Эксклюзив Альманах Миражистов

 
              ЭКСКЛЮЗИВ
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ  Николай ЕРЁМИН  Александр БАЛТИН
Владимир МОНАХОВ Владимир РЫЖКОВ
Иосиф БРОДСКИЙ
Альманах Миражистов
Красноярск 2022
 
              ЭКСКЛЮЗИВ
                Альманах Миражистов
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ  Николай ЕРЁМИН  Александр БАЛТИН Владимир МОНАХОВ Владимир РЫЖКОВ
Иосиф БРОДСКИЙ
               
Обложку  украсил  Фёдор МОНАХОВ  - гуашь  Поздняя осень
Кошек нарисовала Кристина ЗЕЙТУНЯН-БЕЛОУС
 
……………………………..
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Альманах Миражистов  Эксклюзив
 
 
Садист садов
Кедров-Челищев: литературный дневник
Садовник был садист садов
Садовник жил внутри цветов
Он раскрывался как бутон
Он издавал протяжный стон

Он раскрывался как цветок
Бежал по жилам звездный сок
В сплетении созвездий-жил
Садовник был садовник жил

Увяли нежные цветы
Другие расцвели сады
Среди созвездий и цветов
Сиял поэт садист садов
30 ноября 2022

© Copyright: Кедров-Челищев, 2022.

***
Внутре-внешний человек
словно благовест к заутрене
раздвигает тьму кромешную
есть пространство внешне-внутреннее
есть пространство внутре-внешнее
вот опять слились два полюса
два в одной мембране девственной
внутре-внешний образ космоса
волновое тайнодействие
как ян-инь и как инь-ян ее
так слились в одно два полюса
мужско-женское сияние
внешне-внутреннего космоса
о сияй сияй сияй
оё-ёй и ай-я-яй
небо-нёбый рукорек
нёбо-небый человек

ТРИСТА ТРИСТАНОВ

Следующая тристанция Изольда
Плачет Изольда ледяными слезами
Нет мне нигде тристанища
300 мечей между Изольдой и Тристанами
300 Тристанов
Изольда изо льда
Триста Тристанов
Одна Изольда
Осторожно!
Створки закрываются!
А у Изольды
ЩИТ и мечта

БУКЕТ ИЗ МОЛНИЙ

Передаю от Гаруды к Сирене
Ворох сирени порох сирени
Передаю от Сирены к Гаруде
Всех лепестков опадающих груды
Груды сирени и груди Сирены
Передаю от Сирены к сирене
Груди Сирены сугробы из роз
Гроздья пылающих молний из гроз
Вы попросили
И я вам промолвил
Всем из России
Букет моих молний

ДВА  НЕБА

Мы с тобой два неба на земле
А когда окажемся в земле
Все равно окажемся вдвоём
Потому что оба мы поём
Всё во всём на небе отражается
Горла нет – а песня продолжается

НЬЮ-МАРИНЕТТИНГ
Манифест Маринетти столетней давности оказался актуален еще
на 100 лет
ПРАВО ПОЭТА НА АВТОРСКУЮ ПУНКТУАЦИЮ
ПРАВО НА ОТСУТСТВИЕ ПУНКТУАЦИИ
ПРАВО НА МИНИМАЛИЗМ
ПРАВО НА СВОЮ НЕОЖИДАННУЮ СЕМАНТИКУ
И СЕМИОТИКУ
ПРАВО НА СЮРРЕАЛИЗМ
ПРАВО НА ФУТУРИЗМ
ПРАВО НА ДАДАИЗМ
И мои открытия
ПРАВО НА ГОЛОГРАФИЧЕСКИЙ АНАГРАММНЫЙ
ФРАКТАЛЬНЫЙ СТИХ
ПРАВО НА ТЕОРИЮ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ E = MC Ё-MoE
ПРАВО НА ПРИНЦИП ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ
НИЛЬСА БОРА В СТИХОСЛОЖЕНИИ
ПРАВО НА ПРИНЦИП НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ
ВЕРНЕРА ГЕЙЗЕНБЕРГА ВНУТРИ СТИХА
ПРАВО НА СТИХ-ЛИМИС – Линию МИРОВЫХ Событий
ПРАВО НА ПРАВО – ПРАВО НА ЛЕВО
ПРАВО НА СТИХ ЛЕНТА МЁБИУСА
ПРАВО НА СТИХ БУТЫЛКА КЛЕЙНА
ПРАВО НА ТЕОРЕМУ ГЁДЕЛЯ О НЕПОЛНОТЕ –
если высказывание верно – оно неполно
если высказывание полно – оно неверно
ПРАВО на ТЕОРЕМУ ПУАНКАРЕ – ПЕРЕЛЬМАНА
В ПОЭЗИИ
ПРАВО НА ТЕОРЕМУ ВЫВОРАЧИВАНИЯ в ТОПОЛОГИИ и в
ПОЭЗИИ
ПРАВО НА СТИХ-ФРАКТАЛ ВСЕГО МИРОЗДАНИЯ
ПРАВО НА ВОЛНОВУЮ ПОЭТИКУ
ПРАВО НА ВЫВОРАЧИВАНИЕ – ИНСАЙДАУТ
ПРАВО НА ВНУТРИ-ВНЕШНЕЕ
ПРАВО НА ВНЕШНЕ-ВНУТРЕННЕЕ
ПРАВО НА ТАЙМРАУМ  – ПРОСТ.-ВРЕМЯ (по Бахтину  –
ХРОНОТОП)
ПРАВО НА МЕТАКОД
Скрижали метакода
ЧЕЛОВЕК ВСЕГДА БОЛЬШЕ МИРОЗДАНИЯ
ЧЕЛОВЕК ВСЕГДА В ЦЕНТРЕ
ВОЗРАСТ ЧЕЛОВЕКА БОЛЬШЕ ВОЗРАСТА МИРОЗДАНИЯ –
13 миллиардов 400 миллионов лет
ТЕЛО ЧЕЛОВЕКА больше чем 13 миллиардов
400 миллионов световых лет
ЧЕЛОВЕК БОЛЬШЕ ВСЕГО ЧТО ОН МОЖЕТ СЕБЕ ПРЕДСТАВИТЬ

***
Скажите разве не поэт
Все сотворил и Рай и этот ад
Я на закате ухожу в рассвет
Я на рассвете ухожу в закат
Возможно что из лабиринта я не выйду
Поскольку сам я этот лабиринт
Я не из тех кто строит пирамиду
Но я из тех кто в пирамиде спит
Какая-то неадекватность
В руках в ногах и в теле ватность
Я вывернут со всех сторон
Нагого тела фараон
Крикну – Где твое смерти жало
Мама зачем ты меня рожала
Смерть-обманщица смерть-герла
Знаю мама не умерла
Я молюсь за здравие
Даже внутри гробов
Я всю жизнь выздоравливаю
Скоро стану совсем здоров
Открывайте открытые двери
Вся тайна в открытых Вратах
Вери very нох айнмаль Very
Во Вратах деревянный Птах
Бездуховной жаждой томим
Ухожу в открытие
Я не акробат я не мим
Ваша жизнь не мое событие
Бытие это кровь Ёе
Истекающая из млечности
Православное бытие
Обладает статусом бесконечности
Млечный путь это вечный путь
Весь в шипах от лучистых роз
Я конечно и там и тут
Я в лучах из Христовых лоз
Что теперь мне ваши ашрамы
Если в теле Христовы шрамы
Заживают и оживают
Оживают и заживают
Если к свету душа стремится
Если небо как плащаница
Я не праведник не аскет
Я всех звезд волновой пакет
 «Мир бесконечен и вечно вечен…»
мир бесконечен и вечно вечен
как писал блаженный иероним
радиус радости бесконечен
горизонт горя неизмерим
человек бесконечно многоуголен
и поэтому закруглен
заливая горизонт алкоГолем
человек гол как Голем
даже если закутан в лен
иногда в путанице путан
он как муха в паутине
или в змеях лаокоон
иногда как тонущий капитан
он коан в коане зэк в законе
на коне всадник на всаднике конь
я хочу продолжить
сие сказание
как паучок продолжает себя
в паутинке вися
так когда-то я жил в казани
в паутинке себя неся
в ней когда-то запутался лобачевский
сотворив геометрию провисания
лобачевский как вацлав гавел честен
как иона утонувший в святом писании
вся вселенная чрево левиафана
переваривающее пророколайдера
проект архитектора
ионафана
эоны ионы внутри коллайдера
пен-клуб в израиле прекратил
свое существование
из-за разногласий
в палестинском вопросе
пен-клуб россии борется
за выживание
растворяемый в лондонском
купоросе
голсуорси в рыдании и бернард шоу
нобелевская премия пошла не впрок
все превращается в чье-то шоу
не кит поглотил иону – кита поглотил пророк
впрочем и лондон давно не лондон
и британия давно не та
не кит проглотил иону
иона пожрал кита
оттого глобальное потепление
и всея голландии затопление
уплыла куда-то одесса-мама
в перми из-под земли выполз мамонт
впрочем и этот сюжет не нов
всем известно россия – родина мамонтов и слонов

