О перев. Jetzt reifen schon die Berberitze Рильке

Андрей Пустогаров

О переводе стихотворения Р.М. Рильке "Jetzt reifen schon die roten Berberitz..."


С уважением отношусь ко всем переводчикам,
но дело критики - сказать:
часто переводчик напоминает фокусника.

Он произносит сложенные в рифму слова (Ага, уже поэзия! - думает зритель).
Слова, если переводят достаточно сложную поэзию, как правило, понятны по одному, но малопонятны целиком, однако, создают "философско-поэтическую атмосферу", на которую падок зритель, полагая, что так приобщился.
После этого переводчик удаляется под аплодисменты.  Публика из стихотворения, кроме отдельных слов, уже ничего не помнит, но считает, что познакомилась с настоящей поэзией.

Между тем, настоящая поэзия имеет дело с новыми смыслами. Она их создает или открывает. Нет новых смыслов - нет поэзии, одна "философско-поэтическая атмосфера".

Смысл того, что говорит поэт - рациональный (иначе это бессмыслица) и поддается ясной расшифровке. Задача переводчика: создать эстетически воздействующее на читателя произведение, позволяющее понять вложенный автором новый смысл.
Подчеркну, прежде всего новый, оригинальный смысл, а не поэтические банальности, ежели такие попадаются. Однако большинство переводчиков действует ровно наоборот.
И это, в общем-то, закономерно: новый смысл, он потому и новый, что его нелегко сразу ухватить.

Перейдем непосредственно к стихотворению Рильке, которое многократно переведено на русский.

Jetzt reifen schon die roten Berberitzen,
alternde Astern atmen schwach im Beet.
Wer jetzt nicht reich ist, da der Sommer geht,
wird immer warten und sich nie besitzen.

Wer jetzt nicht seine Augen schliesen kann,
gewis, das eine Fulle von Gesichten
in ihm nur wartet bis die Nacht begann,
um sich in seinem Dunkel aufzurichten: -
der ist vergangen wie ein alter Mann.

Dem kommt nichts mehr, dem stost kein Tag mehr zu,
und alles lugt ihn an, was ihm geschieht;
auch du, mein Gott. Und wie ein Stein bist du,
welcher ihn taglich in die Tiefe zieht.


На наш взгляд, Рильке говорит следующие содержательные вещи:
1) Тот, кто не стал богат последним теплом, не сможет владеть самим собой.
(буквально всегда будет ждать и никогда не овладеет самим собой).
Причем, главное тут, на наш взгляд, владение собой, поскольку первая часть фразы про ожидание достаточно очевидна.
2)Тот, кто не решается закрыть глаза из-за боязни, что перед ним всплывут из мрака видения, уже стал стариком.
3) Такого человека сам Господь, как камень, утянет в бездну.

Вот, передав эти три суждения, переводчик и может считать, что перевод по содержанию адекватен оригиналу. 

Заметим, что автор идет, что называется, от противоположного - на самом деле, он не описывает, чего не надо делать, а говорит о том, чего бояться не надо: надо быть богатым последним теплом и не бояться видений, возникающих, когда закроешь глаза.

Рассмотрим с этой точки зрения доступные нам переводы (попутно отмечая стилистические огрехи, поскольку перевод, повторим, должен быть эстетически значим.

1)
Борис Пастернак:

Уже рдяные зреют барбарисы.
И астр стареющих — ослабшая гряда.
В лишеньи, чтоб себя не ждать всегда,
с своим богатством летним соберися.
И кто сейчас, свои смыкая очи,
Не убежден в видений полноте
Заждавшейся начала ночи,
Чтоб выпрямиться в темноте —

(Последние 5 строк не переведены).


Тут трудно, вообще, что-либо понять.
Не добавляет переводу и "ослабшая гряда".

