Меркурий и Солнце

- Скажи, Отец, как различить мне,
Что благо для души, а что дурное?
Когда один я остаюсь с собой наедине,
И в лихе, вдруг, могу узреть святое...

- Меркурий, расскажи-ка поподробней,
Над чем задумался. Что тяготит?

- Да, понимаешь, чем я чувствую себя удобней,
Тем меньше ожидаю, что Бог благословит.
Намедни я решил оставить службу,
Свою работу передать другим.
А оказалось, что ни с тем водил я дружбу,
С дурной руки я угодил в мейнстрим.
Вот посмотри, никто служить не хочет,
Все господа вокруг, а где ж найти нам слуг?
Вот так и лихо мне всё голову морочит,
Подначивает, мол, бросай-ка службу, друг.

- Так-так, а что же ты? Уходишь?
Оставишь должность? И обязанностей круг?

- А я смотрю, Отец, как ты всегда восходишь,
И не испытываешь ты сомнений мук.
Ты освещаешь Землю день за днём,
За веком век бегут твои года.
Но ты со всеми делишься огнём,
Не устаёшь ли ты хоть иногда?
Не хочешь бросить службу и расстаться
С возложенным когда-то на тебя ярмом?

- И я могу сомнениям поддаться,
Но это не является для нас грехом!
Когда в моём сознанье наступает смута,
И угодил я в турбулентности поток,
Ищу у Господа я для души приюта, -
В сомненьях приготовлен для меня урок!
Что будет, если службу я оставлю?
Подхватит кто обязанность мою?
Я пред собою вовсе не лукавлю,
Коль службу брошу, сам паду в бою!
Здесь есть для каждого своя работа,
Кому-то суждено запеть, другим молчать.
Но есть у каждого одна забота, -
Найти, чем может миру помогать.
Ты недоволен своей ролью в театре нашем?

- Нет-нет, Отец, мне роль моя к лицу.

- Давай же зрителей с тобой уважим,
Сыграем так, чтоб стало радостно Творцу.

- Благодарю тебя, Отец, за мудрость!
За благородный свет, что ты даёшь.
Сейчас я понимаю всю абсурдность,
Когда себе же сам ты ненароком врёшь.
Не важно роль поэта или воина
Тебе была дана твоей судьбой, -
Душа тогда окажется спокойна,
Когда ты служишь цели, - высокой и большой!