе зимы семьдесят девять – восемьдесят. Я гнал машину после ремонта в наш посёлок. Выехал поздно, уже около полудня, думал – успею, всего-то двести километров, дорога накатанная. Да и прогноз погоды был хороший – мороз и солнце, день чудесный. Однако только выехал, стало хмуриться, затучилось. Я ещё подумал, может повернуть назад, переждать. Но уже семьдесят проехал, да и побоялся, что ребята на ремзаводе засмеют, мол, труса спраздновал. Прибавил газку, попёр вперёд. И тут вдруг налетело. Такое там бывает – буран начался сразу и сильный. Ничего не видно, хоть глаз коли. Я решил потихоньку двигаться, взобраться на пригорок, и там остановиться, переждать, посмотреть, что к чему. В низинке оставаться было нельзя – занесёт по самые уши, не выберешься. Машина шла хорошо, и как я лоханулся, сам не знаю. Съехал с дороги, не увидав обочины. Повис одним колесом. Ничего страшного, кто-нибудь подъедет, дёрнет. Но этого кого-нибудь ещё дождаться надо. А буран продолжался.
  Прошло несколько часов, я сидел в кабине, периодически заводя мотор, – грелся. И думал, что если так дальше пойдёт – замёрзну нафик. Хлебнул водочки, вылез из машины и пошёл обламывать придорожные кусты. Наломал хорошую такую кучу, плеснул солярки, поджёг. Соорудил навес из брезентухи и уселся у костра, подсунув под зад ведро, накрытое старой телогрейкой. Ещё несколько раз глотнул «Столичной» и принялся подкидывать ветки… Хорошо… Я не переживал – по любому продержусь, дров вокруг полно, солярки еще больше полбака, водки хоть залейся – ребятам в поселок ящик вёз. Так и сидел, прихлёбывая. Одного я не учёл: я ж татарин, и генетически к питью неприспособлен. У меня в организме алкогольдеги… дегене… ну, в общем, той хрени, что спирт разлагает, мало. В юности пивком баловался, вино тоже, случалось, пил. Но мало – пьянел быстро. А водку я в тот день впервые попробовал. И рубануло меня, как дитё малое. Уснул. Когда очнулся – понял, что валяюсь на снегу, и занесло уже меня. Костёр потух, а я окоченел весь. Попытался встать – не могу, руки-ноги отнялись. Подёргался я, подёргался, и  опять словно провалился в темноту.
  Очнулся я уже в кровати. Тепло, тихо, лишь в окно  ветка постукивает. Твою мать,  на ветке листья зелёные! И это зимой, под Новый год! Вот тут я испугался так, как никогда в жизни не боялся. Подумал, что с ума сошёл перед смертью, перед тем, как окончательно замёрзнуть. Отвернул голову от окна, окинул взглядом комнату. Комната как комната, на больничку похоже. В углу ещё кровать стоит, а на ней парень лет двадцати сидит. Положил ногу в лубке на низенький табурет и, мать моя, вяжет что-то. Спицы так и мелькают. Я поначалу удивился, а потом подумал – ну, хобби у человека, чего уж там. Только меня пряжа поразила: грубая, толстая, неотбеленная. Из такой деревенские бабки на продажу носки вяжут. А это молодой парень. Я сам модником был, даже джинсы сам перешивал, под фигуру подгонял, и, по себе судя, подумал: ну если парень моднючий свитер вяжет, то почему не из мохера? В то время по нему все с ума сходили, даже матушка моя где-то по блату мотков прикупилась и нам с братом свитера и шарфы связала.  За этими глупыми думками я как-то забыл, что за окном – лето. А как вспомнил – так опять дрожь пробила. Парень же услышал, что я в кровати шурухтаюсь, и отложил своё рукоделье.
– Вот, ногу сломал, теперь из меня не работник, только вязать и могу, – неизвестно кому пожаловался он. – А ты молодец, быстро очухался. Ногами подрыгай, работают?
