Часть II. Чашка Петри

7

* * *


Ночи протяжней и глубже,
звёзды спускаются вниз,
или бессонница глушит
складки мерцающих риз,
и погребальные маски
вкруг над водой склонены,
глядя, как тёмный и вязкий
гаснет зрачок тишины


* * *


что осталось от поля за долгое лето:
тёплый ветер, солома из ветра и света,
а до этого – даль, ожидание чуда ржаного,
занавеска в окне обещанием зренья и слова,
синий гром вдалеке, и прозрачная жёлтая верба,
а до этого – холод и крошки вороньего неба,
человек на снегу посреди ледяной чашки Петри,
ничего, никого, кроме бездны вокруг в километре

 

 

8

* * *


Трава шумит приходы гроз,
начало мокряди и тлена;

когда неубранный овёс
ждёт разноцветная геенна,
и желтизна, уже мертва,
с утра ко стёклам льнёт и липнет, –

жизнь умещается в слова,
в окне бегущие под ливнем


* * *


когда наденет река
осенний туман, как невеста,
когда заснут сторожа
идущего вдаль силуэта,
на кончике языка,
на птичьих излучинах жеста,
найдёт моя Госпожа
последние зёрнышки света

 

 

9

* * *


Чужие сны, священный лепет
сухой травы, неспешных дат,
чуть слышный ветер листья треплет,
и голоса вдали дрожат,

в дверной проём заходят тени,
свет выбегает за порог,

на яблоневые ступени
садится Бог


* * *


воздух пропитан сиропом, как торт,
как белый сухой бисквит,
свет раскрывает огромный рот,
но всё равно молчит,
и, как большая слеза, оса
ползёт по щеке плода,
и даже когда открываешь глаза –
в них свет и вода

 

 

10

* * *

 


Копали картошку

и в подпол несли,

на каждую бошку

хватало земли,

хмельного застолья,

того, что в ночи

в холодном подполье

в картошке кричит



*  *  *

 


Тишина – топлёное масло,
режь его, на горбушку мажь,
и не хватает пазла,
чтобы собрать гараж,
голубя, пахнущего соляркой,
лужу высохшую во дворе,
старую женщину, несущую
сковороду с поджаркой
уже не здесь – в серебре,
в сентябре


11

* * *


Господи Боже сил,
Ты ли меня растил,

поил росой,
носил босой,

со звездой венчал,
над водой качал,

а теперь во сне
всё кричишь и плачешь –

тише, Боженька,
не утонет мячик


* * *


Катись, катись, яблочко, по серебряному блюдечку,
покажи мне леса и моря, города и поля,
покажи мне гор высоту и небес красоту,
всю родимую Русь-матушку.
(русская народная сказка)


яблочком по блюдечку
поводи, покатай,
увидишь дудочку,
тяни за край,
а за дудочкой – поле, речушку, лес,
белый клевер родимых мест,
лошадь, пасущуюся на лугу,
тело рыбацкое на берегу

 

 

12

* * *


Сухо, сухо, с, у, х, о,
дождь в открытое окно снится,
ночью улица – большой махаон,
а луна – как маленькая синица,
крошек много мерцающих, золотых,
где уж одной ей справиться... сон ли, дождь ли?..
улицы-бабочки и шмели-сады,
отчего же столько печали, боли?


* * *


в августе звёздные нити с неба и потолка
   свисают, как ветви времён истёртых,
мы на столе оставляем хлеба и молока,
   немного хлеба и молока для мёртвых,
шепчем, щебечем, тревожась во снах своих,
   в склонённые долу большие родные лица
меж листьев прозрачных, серебряных, золотых.
   кто нам ответит? овёс и ячмень, пшеница