Здравствуйте, дети! Часть 4

Приятно смотреть на думающего человека
ЧАсть 4. стр 42-51
— Дети, я вижу шесть треугольников! Несколько голосов: «Это не треугольники, а
квадраты!»
Конечно, квадраты! Спасибо, что поправили! Посмотрите внимательно, сколько там
квадратов шесть или семь?
— Шесть! спешат некоторые.
— Семь! выкрикивают другие.
Почему у шестилеток язык так опережает мысль? Дело не в том, что они выкрикивают
свои ответы, мешая другим думать. Обычно на практике педагоги такие выкрики на уроках
пресекают довольно простыми способами: порицают детей за, нарушение дисциплины,
приучают их поднять руку, так проявляя свою готовность отвечать, и ждать, пока педагог
сам не обратится к кому-либо за ответом. Но что этим меняется? Эта форма готовности
43
отвечать хороша, когда достигается главное — осмысленность ответа. Ребенок обдумывает
свой ответ, проверяет его, формулирует, а потом поднимает руку и спокойно ждет вызова.
Но проблема в том и заключается, что ребенок не может спокойно ждать, предмет с
достаточной полнотой еще не познан, а он уже спешит отвечать, спешит опередить других.
Часто случалось со мной: только раскрыл рот, чтобы задать вопрос, а дети уже тянут руки.
«Вы же еще не знаете, о чем я буду спрашивать», удивлялся я. Но, видимо, для них важнее
отвечать, но на какой вопрос и правилен ли будет ответ это для них не так уж и важно.
Они всегда «готовы» к любым вопросам педагога. И создается такое впечатление, что
ответы на все премудрые задачи у них уже «заготовлены» и все они сосредоточены на
кончике языка. Вот и выкрикивают они: «Шесть!», «Семь!», не думая о том, что эти ответы
неправильны. Не думают, но отвечают, спешат ответить.
Может быть, они стремятся к общению со своим педагогом? Может быть, хотят
выделиться среди других? Или просто еще не знают, что нужно мыслить, а главное, не
знают, как мыслить? Думаю, это и является одной из причин, наряду с импульсивностью их
поступков и действий, того, что дети выкрикивают свои необдуманные ответы.
Мне, таким образом, надо пресечь не столько эти выкрики, которые не так уж страшны,
если дети выкрикивают правильные ответы, если выражают свою радость в связи с
постижением истины. Конечно, постигнув истину, человек всегда будет спешить сообщить
ее другим. И еще: он имеет право стремиться быть первооткрывателем в той или иной
области человеческого познания и радоваться своему первенству. Но как заставить детей
сидеть спокойно с поднятой рукой и ждать моего неторопливого вызова, когда у них что-то
мгновенно прояснилось, когда истина «схвачена» или же вот-вот будет открыта? Как сказать
им в таких случаях: «Не шумите, дети, не зовите меня, не выкрикивайте, сидите спокойно!»
А если я вызову в это время, допустим, Дато, когда отвечать хотят все, то не сделаю ли я
искусственно этого Дато первооткрывателем истины? «Колумбами» могли бы быть все, но я,
со своей манерой вести урок, сделаю таким только одного, мною выбранного! Справедливо
ли это? Я помогаю всем детям стать «Колумбами», слушая их ответы, нашептываемые мне
на ухо, или же быстро занимая центральное место в классе и, как дирижер, подавая всем
знак, чтобы истина прогремела хором, И тогда все довольны.
Так вот, надо пресечь не сами выкрики, а необдуманность ответов. И делать это надо
тонко. Помогут ли мне призывы к детям: «Думайте, думайте!»? Не совсем, если не научу их,
как думать, не налажу свое общение с ними так, чтобы процесс постижения истины стал для
них важнее стремления выделиться.
Но как я это сделаю?
Буду сам часто размышлять вслух и на виду у всех действовать с предметами: тем
самым сделаю наглядным то, как мыслить и действовать;
буду давать им специальные задания, решение который станет невозможным без
напряженной мысли, и помогу им построить план последовательных умственных операций;
создам условия, чтобы они смогли свободно рассуждать, доказывать, опровергать,
сомневаться;
буду направлять их на обдумывание задания, на его мысленное решение, чтобы только
после этого они высказывали свои соображения;
буду подкреплять стремление каждого ребенка быть вдумчивым, мыслить, «не спешить
языком».