2)
Этот перевод, явно, взял приз читательских симпатий,

Т. Сильман

***
Уж рдеет барбарис, и ароматом
увядших астр так тяжко дышит сад.
Тот, кто на склоне лета не богат,
тому уж никогда не быть богатым.

И кто под тяжестью прикрытых век
не ощутит игры вечерних бликов,
и ропота ночных глубинных рек,
и в нем самом рождающихся ликов, —
тот конченный, тот старый человек.

И день его — зиянье пустоты,
и ложью все к нему обращено.
И ты — господь. И будто камень — ты,
его влекущий медленно на дно.

Здесь не переданы первые два элемента содержания.

"Не богат" и "прямо сейчас не стал богатым" - разные по смыслу вещи.
Согласно переводу,  проблема героя сводится к тому, что теперь ему не стать богатым.
Причем читатель вполне может решить, что это не зависит от самого героя.
О владении собой не говорится совсем.

Во второй строфе конченный человек не тот, кто не решается закрыть глаза (видения, очевидно, согласно автору явятся к любому), а тот, кто, закрыв их, ничего не разглядит.
Закрытие глаз, по переводчику, действие сугубо приятное, вот и вместо видений из мрака, как у автора, появляются лики, вероятно, что и пресвятых угодников.


Стилистические ляпы:
- увядшие цветы не пахнут, надо бы "привядших".
-  "под тяжестью прикрытых век
... ощутить игру вечерних бликов" - это сразу в две стороны смотреть: наружу и внутрь?.
- зиянье пустоты - потемнение мрака, разжижение воды  ну и т.д.

Возникает и вопрос - а что это за "дно"? Дно жизни, дно разврата?
Вопрос, что и говорить, интересный.

Переводчик также подарил автору несколько своих, глубоко философских мыслей.
"и ложью все к нему обращено" - ага, у всего, очевидно, две стороны: ложная и правдивая. Шарман, шарман.

А также "ропот ночных глубинных рек". Что это за глубинные реки, позвольте спросить? Не городская ли канализация?

Но переведено все "глубоко поэтически", есть "философия". Большинству читателей нравится.

3)

Сергей Петров
***
От блеклых астр легчайшей прелью тянет,
и барбарисом обагрился сад.
Кто за лето не сделался богат,
хозяином себе уже не станет.
 
Кому теперь не спится ни на миг,
уверенному, что видений стая
в нем восстает, покуда день не сник,
и ждет, в его потемках вырастая, —
тот миновал и прожит, как старик.
 
Все дни его — подарки нищеты
Оболган всем он, что ему дано,
и Сам, о Господи, как жернов Ты,
его влекущий каждый день на дно.


Первую мысль автора переводчик, в общем, передает правильно, однако сопровождает ее  ляпами.

 Вряд ли герой у автора богат "легчайшей прелью". Во всяком случае, никакая прель из "дышат слабо" не следует.  И с чего это астры, вообще, загнили?

"Кто за лето не сделался богат" - чаще пропалывать надо было или дороже дачникам сдавать?

Во второй строфе в переводе опять дело не в том, что герой не решился закрыть глаза, боясь видений, а в том, что ему "не спится". Тут переводчик дарит автору  "свежую" метафору: не спится, как старику.

В третьей строфе зачем-то вместо камня появляется жернов. Ну хорошо хоть не обелиск. Причем этот жернов влечет героя на загадочное дно каждый день. Тут уж точно приходят на ум походы в бордель.

В целом, из перевода вытекает четкая мораль:
того, кто за лето не стал богат, и кому теперь не спится - на дно!


4)

В. Топоров
***
Нальется барбарис багряным светом,
                и астры, старясь, слабо станут в ряд.
                Кто на исходе лета не богат,
                весь век прождет того, что было летом.

                Кто ночью, не забывшись ни на миг,
                прислушается к сердцу, где всечасно
                то плач, то шепот слышится; то крик,
                и тьма теней готовит сон ужасный, -
                в смятенье понимает: он старик.

