Сережка

Сережка почти весь день до позднего вечера просидел в подъезде. На своем любимом месте, на подоконнике между первым и вторым этажом.

Мама Вера снова отправила его погулять, но на улице была та промозглая и мокрая осенняя погода, в которую не очень-то приятно бродить по улицам.

Жили они с мамой в маленькой однокомнатной квартирке на первом этаже серой стандартной девятиэтажки. Раньше с ними жила еще и бабушка, но она умерла полгода назад, и с тех пор стало совсем грустно. Домой идти не хотелось совершенно.

Мама была швеёй и работала в небольшом ателье "на чучмека", как она называла своего начальника и хозяина бизнеса Артура Магомедовича. Работы было много, а денег платили мало. Поэтому недавно мама стала брать частные заказы и обшивать местных модниц на дому. Когда они приходили на примерку, Сережку всегда отправляли на улицу, потому как в однушке некуда было деться, чтобы не мешать процессу и не смущать клиенток.
А иногда к маме приходили разные дядьки и тогда совсем становилось невмоготу. Мама запиралась с ними в комнате и пила вино, а пацан, сделав уроки на кухне, молча одевался, брал собой книжку и уходил на улицу или, как сегодня, в подъезд.

Денег в семье всегда не хватало. Бабушкина пенсия и мамина скромная зарплата уходили на еду, коммуналку и одежду для мальчика. Точнее на обувь, верхнюю одежду и школьные принадлежности. Все, что могла, Вера, ворча и причитая, шила сыну сама, но иногда просто негде или не на что было достать нужный материал. Ну рос мальчишка, что ж тут поделать?

Ребята во дворе и в классе по началу смеялись над Сережей, что у него нет отца, что он одет не как все, у него нет кроссовок "Adidas" или футболки с Цоем, но Сережа не расстраивался и на выпады о папе всем отвечал, что его папа летчик и он есть, просто очень далеко, а про одежду говорил, что это ручная работа и таких штанов или курточки с красным кармашком ни у кого из них не будет никогда. Причем отвечал всегда уверенно, как будто верил в это сам.

Сережка был бабушкиным внуком. Именно она уговорила Веру оставить ребенка, когда та сообщила, что беременна. На вопрос: "Кто отец?" отвечала, что "не помнит, кажется, это был какой-то летчик". 

Особой любви к малышу Вера не испытывала, но бабушкина забота не давала этого особо замечать. И только когда бабушки не стало, Сережка понял, как это умеют делать дети, что его не любят и очень загрустил. Делиться таким с другом Венькой не хотелось. Зато можно было делиться с дворовым псом Рыжим, который мог выслушать все-все и, понимающе вздохнув, положить морду на колени. Тогда Сережка понял, что животные - самые верные и самые понимающие. Они просто любят и никогда не предают.

Соседи по двору знали Сережу, и некоторые даже украдкой угощали его чем-нибудь вкусным. Чаще других мальчишку угощала пара пенсионеров - Ирина Петровна и Сергей Павлович из дома напротив. Сережка отказывался наотрез от угощения, но Ирина Петровна придумала хитрых ход. Она просила Сережу выгулять Бонифация - шикарного старого сенбернара - и вот именно за это, как она говорила Сереже, вручала ему то пирожок, то блинчики, ватрушки, конфеты или печенье. Они не знали, что все до крошечки мальчишка тщательно собирал, а потом почти целиком отдавал Рыжему, считая, что ему нужнее. Часто Сережка гулял с другом Венькой, но Венька уже неделю болел "соплями", как сказала его мама, и из дома не выходил.

Сейчас, сидя на подоконнике в подъезде, Сережка грустил, что не может позвать к себе Рыжего, потому что соседи, однажды заметив собаку, побежали жаловаться Вере на "шум, грязь и антисанитарию". Влетело Сережке тогда по первое число, да и Рыжего чуть ли пинками выгоняли.
Мама категорически была против "блохастых и хвостатых".

Не понимали они все, что вдвоем было теплее, никакого шума и грязи от друзей никогда и не было. Но теперь Рыжий прятался под лавкой, а Сережка смотрел в окно на вечереющий город.