***
те кто погиб – погибли ли
горизонт горло петлей ласкает
в гавань Гаваны уплыли все корабли
из которой не выпускают
отчего отчаяние так звонко
почему внутри иероглифа мечется меч
барабань барабанная перепонка
дабы из корня корень извлечь
смотрит с ласковой укоризной
из-под купола саваоф
горизонт закрыт все ушли на тризну
утонул шекспир в океане слов
из окна спаленки смотрит дева
под окном извивается змей горыныч
где вы где вы прекрасные девы
супермаркетные и рыночные
я же говорил что пространство искривлено
я же предупреждал –
вокруг черных дыр искривляется луч
вы не верили а мне все равно
все равно в августе будет путч
по асфальту загремят танки
и асфальт отслоится как сетчатка
и еще утонет нефтяной танкер
и шахидка вырвет свою взрывчатку
у дыры на поясе млечный путь
как рванет звездный агар-агар
прокричит млечный путь –
гитлер капут! –
и капотня выдохнет перегар
я же предупреждал
что эйнштейн абсолютно прав
вы не верили
он вернулся мыслию смерть поправ
ухмыльнулся как сталин берии
гимназистки румяныя врассыпную
кто в созвездии лебедя кто быка
и конечно снова ко всем прильну я
распахнув тел веер до потолка

***
сегодня не кнут не розга
агрессия против мозга
мужайся мой мозг мужайся
и в будущем продолжайся
тускнеет земное зрение
но мозг во все измерения
закинул свои нейроны
сияющей мысли дроны
пусть гамлет быть ли не быть ли
твердит разверзая высь
за горизонт событий
давно устремилась мысль
все небо раскрылось зонтом
небесный град Звёзденштерн
там вместе за горизонтом
свет в свет Христос и Эйнштейн
мужайся мой мозг мужайся
ведь я без тебя никто
так жалко мой мозг как жалко
что это уже не то
отпавшее смерти жало
ушедших жалит в пяту
по небу дрожь пробежала
и сухо стало во рту
тускнеет закат багровый
пусть все бытие ничто
за что мне сей мир дарован
конечно же ни за что

***
Страннику так привычен путь и в руках сума
Страннику не дано вдоволь воды напиться
Чтобы влюбиться надо сойти с ума
Или сойти с ума чтобы не влюбиться
Страннику не дано никуда уйти
Это закон – вы уж пожалуйста мне поверьте
Путь продолжается даже в конце пути
В этом загадка жизни и тайна смерти

ПОЗНАНИЕ

Вращается всемирная рейсшина
Стирается из памяти былье
Все мироздание стиральная машина
Стирающая грязное белье
Прет из кремниевого Сколково
Информация осколками
Извлекут ее алголами
Архе архи археологи
Шаг за шагом шаг за шагом
Как бы ни был труд сей долог
Не спеша Упанишады
Расшифрует санскритолог
Расшифрует Камасутру
И взорвется бомба секса
И завоет Кама-Сука
В глубине большого сердца
Но от будущего скрыт
Наш сегодняшний санскрит
Мой язык хотя и русский
Недоступней чем этрусский
Из Египта душ исход
Выход это тоже вход
В неизведанную землю
Где себе как Богу внемлю
Пусть все войско фараона
Гонит нас со время оно
Но продолжит мысли ход
Мозг вселенский вездеход
Оглашении изыдите
Мысли тесно в своем египте
Ведь каждое твое открытие
От фараончества укрытие
Ушел Григорий Перельман
В математический туман
В генетику ушел Ресовский
От красной мафии бесовской
Но нарушая равновесие
Всем овладело краснобесие
И от коричневой чумы
Свихнулись многие умы
Сегодня Гитлера и Сталина
Любить увы не перестали вы
Но в состоянии влюбленности
Есть принцип нео-пределенности
Ведь неизвестно где когда
Любимая нам скажет – да
Ну а для ревности и мнительности
Всегда есть принцип дополнительности
Но Бора Вернер Гейзенберг
Увы в сомнение поверг
Для Бора атомная бомба
Увы отнюдь не катакомба
Нильс Бор на мировой войне
Остался где-то в стороне
Когда-то мысль была прибежище
Теперь она бомбоубежище
Теперь она невыносима
Как для Эйнштейна Хиросима
И мысли вечное пророчество
Нас не спасет от одиночества
В середине жаркого лета
Мы с тобой из лунного света
Источник - К.  Кедров.  «Взметометафора»
 

Город МОСКВА
 
Николай ЕРЁМИН
Альманах Миражистов  Эксклюзив
 
 
ФОРС-МАЖОР   

МОЛИТВА

К Святаму Духу
И Отцу и Сыну
Взываю с кулаками после драки:
- Предотврати в России Хиросиму!
Тем более – не надо  Нагасаки!
Прости невиноватых…
Извини
Виновных –
И спаси, и сохрани…
2022

* * *
Я, подчинён земным законам,
Вперёд инстинктами влеком,
Люблю под вечер чай с лимоном,
А утром – кофе с коньяком…
А ночью и при свете дня
Люблю всех любящих меня!

СКАЗОЧНИК

Вспоминаются сказки…
Не случайно уже
Сердцу хочется ласки
И покоя душе,
Чтоб счастливый финал
Я для всех  написал…               

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***

По всей России
Отключили свет...
Кто это сделал? А?
Ответа нет...

МНЕ ГОВОРЯТ

Мне говорят:
- Как сладко умереть!-
А я в ответ:
- Как горько умирать…
***
Хорошо, что – такие-сякие –
Мы живём, в сердце тайну храня,
Я – совсем не такой, как другие,
А они – не такие, как я…
***
Идёт поэт – качается,
Поёт не без труда,
Что всё, увы, кончается...
А песня – никогда!
***
Причинно-следственные связи
Влекут меня из грязи в князи.
И всё ж – не отпускает грязь…
У нас особенная связь!

***
Как хорошо, что вместе снова
И ты ничья, и я ничей!
И ты мне шепчешь: - Ноу, ноу..
А я шепчу: - O, кей! О,кей!

НАРОДНАЯ ЧАСТУШКА

Я любила тебя, гад,
Четыре года в аккурат!
А ты – четыре месяца…
И-то хотел повеситься…

ИЗ ЧАШИ ОСЕНИ
                «И не хочешь, а пить придётся»
                Светлана МЕЛЬ»
***
Из чаши осени моей
Глядят в меня умерших лица
И говорят: - Не пей! Не пей! –
Я ж  - пью  и не могу напиться…

ИМЯРЕК

Я вчера удивил имярека,
И меня рассмешил он, зараза:
- Ты - поэт ХХ1-го века?
Значит, я  - ХХ1-го глаза!

***
- Поэзия, ты  - инобытиё,
Утеха, утешение моё!
- Да знаю, знаю... Что ты мне – опять?
Пиши, диктую,  хватит объяснять...


НЕЛЬЗЯ

И нельзя
На земле нам расстаться…
И нельзя
В небесах повстречаться…

ХОТЕЛОСЬ

Хотелось  быть вместе, всего лишь!
Но всюду -  увы, беспредел:
Наш поезд ушёл – не догонишь…
А наш самолёт – улетел…

***
Всю жизнь – во всей красе –
Певец пропел, как все…
Чтобы в конце: – А-то! -
Спеть, как не пел никто…

ВСЁ  ПРОХОДИТ

Всё проходит.  Здоровье проходит,
И надежды, и память, и жизнь…
И болезни, на счастье, уходят,
Потому что твержу я: – Держись!

***
                «Пусть стихи мои в старости
                Не печатают в «Юности!»
                Лев ТАРАН»
- Всю я жизнь без усталости
Рифмовал благоглупости –
И стихи мои в старости
Напечатали в «Юности»!

РАД  СТАРАТЬСЯ 
***
                Эльвире ЧАСТИКОВОЙ
СпонсорА ушли в подполье,
Альманахи — в виртуал…
Знать, на то Господня воля!
Разве в этом — криминал?
Слава Богу: на Парнас
Интернет уносит нас…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Весна... Два магазина – с краю
Деревни... Чтобы их сравнить,
Бутылку водки покупаю
И книгу – «ПИТЬ ИЛИ НЕ ПИТЬ?»

ВЕСНОЮ

Хорошо весною дышится,
И мечтается, и пишется!
Потому что веришь ты:
Скоро сбудутся мечты…

***
ПАРОДИЯ  Пар   од и я
РАПСОДИЯ Рапс   од и я
МЕЛОДИЯ Мел   од и я
СИМФОНИЯ Sim   фон и я
***
Ну, вот, вопрос опять...
И где же твой ответ?
Ты научился лгать...
Какой же ты поэт?
***
Звучит капель...   И я считаю звуки,
Сверкающие  радугой-дугой...
И к солнышку протягиваю руки...
Пора идти дрогою другой…

Владимиру ПАВЛОВУ, собирателю мыслей и афоризмов,
В Великие Луки

ДВЕ  ПАРТИИ
Начинается партия флейты,
Продолжается партия скрипки…

ЕСЛИ Б
Вот если б от лжи и лукавства
Придумать смогли бы лекарства!

ТЫ и Я
Ты мне кричишь: - Повремени! –
А я тебе: - Нет времени!

САМ
- Я думал: - Поэтессы – дуры,
А оказалось – сам дурак!

ИНГЛИШ
- Я инглиш бы выучил только за то,
Что им разговаривал Черчилль!

СУДЬБА
Опять судьба со мной играет в прятки:
Мир сузился – до трещины на пятке…

ВСЕ
Дети – все – такие добрые!
Старики – такие жадные!

ПОСТАРАЙСЯ
В мире очень много фальши,
Постарайся быть подальше…

НИКАК
Согласиться не могут никак
Двое умных, а третий дурак…
 
ЗЕРКАЛО
Я в зеркале хранил твои портреты…
Где зеркало? И ты сегодня, где ты?

СТИХИ
Стихи снотворные твои
В большой смертельны дозировке.

НА СОЛНЦЕ
Лежу на солнце, загораю –
Всё ближе, ближе, ближе к раю…

ПУСТОТА
В голове пустота, и вокруг пустота –
Вот гармония, вот красота!

