Можешь Оля мне не верить, но...

В доме № 57 по улице Декабристов Блок жил с 1912 и  до конца жизни, в 1921 году из-за воспаления сердечных клапанов Он скончался.
Если бы только ему вовремя дали разрешение на выезд за границу, где его могли вылечить, Блок мог бы выжить и, может быть, создать ещё не одно мощное произведение, клеймящее безжалостное время, в которое он жил.

И вот я напросился с Нему в гости,
Он просто сказал
-"Приходите, буду рад,
но только со стихами"...

Кажется в четверг, захватив, что было под рукой, достав краюху хлеба и пузырь спирту я направился к Блоку...

Пришел, Мы согрелись неразбавленным и я начал читать...
***
1918 год, Москва, Арбат, Мы почти голодаем, как страшно...

Судьба растерзанной России
В начале века боль и кровь
Дожди времен ее косили
Смывали совесть и любовь.

Мечты о призрачной свободе
Легко развеивались в прах
И тени мрачные в народе
Расстрелов, виселиц и плах

Замри строка, теперь не слова
Один на улицах напев
Поют о новой жизни снова
Права законные презрев…

И революции оттенки
Теперь лишь в красках кумача,
Теперь так просто ставят к стенке
По приговору палача…

И раб главенствует над нами,
А благородство не в чести
И Бог, что был когда то с нами
Свой крест не хочет уж нести…
***
Только не упрекайте меня в воровстве Александр Александрович, просто дело в том,  в Москве у меня та же картина - Ночь, улица , фонарь, аптека, а вот канала нет, простите...
***
Конец всего или начало,
Нас беспокоит смерти час
И сердце биться перестало
И свет в очах давно угас,

Могильным холодом по коже
Меня уже ласкает смерть
И разум больше не тревожит
Безумной жизни круговерть…

Ночь, улица, фонарь аптека
Все тоже под моим окном,
Но у окна нет человека
Теперь Он в образе ином…

И ледяная гладь канала
И все что было милым в старь,
Исчезло будто не бывало…
Аптека, улица, фонарь.

Железный век пришел на смену
Сентиментальной простоты
Не примет сердце перемену
Бездушной этой пустоты

Мы дети прожитого века
И в нем останемся всегда,
Ночь, улица, фонарь аптека
Не повторятся никогда…
***

-"Ну, ну"  тихо сказал на все это Блок, -"ну, ну", а потом улыбнулся и добавил -"А ведь Мы с Вами еще встретимся там"...

За последние годы жизни Блок, уставший, описывающий своё состояние словами «меня выпили», неспособный писать: «Почти год как я не принадлежу себе, я разучился писать стихи и думать о стихах…» — мало напоминал молодого удалого человека перед революцией, однако спокойная обстановка и отдых смогли бы возродить его к жизни... Однако 1921 год стал трагическим...