Проезжая Пензу...

Поздний сон меня растрогал,
Колокольчиком звеня.
Вот бы ринуться в дорогу,
Взяв железного коня,
Навестить село с церквушкой,
Где подгнившие кресты
Изогнулись, как старушки,
Поливаюших цветы.
Поклонился б лесу, птицам,
Над Волхонкой – синеве.
Жалко мамы, мне не снится
Вот уже недели две.
Не приблизить бесконечность,
Время – это не Уза:
С речкой общее есть нечто,
Не текут они назад.
Вдруг случится быть в Волхонке,
Не по случаю, в апрель –
Подорожник вскинет холки,
Слыша жаворонка трель,
Не дивясь: был ночью иней,
Днём исчезнет как эфир,
На дорожке муравьиной
Жертву первую ждёт пир,
Как снуют у рек веснянки,
Осиянные лучом. 
Захотелось спозаранку
Не отказывать ни в чём.
Во всей Пензенской губернии
Половодье скроет мель,
И озёр, неимоверно,
Станет больше, чем земель.
Я увижу край деревни,
Чернозёмом не богат,
Бурый лес и вереск древний,
Словно звёздчатый агат.
Жив журавлик у колодца –
Наклонился следопыт,
Ищет родственного сходства
С горстью мамы – след размыт.
Малой родине не письма,
Ей хозяева нужны.
Крыши хаток уж повисли,
Нету денег у казны…
От завалинок остались
Битый глиняный кирпич,
Рваный лемех ржавой стали,
На обложке – свой Ильич.
Среднерусское раздолье
Помнит полчища татар,
Унижения век долгий
Испытали, мал и стар,
Била жизнь кого нещадно,
И в осеннюю межень…
Посидеть бы на прощанье
С теми, кто ещё блажен…
Няньга-речка обмелела,
Кашки больше не растут,
А они мне всех милее,
Больше, чем опарный дух.
Из рук мамы блин душистей,
Ешь, пока он не остыл.
Бутурлин – поэтик, жил здесь –
Как помещик, знал свой тыл,
Бедноте привил культуру
Сеять хлеб, беречь леса,
А когда вставал он хмурым,
Мог ужалить, как оса.
Жаль крестьян. Куда деваться?..
Жить в Союзе – знать о лжи…
Чуть не так: «А ну-ка братцы!
Труд в итоге – за гроши.    
Полтора прошло столетья,
Граф не в Графщино живёт,
В городах ионы дети:
От хазаров некий код,
Разодеты, как скинхеды,
И воинственен их вздор –
Перекрёстных улиц беды
Унижают до сих пор.
Пра-пра-правнуки гурьбою
Запах дома и земли
Увезли в Сибирь с собою,
Дом продали за рубли.
Звон на ветках белостволья, –
Соловьи поют кому?
На погосте ветер вольный
И давно уж нет коммун.
Затаилась дней истома
В неописанной любви,
Будто мать стоит у дома,
Говорит: «Живи, живи!»