ТРИЕДИНСТВО
Справа – правда, слева – ложь,
Посредине – выпендрёжь…

ПУТЬ
От бессмыслицы до смысла –
Долгий путь, длиною в жизнь…

НЕ  В  СИЛАХ
Ты стоишь у меня на пути,
Я не в силах тебя обойти!

ХОР
Цыганский хор поёт о вечной жизни…
Церковный хор поёт о вечной смерти…

СТРАХ
Страх перед жизнью, страх перед любовью,
Страх перед смертью, ужас перед болью…

ПРИВЫЧКА
Российская привычка – бить под дых,
Хвалить умерших и ругать живых…

В  ПРОГРЕССИИ
А китайцы размножаются в прогрессии арифметической.
А русские вымирают в прогрессии геометрической…

ЧАКРЫ
О, раскрой свои чётные чакры!
А нечётные не закрывай…

ВСЁ
Всё слабей притяжение неба…
Всё сильней притяженье земли…

СЛОВА
Я снова рад стараться
На части разорваться…

БЫТЬ
Ах, как сладко – быть возвышенным!
Ах, как горько – быть униженным…

ХОЧУ
Зачем я здесь? Не знаю,
Но так хочу узнать!

НАСЛАЖДЕНИЕ
Пить наслаждение по капельке! –
Чтоб не напиться никогда…

ШЁПОТ
Доносится шёпот из сада:
- Не надо! Не надо! Не надо…

ПРИТЯЖЕНИЕ
Ах, притяженье женщины любимой
Сильней, чем притяжение земли…

ВДВОЁМ
Как хорошо – заснуть вдвоём
И видеть общий сон…

ЧТО ДЕЛАТЬ?
Я ждал любви – и вот дождался…
И что теперь мне делать с нею?

ОПЯТЬ
Ну, вот,  опять
Нашёлся повод  для обиды!

ЛЮБОВЬ и НЕНАВИСТЬ
Любовь для сна и ночи мне дана.
А ненависть – для бодрости и дня.

СВЕТ
Давай потушим свет!
Пусть нас никто не видит…

МАЛИНОВЫЙ  ЗВОН   
***
В Сибирь из Центра путь неблизкий…
И всё-таки – чего бы ради? –
Мой друг бывает чаще в Кырске,
Чем я бываю в Москвабаде…
А Кырск стал не случайно рад
Друзьям – сильней, чем Москвабад!

***
В столице ночь… Но как светло! Зима
Снегами обволакивает тьму,
Театр на Таганке и  – эх, ма, -
Безмолвную Таганскую тюрьму…
Актёры на гастролях… Снег… Луна…
В столице гробовая тишина…

СПБ

О, воздух Ленинградский
Ментов, воров и урок…
За улицей Посадской –
Питейный переулок…
Где все гуляли, пили
И пели: – Трали-вали! –

Пока не посадили,
Пока не расстреляли…
Пока не воскресили –
Переименовали…

***

Воскресает в Сибирском краю
Колокольный малиновый звон,
Возвышающий душу мою
Над колючками лагерных зон…
И душа улетает, легка,
В край, откуда плывут облака…

***
В краю, где позабыли хам о хаме,
Я прозу переписывал стихами…

И голубям читал в забытом храме, -
Притихшим  на разбитой древней раме…

И выходил во двор из полумрака,
Где бегала в репейниках собака…

А на погосте,  прячась за кусты,
Чернели безымянные  кресты…

ПО МОРЯМ, ПО ВОЛНАМ

                Константину КЕДРОВУ

Когда-то с парохода современности
Я спрыгнул в Средиземный океан…
Но  – чудо! – Капитану удалось спасти
Меня для почитателей всех стран…

И  вот – стою с ним вместе у руля
Плывущего куда-то  корабля…
И в микрофон, плывущим от забот
Он говорит: - Не прыгайте за борт!..

Пускай  вокруг и грустно, и темно, -
Вас  всех  Спаситель  видит, всё равно…

***
Жизнь одна. И она трудна.
Очень трудно родиться на Этот
Свет… Где правит Божественный метод…
Чтоб, пробившись в мечтах  на Тот свет,
Убедиться: бессмертия нет.

***
На безрыбье
И Бог –
Рыба…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ

МЕДИТАЦИЯ

Ночной костёр…
Космический простор…
И музыка –  во мне и вне – одна…
Звучит – свободна и любви полна…

***
На краешке земли – о, на краю Вселенной!–
Душа моя, внемли подруге вдохновенной,
Стремящейся ко мне: со мной побыть во сне
И вместе – наяву, пока ещё живу…

ПСЕВДОНАРОДНАЯ ЧАСТУШКА

Я купил себе подушку
И двуспальную кровать…
Эх, пойду теперь - подружку
На базаре покупать!

***
Опять кулик своё болото хвалит…
- Кончай, мужик! Хвалить болото хватит! -
А он блажит – на самой высшей ноте,
Сосед-кулик, живущий на  болоте…


АРБУЗ и ДЫНЯ
         
Я – арбуз. Ты – дыня. Хороши на вкус!
Но у нас – гордыня… Да, такой конфуз:
Сохраняя честь,
Не дадимся - съесть…


ПОЧЕМУ

Я любил тебя, шутя…
Разлюбить пришлось всерьёз…
Вот и плачу, как дитя…
Почему? Смешной вопрос…

МИРАЖ

Качели… Маятник…Весы…
И я – посередине -
Песочные несу часы,
Один во всей пустыне…
***
Поэт был юн, и не его вина,
Что с ветром отделился от окна…
Когда - после зимы - один – мыл раму…
И, падая на землю, вскрикнул маму…

ВЕЧЕРНИЙ СВЕТ

Свет отражается в реке, мерцая без забот…
И тихо гаснет вдалеке…А лодочка плывёт…
И я смотрю ей вслед
И не считаю лет…

КАПИТАНСКИЙ КЛУБ

Когда-нибудь меня не будет –
Всерьёз, нигде и никогда…
Вот почему, сказать по сути,
Случайно я забрёл сюда…

Александр БАЛТИН: ИЗ ПОЭТИЧЕСКОГО ОБЗОРА 12 НОМЕРА «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТА» за 2022год
Зима начинается, холод стягивает обручами метафизического металла воздух и землю…
Согреться поэзией?
…
Задорно организованные сонеты Николая  Ерёмина вспыхивают огнями жизнерадостности и той поэтической подлинности, которую невозможно подделать…
 Они наполнены плазмой жизни со всем разнообразием оттенков оной, с игрой и серьёзностью, с точно подсмотренной улыбкой ангела, и колыханием своих, сугубо индивидуальных поэтических небес:

Меня, Метаметаморфоза,
Ау! Ты помнишь? О-ля-ля...
Пытались сбросить с паровоза
Поэзии... И с корабля...
И даже – было! – с самолёта...
Ах, почему-то, отчего-то
Браток-пилот был очень крут...
Но я вцепился в парашют...
И до сих пор лечу, лечу,
Рад солнцелунному лучу...
И тех, кто мимо почему-то
Летит, увы, без парашюта,
Пытаясь уберечь, ловлю...
- О, Муза! Я тебя люблю!

…что ж – последний в этом году номер «Литкультпривета» вполне способен согреть: поэтическим разнообразием, богатством словесных кладов, предлагаемых людям.

***
Помню, жил я тогда в Эсэсэре
И ломился в открытые двери…
Но меня – вот какая беда –
Никуда не пускали тогда…

Неспроста, как волшебник, теперь,
Вспоминая страну Эсэсэрь,
Прохожу я –Урра! - без потерь
Сквозь любую закрытую дверь…


***
Ты потеряла – я нашёл…
Я потерял – а ты нашла…

Недаром ,  ты – добра, я – зол…
А день прошёл,  я – добр, ты – зла…

А ночь пришла – нежны, бодры –
Друг к другу оба мы добры…


***
Было дело: мятежник, без сил
Я кандальные цепи влачил…
А сейчас – вопреки мятежу –
Цепи я золотые ношу…
Ощущенья – О, бунт и мятеж! -
На душе и на теле всё те ж…

ЗАЧЕМ И ПОЧЕМУ   
РЕМЕЙК ПАМЯТИ БЛОКА

День. Солнце. Берег. Винотека.
В глотке вина – благая весть,
Что для любого человека
Спасенье здесь, и только здесь,
Где в бесконечность влюблена
Речная вечная волна…
2022

***
Любовь переходит в гипноз –
И счастлив, я сплю наяву,
Всю жизнь – и шутя, и всерьёз -
К тебе приклонивший главу…

Чтоб спящим во власти твоей
Прожить до скончания дней…

ЮБИЛЕЙНОЕ ЭХО

Русаков сказал, что юбилей –
Это репетиция поминок…
И добавил: - Пей и не жалей
Жить среди космических пылинок…
Впереди – спектакль «Звёздный свет»
И ему  альтернативы нет.
2022

***
- О чём с тобой, мой друг, поём?
«Нет смысла в вымысле моём…»

Нам Божий промысл,
увы,
Не разгадать в плену молвы…

И всё ж  как славно спеть вдвоём!
То - обо всём…То - ни о чём…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Жизнь зависит от судьбы,
А судьба – от настроения…
Всё иначе было бы,
Если  б не мои сомнения…
2022
В ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ

На столе – бокал, стакан и стопка…
В день рожденья  выпить – не порок.
Из бутылки вылетает пробка -
И дрожит стеклянный потолок…

***
Магу МАГОНЕ

Добро и зло, - всё движется к нулю…
К действительности страшно прикоснуться.
Не осуждай меня за то, что сплю
И вижу сны, и не хочу проснуться…

