Эрот и Психея

Фер-то ке?[3] Она спросила,

А я ответил: "Невдомёк,

Втихомолку я светило

Заведу и – наутёк,

Крыльями толкну машину

От Эллады к Небесам.

Только грустненькую мину

Не вертите к полюсам:

Мы и так им надоели,

Видно, им любовь трудна,

Что мотается в постели

И швыряет, как волна".

Впереди был Чернихов -

Город современных линий,

Все массивы на засов,

И отходы вязнут в тине.

То Олимп, Гефеста сын,

Новым веком повреждённый

Неизмеренный аршин

В новой гуще очень сонный;

Циферблат нас повстречал

Языками всех приветствий,

Как бы новенький причал

В синем море бедствий.

Колесница - мой Пегас -

Быстро рвал свои копыта,

И зефирный Монпарнас

Стыл ещё совсем открытый:

Недешёвый ресторан,

И дешёвый очень рядом;

Хемингуэй, тот старикан,

Обладал великим взглядом.

Но поели мы шарман

И в стритфуде желтоватом, -

Как-никак, а мой карман

Крайне мало полноватый.

Сняли номер на проспекте,

Номер семь - счастливый знак.

Вечер. Центр круговерти

Я покинул кое-как,

С Паном чуть беды не сделал;

Пан, конечно, победил,

Но да пусть - не в этом дело.

Что до этих заводил?

Утро вечера мудрее:

Мы легли не в поздний час

И, как водится Психеи,

Прямо сходу на матрас.

Новый день, Олимп, природа,

Даль заманчивая здесь.

Непогода у Эрота:

Кочевряжится он весь,

Нет охот ему кататься

До великих мастеров,

Что ему Гомер, Гораций,

Что ему и Зевса зов?

Так - кудесники разврата,

Птицы совращённых дам,

Злость Зоилов и растрата

Сотен тысяч эпиграмм.

Пусть он путто, это разве

Напугает стрел концы,

Если он смелей, опасней,

Чем бродячие гонцы?

Вот стоит он, сам богиня,

Ну а рядышком она,

Душенька, сама в витрине -

В лоджии совсем одна,

Невербальным ему звуком

Мудрости полнит стакан,

Отгибает сердце луком,

Сердце грузит на диван.

Объясняет, объясняет

Этот маленький смычок,

Как молитву сочиняет:

"Что за миленький клочок,

Перестань! Нельзя вертеться,

Клирик бешеный, садист,

Наказал тебя Лоренцо,

Что горяч, как банный лист.

Что сходить тебе мешает

К пачке старых мудрецов?

Да, я знаю, сердце лает,

Вымерзает от богов,

Кажется, что верх Вселенной -

Глупый шар и миф её.

Дорогой! Попеременно

Твой характер изойдёт,

Это вечная горячка

Из печей из тех годов -

Та Кембрийская болячка,

Мезозойской эры торф.

Да и я была такою,

Молодой и заводной,

Я тебя затем и стою,

Что с картины мы одной".

Купидон очнулся сразу,

Сразу в лоб поцеловал

Ту Психеюшку, как вазу

Аккуратно обнимал.

Вера схлопнулась в покое,

За стеклом зажёгся свет, -

Уже вечер, для застоя

Времени, конечно, нет.

Снова вслух она спросила:

"Фер-то ке, а фер-то ке?",

Мысли сажей наводнило,

Но я мчался на легке.

Галопируя машиной,

Я видал тот Пантеон

И парами от бензина

В голове стучал трезвон;

Миновал сады и парки,

На газон наехал вскользь,

И осями по брусчатке

Я проехал как-то врозь.

Мира прежняя столица,

Здравствуй, матушка моя,

Вот тебе и конь, девица,

Дуй к себе богатыря,

Если что, Психея будет

И останется женой,

Я люблю ведь не за груди,

А за то, что я с душой!

Ну же, кумушка, в дорогу,

Ты же маковка моя,

Говоришь... да ну, в подмогу -

Жизни красота твоя.

Красный бархат на ступенях

Рассыпается дугой,

Растворились грузно сени,

И походкой холостой

Мы пока бредём прекрасно,

Впереди как тронный зал.

Впереди каймой атласной

Окружён центральный вал.

Вот уже и подоспели

В тогах боги и врачи [2],

Запищали коростели,

Заарканились грачи.

Не видать ни зги, ни трона,

Ни Психеюшки руки:

Кто-то смелый из патрона

Свистнул лампочку, беги!

Продолжаем наслаждаться

В темноте богами, им

То приспичит побрыкаться,

То послать друг друга в Рим;

Градус высший обеспечен -

Можно свадьбу начинать,

Дайте нам побольше песен,

Нету? Не приемлю ждать.

"Ты проси руки и сердца", -

Диафрагмой пробасил

Голос из закрытой дверцы:

Пан, скорей всего, чудил.

Ну, пошёл! Я было начал

На колени упадать...

"Не хочу! Хочу - иначе,

Я тебя устала ждать,

Невтерпёж такие муки,

Сына Феба, Красоты

Не должны касаться руки,

Вы, ты слишком молоды.

Надоели твои сплетни,

Экивоки и хвосты,

Как прожорливые слепни,

Мне любовь твоя - не ты!

Я пошла, ариведерчи,

Не ищи меня, Эрот,

Либо ты мне недоверчив,

Либо я неважный сорт", -

Так сказала ровно в 9

Мне принцесса и ушла,

Но а я не мог поверить,

Что сейчас любовь прошла,

Мы ведь вроде обвенчались!

Стой, бродяга! Стой, беда!

Эй, врачи, куда помчались?

Боги, эй, куда, куда?! [3]

Примечания

[1] - переводится с французского как «жить-то как», выражение взято из произведения Надежды Александровны Тэффи

[2] - здесь «врачи» - это писатели Эллады

[3] - концовка произведения обусловлена тем, что миф об Эроте и Психеи предполагает то страстную любовь Психеи к Эроту, то полное её недоверие, отстраненность от предмета своего обожания