На самом деле у Сережки было важное дело. Он давно приметил окно в доме напротив на третьем этаже, в котором всегда горел свет. Утром, днем и вечером. Однажды Сережка даже ночью украдкой выбрался из квартиры, чтобы специально проверить. Проверил - горит.
Это было загадкой, которая не давала парню покоя.

А еще его второй день преследовало ощущение, что вот-вот что-то должно произойти, но что именно так тревожило - понять не мог. Вздохнув и взглянув в последний раз на горящее окошко, Сережка поплелся домой, тихонько разделся, чтобы не разбудить маму, уснувшую над машинкой, и быстро уснул.

День прошел как всегда: хлеб с чаем, старенький портфель соседа Ваньки, книжки, уроки, спор с отличницей Морошкиной про то, кто лучше - кошки или собаки, домашка, полсосиски, сэкономленной в школьной столовке и скормленной Рыжему, тарелка супа из пакетика на обед, стук машинки, грустные вздохи мамы и снова подъезд. Дождь лил не переставая.
Сережка слышал, как соседи забегАли, стряхивали воду с зонтов, топали ногами о резиновый коврик и уползали на лифте на разные этажи. На парня никто уже внимания не обращал. Сидит и сидит себе. Не пьет, не курит, не мусорит - ну и ладно.

В один прекрасный момент дверь распахнулась, кто-то зашел, поднялся по первому пролету и остановился у двери в их квартиру. Сережа даже не обернулся, решив, что это очередной мамин кавалер.

Потом шаги стали приближаться и остановились как раз возле окна.
- Здравствуйте, молодой человек. - Сказал высокий хорошо одетый светловолосый мужчина лет тридцати с хвостиком, и протянул руку.
- Здравствуй..., - повернулся Сережа, и застыл, глядя на незнакомца, - .. те.

Они смотрели друг на друга и удивленно улыбались. Светлые торчащие на макушке волосы, серые глаза, ямочки на левой щеке и длинные тонкие пальцы обоих сначала заставили уставиться друг на друга и нахмуриться.

- Вы случайно не летчик? - Робко спросил Сережа.
- Почему случайно? Самый настоящий летчик. - Ответил оторопело мужчина.
- Правда? - Нахмурился мальчик.
- Истинная правда. Такая же как и то, что тебя зовут... Сережа, - улыбнулся мужчина.
- Вы... мой... папа? - Затаив дыхание и прищурившись спросил паренек.
- Прости, ребенок, я узнал о тебе только неделю назад. Меня зовут Павел Андреевич. Мы с твоей мамой...
- Не продолжайте, - прервал его мальчик, - я знаю, что она "сложная и своенравная". Так бабушка всегда говорила. Пойдемте.

Потом был долгий и очень нелегкий разговор. Сережка снова сидел в подъезде и затаившись ждал.
Когда Павел Андреевич вышел, он улыбнулся и спросил, не хочет ли Сережа сходить в гости к очень хорошим людям. Следом выглянула мама и, молча кивнув сыну, тихонько закрыла дверь.
- Мы пойдем к вам домой? - спросил Сережка.
- Нет. Я живу далеко отсюда и мы обязательно с тобой туда поедем, но для этого еще много чего нужно сделать и оформить кучу документов. Потом тебе нужно закончить учебный год. А сейчас я хочу тебя кое с кем познакомить. Хотя, как я понял, ты их прекрасно знаешь. Пойдем? - Улыбнулся Павел и робко протянул сыну руку.

Пошли они недалеко. В дом напротив. На третий этаж. Сережка удивился, когда дверь им открыла улыбающаяся Ирина Петровна.
- Ну, как, Пашенька? Удачно? Все получилось. Это он? - сжав кулачки с надеждой спросила женщина.
- Да, Ирина Петровна, спасибо огромное. Я вам очень благодарен.

Пока взрослые тихонько шептались между собой, Сережка разулся и прошел в комнату, где возлежал Бонифаций.
Тот даже ухом не повел. Точнее, приподнял, медленно повернул голову в сторону двери, посмотрел на парня, и лег обратно, тяжело вздохнув.

Подойдя к окну и выглянув во двор, Сережка вдруг с оторопью понял, что это и есть та самая квартира, с той самой комнатой, в которой всегда горел свет.