Я подрыгал и прошептал:
– Работают.
– Ну, тогда вставай, по комнате пройдись.
 Я послушался, сполз с кровати и осторожно прошёлся до окна. Выглянул. За окном действительно было лето. Виднелся кусок поля – вдаль уходили гряды с капустой.
– Где я?
– Временные и пространственные координаты не определены, – парень иронично посмотрел на меня и вдруг заржал: – По-русски – хрен его знает…
– Тёть Лен, а тёть Лен, – парень завопил так, что я аж подпрыгнул, – тёть Лен, он очнулся!
  Вошла тётка лет сорока пяти. Посмотрела на меня, а я в одних трусах был, открыла шкаф, порылась в нём и кинула мне на кровать комплект одежды. Коротко приказала:
– Одевайся давай.
Я начал одеваться. Футболка как футболка, старые застиранные джинсы. А вот носков почему-то нет. Зато из-под кровати она, нагнувшись, выгребла сандалии, и эта обувка меня поразила. Они были сплетены из лыка, как лапти.
– Акупунктурный массаж стоп, – снова заржал парень. Слово «акупунктурный» мне не было знакомо, но смысл фразы я, как мне показалось, я понял. И решил, что это лечебная обувь. Но всё же, куда я попал?
Тётка хмыкнула, и я сообразил, что  произнёс последнюю фразу вслух.
– Жратоньки-то небось хоца? Пойдём, покормим тебя.
  Я вышел с ней из комнаты, прошел узким коридором, сплошь заставленным какими-то коробами,  и вышел на улицу. Огляделся. Несколько длинных домов, больше похожих на бараки, блестели разноцветными волнистыми крышами. Я таких крыш сроду не видал, как не видал и ярко-жёлтого пластика, которым были обшиты наружные стены бараков и столовой. Что это столовая, я понял сразу, учуяв запах щей и жареного мяса. Тётка Лена завела меня внутрь. Там, в огромном зале стояла огромная же дровяная плита с двумя открытыми дверцами, в которые пацан лет восьми запихивал поленья. Гудел огонь, из двадцатилитровых «общепитовских» кастрюль шёл пар. Кастрюли были самые обычные, алюминиевые и эмалированные, что меня почему-то обрадовало. В углу кухни ещё несколько детей мыли огурцы в корыте и складывали их в тазики. Лежали кучки укропа, листьев хрена и смородиновых листьев. «Солить будут», – подумалось мне, и эта незатейливая мысль меня совсем успокоила.
– Валер, покорми гостя, а я пошла… Теть Лена повернулась к выходу, а от широкого стола отлепился немолодой уже мужик, видно повар. Он молча налил мне полную миску щей, а в другую  навалил тушёной картошки с мясом.
– Хлеба нет, не обессудь, зато вот, попробуй грибочки.
Брякнув на стол плошку с грибами и железную кружку с компотом, повар вернулся к своему занятию. А занятие у него было презанятное: он разделывал лосиную тушу.
– Браконьерничаете?
– А отчего бы и нет, раз в округе на мильён вёрст ни ментов, ни лесничих.