***
Неужели это надо мной
Звёзды, вспыхнув, гаснут по одной?
Ах, как между ними под луной
И темно, и тихо…Боже мой!

***
Кто-то книгу моих стихов
Умыкнул со стола без спроса…
Что поделаешь,
Пусть почитает…

***
Чем больше солнцем – вот те на! –
Душа моя освещена,
Тем меньше места, Ангел мой,
Под солнцем нам и под луной…

МОЕМУ 100-летию ПОСВЯЩАЕТСЯ

Сегодня мне исполнилось бы 100,
Когда бы я 100 лет назад родился…
Но нынче -  эх! - так много не живут.
И рад я, что 100-летие не скоро…

***
Постепенно чернила закончились в ручке…
И чёрные мысли иссякли в душе…
Вот и нечем писать…Есть белила,
Но нет в мире чёрной бумаги…

***
- Жил я, себя веселя...
Звал всех, кто рядом, за счастьем...
Небо зовёт...И земля...
Всё... Разрываюсь на части…

ПОЭТ и МУЗА

Поэт её любил…Но, Музе вопреки,
Увы, себя сгубил удавкою строки…
Зачем и почему? Ведь ясно,  ей же ей,
Она была  ему на свете всех милей…

Николай ЕРЁМИН Декабрь 2022
 
……………………
Александр БАЛТИН
Альманах Миражистов  Эксклюзив
 
 
*  *  *
ДВА ЧЕЛОВЕКА В ОДНОМ
   1
СТИХОТВОРЕНИЕ В ПРОЗЕ
Ты же изучал физику, писал кандидатскую, замахивался на докторскую…
Ну?
Зачем же ты идёшь в церковь? Неужели не понимаешь, что в нынешнюю церковь бог и не заглядывает – дух его вытеснен фарисейством.
Замолчи. Посмотри, как красиво – обряды, служение… Должна быть и святость в таком месте.
Не смеши самого себя. Ты, веря во все глупости, что церковники пытаются навязать современному человеку, превращаешься в существо – не человека даже – 13 века…
Перестань, а? Здесь… устремлённость, мистичность обрядов…
Ты же знаешь физиологию. Ты не можешь не понимать, что кусочек хлеба и ложечка вина не могут превратиться ни во что, кроме…
А вдруг?
Никаких вдруг. И вообще – там не то написано. Там сказано – ешьте плоть-хлеб-суть моего учения и пейте кровь-вино-сущность моих слов: то есть следуйте моему, Христа, примеру. Попробуй-ка следовать ему сегодня.
А священники?
Ты не видишь, что они даже пробовать не хотят следовать Христу…
 Два человека – в одном, кандидате физических наук: человек 21 века, ещё работающий на кафедре института, мечтающий о скорейшей пенсии, ото всего уставший – от работы, надежд, планов, мечтаний, безденежья, бессмыслицы жизни, и второй – ветхий, древний человек, которого тянет к вере в чудо, а где его ещё найдёшь?
Не чудо, конечно, но обещание оного…
Два человека спорят в одном – внешне низкорослом, морщинистом, потёртом жизнью, опять идущим в храм, так и не разобравшимся в этой кошмарной двойственности…
   2
Ты же физик, для чего идёшь
В церковь, где всё ложно и фальшиво?
Замолчи, опять свою поёшь
Арию нелепо, не красиво.
Неужели полагаешь ты,
Что обряды улучшают мысли?
Коль они подобной красоты,
И душою стать возможно чистым.
Перестань! Работа над душой
Посложнее догм, любых обрядов.
Надо много, чтоб из не большой
Стала ярким, совершенным садом.
Ветхий человек сидит внутри
Человека нашего столетья.
Не сойти бы, что ни говори
Тут с ума…
И кто людьми так вертит?..

ИГРУШКА СЫНА ФАРАОНА
   1
Сын фараона с кораблём играет
Игрушечным, - чудесный, невелик.
В компьютере о том сейчас читает
Мальчишка, не листавший разных книг.
Насколько превосходит фараона
Познаньями мальчишка самого?
Фонтан журчит довольно благосклонно
К кораблику, не потопив его.
   2
СТИХОТВОРЕНИЕ В ПРОЗЕ
Двенадцатилетний сын фараона в полагающемся головном уборе и специальной юбочке, перехваченной на талии золотым ремешком, играет с моделькой ладьи, сделанной мастером с истинным мастерством.
Он играет у фонтана, весьма благосклонного к игрушке, и вода сияет лёгкой синевой.
 Крохотное рулевое весло поворачивая, мальчишка управляет судёнышком, и фигурки гребцов можно двигать, чтобы, совершая движения, они шевелили вёслами.
 Отец, высокие и плавный, редко совершающий резкие движения, подходит к сыну, опускает руку ему на плечо.
-Пора в зал, сынок, - говорит он. – Сейчас придут сановники, будут повествовать о государственных делах.
 Мальчишка, забыв кораблик, идёт рядом с отцом, стараясь выглядеть, как он, важно.
…на мониторе компьютера двенадцатилетний мальчишка двадцать первого века читает о сыне фараона, думая, как выглядела тогда моделька ладьи.
Он любит мастерить разные штуки, любит склеивать модели из пластмассовых деталей, и, набирая в поисковике – ладья древнего Египта – думает, сможет ли смастерить подобную.
 Он гораздо умнее – этот мальчишка – фараона, слушающего доклады сановников, хотя и не может знать многого, что знал фараон, всё же получавший блестящее тогдашнее образование.
Бритоголовые жрецы всегда стоят за троном, стоят и пока мальчишка копирует в свой альбом древнеегипетское судно, думая, какие материалы использовать для сборки.
…в капле времени отражается сумма событий - так, будто они происходят одновременно, но это – шутка фантазии, во все времена присущей мальчишкам.
 Фонтан журчит, благосклонный к модели, ибо не потопил её, хотя и плавает она на боку, покачиваясь в благовонных, легко синеющих водах.
*  *  *
Дворцы мерцают, больно зыбки,
Взлетают корабли дворцов.
Великолепные улыбки
Непостижимых здесь миров –
Здесь, на земле, где длится гамма
Логичности и суеты.
И отчего же плачет мама?
Хоть поседел, не знаешь ты.
Из корабля выходят двое.
Кругом – зелёные пески,
Как будто расплескалась хвоя
Извечной грусти и тоски.
Цивилизация была тут,
Но всё нарушили они –
Огнём, и ложью, и булатом
Испорченными были дни.
Фантастика… Как изменились
В мирах различных города!
Конвейер улиц… Или милость –
Домов сияющих среда?
Чем фантастичнее, тем лучше –
Иначе жизнь нельзя принять.
…меня убил когда-то лучник,
Теперь – не страшно умирать.

*  *  *
Выковыривая из батона
Мякоть, уткам в пруд кидаешь хлеб.
Осень обещает краски фона,
Будто бред уныния нелеп.
Утки подплывают, собираясь
У бетонных пруда берегов.
Очищаешь хоть на время разум
От обилья образов и слов.

*  *  *
Приличный человек – со всех сторон.
Считают добрым, мягким, он такой
И есть, всегда прийти на помощь он
Готов, и любит книги и покой.
Откуда ком в душе – тяжёл, колюч?
Тут ярость, страхи, зависть, и т. п.

К освобождению найдёшь ли ключ?
Приличному неведомо – тебе.

 *  *  *
Тополь облетел, не пожелтев,
Точно на микрон реальность сбилась.
Октября сколь цветовая милость
Отменяет скуку, зависть, гнев?
Странные спросонья зацветут
Мысли, поле мозга не меняя.
Осени легко даётся труд,
Ведь зовут недаром – золотая.

…ПОСЛЕ СКАНДАЛА
(стихотворение в прозе)
Тогда, после скандала, в котором участвовали трое его близких приятелей, двое из которых уже ушли, он ходил, пришибленный, думая – через полгода отойду, может быть.
И полгода эти казались сроком огромным, наполненным разной разностью…
Ему не было и 30…
Теперь, почти в пятьдесят, вспоминая – не скандал тот, стёршийся, конечно, а свои ощущения, он замирает внутренне, банально мучаясь вопросом, куда делась жизнь?
 Двое ушедших узнали уже…
Он вспоминает бабушку, сидевшую у дачного оконца, хотя сидела редко, ибо даже в преклонном возрасте постоянно делала что-то; бабушку, чья жизнь полна была тяготами: война, эвакуация, трое детей, муж погиб на фронте…
 Она глядела в окно, на дорожку, усыпанную щебёнкой, и говорила: Вот думаю, сколько мне осталось… Десять лет, может? Мало. А пять… Да…
 Всё мало, ба, всё мимолётно, мгновенно, не за что зацепиться, и никто не расскажет, почему банальность подобных ощущений, мучающих всех, так тяжела, зачем ко всей – сплошной – тяготе жизни – навязана и она ещё…
СЧИТАЕМ ВМЕСТЕ
   1
(стихотворение в прозе)
Помнилось – в туалете детского сада говорили: А в школе будут цифры с одного учить. А я с папой свободно в пределах 10 считаю…. А я – двадцати.
Вспомнилось чётко, будто вошёл в тот разговор – нынешний, пожилой, поздний отец.
 Книжка тяжело пестрела, раскрытая на коленях, и тепло прижавшийся к нему четырёхлетний малыш выдувает радужный шарик звука: Папа, хоу ишо…
-Ну, давай. Смотри – сколько розовых осьминогов?
-Один, два, три, - малыш загибает пальчики.
-Так. А теперь фиолетовых?
Их тоже оказывается три.
-А теперь, малыш, к трём надо прибавить три…
Кажется, отец ощущает нежное розовое напряжение янтарного мозга малыша.
 Тот растопыривает пальчики на обеих руках, бормочет:
-Пять, да?
-Нет, малыш. На правой ручке ты поднял три пальчика. И на левой тоже три. Считаем вместе. Получилось - шесть.
-Шесть! – вспыхивает радостью малыш.
И отец вписывает фломастером цифру в клетку.
 Книга толстая, пёстрая, интересная, мальчишка забывает про мультики.
Темнота начинает сентябрьскую ночь.
Пора ложиться спать.
     2
(стихотворение в прозе)
-Сначала розовых считаем
Дракончиков, сынок, давай.
Бормочет. - Пальчики сгибаем,
Ну. Сложно? – Три. – И прибавляй
Лиловых, что считали раньше.
Внимательно глядящий мальчик
На пальчики – как их сложить?
Четыре годика всего лишь.
Иль напряжением неволишь
Свой мозг, малыш?
Тебя учить
В дальнейшем жизнь сама возьмётся.
…отец вдруг вспомнит свой детсад,
Мальчишек, радостное солнце.
Малыш к отцу прижаться рад.
Пестра распахнутая книга,
Она толста, она пестра.
Ни боли мальчик чтоб, ни крика
Не знал бы. Только свет добра.
Красива и массивна книга.