Чуть позже, после вкуснейшего домашнего застолья на кухне с хозяевами, Сережа понял, что Ирина Петровна и Сергей Павлович - родители друга и сослуживца Павла. Тогда, почти 10 лет назад,  Паша гостил у них несколько дней и именно тогда и познакомился с симпатичной миниатюрной Верой, которая почему-то прогнала его, не захотев ехать в далекий гарнизон с чужим человеком, когда он на 5 день знакомства позвал ее замуж. А Ирина Петровна, видя подрастающего Сережку почти каждый день, сначала дивилась сходству, а потом и вовсе написала сыну, рассказав про очень похожего на Пашу мальчика.

Под конец вечера, когда пришла пора прощаться, он несмело подошел к хозяевам и спросил все-таки, почему у них всегда горит свет.

Сергей Павлович рассмеялся и сказал только: "Пойдем, покажу, и ты все поймешь".
Войдя в ту самую комнату хозяин сказал: "Ну, выключай". Сережка нажал на выключатель.
Как только свет погас, Бонифаций тяжело поднялся, спрыгнул на пол, подошел к двери, поднялся на задние лапы, включил свет, что-то буркнул по собачьи, с шумным выдохом улегся обратно. Вот тебе и загадка века.

Следующие полгода пролетели незаметно. Сережка закончил третий класс. Гулял почти каждый день с Рыжим и Бонифацием. Иногда заходил в гости к Ирине Петровне и Сергею Павловичу и ждал отца.
Мама тоже как будто повеселела. Она, оказывается, собиралась замуж за своего  Артура Магомедовича и была рада, что Павел с удовольствием забирал сына к себе. "Так всем будет лучше, понимаешь? - опустив глаза тихо говорила она. "Ты сможешь приезжать ко мне на каникулы, если захочешь".

А Сережка уже почти мечтал о новой жизни и грустил только о том, что нельзя взять с собой Рыжего - пропадет же совсем тут один.

В начале лета Павел вернулся на машине, как и обещал, и забрал Сережку с собой. И Рыжего, кстати, тоже забрал. Грустные глаза пацана и песеля просто не оставили выбора.

***
- Ай, молодца! Не подвел Рыжий! И Бонифаций не подкачал. Даром, что старикан. Все сделали, как надо. Удалась многоходовочка!
Макарыч улыбнулся, взлохматил остатки волос на голове, зачерпнул большую ложку клубничного варенья, и прихлебывая чаем, неторопливо смаковал лакомство.
- Отлично. Самое легкое сделали. Первый пошел, как говорится. Теперь остальную команду собрать - и готово.

Остановив бестелесного, попытавшегося привести в порядок голову мудрейшего и смахнуть сладкие крошки с пуза, серьезно проговорил:
- Так, рибки мои безхвостые, а ну-ка напомните старому, к кому у нас Рыжий прикреплен?
- Карл Фридрихофич Штюк, - прошелестел серьезно помощник, - 87 лет, преставился 30 дней тому как. Скоропостижный инфаркт на фоне неожиданной встречи с обнаженной соседкой. Ожидает решения страшного суда. Пока находится в распределителе. Визиты на землю разрешены. Замечен в провозе к нам контрабанды в виде горсти семечек и двух ирисок. Ведется разбирательство.
- Нашли контрабандиста, тоже мне. Да пиджак у него один был на все случаи жизни. В него и нарядили. А карманы никто не проверял. И кто ж ему на старости лет соседку подослал? Ладно. Не суть. Проверю. Проконтролирую. Так. Рыжего прикрепляем к мальчику Сереже Завьялову. Ему же, Рыжему, бонусом теплую будку у новых хозяев и взаимную любовь. Бонифация беречь от простуды и передать, что уже можно не включать свет каждый раз.

Допив чай и облизав ложку, Макарыч сел в кресло, вздохнул и добавил:
- Зовите Германа и Бегемота. Только заводите по отдельности и через черный ход, чтобы они в коридоре не встретились ни друг с другом, ни с нашими... Наведут еще  шухеру, будут потом дети заикаться. Разговор у нас будет долгим, поэтому запасите воды побольше, да чаю свежего заварите. Чувствую, потреплют они мне нервишки...