Крымская ночь

Любовь - опостыленной
стала,
вино - остыло
и просит яда.
Досада;
Крымские горы,
стерта помада
Зубами
своими.
Наползает на оттиск вершин
небесное молоко.
Я на тебя смотрю:
И я - здесь.
Но я - далеко.

И не пуста,
А чиста -
Береста
времен Херсонеса таврического;
(По мне плачет один мужчина,
и два - психиатра с неврологического).

Море - чернеющая черта.
Ни черта
Не видать.
Зецепиться бы мне
Хоть за что-нибудь
Скалистое,
кроме лица твоего
Изнеможденного.

Влюбленные пишут стихи
друг другу
правильные.
Не обделённые.
С рифмой стройной и четкой -
Сладкие, да банальные.
Одинаковые.
Бинарные;

По телесам оголенным лазают.

Моя эпопея - скомкана,
Бьется,
Царапает лапой.
Шестерёнкой по слову
Глазгает
Разъярённой,
Горячей,
Но слабой.

Мне все равно
Как карабкаться вверх.
Доползти бы вперед -
Но падаю.
Падаю
с гор в дофаминовы ямы.
И шрамы
гудят
Кровоточащим сколом.
Взгляд - на две тысячи ярдов
молчаливо кричит укором.
Мором,
Войной, голодовкой;
Бедой.
И я провожаю солнце
За волны,
Чтобы встретить ярило завтра
С чумой.

Урона шкала
По-предательски точит красным.

Опасно. Опасно. Опасно.

- Иду.

Нет, бегу
Навстречу медовому колью,
Упавши в его объятия.
Разорви меня пламенем бурым,
Доведи меня до кровати.

И даже сам Бог
меня не пускает к себе
на ковер:
На верх.
Не снизошло.
Как всегда.
Мое рвение -
грех.

И порваны реки,
горы,
Моря и тело.
Мне не все равно.

Но закончила всё,
что хотела.