Андрей Блаженный поэма

                Петру Ищенко
          Вступление

То пожары, то бунты, то глады
На Руси пребывали всегда.
– Без Святого не выстоять граду, –
Сокрушались, – и это беда.
Надо ждать, пока он народится,
И защитою станет для нас.
Будет время ему появиться
В предназначенный Господом час…

Много было в Симбирске лихого:
То чума обезлюдит, то бунт
Стеньки Разина иль Пугачёва
Вспыхнет – вырвать народы из пут.

Два столетья прошло с основанья…
Отпевали...
Крестили детей…
И людские сбылись ожиданья –
К ним явился Блаженный Андрей.

Это стало для всех Божьим даром
Что, казалось, был дан навсегда.
При Блаженном Андрее пожаров
Не бывало почти никогда.

Но когда он скончался, то вскоре
Град Симбирск сгинул в огненном море.


                -1-

Часы на доме Гончарова
Пробили полночь.
Сутки – прочь…
И родилось в поэте Слово
Про то, что будет в эту ночь.

Своим сознаньем возбуждённым
Он видит:  в башенку старик,
Совместно с боем и трезвоном,
Тихонько крадучись,  проник.

Поэт за ним поднялся в келью
Часовщика, узнать, кто он?..
С какой загадочною целью
Гуляет в городе ночном?..
Но не успел спросить…
Ответом
Старик его опередил:

– Я связан Божеским запретом.
И двести лет не говорил.
Лишь слово Бог я мог озвучить –
Оно безгрешно лишь одно.
И я тебя не стану мучить
Тем, что доказано давно,
Что счёт грехов не нами начат…

– Так ты Андрей Блаженный, старче?..

Нет, я всего лишь  отраженье
Его священного огня.
Он видит град через меня
И через всех, в ком дар прозрения
Есть от Андрея Ильича,
Он наша Божия Свеча.


        -2-

Так время шло…
Часы пробили
И я услышал скорбный глас:
«Вы столько худа сотворили,
Андрею совестно за вас.
Пора начальству и народу
Лгать престать пред алтарём.
Ведь от вранья глупеют сразу
Надолго, и Святым огнём
Не выжечь пошлую  заразу:
На доллар кланяться гуртом.

Се – Человек!..
Вы что, забыли
Свою Божественную суть?
И всю Россию оглупили,
Ей указав неверный путь. 

                -3-

Давно об этом ходят толки,
(Я сохраняю их в стихах):
Один Синбирск стоит на Волге,
Другой – витает в небесах.

В него идёт переселенье
И днём и ночью сотни лет:
За поколеньем – поколенье
И ни записочки в ответ.

Ни письмеца, ни телеграммы,
Ни крика и ни шепотка,
Ни музыкальной ясной гаммы,
Ни милицейского свистка.

Всё скреплено монтажной пеной.
 И вбит по шляпку каждый гвоздь.
 И лишь один Андрей Блаженный
Способен всё пройти насквозь.

В небесном городе он с нами,
И с нами в городе земном.
Святыми ведает делами,
Но мы нескоро их поймём.
Нас детский ум не покидает
До часа смертного, когда
Вдруг каждый  ясно понимает,
Что он уходит навсегда.

          -4-

Так время шло…
Опять пробили
Над сонным городом часы.
В оконце звёздочки светили.
Из дивной Млечной полосы.

Была почти серёдка ночи.
Народ разграбленной страны,
Крестьянский и разнорабочий,
Смотрел свои цветные сны

Вдруг что-то, где-то просвистело,
Как в цель летящая стрела.
И нечто в башенку влетело
И закрутилось, как юла.

Из круговерти появилась
Фигура и, разинув пасть,
Нам  громогласно объявилась:
– Я мэр ночной, над градом власть!
Хозяин всех ночных экскурсий
Но вы, как вижу я, не в курсе
Кому и сколько заплатить?..
Я вас прощаю, так и быть.

– Вот почему пошла в народе
Молва, что Чёрт экскурсоводит, – 
Промолвил я.
–  Смотри, Андрей,
Что на Руси сегодня в моде,
Чтоб околпачивать  людей!

– Изыди  города святаго! –
Вскричал Андрей.
– Ты лютый Зверь!
Жаль, у меня скупа отвага,
Сразился бы с тобой теперь!

В ответ Чёрт лишь захохотал…
– Ты – не Андрей Блаженный!..
Силы,
Что у Него, не обретал…
Молчи, не то пущу на мыло!

(Показывает  алмазный перстень)

Вот этот перстень – ключ от града
Кремля, ведь я повсюду вхож.
И для меня одна отрада:
Посеять в людях страх и ложь.

Да, круто я покуролесил
В твоей стране, лишённой сил.
Но никого я не повесил,
Лишь элегантно оглупил.

Люблю я вспомнить,
Как всё было,
Как занимательно сходила
Россия с русского ума
На ум чужой и говорила:
– Я толерантна, я сама
Решаю острые вопросы.
На стороне моей закон…
И вот её уже за косы
Ведут на пошлый суд в ООН.

В Россию можно только верить, –
Промолвил Чёрт, – но не сейчас.
И чем  позор страны измерить?..
Он ведь касается всех вас.

– И что с того?.. Бывало хуже, –
Сказал Андрей, – и что с того?
Понятно только лишь одно,
Что Бог всегда в России  нужен,
Как и креплёное вино.
Народу скучно без него.

Тебя же вниз рогами с башни.
Мы скинем, только и всего.
Власть Чёрта – это день вчерашний
И власти прислуги его.

          -4-

 Вдруг келья разом осветилась,
Хотя ещё не рассвело.
Лицо Андрея освятилось,
Как и высокое чело.

Он словно заново родился
Из корня жизни своего.
Ведь  Дух Блаженного спустился
С небес предвечных на него.

Он встал легко
И молвил тихо:
– Вокруг себя  я вижу срам.
Давно Россией правит Лихо,
Не подчиняясь небесам.

Россия утомила небо,
Враньём, что исторгает ввысь.
В ней жить не может даже жизнь,
Поскольку Будущее слепо.

Нескоро минет время бурь.
Неспешна Солнца колесница.
Когда народ покинет дурь,
Россия в Правде состоится.

          Заключение

Теченье Боговремени есть жизнь.
Еще недавно наши дни-обновки
В обещанный всем людям коммунизм
Текли легко, не зная остановки.

Так было до поры, когда что свято в  нас,
От нашей глупости ещё не надломилось…
Но вот настал судьбы конечный час,
И наше Время вдруг остановилось.

Не то, что дням людским ведёт отсчёт.
А  Время - мать всему, то есть живому,
Вдруг встало, как замёрзло, не течёт.
И всё перевернулось по-другому.

Страна, как будто стала без ума,
Способность трезво мыслить потеряла.
Такая  на Россию опустилась тьма,
Какой еще от века не бывало.

Явилась жажда всё, что есть, крушить,
И даже то, что  было вечно свято.
И своего безумства не забыть
Народу как духовного  распада.

Всем памятна кавказская резня,
Грабёж  страны, предательства эпоха…
Так  мы живём, самих себя казня,
Под мировой, над дураками, хохот.

Про Время, что всему живому жизнь,
Забыли мы и мечемся по кругу.
Начальству по душе капитализм,
Народу ближе песни про разлуку.

Он ждёт, когда закончился бедлам,
И главным в жизни снова станет дело.
И по советским грезит временам,
Когда жизнь не тащилась, а летела.

Ведь Бог не отступился от него,
Хотя забыл он Ленина—пророка
Земного царства, и без ничего
Ждёт счастья у кремлёвского порога.

               конец