А сейчас я не обращаю внимания на эти выкрики — «Шесть!», «Семь!» и пытаюсь
перепроверить свое соображение: шепча «про себя» и двигая указательным пальцем, я
считаю количество квадратов на рисунке. Дети подражают мне. Я все еще продолжаю
считать квадраты, а многие уже решили задачу правильно:
— Пять квадратов, а не шесть!
— Четыре маленьких и один большой квадрат!
— Вы говорили, что семь
квадратов, атампять!
44
Несколько минут назад я слышал, как Лела кричала, не подумав как следует: «Семь
квадратов!»
— Лела, ты можешь доказать, что там пять квадратов? Может быть, я плохо вижу без
очков и потому мне кажется, что там все-таки семь квадратов?
Лела уже забыла, что кричала: «Семь квадратов!» Теперь она правильно сосчитала
фигуры. Выбегает и показывает все.
— Да, я плохо видел. Спасибо! Значит, там пять квадратов!..
Я направляюсь к доске.
— А теперь я дам вам более сложную задачу. Я нарисовал здесь несколько квадратов,
но не успел их сосчитать. Посмотрите внимательно, сосчитайте, проверьте, чтобы не
ошибиться, и шепните мне на ухо!
Приоткрываю другую часть доски, а там у меня следующая фигура:
Фигура
— Не спешите, пожалуйста, с ответом! — предупреждаю детей и сам тоже
«включаюсь» в решение задачи — стою посередине класса, перемещаю в воздухе
указательный палец и считаю «про себя» квадраты: «Один большой квадрат… два… три…
четыре…»
Некоторые уже зовут меня, чтобы шепнуть о решении задачи. Получаю множество
неправильных ответов: «Четыре!», «Восемь!», «Двенадцать!», «Сто!», «Три!». Шепотом
советую каждому проверить свое решение. Некоторым помогаю найти девятый квадрат. Тот
самый квадрат, который находится в центре фигуры и который я раскрасил красным мелом.
Именно он остается незамеченным многими.
Но вот не прошло и минуты, а секрет уже разгадан. Моим «открывателям» не терпится
выкрикнуть ответ.
— Скажите все вместе! — говорю я и подаю знак.
— Восемь!.. Девять!
Я записываю цифры 8 и 9 на доске.
— Поднимите руки те, кто считает, что здесь 8 квадратов! (Так считает почти половина
класса.) А теперь — те, кто считает, что здесь 9 квадратов!
Вызываю к доске Магду и Майю — представительниц обеих половин класса.
— Докажите!
Здесь девять квадратов, — говорит Майя.
Нет, восемь! — кричат другие.
— Вот, посмотрите! Майя начинает обводить каждый квадрат указкой. — Один, два,
три… девять! — последним обводит маленький красный квадрат в центре рисунка.
— Ааа! — вздыхает одна половина класса.
— Мы правы! — радуется другая.
— А теперь опустите головы и закройте глаза! — даю я распоряжение. В классе мигом
прекращается всякий шум, дети отключаются от своих эмоций, вызванных решением задачи.
Теперь я имею возможность дать им другое задание. Прохожу между рядами и говорю
вполголоса:
— Хотите задание еще сложнее?
— Хотим!
Я нарисовал на доске две группы квадратов А и В. Вы должны сравнить в какой группе
больше квадратов. Я буду наблюдать за вашими лицами, как вы будете думать. У некоторых,
наверное, лица станут серьезными и сосредоточенными. Не давайте волю языку, чтобы не
сказать чего-нибудь непроверенного! (Я отодвигаю занавеску на доске.) Поднимите головы.
45
Смотрите и думайте.
На доске приготовлен такой рисунок:
Рисунок
Что мне ответят дети? По всей вероятности, большинство скажет, что в группе А
квадратов больше, чем в группе В. Ведь эта задача образец для проявления в них так
называемого феномена Пиаже! Они перепутают между собой количество и площадь и
«сколько» воспримут как «больше по площади».
На днях я уже давал им подобные задания, но решили их далеко не все. Я показал им
нарисованные на доске груши три маленькие и две большие и — спросил:
Где больше груш — слева или справа?
На доске нарисованы груши
Справа! — сказали они мне.
Давайте сосчитаем, — предложил я.
Сосчитали: слева — три, справа — две. Под рисунками груш я написал цифры:
Под рисунками груш написаны цифры
— Что больше — три или два?
— Три больше! — говорят мне дети.
— Значит, где больше груш слева или справа?
