Из поэмы Поэты 2 2

"Автопортрет" я изучаю,
не просто так, со всех сторон.
Наткнулся, видно, не случайно,
но не считаю я ворон.
Поэт Глазков, конечно, гений
в том нету никаких сомнений.
Построил он Поэтоград.
Я посетить его был рад.
"Стихи не ноги футболиста, –
я убедился в том не раз,
да и не танец падеграс, –
Стихи читать не надо быстро,
Их надо медленно читать", –
стал это чётко понимать.

Поэзия есть состоянье,
к тому ж богатство языка
и озаренье, и сиянье,
везенье где-то игрока,
предвиденье процессов в Мире,
отображённых в честной лире.
Носил ботинки без шнурков
Поэтоградовский Глазков.
Иду по тропам вдоль оврага,
звезда Глазкова надо мной
горит осеннею порой,
шумит округа словно брага,
как будто бы уже весна
давно закончилась война.

Открыл Глазкова утром рано,
вошёл в его "Поэтоград".
Он улыбался мне с экрана,
где шёл его же стихопад.
Неслась и пела жизнь Поэта.
Неразрешённая дилемма
и "Шапка Мономаха" где
была легка, как на звезде
сиянье ритма в рифме строчек.
Всё удивительное в ряд
входило с ним в "Поэтоград".
Немногословностью он точен
и в непризнании Поэт,
он до сих пор нам дарит свет.

Лобастые крутые парни
в Налобихе – "Бобровский край".
Стихи его, как из пекарни
с приятным духом сайк.
В стихах да просто нет желанья
идти народом на закланье
по тропам вкруг их пустота
и баснословная мечта.
Поэт не карьерист по жизни,
не славу любит. Он герой
прошедший трижды через строй,
на собственной был весел тризне
под ярко-синей синевой
в стихах своих всегда живой.

Геннадий Жиров безусловен,
в Налобихе он парень свой,
к тому же он не многословен
и не в ладах с тупой Москвой.
Налобиха, что на Бобровке
лесной, текущая по бровке,
но без обилия бобров,
а с первозданностью стихов,
и повестью о партизанах,
что обитали вдоль по ней
и с омутами окуней.
Большевиков сюда незванных
топила в водах тишины
во времена пустой войны.