Теперь не горец я

Бросая взгляды зависти и страсти
К вершинам, что еще не покорены,
Спускаюсь я с небес в потоке счастья
На землю – территорию войны.

Теперь не горец я. Набравши воздух,
С альпийских неисхоженных лугов,
Ныряю в шум и суету, где смерть – как отдых,
В безликую равнинность городов.

Там все сложней, там ждешь удара в спину.
Проблем ненужных давит жесткий пресс.
А здесь в безмолвии стоят седые исполины
И напоён теплом осенний горный лес.

Здесь башни древние как вечные часы
Бросают тени за бегущим солнцем.
И откровенье в каждой капельке росы
Тут путнику надеждой улыбнется.

Молчанье гор дороже многих слов.
Кто может слышать, тот узнает много.
В шуршанье трав и в шёпоте ветров
Он в вертикаль пробьёт себе дорогу.

Мустанги дикие уносятся стрелой,
Издалека завидев чужестранца.
И яки ароматною толпой
По склонам гор кружат в косматом танце.

Словно хрустальный шар на Рождество
Подножья гор несут эфира сферу.
Переверни её – случится волшебство.
Повалят хлопья, новый год отмерив.

Растрескавшимися языками
Базальты жадно лижут ледники.
Стекают слюни горными ручьями
Чрез косы водопадов до реки.

Всё это покидаю ныне.
Спускаюсь вниз – в объятья плоскоты.
Словно ручей бегу с небес в долину,
Забыв вверху портфолио мечты.

Как пел Володя, сердце оставляя,
Пикирую, как падшая звезда.
Смиренно эту жертву принимаю.
Кот был в горах – тот горец навсегда.

Я не забуду снежные вершины
И не предам альпийской чистоты.
Мне будут сниться скалы-исполины.
Я буду помнить запах красоты.

И в час, когда вокруг всё монохромно.
Душа саднит, изрезанная сталью
Чужих амбиций. Буду я упорно
Жить, вдохновлённый этой вертикалью.