***

На побережье ветер и туман.
Не хочешь слушать Вагнера, но будешь.
Скользит в волнах седой левиафан,
Пока ты улыбаешься и куришь.
Твой мир  прекрасен, он — аккадский миф
И адские врата в одном катрене.
Сплошной изящный слог, инфинитив,
Империя на старом гобелене.

Морская карта, если быть точней
/на побережье ветер рвет и мечет/.
А я хочу армаду кораблей
У горизонта, белого как плечи
Твои. Дослушать Вагнера и спать,
Пока молчат Иов, Исайя, Енох...
Зачем я научился различать
Их имена на лицах, и на стенах?

Изгибы букв или изгибы тел —
Нет разницы уже в конечном счете.
Утрачен список шхун и каравелл,
И парус "Сциллы" замер на излете...
На побережье скука и война
Троянская, как водится у моря.
Надеть перчатки, шарф и ждать коня —
Дождаться только холода и соли,
Скупого неба, северных ветров...
/мой древний миф, согрей меня словами/.
Скользит левиафан среди снегов,
Услужливый garсon  между столами.

Всё суета. Пустыня. Божество
Я встретил лишь однажды у причала.
И было у него твое лицо,
И тайных слов, оно как ты, не знало.

Как вечность пережить среди зимы,
Не сдаться в плен какой-нибудь химере?
И верить, что есть в море корабли,
Плывущие к тебе на самом деле.
Твой мир  прекрасен, он — аккадский миф,
/Пока ты улыбаешься и куришь/
И ничего, что близится отлив,
Что божество своё ты не разлюбишь.