  Я промолчал, как-то сразу поняв, что сморозил глупость, и стал наворачивать ложкой, всё больше и больше удивляясь странностям этих людей и этого места. Незаметно осматривал столовую, и вдруг понял, что меня грызло с самого начала, ещё с той комнаты в больничке. Лампочки. А точнее – их отсутствие. Ну ладно, дровяная плита в столовой – этим никого в те времена не удивишь, тем более в тайге.  Но отсутствие электричества – это уже показатель. Посёлок староверов или сектантов каких? Непохоже… Вон, девчонка в коротеньких шортиках, и тётя Лена в брюках была…
  Доев, я вышел на улицу. Меня никто не удерживал, и я отправился бродить по посёлку. Всё страньше и страньше: отойдя от центра, где и концентрировались дома под яркими крышами, я стал замечать избы, стоящие на завалинках, срубленные из целиковых брёвен и крытые щепой. Странное это место, неправильное. В любом городе исторические здания в центре, а новостройки – к окраинам. Здесь же наоборот. Будто время назад пошло…  Избы выглядели только что построенными, а пол в «больничке» был уже порядком вытерт, вспомнилось мне. Древнее – как новое, новое – уже хорошо так попользованное. И ещё – каждый клочок земли возделан, огороды, огороды… Присмотревшись,  я заметил работающих. По картофельному полю девочка лет десяти вела под уздцы лошадь, а мужик налегал на ручки плуга-окучника. А чуть подальше звено «пионэров» бодро махало тяпками, что-то пропалывая. Вдалеке слышался стук молотков и блеяние коз. Где-то кричали петухи…
В каком-то журнале я читал, что на западе есть движение: люди собираются и живут по укладу предков. Ручной труд без техники, без электричества, без благ цивилизации. Может, и здесь тоже так? Но почему лето?
  И тут я ещё вспомнил фразу парня про временные и пространственные координаты. Стало понятно, что нихрена не понятно.
– Удивляешься? – рядом со мной невесть откуда возникла девушка. Красивая, просто страсть.
 – Может, хоть ты объяснишь, что здесь происходит?
– Легко! – махнула чёлкой девица. – Вон Сергеич с Настькой картошку окучивают, ребята свёклу полют, а дядь Гена с мужиками для Светки и Никиты дом ладят. У них скоро третий будет, им отдельная жилплощадь полагается. У Егора и Максима наряд на рыбалку, Стас ногу сломал…
Я сдался, сообразив, что если стану расспрашивать, красавица меня просто завалит бытовыми подробностями. Ничего она не скажет, наивно хлопая глазами и ехидничая в душе. Пошёл дальше, заглядывая в каждый уголок, и поражаясь, опять и опять поражаясь смешению времён. Колодцы, возле которых стоят то деревянные бадейки – как будто только из рук бондаря, то вполне современные жестяные ведра, уже гнутые и сильно проржавелые. Вот пробежал мимо пацан в джинсах. А на ногах у него были такие же сандалики, которые выдали мне. И еще, присмотревшись, я увидел – на нем серела рубашка-распашонка из грубого льняного полотна… Я повернулся и вновь  пошёл к центру посёлка. Что-то мне подсказывало, что разгадку я найду именно там. Девица шла рядом, шлёпая разношенными туфельками.
Подошел к баракам, дёрнул первую попавшуюся дверь. В просторной комнате с белёными стенами явно была мастерская. Или как ещё это можно назвать, я не знаю. Десяток прялок, старых, как будто из музея, тёмных от прикосновения рук, и новеньких, только-только изготовленных. Мешки с куделью, ткацкий стан с натянутым полотном – всё как в учебнике истории…
– Утрата технологий? – мне показалось, что эта версия – самая правильная.
– Да, – голос девушки был спокоен.
– Это будущее? Катастрофа?
– Да, – она замялась, помолчала, но всё же ещё раз ответила:
–Да, катастрофа.
– Библиотека есть?
– Пойдём.
  Библиотека была огромной. В районном городке где я вырос, наверное не набралось бы и десятой доли тех книг, что я увидел в этой библиотеке. Художка, справочники, пособия…
– Вы знали? Вы готовились?
– Да. Но времени было мало. И средств.
– Денег как всегда мало, – согласно кивнул я, лишь бы что-нибудь сказать. – А правительство?
Девушка только рассмеялась.
– Кстати, меня Мариной зовут…
– Меня Равиль, – представился я, беря в руки книгу. Что-то по кузнечному делу, пособие для начинающих. Перевернул и посмотрел дату выпуска: 2021 год. Внезапно возникшая мысль тут же оформилась в вопрос:
– А какова последняя дата?