— Справа.
— Почему?
И дети мне «объяснили»: это же ясно справа большие груши, а слева маленькие.
Только Саша не подчинился тогда феномену Пиаже.
— Неправильно! — сказал он. — Слева три груши, справа — две, значит, слева груш
больше!
Я пересек класс и торжественно протянул руку мальчику.
— Дай мне пожать твою руку!
Саша в недоумении протянул мне руку, а класс наблюдал за нами с любопытством: что
случилось?
— Спасибо тебе, Саша, что думал ! Ты меня очень порадовал!
Вместе с Сашей мы подошли к доске.
— Ребята, смотрите на Сашу, как он будет думать!.. Скажи мне, Саша, где больше
кругов — на этой доске или на той? — и я приоткрыл занавески на двух крайних досках, а
среднюю закрыл.
На левой доске шесть кругов были нарисованы один в другом, на правой круги были
разбросаны по всей площади.
46
Круги, нарисованные на левой и правой досках
Мальчик внимательно начал разглядывать рисунки на обеих досках.
«Ну, Саша, — думал я про себя, — помоги мне! Сейчас ты можешь сделать гораздо
больше для своих одноклассников, чем я! Сейчас ты наилучший учитель для них!»
Я встал посередине класса и в полной тишине начал говорить детям вполголоса:
— Дети, смотрите, как он сосредоточился!.. Видите, он пока ничего не говорит… Не
дает сразу волю своему языку, чтобы не ошибиться!
Саша подходит к левой доске и пальцем пересчитывает круги. А я шепчу детям:
— Видите, как он проверяет себя!
И мысленно обращаюсь к Саше: «Не ошибись, Саша, только не сейчас! Нам с тобой
очень нужно продемонстрировать всем ребятам, как важно, как необходимо человеку думать
и как приятно смотреть на думающего человека! Нам нужно, мальчик, всем классом
победить Пиаже! Знаешь, что я читал в одной научной статье? Какой-то ученый развивал
мысль, что шестилеток нельзя водить в школу, потому что они, мол, не могут преодолеть
феномены Пиаже! Видишь? Конечно, Саша, это не страшно! Шестилетки нашей страны не
сегодня-завтра пойдут в школу учиться! Но обидно, когда о них говорят как о неспособных
преодолеть эти феномены!»
— На этой доске, — говорит мальчик, указывая на доску, где круги нарисованы один в
другом, — кругов больше, 6 кругов, а на той, — указывает на другую доску, — меньше, 5
кругов!
Некоторые дети заспорили с Сашей. «Нет, — считали они, — ну и что же, что там
шесть, а там — пять кругов? Все же на правой доске их больше, потому что ими заполнена
вся доска. А здесь, видишь, сколько свободного места!»
Но Саша отстаивал свое и нашел в классе единомышленников. «Какая разница, —
говорили они, — разбросаны круги или находятся вместе? Шесть всегда будет больше
пяти!»…
Так было несколько дней назад. Сегодня я возвращаюсь к «феноменам».
— Поднимите головы! Смотрите и думайте!
Но дети только взглянули на рисунок, и сразу же многие подняли руки.
— Дети, посмотрите на Илико, как он думает! Видите: он не спешит с ответом! Может
быть, вы тоже сначала подумаете?
Все опускают руки, оглядываются на Илико, который сосредоточенно смотрит на
доску, что-то шепчет про себя и двигает указательным пальцем — пересчитывает квадраты.
Минута размышления… Дети опять поднимают руки. Наклоняюсь то к одному, то к
другому. Уже шесть или восемь ребятишек шепнули мне, что в группе А больше квадратов,
чем в группе В. «Нет, — шепчу я каждому, — ответ неправильный!» Но вот Эка мне
нашептывает, что в группе А девять квадратов, а в группе В — десять.
— Эка порадовала меня! — говорю я всем. — Спасибо, Эка! — и жму девочке руку.
Ника, Ираклий, Нато, Ия, Гия, Магда отвечают неправильно. «Сосчитайте, пожалуйста,
сколько квадратов в каждой группе!»— советую я им. Но Гиге, Сандро, Tee, Майе, Нии,
Тенго — каждому в отдельности — я сказал вслух «Спасибо!» и пожал руку.
Да, я говорю детям «Спасибо!», жму им руки, видя, как они думают, находят
интересные решения, высказывают и обосновывают свою точку зрения.
