Люди. Леонид Фокин. Бобровая запруда

.








БОБРОВАЯ ЗАПРУДА (май 2021- декабрь 2022)

Автор: Леонид ФОКИН


СОДЕРЖАНИЕ

– бобровая запруда, бор медвежий
– холст тишины. полупрозрачный дым
– дорожные ухабы летних дней
– и журавель клюет колодца стынь
– прорежется сквозь палый лист трава
– угрюм-река, раскатистые громы
– мне ведомы и грех, и боль от дней
– кому не знаю, говорю: прощай
– пододеяльник ртом беззубым ловит
– бери, неси корзину с облаками
– за дверью – Он. за Ним не виден свет.
– полет шмеля, высоких штудий хмель

===================================_ld_====


***
бобровая запруда, бор медвежий
гуляй вода до крон от корня "род"
пока еще кудлатый леший вежлив,
трезубым ртом кусая дикий плод.
смолой ольховой склеены страницы
пчелиной библии, лишь знай черед
…….какой псалом какой доверить птице…

…….какой псалом какой доверить птице…
кричащее всегда под новый год
окружена колючей тьмой столица
тьмой грозной ослеплен ее народ ,
лишь светятся, уловленные сежей
ночной исход, полночный хоровод
сквозь вековые крепостные бреши.


***
холст тишины. полупрозрачный дым.
церквушка ли разбитая дорога,
засохший березняк, рябин кусты…
разбавить краску их тягучим соком
и взять не кисть, - кукушечье перо
из гнезд пустых, начав письмо с востока
……и запечатав лунным серебром

……и запечатав лунным серебром
нездешнее далекое-далеко
отправить с недописанным письмом,
к утерянным таинственным истокам
по тонкому пунктиру бересты,
очистив от осенней поволоки
холст тишины. полупрозрачный дым


***
Дорожные ухабы летних дней,
Рассвет, закат, две думы, три печали
По четвергам волна в реке синей,
По пятницам кровавей у причала.
По Кой-Асану сохнет Байбуга?
Кто спрашивал тому и отвечали
……Заросшие крапивой берега.

……Заросшие крапивой берега,
гниющие закатные мочала
и камни в тине, словно курага,
заставшие времен глухих начало.
Здесь черепа не красных ли коней,
не здесь ли в пыль сбивает ветер чалый
дорожные ухабы летних дней.


***
...................пророк, но молчит он. праведник, но плохо ему.

…и жураве’ль клюет колодца стынь
заброшенная старая деревня
чертополох – монах, вдова – полынь
крапива – люд, ромашка – дети... верно
не смахивать им пен медовых с губ
на солнечную скатерть...
островерхи
…….макушки елей, выше черных труб...

…….макушки елей, выше черных труб...
всех скатов крыш щербатая поверхность –
одна ладонь юродивого. люб
алтын – луны на хлебушек… размерна
и жизнь и смерть и пробует латынь
лишь тощая заезжая люцерна
…и жураве’ль клюет колодца стынь.


***
прорежется сквозь палый лист трава
а если ночь, то в черном небе звезды...
усилие... зачем? когда так просто
дышать сиренью в глубине двора
сидеть накрытым синим теплым пледом
и ждать когда к тебе придет гора
………..похожая на бурого медведя

………..похожая на бурого медведя
тень на земле апостола петра
а рядом с ним апостолы-соседи
пьют солнце из небесного ведра ..
их проповедь понять совсем не просто
когда вот-вот достроят храмы-гнезда
прорежется сквозь палый лист трава


***
Угрюм-река, раскатистые громы
толпятся вдоль холмистых берегов
раскиданы стога сырой соломы...
Что ж снова не хватает чувств и слов
раскрыться перед туч плывущим храмом,
гуденьем водяных колоколов
………и молнией, рассекшей небо шрамом..

………и молнией, рассекшей небо шрамом..
любуется кузнечик-богослов
а рядом с ним кузнечик далай-лама,
а рядом с ним кузнечик – иванов
и хочется дышать сквозь буреломы
брусникой, знать, что в складках местных мхов
Угрюм-река, раскатистые громы…


***
мне ведомы и грех, и боль от дней
всех тех, когда во тьме безмерно зренье
не может свет пустой среди огней
утешен смертью быть и ждать спасенья
на склонах лет ни счастья, ни следов
лишь дремлет грустный ангел утешенья
…….рожденья в знаке девы и весов

…….рожденья в знаке девы и весов
не вспомнить, встав спиной к сентябрьской тени
пока еще кленовый вздох багров
и желтый кот листвы спит на коленях
слеп старый парк и от того видней
все уголки его, веков теченье
мне ведомы и грех, и боль от дней


***
Кому не знаю, говорю: прощай.
Декабрьский день, исколотый на пяльцах
машинных фар, запоминает вкратце,
поведал что ему шалтай-болтай,
о "pro" и "contra" вечности внутри
не заданного, глупого вопроса:
……..Что было там, где не было любви?..

……..Что было там, где не было любви?
Дымящая на блюдце папироса,
холодный чай, ботинки у двери…
В квартире сверху приглушенный лай
собаки… одиночество, тревога
и будто в продолженье диалога
Кому не знаю, говорю: прощай.


***
пододеяльник ртом беззубым ловит
пух тополиный… наволочки вслед
смеются на прищепках зная слово
в котором скрыт их маленький секрет
на бельевой веревке узелочек
на память ли?.. а вдруг ее да нет?
………бессонное останется для ночи

………бессонное останется для ночи
как апокалиптический сюжет
непроницаемая оболочка
и шрифтовой бумажный трафарет
для нанесения числа христова
на двери храмов… тусклый лунный свет
пододеяльник ртом беззубым ловит


***
бери, неси корзину с облаками
к заросшему бессмертником пруду
амфитеатр его заполнен снами
стрекоз голубоглазых… на беду?..
пренебрегая знанием рассветов
искать в траве упавшую звезду
……….сквозь щель в заборе мая, видеть лето

……….сквозь щель в заборе мая, видеть лето,
фабричных стекол мутную слюду,
растрескавшихся гипсовых атлетов…
тот мир мелком волшебным обведу
и убегу знакомыми дворами
к пруду… где скажет мне седой колдун:
бери, неси корзину с облаками…


***
за дверью – Он. за Ним не виден свет.
за дверью – я, за мной, быть может, тени
еще не читанных мышиных вед.
окно, за ним, фонарный нимб, и ленин
все тот-же мрачный планетарный бюст
под ветвью отцветающей сирени
………..с дырой в затылке… символично пуст

………..с дырой в затылке… символично пуст
титан фабричный, ржавых труб колени,
поддерживают неприметный куст,
который худ как ребра на рентгене.
куда гребешь одним веслом скелет
конвейера, по замыслу – весенне
за дверью – Он. за Ним не виден свет.


***
полет шмеля, высоких штудий хмель,
нет прошлого, нет будущего… сохнут
полотна лопухов, и вяжет ель
из пряжи облаков носки для Охты
на зиму… согревая вечеров
пространство… обнажая звезды в окнах
……..над черными колодцами дворов.

……..над черными колодцами дворов
спиральные антенны в космос вздрогнут
метанием проснувшихся хоров
запутавшихся в каменных волокнах
и легкая, как ветер, акварель,
ещё попробует вписать в мир тонкий
полет шмеля, высоких штудий хмель.