– Вам никто не скажет, Равиль. И перерыть всю библиотеку не позволят, – в
библиотеку вошла женщина. Она порылась в столе и достала плоский чёрный ящичек. Открыла его как книгу, ящичек звякнул, пискнул. Женщина  прилипла взглядом к загоревшемуся экрану. Я дёрнулся посмотреть.
– Это ноутбук, такая ЭВМ, – пояснила Марина. – Там тоже куча информации.
– А электричество?
– Да есть несколько генераторов, переделали на дрова и бережём, как зеницу ока. Используем только для операционной  и библиотеки.
– Сейчас вы спросите, что же произошло, где и когда находится наша колония, и как нам удалось вытащить вас из бурана, – сидящая за ноутбуком женщина повернулась. – На часть вопросов я отвечу, на часть нет. И не только потому, что не хочу, просто не знаю. Увы, пророчества о ядерной войне оказались не глупыми страхами, всё так и произошло. За исключением одного – несколько десятков человек в момент взрыва оказались здесь. Почему и как – неизвестно.  Известно только, что все мы были в это время на  одной базе отдыха. Как любительница фантастического чтива, делаю предположение, что это параллельный мир, Земля, на которой так и не появился человек разумный. Итак, все мы оказались в лесу. Вместе с нами в этот лес переместились и несколько зданий базы.  Естественно, некоторое время ушло на истерики, крики и вопли, но потом всё же встал вопрос о выживании. Это нетронутая планета, полно рыбы, ягод, грибов, дичи. Мы понимали, что навыков первобытной жизни у нас нет, и мы всё равно долго не продержимся. Но потом начало происходить странное: мы обнаружили, что можем ненадолго перемещаться в прошлое. Нет, не физически – информационно. Подселяться в разум самих себя прошлых. За год, за два до катастрофы. Мы продавали имущество – машины, квартиры, закупали книги, одежду, инструменты. Скачивали из сети курсы по традиционным ремёслам. Пытались разговаривать с родственниками и коллегами, донести что-то… Кого-то удалось убедить. И  вот к часу Х на базу набилось более трёх сотен человек с детьми. С книгами, семенами, инструментами, с  животными и птицей мы буквально стояли и лежали друг на друге. Но всё получилось. Даже отключенные, с вынутыми батареями, ноуты  выжили, не сгорели от электромагнитного импульса. Новые люди прибыли благополучно, а наши двойники… Я не знаю, но все мы тут в единичных  экземплярах…
Женщина замолчала, и я тоже долго молчал, ошарашенный. Мне верилось и не верилось. Но остался один непрояснённый вопрос, его я и задал:
– А я как здесь оказался?
– Есть одна версия, покажите  на карте, где вы замёрзли.
Передо мной развернулась подробная карта района. Я нашел районный центр, из которого выехал в тот злополучный день, и повёл пальцем по дороге. У того пригорочка, на который я так и не взъехал, мой палец упёрся в кружок с надписью «база отдыха «Каменная река». Мы все втроем переглянулись. Вот и почти ответ – через десятки лет там появится эта база… Или уже появилась – это как посмотреть…»

****
– Вот и всё, – сказал дед Равиль. – Я ещё немного погулял по посёлку, Марина сопровождала меня, всё объясняла, всё показывала. И поглядывала странно-странно, словно узнать пыталась… Потом  Валера накормил меня жареной лосятиной. Ночью я уснул, а проснулся уже на дороге возле КамАЗа, одетый в свои старые шмотки.  Встал, вновь запалил костёр и сел дожидаться спасателей. Утром буран стих и ко мне пробились мужики. Надавали оплеух, вытащили машину. Так и прожил всю жизнь, думал сперва, что привиделось мне это спьяну, да вот на старости лет к фантастике пристрастился. Читаю много, рассказы Бушкова шибко нравятся. Про неведомое… Есть у него там несколько случаев,  на мой похожие… Я понимаю, что фантастика, а вдруг? Если мне всё привиделось, то как я, водила без образования, мог увидеть в своём бреду крыши из металлочерепицы и жёлтый сайдинг? Может, за границей это и было, а у нас-то точно нет. А ноутбук? Уж эти звери в то время стопудово не водились…
  Никому я не рассказывал эту историю, только совсем недавно, в 21 году увидал в интернете: на новооткрытую базу отдыха  «Каменная река» требуются горничные,  повар и рабочие по ремонту. Выбрал вечерок, позвал сына  и внучку, и всё им рассказал обстоятельно. Жене не говорил, а им сказал. Сына у меня Валерой зовут, сноху – Леной, а внучку – Мариной. Красивая она у меня… Это их я там видел, в посёлке… Или мне так кажется?
