Буран

Однажды, когда я училась в седьмом классе, буквально за несколько дней до наступления Нового Года, я чуть не замерзла в сугробе недалеко от хутора Первое Мая.
Было так. Я вернулась из школы домой, быстро пообедала, надела лыжи на валенки и отправилась в соседнее село Яман, в гости к своей любимой бабушке Прасковье.
Почему – то дома никого не было, и когда я выходила из двора, поздоровалась с нашим соседом Андреем Мироновым, который возвращался по улице из колхозной мастерской.
Помню, он еще меня спросил: - Куда ты, Вера, собралась на лыжах на ночь глядя?
- Хочу бабушку Парасковью навестить в Ямане, дядя Андрей, - ответила я добродушному соседу.
День был солнечным и мне хотелось расстояние от Мухраново до Ямана, семь километров, одолеть примерно за час.
Я ходила на лыжах в классе быстрее всех, защищала честь школы на районных соревнованиях в Илеке.
Выходя за околицу Мухраново, я не учла одного важного факта. Передвигаться мне предстояло не по накатанной лыжне, а по целине.
Когда я свернула от озера Пряничного в сторону Ямана, то скорость моего движения заметно убавилась. Я не теряла надежды ровно через час оказаться на пороге дома любимой бабушки Прасковьи.
В солнечный день в оренбургских степях трудно заблудиться. Вся округа как на ладони.
Из всех произведений Александра Сергеевича Пушкина я ценю больше всего повесть «Капитанская дочка». Когда читаю в ней главу «Буран», то невольно вспоминаю свою лыжную прогулку в сторону Ямана.
Я увлечена была ходьбой и не обращала на перемены на небе.
Ровно в середине пути неожиданно мне прямо в лицо подул ветер, а через несколько минут крупными хлопьями повалил снег. Началась коварная оренбургская метель, когда в нескольких метрах перед тобой вырастает белая стена.
Стала уставать, стала выбиваться из сил.
Неожиданно в метре от себя увидела большой сугроб, который надвинули колхозные трактора.
За стеной сугроба можно было укрыться от снега.
Не помню момента, когда я приняла решение отдохнуть в укромном местечке. От усталости я неожиданно провалилась в глубокий сон.

2

Первым забил тревогу мой старший брат Григорий, который вернувшись из школы, а он учился в выпускном, десятом классе.
- Где Вера? – был его первый вопрос, когда он вошел в родительский дом.
- Наверное, к подругам ушла, - ответила ему мама, Клавдия Григорьевна.
Не слова не говоря, Григорий выскочил на веранду, и не увидев моих лыж на месте, тут же забежал в избу, одел отцовский бушлат, валенки, шапку и кубарем скатился с крыльца.
На счастье Григория, его окликнул сосед дядя Андрей, который задавал домашним животным сена.
- Ты случайно не Веру потерял? – спросил дядя Андрей. И не дожидаясь ответа, он продолжил разговор:
- Час назад Вера отправилась в гости в Яман к бабушке Прасковье. Пошла на лыжах в сторону хутора Первое Мая.
Мой брат Григорий серьезно увлекался спортом, и по дороге, пробитой тракторами, пустился бегом на поиски меня.

3

Прошло много лет, но я до сих пор не могу забыть тот удивительный сон, который мне снился в оренбургской степи. А снился мне белоснежный, весь покрытый инеем, волшебный, сказочный лес. И там мне хорошо в нем, что я готова целую вечность любоваться на его красоту.
Неожиданно кто – то меня хватает под мышки и старается поднять на ноги.
Я медленно открываю глаза и просыпаюсь.
- Вера! Верочка! Сестренка! –
Брат Григорий снимает с моих ног лыжи , отбрасывает их в сторону, берет меня на руки и загребая валенками глубокий снег, несет меня домой, в Мухраново.
Уже стемнело, когда брат с драгоценной ношей ввалился в двери родительского дома.
Долго после того случая у меня горела кожа на морозе. Это напоминали о себе обморожения в степи.

Фото из архива Веры Колесниковой, со слов которой записан этот рассказ.