Когда-то, 2000 лет тому...

Случилось лишь то, что бывало до этого-
Еще одного на Голгофе распяли.
А то, что завеса на две части треснула –
Какая-то связь тут найдется едва ли.
Ведь это обычное дело для города –
Преступников вешать на крест для потехи.
Вон ждут уже черные сытые вороны
Когда смогут выклевать глаз человеку.
Но Рима наместник, а здесь – прокуратор,
Волнуется что-то, хоть это и лишнее.
Но нет почему-то покоя Пилату,
А вдруг то, что сделал он – это ошибка?
А вдруг эта казнь на карьере «икнется»?
А вдруг горожане решатся на бунт?
А вдруг в его городе смута начнется?
Не слишком ли много этих вот «вдруг»?
«Ведь чувствовал я, что Он не виновен!
Зачем же потрафил толпе разъяренной?
Прощения Он, а не смерти достоин,
На мне теперь кровь ни за что убиенного!»
Не легкое дело – наместником быть,
Толпу ублажать, регулировать споры.
Приходится даже невинных убить –
Но чтоб оставался в спокойствии город.
Омыл перед сборищем свои римские руки –
« Я здесь  ни при чем, это вы так решили» –
И душу невинную на страшные муки -
В толпу,  не поверив, что это – Мессия.
Над Ним издевались и в очи плевали,
Толкали и били, вруном называли,
Терновый венец – он же царь!- надевали,
-Спаси сам себя!- из толпы призывали.
А Он молча шел и тихонько молился,
За этих, не знающих, что вытворяют.
И мир навсегда Его кровью простился.
Не важно, знает об этом он или не знает.
Вот ночь покрывалом город накрыла.
Стрекочут цикады, в небе звезды видны.
Спят те, кто сам видел, как все это было,
Уснули и те, кто орал : » Нам распни!»
Вот тело Христа, обернув в плащаницу,
Иосиф, рыдая, снимает с креста.
На этот поступок он все же решился,
Чисты его слезы, и совесть чиста.
Пришел Никодим с алоэ и миррой,
Умастили тело и в гроб положили.
Они, пусть и тайно, в учение верили.
И верою этой, пусть тайно, но жили.
И в час этот скорбный, устав притворяться,
Они, отодвинув все свое фарисейство,
Решили с Христом до конца оставаться.
Не став соучастниками злодейства.
Шумят над Голгофой  другие ветра.
И тучи над ней висят дождевые.
Но  кажется – было все это вчера.
И словно сейчас распинают Мессию.
Сухими страницами давних времен,
Шурша и нам падая в самое сердце,
С мольбою к Отцу обращается Он,
Но от Креста Ему некуда деться.
Ведь знает Он – этого не миновать,
Для этого лишь Он и послан на Землю.
На небесах звезд бесчисленных рать
Внемлет молитве, истории внемлет.
Другие настали теперь времена,
Но ходит по миру ученье Христово
Остались в истории тех  имена,
Кто сохранил Его светлое Слово.
А про тех, кто Его унижал и гнобил,
На Голгофу послал, тех,  кто предал
Знаем мы потому, что, увы, с ними рядом Он жил.
Без Христа их в истории  вовсе бы не было.
15.11.22