ИСКАТЬ АЛЬТЕРНАТИВУ
(стихотворение в прозе)
-А русский у нас ведёт колоритнейший дядька – Земцов.
Отец смотрит на сына, которому сын друзей семьи повествует о своих походах в университет, подготовительных, для поступления.
-Надо же, это ваш, наверно? – адресуется отец.
-А зовут Юрий Владимирович? – спрашивает сын приятеля.
-Ага.
-Это наш словесник!
-Интересные пересечения, - подытоживает отец.
Семья в гостях у семьи, выросшие ребята играли в шахматы (а когда-то были машинки, индейцы, как полагается), заговорили о будущем, тут вошёл отец…
   Земцов был действительно роскошен, колоритен: могуч телесно, громогласен, прекрасно чувствующий и знающий литературу, тогда ещё звучавшую в социуме – речь ведь о восьмидесятых.
 О том, что умер рассказал англичанка – много лет спустя, единственная учительница, с которой некоторое время после школы поддерживал связь.
 Приятель тот… у него жизнь вполне сложилась, а у тебя…
 Лучше вспоминать Земцова, умершего очень давно папу, случайный разговор.
Когда – по ощущениям – реальности нет – приходится искать альтернативы.

*  *  *
Итаки камни – мускулы судьбы,
Избыточна она у Одиссея.
Война – не философская идея,
Но кровь идущей сквозь века тропы.

Итака золотится, как мечта,
Коль воплощенье оной под вопросом.
Харибда, Сцилла… ну какой философ
Представит, как страшна в крови вода?

В Аид спустившись, выжил Одиссей,
Осечку и Цирцеи дали чары.
Царя Итаки мучают кошмары,
Гипнос играет душами людей.

Итака – суть пути. Плыви, поэт,
Прикинувшись царём, в свою Итаку.
Без помощи богов не сделать шагу,
А сделав, угодишь в дурной сюжет.

Плыви, поэт, Итака где-то ждёт.
Пусть женихи пируют беспробудно,
В тягучий праздник превративши будни.
Плыви – столь сладок возвращенья мёд.

Жаль, жизни мёд добыть смертельно трудно.
     *  *  *
Абстрактной башни верхотура -
Из облаков архитектура,
Однако, выше облаков.
Идеи-звёздочки  мерцают,
И жить животно помешают,
Дав суммы самородных слов.

Менты забили, озверевши
Бомжа, кричавшего им вещи
Их оскорбившие. Банкир,
Пустивший по миру народа
Бессчётно – сходится насколько
С абстрактной башней данный мир?

Сияет, тем не мене, башня,
День нынешний и день вчерашний
Не очень-то беря в расчёт.
Надёжнее слоновой кости,
И вековечнее, чем косный
Мир наш сует, скорбей, забот.

*  *  *
Петь в хоре в школе, и лежать в больнице
Седобородым будучи уже.
Реальности представишь ли границы?
Иль изменения в своей душе
За жизнь сумеешь чётко обозначить?
С приятелями пить который день,
Слагать стихи, тем жизнь свою иначить,
С избытком знать, что означает лень.
Всё в капле будто собрано единой,
На части совершенно не делимой,
Но кукиш вновь показывает тень.

ФРАНЦУЗСКИЙ ДИПТИХ
(стихотворение в прозе)
   1
Система жизни, укреплённая столом Флобера, литература, переиначенная, изменённая трудом – столь же героическим, сколь и будничным, естественным, упорным, как бур, вонзающийся в слои почвы.
Текст должен выглядеть как великолепная стена, на которую смотришь снизу, и чей взмыв уводит взгляд в небеса; текст должен быть прозаически-прост, и поэтически ярок, великолепен, как пирамиды, которыми, водрузив на мощную голову феску, Флобер любовался в Египте; между фразами не должно быть даже крохотного зазора, чтобы острый нож любой критической претензии погнулся при попытки быть воткнутым; шпалеры слов, их виноградники, их гобелены…
 Божественная линза глагола просвечивает людские души, облечённые в тела с такою точностью, что персонажи, встав со страниц, перемещаются в нашу жизнь.
Неужели вы не болтали с Бюваром и Пекюше?
О, они совсем не нудные старики, хотя и начётчики, они интересуются многим, ибо надо же старикам чем-то жить.
 Вам не хотелось отношений с Эммой Бовари?
Флобер, подарив её миру, не отдаст её никому.
Ибо поэт – поэт прозы, поэт психологической точности – знает меру мер, и то, как сияет она золотом…
   2
В ночи оживает денный кусок текста, и Бальзак, выброшенный катапультой творчества из сна, едва накинув халат, разворачивает рукописи – их слои, их века, их шагрень, жадность и страсть, и рукописи пьют его, неистового дерущего словесами страницы; и образы бьют из них, как колокол мысли и страсти…
Красивейшие женщины будут играть с молодыми поэтами, причём выигрыш невозможен вовсе, ибо игра руководима силами, безвестными человеку.
Старик подарит пергамент, исполняющий желания, но принесёт ли это хоть каплю мёда – того, что добывать стоит с болью труда?
Мощь разворачивающихся панорам переливается факельными огнями и китайскими фонариками, вспыхивает таинственными огнями вечности (хотя какой там… человеку ничего неизвестно о литературе Атлантиды, также как и о том, была ли она!) – и всё же вечности! Её огнями, столь знакомыми титаническому Бальзаку, столь безвестными множеству его персонажей…

*  *  *
Каштан – как сердце яшмы –
Поднять с травы? Иль нет?
Каштановые чаши
Наполнит зыбкий свет.
Фантазий безнадёжность
Доказывает жизнь,
Запутанность и сложность
Какой давно трюизм.
Каштаны отливают
Красивым светом грёз,
Какой не допускает,
Что в жизни всё всерьёз.
*  *  *
Крик детский на одном конце площадки,
А на другом – закручен лабиринт,
Игра клубится, то есть всё в порядке,
И ход игры мотается, как бинт.
…как на кустах те шарики зовутся,
Что в детстве набирал, потом давил?
Они опять белы, но не вернутся
Дни детства… Сколь о том бы не просил.
Крик стих, смех закипает постепенно,
Затягивают сумерки, что есть.
Лишь видимое в жизни несомненно,
Другое всё – предположений весть.

*  *  *
От высокого дома, где жил
В коммуналке, свернёшь в переулок.
Вот и садик, в который ходил,
Парк былого хорош для прогулок.
Парк условен, но скверик весьма
Обаятелен – осенью ближе,
Коль всегда бередила весна,
И тяжёлою зимняя крыша
Представлялась… Дворец пионе-
ров обходишь, себя вспоминая –
Рисование, плаванье мне
Открывались, весьма привлекая.
Сохлый лист хрустнет,
Жёлтый слетит
С ветки, прошлое тянется долго.
Мне известны и горечь, и доля –
Больше ведать судьба не велит.

ОКТЯБРЬСКИМ УТРОМ
(стихотворение в прозе)
Октябрьским утром скорая у соседнего подъезда вызывает пристальный, но и призрачный интерес – поскольку вышедшему под пятьдесят, и обстановку больниц, хоть попадал всего дважды, запомнил хорошо – до последней детали, до резиново длящегося времени.
 Пар изо рта, рыжеют ягоды рябины, на ветках склонившись почти к двери, и три ступеньки ведут вниз…
 Человек обходит дом, видит соседа, загружающего микроавтобус, - подрабатывает водителем в какой-то конторе, уютно расположившейся на первом этаже…
 Человек вглядывается куда-то за двор – пышный, хотя и редеющий осенью, тополиный двор, потом возвращается, пробует звонить по мобильному…
 Так.
Человек обходит дом с другой стороны, минует скорую, уже не думая, о чужой болезни, и тут вибрирует трубка: оказывается жена с малышом уже ждут у подъезда, обошли с другой стороны.
 В поликлинику ходили, и малыш захотел перед садом взять с собой машинку…
 Вот он – компактный, маленький, до странного содрогания души родной; вот поднимаются на лифте, и, к удивлению отца, малыш берёт маленькую, гоночную, а не огромный пластмассовый экскаватор; снова двор, всё ещё стоящая скорая, а отец, наклоняясь, везёт малыша – ленится тот, или правда устал.
 Группа на музыке:
-Ты знаешь где, малыш?
-Зяю…
Переодевает быстренько, идут по лестнице, потом по коридорам, изгибающимся причудливо.
Слышно пение из-за двери, хлопки ладошек, и малыш быстро присоединяется ко всем…
…когда отец заходил в подъезд, скорая всё ещё стояла – приметил краем сознанья, но особенно не думал о худом…

ДЕМИДОВЫ
Демид Климентьевич Антуфьев
Из государственных крестьян.
Блеск рода видится ль? А тут вам
Нищ, нету золотых полян.
Три сына, и один выводит
К началу блеска и высот.
Работа, деньги – путь к свободе.
Восторг царя фузею ждёт,
Никитой сделанную…
Дальше
Всё медленно, вне суета,
И с той энергией, где фальши
Не может быть оттенка даже.
Растут заводы без тщеты…
Растут, изделия родятся.
Кладут основы городам
Демидовы, чтоб возвышаться
Могли в грядущем – здесь и там.
Уже их род – аристократы,
Раз куплен титул – быть сему.
Демидовы и Сан-Донато.
Дела сиятельны, и факты
Сих дел не сгинули во тьму.

