из неизданного 1047

Нева застыла в неге томной -
Ни волн, ни ряби в водах тёмных,
Лишь гулкий голос пароходный -
Заблудший призрак полусонный -
Крадётся в ночи рыбьей костью.

Скрипит дощатое корыто,
Что пьяный Ной тайком построил,
Услышав в сердце месседж Бога
За тридцать лет до дня Потопа -
Межвременного перехода;

Иль тень Летучего голландца
Из песен старого матроса,
Что в кабаке русалкой клялся,
Как встретил дух Армагеддона,
Когда в Бермудах били склянки

И убирали паруса,
Крича: полундра!
Матерь вашу!
Балласт за борт!
Задраить люки!
И на смерть у руля стоять!

Иль сам Харон в ладье блуждает
В свинцово-стылых Невских водах
И души смертных собирает,
Что затерялись в передозе
Психоделического сора...

Ночь колдовская Петербурга
Играет в снах калейдоскопных,
Фантомы в сумраке рисуя
Из фантастических иллюзий,
Сквозь щели Времени мелькнувших,

Сводя с ума невинных граждан,
В постелях скомканных уснувших,
Сожравших на ночь плотный ужин
Под литр треклятой бормотухи
И впавших в сладостную дрёму...

Пробило шесть. Восходит Солнце,
Окрасив золотом Соборы,
И тени, что пугали ночью,
Трусливо лезут под заборы -
Границы яви и психоза.