                Он будет жить, не ведая мечты,
                и ложью все покажется ему;
                и ты, о Боже. Тяжкий камень Ты,
                и тяжким камнем тянешь Ты во тьму.

Ни о каком владении собой речь не идет, читателю предоставляется гадать над тем, что бы это могло значить:
"Кто на исходе лета не богат,
весь век прождет того, что было летом".

Правильный ответ: это глубокая, непостижимая для непосвященных философия (а вовсе не ахинея переводчика).

Тут же шедевральное "слабо станут".
Прямо слышишь разговор в магазине:
- Вы стоите?
- Да как-то слабо...

Смысл второй строфы сводится к тому, что старику по ночам не спится.
Да, не чурался Рильке простых житейских вещей. И оттого нам еще ближе.

Третья строфа также шедевральна:
Господь тянет героя во тьму камнем.

Попробовавший представить это читатель разобьет все стереотипы и впадет в долговременное просветление.

5)

А. Биск

* * *

Уж барбарисы красные созрели,
и старческие астры стали в тень.
Кто не богат теперь, в осенний день,
тот будет вечно мучиться без цели.

Кто и теперь склонил усталый лик -
быть может, в нем таятся привиденья
и только ждут, чтоб вечер к ним приник,
чтоб в темноте восстать из заточенья, -
тот весь уже в прошедшем, как старик.

С ним больше ничего не приключится,
и всё ему живущее - солжет;
и Ты, Господь. Тяжка Твоя десница,
и, точно камень, вглубь она влечет.

В первой строфе у переводчика опять вместо смысла "глубокая философия" про мучения без цели.
Автору также подарена сомнительная метафора: "и старческие астры стали в тень".
Старики, наоборот, норовят погреться на солнце.

Переводчик наполовину отразил смысл второй строфы ("тот весь уже в прошедшем, как старик"). Однако, в целом, картина пугающая: в лике у героя таятся привидения, поэтому герой свой лик склоняет, из чего следует, что он - старик.
Одним словом, Хичкок отдыхает.

В третьей строфе уже не Господь, как камень, а его десница.
Читатель волен сам выбрать из двух практически равнозначных вариантов:
- десница влечет (волочит) героя на веревке в глубину,
- десница (очевидно, отдельно от самого Господа) камнем висит у героя на шее.

6)

Эрнст Лустиг
***
Уже краснеют, зрея, барбарисы,
старея, астры жалобно глядят.
Кто на исходе лета небогат,
тому с собой уже не примириться.

Тот, кто теперь сомкнуть не может глаз,
боясь, что вновь бесчисленные лица,
лишь ночи ждут, чтоб перед ним тотчас
из тьмы неудержимо проявиться: -
тот, словно взор у старика, угас.

И с новым днем ему не по пути,
и что ни встретит он, его обманет;
и даже ты, мой Бог. Как камень ты,
что каждый день его все глубже тянет.


Здесь почти правильно переданы все три смысловых элемента стихотворения.
Однако, как мы уже отмечали, "небогат" и "как раз сейчас не сделался богатым" - это разные по смыслу вещи.


Во второй строфе автору подарена "свежая" метафора: герой угас, "словно взор у старика". Причем поди пойми, как это герой "угас". Блеск потерял или при смерти?

Выражение "тянуть глубже" также удачным не назовешь. Тогда уж "утягивать все глубже".
---------------------------

В заключение рискну вынести на суд читателей свой перевод.

***

Огнем багряным барбарис объят,
чуть дышат астры старые в саду.
Кто в эти дни не сделался богат,
тому с собой уже не быть в ладу.

И кто глаза свои закрыть не хочет,
чтоб перед ним из мрака не возник
рой привидений, что восстанут к ночи,
тот уже в прошлом нынче, как старик.

И не придет никто, и завтра не настанет -
его теперь обманет день любой.
И сам Господь тогда, как камень, тянет
его глубоко в бездну за собой.