Я говорю ребенку «Спасибо!», если он проявляет интерес к знаниям, проблески
самостоятельности и вдумчивости, храбрости и упорства. Ведь тем самым он становится
моим помощником в своем же воспитании и обучении. Надо поощрять любое старание
ребенка, его попытки подняться еще на одну ступеньку своего развития, становления, и я не
нахожу лучшего педагогического способа, чем выражать свою радость и благодарность, свое
дружеское отношение к нему.
47
…Итак, что же получается? Значит, мои ребятишки могут преодолеть эти пресловутые
феномены Пиаже? Да, видимо, опыт, обучение могут ускорить этот процесс.
— Давайте сосчитаем, сколько квадратов в группе А! предлагаю я детям.
Сосчитали коллективно. Их 9, эту цифру я пишу под рисунком.
Сосчитали квадраты и в группе В. Там 10. Пишу цифру под другим рисунком.
— Где же больше квадратов?
— Конечно, в группе В, — уверяет меня почти весь класс, даже те дети, которые только
что шептали мне совсем другое. Но почему же тогда некоторым показалось, что в группе А
квадратов больше?
Любопытно, что скажет Магда — почему она ошиблась?
— Квадраты тут разбросаны по всей доске, и потому я подумала, что их здесь больше,
чем в группе В.
Ираклий (тоже шептавший мне совсем иное). Не надо смотреть, как они разбросаны,
надо сосчитать и так сравнить. Надо думать!
— Верно, всегда надо думать. Я вижу, вам нравятся такие задачи?
— Очень!
— Тогда, кто хочет, пусть подойдет ко мне после уроков, и я дам каждому пакетик с
такими задачами!
Захотели получить пакет все. Они два раза брали домой такие заданиями вот уже
несколько дней упрашивают меня снова дать им пакетики. В течение всего года я еще много
раз буду давать им разные задания в пакетах, каждый раз уточняя: «Кто хочет!», «Если
хотите!». Буду предлагать выбирать пакеты со сложными или легкими заданиями. Через
день-другой они вернут мне пакетики с решенными задачами, я вместе с ребенком проверю
содержимое каждого пакета в свободное от уроков время, а затем положу эти листки с
выполненными заданиями в их личные дела, которые я уже завел.
На этот раз в пакетики я вложил карточки со следующими заданиями:
Карточки с заданиями
Карточка с заданиями
Не волнуйтесь, пакет получит каждый, кто пожелает! А теперь откройте ящички с
геометрическими фигурами!
— Ура!
На каждой парте для каждого ребенка стоит маленький плоский ящичек из тонкой
фанеры (спасибо родителям!). В нем «волшебные» игры. Игры эти, на радость «нулевикам»,
разработал профессор Б. И. Хачапуридзе. В ящичках лежат пять геометрических фигур круг,
треугольник, квадрат, прямоугольник, овал, каждая трех разных величин (большая, средняя,
маленькая) и четырех цветов (красная, зеленая, синяя, желтая). (Получается, таким образом,
по 12 кружков, 12 треугольников и т. д. Всего же в ящике лежит 60 картонных фигур.)
Набор геометрических фигур
48
Вначале я давал детям простые задания: отобрать только одинаковые фигуры, только
большие или маленькие фигуры, только красные, зеленые. Каждый раз дети анализировали
фигуры, сгруппированные по тому или иному принципу. Затем я учил ребят группировать
фигуры по двум признакам (по величине и цвету), по трем (по форме, величине и цвету),
учил находить сходство и различие между ними. Одновременно дети усваивали названия
всех этих фигур.
После решения подобных задач предлагал пофантазировать: строить из геометрических
фигур разные предметы, например самолеты, космические ракеты, морские суда,
автомобили, дома. Я сам вместе с детьми тоже начинал фантазировать: брал
демонстрационные (больших размеров) геометрические фигуры и строил «для себя» на
доске корабли и автомобили.
Некоторым не нравились мои «выдумки», они находили в них неточности,
несоответствия, помогали мне исправлять и улучшать их.
Два дня назад я дал детям более сложное задание.
— Закройте глаза… А теперь представьте, что у вас два прямоугольных треугольника.
Какую геометрическую фигуру мы получим, если приставим их друг к другу?
Секунда молчания.
Лали, не открывая глаз, уточнила:
— А треугольники равные?
— Да-да! Спасибо за поправку!