РАЙСКИЕ МЕСТА ЗЕМЛИ
Кань-сюр-Мер в проулках и цветах,
Бибери – английская деревня –
Колорит уютный, вместе древний –
Все мы у истории в руках.
Ротенбург, где черепичных крыш
Сумма обещает сердцу сказку.
Иль австрийский Хальштатт – будто тишь
Озера организует связку
С темой счастья…
Гокаяма во
Снежном серебре тиха, что хокку.
Хамнёй – тоже снега торжество,
Сказка, ныне отданная холоду.
Эгисхай – французские цветы.
Сиракава блещет новогодне.
На картинках только видел ты:
Рая в образе земном черты
Суммой мест даются превосходно.
*  *  *
Мозг – биологический компьютер –
Вирусами злобы повреждён.
Удаётся ли убрать кому-то?
Но другие получает он:
Зависти, тщеславия, гордыни,
Вирусов бессчётно на земле.
Искаженье векторов и линий
Радостно свинцовой, вечной мгле.

*  *  *
Розовая на котельной
Полоса, зелёная за ней.
Роща нарисована с предельной
Силой ремесла и без затей.
Столь народ неоднороден, пальцев
Сколь не повторяется узор.
Судьбы есть героев и скитальцев,
Вектор вверх ведёт, и вниз, в позор.

Цветовая гамма неба в теме
Осенью заката – пестрота.
Жив народ разнообразьем: тени
Наползут на свет. Уйдёт мечта.

Густота пластов народа сложно
В общность сведена живой рудой.
Спекулировать вполне возможно
Сей невероятной густотой.

Проходя котельной мимо, каплей
Будучи всеобщности, таким
Мыслям отдан, цвет покуда красный
Дан закатом сложно-золотым.

ХОЛОДАЕТ
(стихотворение в прозе)
Склоняющиеся над детской, дворовой, футбольной площадкой берёзы и тополя роняют мелкое золото листьев, устилая мягкий покров.
 Малыш и малышка кидают кольцо; малыш старше, у него получается лучше, малышка отбегает к бортику, разгоняется, пробует так – кольцо бьёт о борт, рикошетит к бабушке.
-Вот как, - говорит она, неуёмно игравшая с малышами. – Прямо лисичке. А теперь лисичка Андрею бросит.
 Мальчик, чей пожилой отец стоит у бортика, ловко ловит кольцо.
Они соседи.
Отец малыша выходит за территорию игры, закуривает.
Две тётки неспешно шествуют мимо:
-И вот Меншикова сослали, а Ганнибала не тронули, кристально честен был, - повествует одна другой.
Пожилой отец, вспоминая, как бабушка малышки изображала лисичку, бегая с ребятками, улыбается в усы.
Фонари загораются.
Холодает.

РОЗОВАТОЕ СНЕЖНОЕ СЕРЕБРО
(стихотворение в прозе)
Выйдя из метро, несколько ошалел: настолько огромный пейзаж безвестного ему района отличался от сухого рисунка карты.
 Пространные улицы и гудящий проспект, и снега лежат, синея и белея, глубоки.
Спрашивать неохота, вообще не любитель лишнего общения, и… двинулся, подчиняясь интуиции, наугад, перешёл проспект, и – вдоль домов, однообразно-высоких, набитых скарбом жизни и судеб.
Шёл долго, буксовал в снегу, на не очень расчищенных дорожках, постепенно в сознание вплывало ощущение: иду не туда.
Он повернул назад, перешёл ещё раз, подойдя к ближайшему дому, убедился, что улица та, и двинулся в другом направлении.
 Забор тянулся и тянулся – нудный, красный, завод за которым поднимался громоздко, а с нежно убелённых деревьев срывалось иногда розоватое снежное серебро.
Снег пружинил под ногами, иногда человек поскальзывался на льду, занесённом, точно зализанным, снегом…
Ранние сумерки декабря опускались, и понял, что, не спросив, ничего не найдёт.
Стал спрашивать – сначала дядьку пожилого, потом довольно молодую женщину; но опыт подсказывал, что пожилые вернее ответят.
Уже в темноте, сдобренной мёдом фонарей, нашёл жёлтое трёхэтажное здание, отыскал, поднявшись комнаты редакции, получил журнал.
Всего-то один стишок опубликован.
Человек молод, он не знает, стоило ли тратить столько сил, чтобы получить журнал со своим стишком.
И не представляет – будет ли когда-нибудь иначе.

БЫСТРО…
(стихотворение в прозе)
Мимо детского сада, основательно обновлённого сайдингом, помещавшегося  за серьёзной оградой, увитой декоративным виноградом, проходили много раз с женою, возвращаясь домой, и говорила она – Может, самим пригодится.
Пожилые были, он хмыкал…
Он минует здание быстро, будто спеша, а четырёхлетний малыш сейчас играет в другом саду, минует быстро – просто потому, что привык ходить быстро, во всех случаях, хотя идёт всего лишь в лесопарк: пройтись, пока малыша нет…
…он всегда есть: он в тебе, он бьётся твоим пульсом, продолжает твою жизнь, живя своею – какая разовьётся в такую неповторимую, индивидуальную…
 Лесопарк знаком, как линии на своей ладони; он знаком той степенью близкого сердцу места, когда всегда можно открыть новый ракурс, новый штришок в течении речки; и утки нравились всегда – вот какие зыбкие, треугольные следы идут за ними, плавно плывущими.

СЫЩИК

Частная работа. И её
Исполняет виртуозно, мастер.
Вечером рагу, к нему ещё
Виски, ну а в трубке крепкий кнастер.
Наблюдать, выслеживать, и фак-
ты сопоставлять, рискуя, в общем.
Любит риск, и никогда не ропщет,
Ибо страх для сыщика – пустяк.


*  *  *
Приятное кино – не нагружает,
О жизни не заставит размышлять.
Хозяйка не спеша картошку жарит,
Супруга с гостем будет угощать.
Иль нет?.. Зачем в кино пошёл? Довольно
Давно не посещал, и вот… пошёл.
И улыбнёшься над собой невольно,
Припомнив счастья детского глагол,
Сверкавший золотистым интересом
К представленному в кинозале… Так.
Доверив жизнь каким не знаешь безднам,
Подумал – чепуха разгонит мрак.
И смотришь пустяковую картину,
Потом выходишь в осень, на бульвар.

Лимонные цвета, ещё кармину
Доверены, и ветхий воздух стар.
ФЕЙРВЕРКИ

Пестрота легко взлетающих,
Распадающихся в воздухе,
Синевой спонтанно тающих,
И не знающих о возрасте.
Красно-жёлтое мерцание,
Линии белеют яркие.
Сад – и сада увядание
В небе явлено.

   Александр Балтин: КРУЖЕНЬЕ ХОРОВОДА
Хоровод… и к нему Хороводка: милое сочетание, какое, суммируясь, организует название нового альманаха Николая  Ерёмина, открывающегося поэзией Константина  Кедрова-Челищева.
 …любовь, творчество, тоска по ушедшей супруге, ощущение бесконечной «финальности» жизни интересно сходятся линиями строк в стихе:

Пиши что хочешь или не пиши
Жизнь без тебя агония души
Агония агония огонь и я
И в этом жизни нашей космогония

Но все равно тебе я благодарен
Хотя любой финал всегда бездарен
Хотя мы все сей жизни финалисты
Хоть наши помыслы свежи и чисты

Грустно – однако, движение жизни длится, длится…
Мчится поезд, мелькают звёзды.
…суммы изменений, происходящие в сознание, равно в душе, поэт фиксирует, переводя их, сложные часто, мутновато-размытые в конкретику спокойных строк: строк, будто повенчанных со снегом:

Всё во мне преображается
Словно заново рождается
Милый друг желанный друг
Как же странно всё вокруг
Вся земля белым-бела
Пустота где ты была
Стал я белым и приличным
В этом мире непривычном
Закрываю неба зонт
Ухожу за горизонт

…запредельностью вспыхивают и мерцают строки Николая  Ерёмина, и таинственный хор ангелов, какой стремится своеобразно расшифровать поэт, остаётся предельным натяжением земных смыслов:

С Небес –
Я слышу – там и тут
О чём-то - Ангелы поют…
Всё чаще слышу с неких пор
Невидимый волшебный хор…
О чём поёт он вдалеке
На непонятном языке?
И вот пытаюсь я опять
Слова – по нотам – разгадать…

Жизнерадостность, столь характерная для поэта, раскрывается в разных ракурсах:

- И себе, и всем я знаю цену...
Дайте мне аванс и авансцену!

На весь вечер у меня для вас
Есть стихов пленительный запас...

Музыка, звучи! Гип-гип, ура!
Будем петь до самого утра!