Дед Равиль закончил говорить, помотал седой головой, и улыбнулся. И я улыбнулась в ответ, благодаря его за интервью и клятвенно заверяя, что в печать этот случай не пойдёт, достаточно и баек про зайцев, кондукторшу и взорвавшееся колесо.

****
  …Возвращаясь домой, я вдруг решила, что готовить ужин уже поздно, и надо бы зайти в кафешку, купить какой-нибудь перекус. Пиццу или самсу, или даже курочку-гриль. Повар Валерий Равильевич её готовит божественно… Предвкушая, как отломлю зажаристое крылышко,  открою бутылочку пивка и усядусь в кресло прослушивать диктофонную запись, я привычной дорогой завернула за угол и дёрнула тяжёлую дверку кафе. Дверь поддалась неожиданно легко, и мне приветливо ощерилась стойка с батареей бутылок. Из-за кассы выглянула женщина в бордовой униформе. Я выскочила на улицу и запрокинула голову. В глаза ударил свет: вывеска «Красное и Белое» ярко блестела сквозь осенний туман. «Фигассе…Куда же кафе подевалось?» Я вновь вошла в магазин, чтобы спросить об этом продавщицу. «Да мы уже лет пять торгуем, а кафе здесь и не было никогда. До нас тут магазин игрушек был, вы ошиблись», – проинформировала меня работница торговли и вновь обратила свой взор на компанию мужиков, осматривающих ассортимент. «Тааак… забавно… Кажется, кто-то сходит с ума. Или я или реальность. Проверим!» – я достала телефон. Моя одноклассница, а ныне директор единственного в городке колледжа никогда  не слышала про отличницу Марину, а девочки-библиотекарши – о постоянном посетителе Равиле. Запинаясь, я побрела к остановке. Через несколько минут подлетела полупустая маршрутка: гадёныш Сашка, ох, простите, по возрасту Александр Николаевич уже,  как всегда не стал дожидаться последнюю электричку. Отдавая ему положенную мзду, я вскользь спросила, кто был его напарником в девяностые. Сашка меня знал, и, не выясняя, зачем спрашиваю, отрапортовал: «Да Серёга с Низинки, забыла, что ли?»
  Дальнейшие попытки прояснить ситуацию ничего не дали. В доме, принадлежавшем Равилю, десятки лет жили и живут другие люди, учительница математики Нателла Сергеевна никогда не выходила замуж, и сына Валеры у неё не было, потому что никакой Нателлы Сергеевны не было. Натальи были, а Нателлы в нашем городке никогда не проживали, ЗАГС,  паспортный стол, и всезнающие бабушки-старушки на рынке соврать не дадут. Да и по запросу «база отдыха «Каменная река» поисковики выдают всё что угодно, но не базу отдыха в том северном районе.  А если взять циркуль и очертить окружность радиусом в масштабе семидесяти километров от того северного райцентра, то аккурат возле дороги к заброшенному посёлку вахтовиков - нефтяников линия пересекает  небольшое круглое озерцо, весьма похожее на метеоритное…
Странно всё это, странно…