Дети подняли головы и начали шептать мне свои ответы. Обойдя весь класс, я в
изумлении спросил детей:
— Как же так? У кого получается опять треугольник, у кого прямоугольник, у кого —
квадрат, четырехугольник…
Мы все взяли по два равных треугольника и начали приставлять их друг к другу.
Получили три разные фигуры, которые я нарисовал на доске.
Фигуры
Дети пытались найти и другие варианты, но оказывалось, что фигуры получаются те же
самые, что уже нарисованы на доске, только, может быть, они расположены немного
по-другому. Например, вот так:
Фигуры
Было предложено и такое решение:
Парусная лодка
— Это парусная лодка! — сказали дети.
В общем, ребятишкам нравилась игра с геометрическими фигурами. Два раза я
разрешал им взять ящички домой поиграть. Через неделю я собираюсь дать им эти наборы
совсем, в классе они уже не будут нужны, а дома дети еще долго будут забавляться ими.
49
Сегодня я предложу им два-три задания, которые развивают наблюдательность и
критичность.
— Возьмите, пожалуйста, из вашего набора вот такую фигуру!
Показываю большой черный квадрат. Черного квадрата, конечно, ни у кого нет.
— А теперь!.. — говорю я, но слежу, кто мне скажет, что такого квадрата нет. — А
теперь берите вот такой! — и показываю большой красный треугольник.
Вахтанг. Как же мы возьмем черный квадрат, у нас нет черных фигур!
Я: Разве я просил вас брать черный квадрат?
Дети. Вы же черный квадрат показываете, а у нас черного нет!
Я «только сейчас» замечаю, что «ошибся».
— Да нет, не такой, а вот такой! — и показываю им красный многоугольник. Но
некоторые заволновались.
— А это что за фигура? У нас такой тоже нет!
— Почему? У вас же есть красные фигуры!
Зурико. Красные фигуры есть, но вот такой фигуры нет, которую Вы держите!
Эка. А как эта фигура называется?
— Это же квадрат! — «удивляюсь» я вопросу. И внимательно «рассматриваю» фигуру,
которую держу в руке. — Простите, пожалуйста… опять ошибся! Это многоугольник. А мне
нужно, чтобы вы взяли (ищу на столе нужную фигуру)… вот такую! — и показываю
большой красный квадрат.
Дети берут такие квадраты, показывают мне и кладут перед собой.
— Возьмите еще вот такую фигуру! — показываю большой красный треугольник. —
Положите эти фигуры рядом друг с другом и попытайтесь определить, сколько таких
треугольников поместится в этом квадрате.
— Два!
— Проверьте, пожалуйста!
Дети проверяют: накладывают на большой квадрат большие прямоугольные
треугольники.
— Поместилось ровно два треугольника!
— Все так думают?.. Очень хорошо! Эти два треугольника отложите в сторону и
возьмите вот такую фигуру, — показываю красный треугольник среднего размера. —
Положите его рядом с квадратом. Определите на глаз, сколько таких поместится в квадрате.
Кто говорит, что три, а кто — четыре, пять и даже шесть.
— Проверьте, пожалуйста!
Дети тем же способом проверяют: накладывают маленькие треугольники на квадрат.
Многие говорят, что в квадрате помещаются четыре треугольника. У некоторых же ничего
не получается: треугольники не умещаются в квадрате. Я тоже «пытаюсь» решить эту задачу
на доске, размышляю вслух, «затрудняюсь», дети подсказывают, и в результате задача
решена.
— Отложите эти треугольники в сторону и возьмите такую фигуру! — показываю
маленький красный треугольник. — Положите его рядом с большим красным квадратом и
тоже определите на глаз, сколько таких треугольников поместится в этом квадрате.
Дети затрудняются решить эту задачу. Они называют цифры наугад: 5, 6, 8, 10, 12, 20.
— У нас нет столько маленьких треугольников, чтобы наложить их на квадрат и
заполнить его. Подумайте, каким способом можно это сделать!
Нет, мои ребятишки «нулевики» на исходе первого в своей жизни месяца учебы еще не
могут догадаться, что в качестве мерки можно брать средние или большие треугольники. Ну
что же, вернусь к этой задаче завтра-послезавтра. Только мне нужно будет найти способ, как
помочь детям самим «открыть» решение задачи.
— Хорошо! Попытаемся решить эту задачу в следующий раз! А теперь составьте из
фигур мозаику какого-нибудь цветка!
— А можно сделать паровоз?