Культурологический фон необходим: без него – мир предстанет обеднённым, тем более - поэтический мир.
 Поэзия Ерёмина – поэзия счастливого человека: добывающего гармонию радости из самых простых явлений; и высшую радость получающего от феномена творчества, и… любви:

Мне хорошо и там и тут,
Где, всем болеющим на диво,
Меня спасает от простуд
Заваренная мной крапива…

А от любой другой беды –
Волшебный листик лебеды…
А от тоски ночей и дней –
Глаза возлюбленной моей…

…кружится волшебный Хоровод слов, кружится со своею милой, со своей избранницей, возможно, музой - Хороводкой; уходит альманах, составленный Николаем Ерёминым в жизнь, и отражаются в её зеркалах созвездия созвучий поэтов.

     Александр Балтин
Город МОСКВА
 
……………………
Владимир МОНАХОВ
Альманах Миражистов  Эксклюзив
 
 
Дорога домой
***
Дорога домой —
Вот главный путь на земле...
Не плутай под небом!

***

Осенний лист
В руках веселой дочки
Всё жил, и жил, и…

***

Звёздное небо
Окутало землю:
Усните, люди!

***

Морозы сдавили
Горло осенним дням —
Не хлюпай носом!

***

Солдату снится:
Девушка, музыка и
Желание жить!

***

На душе грусть дня,
За окном дожди идут,
Смывая печаль...



***
Луна как луна:
И в тени затмения
Одинокая!
 
***
Квасим капусту:
Режем мелко-мелко, солим,
Брусникой красим!

***
И на том свете
Всё будет хорошо —
Внушает небо!
 
***
 
Ноябрьский лепет
Первых морозов в Братске
Бодрит спешеходов.
 
 
***
Все — и стар, и мал
Под лихую гармошку
В русский пляс пошли!

***

Сквозь дождь и туман
Ползёт улицей града
Вечерний трамвай.

***

Два опавших листа
На скамейке в парке.
Мы разминулись...

***

Дремлет под листвой
Вчерашний день осени
До белой зимы...



***

Кутаются в снег
Тёплые души людей,
Звери, деревья...


***

Одинокий фонарь
По дороге через снег:
Путь к солнцу долог...

***

Освещает ночь
Фонарь в руках ребёнка,
Ищет новый путь!

***

Теперь дерево
Машет за спиной путника
Опавшей листвой.


***

Хроника лужи:
Днём заплывает листва.
Ночью — крепнет лёд!

***

Снегом замело
Сад осенней печали.
Застыл садовник

***
Сердце снежное
Бьётся в груди ангела:
Слушайте небо!
 
***
Выстрел прогремел,
И сытых уток стая
Взметнулась пулей...
***
улыбки дочек
согревают жизнь в доме
старого отца
 
 
Владимир Монахов,Братск-рай

 
……………………
Владимир РЫЖКОВ
Альманах Миражистов  Эксклюзив
 
 
Новое и старое...
Свет в доме

Сколько же минуло лет?
Тает огарок свечи.
В доме оставленном свет
Теплится в звёздной ночи.

Падает с тополя лист,
Грусти земной не тая,
Воздух прозрачен и чист
Словно надежда моя.

Кажется мне: я всё тот
Мальчик, не верящий в ложь,
Что от знакомых ворот
Ты мне навстречу идёшь.

Здравствуй! Пожатие рук.
Сколько же минуло лет...
Отблеском боли и мук
В доме оставленном свет.
Картина
            Памяти художника
            Валерия Чубарова
Такая вот картина в раме
Из навсегда ушедших лет:
На бледной лунной панораме
Домов нечёткий силуэт;
Зима обрамлена багетом,
Сна подступающего лень,
И человек под лунным светом
Почти что призрачен, как тень.
И он, пришлец, в плену наитий
Себя не прячет от тоски,
Холста разглядывает нити
И красок крупные мазки.
Там неба полог заморочен
Предчувствием декабрьских вьюг,
Сосулькой жёлоб оторочен,
Под фонарём неясный круг;
Не то кусты, не то поленья
От древа, росшего в раю,
И недосказанности звенья
Собачьей цепью на краю.
Художник был подвержен сплину,
Но обрекая мукой дух,
И кистью он, и мастихином
Пытался высказаться вслух.
Он оставался твёрд при этом
В потоке мнений и имён,
И навсегда автопортретом
На полотне запечатлён.
Сизифов труд, не синекура,
Себя бессмертию обречь...

Маячит под луной фигура,
Тая божественности речь.
              ***
    ...не маятник ты сам ли?
                Борис Габрилович

Она не пришла. И луны овал
Тихонечко истощается.
Напрасно её ты в гости звал...
А маятник всё качается.

Сегодня ты понял, что счёт не в счёт,
Что новый путь намечается,
Увидел, как тихо река течёт...
А маятник всё качается.

Надеялся зря ты и зря тужил,
И вот уже жизнь кончается,
А кажется, вовсе ещё не жил...
А маятник всё качается…
                ***
А дождь всё моросил. И птица на балконе,
Нахохлившись, ждала каких-то перемен,
И шторы на окне, и тусклый свет в плафоне,
И силуэт времён на развороте стен

Сквозь сумрак возникал подобием граффити,
Менялся на глазах немыслимостью форм,
Как потаённый знак, как буква в алфавите,
Изъятая давно велением реформ.

Всё будто не жило. Спало по крайней мере,
Или казалось сном, судьбы плетущим нить.
В такой, должно быть, день был Моцарт у Сальери...
          ***
Наше время подобно затёртой медали,
Но не стоит от этого локти кусать,
Хорошо или плохо - такое видали,
Что "ни в сказке сказать, ни пером описать".

А судить да рядить не по чину нам, ибо
Кто достойно прожил - не страшись умереть.
Время нам неподвластно, не наш оно выбор...
Это было всегда. Это будет и впредь.
               
     ***
Даже если есть у моря мера,
Всё равно не справится с ней дух...
Шестистопной строчкою Гомера
Волны обволакивают слух.

Звёзды блекнут. Горизонт сиренев.
Тучи над холмами, как рядно.
Только б не запели вдруг сирены -
Потерял я спутников давно,

Да и мачт в штормах разбитых щепки
Вместе с прошлым канули во мгле...
И лишь у надежды корни крепки,
     ***
Дождь прошёл. Над морем ветер тише.
Не корёжит берега кольцо.
Дачник на два дня, я из под крыши
Выхожу на влажное крыльцо.
Ах, как пахнет посвежевшим садом,
Где-то голос правит соловей,
Понимаю с дружеской досадой,
Что теперь он песнею своей,
Как я не стараюсь что-то значить,
Душу мне смущением проймёт,
Рифмы все мои переиначит,
Строчки все мои перевернёт,
И такое выдаст, и такое,
Звуками простыми о простом,
Что не будет долго мне покоя
Над слова утратившим листом;
И покуда песне его литься,
Понимаю я, смешной чудак,
Всё моё кичливое пиитство
Пред его безумием - пустяк.
          ***
И вовсе не грешно, поверь, признаться,
Как там ты жизнь ни шей и ни крои,
Чужие сани веселей катятся
С высокой горки, нежели свои,

Полозья в них широкие, большие,
Удобны со всех точек - правь, изволь...
Да, хороши! Но всё-таки чужие,
И в этом вся проблема... Или - соль.
            ***
И опять бесконечные толки
Про истоки всех бедствий и слёз,
Зря Гораций пылится на полке,
У него есть ответ на вопрос.

Обстоятельна сила примера
Не сокрытая в речи святой,
Кровью пахнут страницы Гомера
И людскою омыты тщетой.

Неуместна для мудрых награда,
Нет причины гордиться собой,
И как прежде барание стадо
Без раздумий идёт на убой.

И живём мы от века до века,
Всех и вся постоянно кляня...
Диоген не нашёл человека
Даже в полдень при свете огня.

Мысль простая: а божий мы дар ли?
По всему получается ведь -
В нас нашёл обезьяние Дарвин
И открыл тупиковую ветвь.

Потому и бессмысленны толки,
Это будет во веки веков,
Люди мы, это значит - не волки,
Но по сути - мы хуже волков.
      

***
Костёр за рекою дымится.
И месяц изогнут, как лук...
Что с нами такое творится?
Часы отчужденья, разлук...

Как холодны звёздные дали...
Неужто забвения сон?
И всё, чем с тобой обладали,
Поглотит бездонность времён?
       ***
В той заброшенной аллее
Не горели фонари,
Крон высоких пропилеи
Заслоняли свет зари.

То ли сад он, то ли бор он,
Не пытайся разобрать,
Обитал там старый ворон
И сорок крикливых рать.

В дни, которые забыли,
Что давно ушли во мрак,
Пару раз и мы там были,
Без причины, просто так.

Вкусов наших неподсудность,
Миг, которым правит жест,
Пригляделась нам безлюдность,
Одичалость сирых мест.

Что-то нас приворожило,
Мы мечты попали в плен,
Что-то душу ворошило
Обещаньем перемен,

Нам хотелось измениться,
Обрести покой души
И навеки поселиться
В той обманчивой глуши.

      ***
Уйти бы надо. Лишь дымится,
Ничуть не грея, костерок,
И перевёрнута страница,
И напрочь пусто между строк,

Но, видимо, не весь оброк
Был собран. Напряжённы лица.
И безуспешно колготится
В мечтах увязнув, коготок.
 
               ***
      ОСЕННИЙ ЭТЮД
 
Свод неба акварельно чист
В финале листопада,
На яблоне последний лист -
Знак восклицанья сада.

Между стволов, как между строк,
Дарит нас ветер тайной,
И вечерами одинок
Маяк звезды случайный.

        ***
Мечты нетающих седин
Сумбурны часом и наивны,
Среди воспоминаний льдин
Дворцы и шалаши их дивны.

В запасе нету уголька,
Горят последние поленья,
Перебирать у камелька
Былого призрачные звенья,

Порою каяться виной,
Украдкой и о том вздыхая,
Что жизнью мог прожить иной...
А разве нам нужна другая?
 
