Хзк Отдохни, мой друг, от дел насущных

Тино сидел в плетёном кресле на террасе красивого, но запущенного  дома. То была загородная усадьба Пьеро, доставшаяся ему в наследство от бабки. Всё говорило о том, что  бывал он здесь редко. Следы запустения были всюду. Заросший палисадник, давно просящие покраски ворота, одичавшие кусты роз. Розы, несмотря на свой дикий вид, благоухали сильнее их ухоженных родственниц, обитающих на участке соседнего дома и аромат их приятно щекотал ноздри Тино.

Ему нужно было следить, чтобы не подгорели крылышки индейки, всего лишь помахивая картонкой, а он бросил всё это дело и лежит в кресле, расслабленный, и кажется вот-вот достигнет восьмой ступени дхьяна...
—Дружище! Индейка сама себя не изжарит. За ней приглядывать нужно — грянуло над ухом, ломая гармонию   полного покоя.
Пьеро держал в руках, принесенную из погреба покрытую пылью бутылку вина.


Они редко встречались вне работы. И такие вылазки предполагали произвольную программу. Сегодня это зажаривание бедных индеек и белое вино пятнацатилетней выдержки.
.
Пьеро накануне съездил на море, пришло время делиться с Тино впечатлениями.

— Отлично провел день. С русскими. Они совершенно не знали итальянского, но ты представляешь? - мы хорошо поладили. Ты же помнишь Фабрицио? Того, что в прошлом году вам сорвал операцию по захвату преступников.
Так вот русские его понимали благодаря его экспрессии и жестам,  которые они переводили на русский мат и не ошиблись ни разу. А я просто наблюдал за этой картиной и балдел. Мы много пили много закусывая.

Тино всегда восхищался совсем неитальянской флегматичностью Пьеро. Любой ахтунг он воспринимал со  спокойствием норвега.
Но пил он совсем не  по- норвежски.
Но даже тогда он не буйствовал. В такие минуты его тянуло пофилософствовать.

"Человек это психофизика, душа, воля и разум. Времена меняются и возможности тоже поэтому всё нужно стараться воспринимать через призму восприятия определённой эпохи и обстоятельств. В дальнейшем человек тоже мостик перед другим собой" - —смаковал он свои монологи после большого количества выпитого. Конечно, ему нужен был диалог, но собеседник должен  соглашаться в противном случае беседа грозила быть бесконечной...

Переложив на большое блюдо готовые крылышки, Пьеро принёс новую порцию сырья   для барбекю. Теперь это были ребрышки молодого барашка.
—Вот были бы мы веганами, меньше возни было-сказал Тино.- Достаточно, предположим, морковь тушёную, брокколи или бамбуковые побеги...
—Или веганские рёбрышки - начал Пьеро застолье с чёрных шуток.
 — А ты знаешь, какие
на самом деле, веганские ребрышки вкусные!
Трудность заключается в том, чтобы поймать вегана.

—Подманить вегана-не проблема — попытался смягчить юмор Тино
- Сорвал пучок сочной травы и веган-корова сама к тебе подойдёт, а там уже решай сам, или молока попить, или мясца поесть.
—Да какая корова, я тебе про настоящего вегана.
Чтобы его поймать, нужно всего-то спрятаться за дерево и издавать звук огурца или кабачка — веселился Пьеро.
Он рад был, что они вот так сидят здесь, пьют вино, балагурят, забыв о проблемах. И юморил он , потому что знал, только в разговоре появится брешь, Тино тут же заведёт разговор о работе. И об Этне.
Тино  неприятно было вспоминать свой промах. Как он ошибся палатой. Но Этна пропала из палаты и это не улучшало ситуацию.
Одно обнадеживало - в морг она не попадала...

- Хорошее вино делал твой дед.
—Вот поэтому и берегу. Там осталось-то всего один бочонок бренди да вина бутылок пятнадцать. Самое молодое пьём сейчас.
Помолчали,
слушая музыку природы;  жужжание пчёл, вьющихся над цветами, пение неизвестной птицы, журчание воды, бегущей по камням маленького искуственного водоёма.

-Алесио обещал подъехать -прервал молчание Тино.
— Потеряли мы парня. Попал он как сарган в сети. Опутала этими сетями рыжая рыбачка.
 - Тебе она больше чем неприятна. Так ведь?
 - Да хитрая она.
—Ну хитрость не худшее из качеств, а где-то и нужное.
Она вне подозрений,  Алесио в этом смысле чист как горный хрусталь. Ты сам так сказал.
—Да, сказал. И это сужает круг подозреваемых. Я теперь думаю, а не пустил ли бомжик нас по ложному следу. Умышленно или ещё какие завихрения произошли у него в голове. Такие-то деньжищи свалились на него.
Послышался звук прдъезжающей машины.
- Вот умеют же люди отдыхать— от самых ворот прогремел Батисто - А ты должен работать, как проклятый.
Подошёл к столику, увидел бутылку домашнего повертев её, произнёс :
— А я Кальвадос предпочитаю и даже люблю, но ценник хорошего Кальвадоса ненавижу

- Ну ты же не за этим приехал, чтобы объявить о любви к Кальвадосу. У тебя на лице это написано, что... Ну? Не томи, Батисто!

-Комиссар у нас человек там. Как-то не поворачивается язык назвать его трупом, а придётся.