50
— Кто хочет, пусть составит паровоз или что-нибудь другое! Рассматриваю мозаику
детей, одобряю, поправляю, советую.
Пятнадцатая минута математики на исходе.
Потом у нас будет еще один «мини-урок» математики. Каждый получит листок с
заданиями: составить примеры по схемам, решить и записать их. А листок такой:
Листок с заданиями примеров по схемам
Листок с заданиями примеров по схемам
Подобных заданий я раньше детям не давал. Может быть, будет сложно? Я разрешу им
решать примеры, советуясь друг с другом или обращаясь за помощью ко мне. Не все,
конечно, успеют решить все шесть примеров за наш «мини-урок». Некоторые захотят взять
эти листки домой и попытаться доделать нерешенные в классе примеры.
Спрячьте фигуры!.. Встаньте!.. Мальчики, не забывайте, что вы мужчины!
Звенит звонок.
Расщепить педагогические секунды
Мои коллеги вначале с недоверием отнеслись к 15-минутным урокам.
— Ну, как Ваши уроки? — часто спрашивали они с любопытством, ожидая, что в конце
концов я скажу им:
— Знаете, ничего не вышло… Не успеваю!.. Однако, не дождавшись такого ответа,
пожелали посетить «мини-уроки».
Да, им понравились эти живые, компактные, полные эмоций и напряженности мысли
малюсенькие уроки. Дети не устают, им. не надоедает однообразие, нет скуки. А расписание
уроков и перемен на каждый день у меня получается примерно такое, как сегодня.
1. Мини-урок грузинского языка.
Классная пятиминутная перемена: предлагаю детям потанцевать под музыку.
Мини-урок математики.
Школьная перемена (10 мин).
2. Мини-урок русского языка.
Классная пятиминутная перемена: предлагаю детям послушать русскую
народную сказку в музыкальном сопровождении.
Мини-урок математики.
Большая школьная перемена (30 мин): устраиваю прогулку на свежем
воздухе.
3. Мини-урок русского языка.
Классная пятиминутная перемена: предлагаю детям опустить головы на
парты, закрыть глаза и вспомнить что-нибудь хорошее, доброе, веселое.
Мини-урок грузинского языка.
Школьная перемена (10 мин).
51
4. Урок рисования. (Уроки рисования, пения и музыки, труда и физкультуры у нас
полные — по 35 мин.)
Разумеется, такое расписание прибавляет мне забот. Я вынужден глубже
заглянуть в структуру урока. Мне необходимо заняться расщеплением этих 900
атомов-секундочек, дабы получить ценную педагогическую реакцию, высвободить
энергию и направить ее на переживание детьми
счастья жизни,
счастья познания,
счастья общения,
счастья взросления.
Ребенок не может ждать счастья. Он нетерпелив. Он хочет и должен быть счастливым
сегодня, сейчас. И какой же я педагог, если каждая секунда общения со мной не сделает его
счастливым и радостным и, конечно же, умным и опытным?
И чтобы доставить моим «нулевикам» — всем вместе и каждому в отдельности —
такое счастье, мне приходится часами работать над партитурой каждого урока, каждой
перемены.
Я дорожу педагогическими секундами.
Пусть никто не смеет задерживать меня перед началом урока, когда я спешу к детям!
Пусть никто не смеет стучать в дверь во время урока, если только не началась тревога!
Пусть никто не смеет отрывать меня от детей, когда я должен быть с ними и когда я им
нужен!
И дело вовсе не в мини-уроках! А в том, что надо знать цену педагогическим секундам,
и мини-уроки помогли мне глубже понять это. Как же я могу обращаться к детям с
балластом слов, пожирающим эти секунды? А что такое балласт слов? Вот что!
— Послушайте, пожалуйста, что я вам скажу… Внимательно слушайте… Задача такая.
Купила девочка в магазине три тетради. Поняли, да? Три тетради… И каждая тетрадь,
каждая тетрадь стоит две копейки, две копейки. Как вы думаете, сколько копеек девочка
заплатила за три тетради?.. Не надо спешить, подумайте сперва, хорошо подумайте. Хотите,
повторю задачу? Сколько девочка заплатила за три тетради, если одна тетрадь, одна тетрадь
стоит две копейки?.. Поняли, да? Не надо выкрикивать… Думайте все-все… Не спешите!..
И дети уже не спешат. Может быть, раньше они спешили, им не терпелось ответить
п