Николаю Ерёмину

Не обольщать, и впредь не обольщаться,
Не знаться ни с дубинкой, ни с кнутом,
Прощать, когда приходится прощаться,
Не нам решать, что выпадет потом;

Не потеряться в дикой круговерти,
И не споткнуться, не упасть ничком...
А рассуждать о жизни и бессмертьи
Под вечер хорошо за коньячком.

24.11.2022 13:47
 
VOVAVOV
РОСТОВ-НА-ДОНУЮ  НАХИЧЕВАНЬ

 
……………………
Иосиф БРОДСКИЙ
Альманах Миражистов  Эксклюзив
 
 

***
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.
И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
— До свиданья, дружок.
И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
— словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.
***
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
1980 г.

ПРОРОЧЕСТВО
М. Б.
Мы будем жить с тобой на берегу,
отгородившись высоченной дамбой
от континента, в небольшом кругу,
сооруженном самодельной лампой.
Мы будем в карты воевать с тобой
и слушать, как безумствует прибой,
покашливать, вздыхая неприметно,
при слишком сильных дуновеньях ветра.
Я буду стар, а ты — ты молода.
Но выйдет так, как учат пионеры,
что счет пойдет на дни — не на года, —
оставшиеся нам до новой эры.
В Голландии своей наоборот
мы разведем с тобою огород
и будем устриц жарить за порогом
и солнечным питаться осьминогом.
Пускай шумит над огурцами дождь,
мы загорим с тобой по-эскимосски,
и с нежностью ты пальцем проведешь
по девственной, нетронутой полоске.
Я на ключицу в зеркало взгляну
и обнаружу за спиной волну
и старый гейгер в оловянной рамке
на выцветшей и пропотевшей лямке.
Придет зима, безжалостно крутя
осоку нашей кровли деревянной.
И если мы произведем дитя,
то назовем Андреем или Анной.
Чтоб, к сморщенному личику привит,
не позабыт был русский алфавит,
чей первый звук от выдоха продлится
и, стало быть, в грядущем утвердится.
Мы будем в карты воевать, и вот
нас вместе с козырями отнесет
от берега извилистость отлива.
И наш ребенок будет молчаливо
смотреть, не понимая ничего,
как мотылек колотится о лампу,
когда настанет время для него
обратно перебраться через дамбу.
1965 г.


ГОРЕНИЕ
М. Б.
Зимний вечер. Дрова
охваченные огнем —
как женская голова
ветреным ясным днем.
Как золотится прядь,
слепотою грозя!
С лица ее не убрать.
И к лучшему, что нельзя.
Не провести пробор,
гребнем не разделить:
может открыться взор,
способный испепелить.
Я всматриваюсь в огонь.
На языке огня
раздается «не тронь»
и вспыхивает «меня!»
От этого — горячо.
Я слышу сквозь хруст в кости
захлебывающееся «еще!»
и бешеное «пусти!»
Пылай, пылай предо мной,
рваное, как блатной,
как безумный портной,
пламя еще одной зимы!
Я узнаю
патлы твои. Твою
завивку. В конце концов —
раскаленность щипцов!
Ты та же, какой была
прежде. Тебе не впрок
раздевшейся догола,
скинувший все швырок.
Только одной тебе
и свойственно, вещь губя,
приравниванье к судьбе
сжигаемого — себя!
Впивающееся в нутро,
взвивающееся вовне,
наряженное пестро,
мы снова наедине!
Это — твой жар, твой пыл!
Не отпирайся! Я
твой почерк не позабыл,
обугленные края.
Как ни скрывай черты,
но предаст тебя суть,
ибо никто, как ты,
не умел захлестнуть,
выдохнуться, воспрясть,
метнуться наперерез.
Назорею б та страсть,
воистину бы воскрес!
Пылай, полыхай, греши,
захлебывайся собой.
Как менада пляши
с закушенной губой.
Вой, трепещи, тряси
вволю плечом худым.
Тот, кто вверху еси,
да глотает твой дым!
Так рвутся, треща, шелка,
обнажая места.
То промелькнет щека,
то полыхнут уста.
Так рушатся корпуса,
так из развалин икр
прядают, небеса
вызвездив, сонмы искр.
Ты та же, какой была.
От судьбы, от жилья
после тебя — зола,
тусклые уголья,
холод, рассвет, снежок,
пляска замерзших розг.
И как сплошной ожог —
не удержавший мозг.
1981 г.
 
ПЕСЕНКА О СВОБОДЕ
Булату Окуджаве
Ах, свобода, ах, свобода.
Ты — пятое время года.
Ты — листик на ветке ели.
Ты — восьмой день недели.
Ах, свобода, ах, свобода.
У меня одна забота:
почему на свете нет завода,
где бы делалась свобода?
Даже если, как считал ученый,
ее делают из буквы черной,
не хватает нам бумаги белой.
Нет свободы, как ее ни делай.
Почему летает в небе птичка?
У нее, наверно, есть привычка.
Почему на свете нет завода,
где бы делалась свобода?
Даже если, как считал философ,
ее делают из нас, отбросов,
не хватает равенства и братства,
чтобы в камере одной собраться.
Почему не тонет в море рыбка?
Может быть, произошла ошибка?
Отчего, что птичке с рыбкой можно,
для простого человека сложно?
Ах, свобода, ах, свобода.
На тебя не наступает мода.
В чем гуляли мы и в чем сидели,
мы бы сняли и тебя надели.
Почему у дождевой у тучки
есть куда податься от могучей кучки?
Почему на свете нет завода,
где бы делалась свобода?
Ах, свобода, ах, свобода.
У тебя своя погода.
У тебя — капризный климат.
Ты наступишь, но тебя не примут.
1965 г.

ПРОЩАЙ
Прощай,
позабудь
и не обессудь.
А письма сожги,
как мост.
Да будет мужественным
твой путь,
да будет он прям
и прост.
Да будет во мгле
для тебя гореть
звёздная мишура,
да будет надежда
ладони греть
у твоего костра.
Да будут метели,
снега, дожди
и бешеный рёв огня,
да будет удач у тебя впереди
больше, чем у меня.
Да будет могуч и прекрасен
бой,
гремящий в твоей груди.
Я счастлив за тех,
которым с тобой,
может быть,
по пути.
1957 г.

***
Я был только тем, чего
ты касалась ладонью,
над чем в глухую, воронью
ночь склоняла чело.
Я был лишь тем, что ты
там, внизу, различала:
смутный облик сначала,
много позже — черты.
Это ты, горяча,
ошую, одесную
раковину ушную
мне творила, шепча.
Это ты, теребя
штору, в сырую полость
рта вложила мне голос,
окликавший тебя.
Я был попросту слеп.
Ты, возникая, прячась,
даровала мне зрячесть.
Так оставляют след.
Так творятся миры.
Так, сотворив их, часто
оставляют вращаться,
расточая дары.
Так, бросаем то в жар,
то в холод, то в свет, то в темень,
в мирозданьи потерян,
кружится шар.
1981 г.


ПИЛИГРИМЫ
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды горят над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
…И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.
1958 г.
СОНЕТ
Переживи всех.
Переживи вновь,
словно они — снег,
пляшущий снег снов.
Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
между добром и злом.
Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.
Переживи стих.
Переживи всех.
1962 г.


Альманах Миражистов
               
 
ССЫЛКИ НА АЛЬМАНАХИ ДООСОВ И МИРАЖИСТОВ Читайте в цвете на старом ЛИТСОВЕТЕ! по адресу http://old.litsovet.ru/
Альманах SюР аL, а РюSВ цвете на Литсовете
45-тка ВАМ new
КАЙФ new
КАЙФ в русском ПЕН центре http://penrus.ru/2020/01/17/literaturnoe-sobytie/
СОЛО на РОЯЛЕ
РЕИНКАРНАЦИЯ
Форма: КОЛОБОК-ВАМ
Внуки Ра
Любящие Ерёмина, ВАМ
ТАЙМ-АУТ
КРУТНЯК
СЕМЕРИНКА -ВАМ
АВЕРС и РЕВЕРС
ТОЧКИ над Ё
ЗЕЛО БОРЗО РОГИЗОБИЛИЯ
БОМОНД
ВНЕ КОНКУРСОВ И КОНКУРЕНЦИЙ
КаТаВаСиЯ
КАСТРЮЛЯ и ЗВЕЗДА, или АМФОРА НОВОГО СМЫСЛА
ЛАУРЕАТЫ ЕРЁМИНСКОЙ ПРЕМИИ

ФОРС-МАЖОР

СИБИРСКАЯ ССЫЛКА

СЧАСТЛИВАЯ СТАРОСТЬ

АЛЬМАНАХ ЕБЖ "Если Буду Жив"

5 -й УГОЛ 4-го ИЗМЕРЕНИЯ
Альманах ТАНЦУЮТ ВСЕ Читайте В цвете на Литсовете
Пощёчина Общественной Безвкусице 182 Kb Сборник ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ ЛИТЕРАТУРНАЯ СЕНСАЦИЯ из Красноярска! Вышла в свет «ПОЩЁЧИНА ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗВКУСИЦЕ» Сто лет спустя после «Пощёчины общественному вкусу»! Группа «ДООС» и «МИРАЖИСТЫ» под одной обложкой. Читайте в библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска! Спрашивайте у авторов!  06.09.15 07:07
………. ………

 
 ЭКСКЛЮЗИВ 

Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ Николай ЕРЁМИН Александр БАЛТИН Владимир МОНАХОВ Владимир РЫЖКОВ Иосиф БРОДСКИЙ 
Альманах Миражистов
Красноярск 2022
 
Альманах Миражистов
Красноярск 2022
..........  ..........
КрасноярсК
2022