Белые снегири - 50 - полностью

Белые снегири - 50 - полностью -

"БЕЛЫЕ СНЕГИРИ" ИЩУТ МЕЦЕНАТА
ПОМОГИТЕ «БЕЛЫМ СНЕГИРЯМ»



Журнал «Белые снегири» – издание благотворительное
и безгонорарное, распространяется среди участников
литературной студии, членов-гарантов литстудии и
благотворительных фондов при оплате ими почтовых расходов.


За достоверность фактов, точность фамилий, географических названий
и других данных несут ответственность авторы публикаций.
Их мнения могут не совпадать с точкой зрения редактора.

Адрес редакции: 356885, Ставропольский край,
г. Нефтекумск, ул. Волкова, д. 27
Контакты:
e-mail: vlados171@mail.ru
Тел: 8 906 478 99 78

Журнал на сайте "Стихи.ру":
http://stihi.ru/avtor/invvesti

литературно-
художественный
и публицистический
журнал
инвалидов


50 2022


издание благотворительное
безгонорарное

Нефтекумск – Вербилки
2022 г.

Редактор-составитель: Остриков Владимир Викторович
Компьютерная вёрстка: Калаленский Сергей Иванович
Организационные вопросы: Иванов Валерий Петрович
__________________________________


1. НАША ПРОЗА

СТАТЬИ, ОЧЕРКИ, ЭССЕ

Валерий ИВАНОВ
(г. Ногинск, Московской обл.)

ПЕРЕСЛАВСКАЯ ЗЕМЛЯ В ЖИЗНИ ПРИШВИНА. Часть третья
( Начало в ном. 42, 45)

    Вернувшись в подмосковный Загорск из поездки в чудесный северный лес в 1935 году, писатель Михаил Михайлович Пришвин записывает в своём дневнике: «27 июня. Утром при солнце гремел гром. Здесь середина лета, расцвет трав, самое счастье.
      Наши дела: 1) Ремонт машины. 2) Отчёт. 3) Палатка. 4) Фото».
Мысли о лесе, о судьбе этого российского народного богатства, не оставляют Пришвина и он записывает в дневнике: «1 Июля. Люблю лес, но особенно северный, любить не возможно: наш любимый лес и настоящий лес – это всё равно как пойнтер и волк, - можно ли дикого волка любить.
      И так вот в понятии «лес» ютятся два разных существа: один старинный славянский лес-бес, с которым у земледельца идёт вековечная борьба, другой лес – наша радость, счастье, средство восстановления истраченных в городе сил.
      И ещё есть третий лес – (приписка: круглый), исчисляемый на кубометры, источник нашей валюты. Обе противоположности, и дикий лес-бес, и поэтический, как бы там ни было, имеет какое-то общее основание, но ничего общего не имеют между собой у нас лес поэтический, это рай нашего счастья, и лес, исчисляемый на кубометры.
     И вот всё-таки случилось так, что хозяйственники позвали поэтов описать лес, и я, приглашённый в числе других писателей включить лесную тематику в план работы 1935 года, задумался крепко над этим двойственным понятием «лес».
     Далее в этот день Пришвин написал в дневнике, почему он считает своей дневник, записки, любимейшей формой описания своего опыта. Таким образом он рассказывает точно, как это было. Пришвин пишет: «…если вернее, точнее описывать свой опыт, то и моя поэзия будет действительней».
     Это путешествие в северный лес настолько захватило мысли Пришвина, в Загорске каждый день подробно записывает их в дневник: они не только о лесе, но и жизни человека, его судьбе.
     Но и о своей дальнейшей жизни Пришвин продолжает думать. Он записывает в дневнике: «22 июля. Соблазняет решиться устроить окончательно свою старость на Журавлиной родине, чтобы там жить до конца (редко появляться в Москве). Пустынник при помощи машины и весёлого общества)». Журавлиная родина по произведениям Пришвина находится не только в Талдомском районе, но и простирается дальше на восток, захватывая места вокруг Загорска и Переславля-Залесского, куда он спешит поехать. Июль в том году был на редкость дождливым, дожди шли целый месяц. Дневник Пришвина: «31 Июля. Дождь и солнце. Выезжаем 10 у. Америк. Вентиль: все насосы испортили. В Переславле додули. И приехали в Усолье. Разгром Ботика (последствие удаления Смирнова). В Усолье. Убили крякву». На Переславскую землю Пришвин приехал со своей женой и сыном Петром. В этом крае любимые места охоты Михаила Михайловича. Он пишет в дневнике: «3 – 4 – 5 Августа. 3-го всю ночь и весь день дождь – 4-го – охота – 5-го мы убили в цветах…
      Результат моей статьи «Переславские кручи»: бор от озера до Усолья объявлен запретной зоной. Я видел, как в этом лесу, мною, только мною спасённом, гуляли дачники: молодой человек с сеттером, молодая женщина в одних трусиках и с младенцем на руках. И в первый раз в жизни я к этим дачникам чувствовал симпатию и лично никогда и не живший на дачах (всё живёшь на охоте, с клопами, да что-нибудь делаешь…), радовался, что они живут. Так, вероятно, радуются большие государственные деятели: делают и, сами не пользуясь, радуются, что другие в этом живут».
        Охота помогает Пришвину исследовать природу, познать её, увидеть красоту. Тогда чувства его наполняются поэзией и он спешит отразить прекрасное, записывая свои мысли в дневниках, а затем и в художественных произведениях.
        Статья Пришвина «Переславские кручи» была опубликована в газете «Известия» 10 мая 1935 года. Пришвин работает над новыми произведениями, пишет письма в издательства, часто ездит в Москву. 14 октября 1935 года он записывает в дневнике: «Жизнь писателя тем страшна, что те два-три часа, и то не каждый день – ведь только какие-нибудь два часа творчества! Остальные часы, 22 часа в сутки, пустые часы эти существуют лишь для подготовки тех двух настоящих часов жизни; у людей нормальных жизнь должна оставаться целью во все 24 часа».
       У Пришвина в Москве было жильё, но оно его не удовлетворяло. Он пишет письмо 15 октября 1935 года в Союз писателей, рассказывает о расширении круга своей общественной деятельности в Москве и просит создать рабочую обстановку. Сейчас в его жилище для творческой работы невыносимые условия и он просит предоставить ему квартиру «в писат. Жил. Фонде, которые освобождаются в результате переселения в новый дом».
     Несмотря на плохие жилищные условия, частые поездки из Загорска в Москву по писательским делам, порой плохое самочувствие и даже иногда и болезнь, Пришвин продолжает работать над очерками о поездке в Чащу. В 1936 году они были опубликованы под названием «Берендеева чаща» («Северный лес»).
    По заданию редакции газеты «Известия» в 1936 году Пришвин посетил Кабардино- Балкарию. Перед этой поездкой он встречался в Москве 2 февраля 1936 года с секретарём партии Кабарды Беталом Калмыковым. После этой встречи Пришвин увлёкся Кабардино-Балкарией и поехал туда для сбора материалов о ней.
    Об этой поездке на Кавказ подробно рассказывает сын Пришвина Пётр Михайлович. В своей книге «Передо мной часто встаёт образ отца…» он описывает многочисленные встречи, помещает дневниковые записи, отводит этой поездке целую главу. Кабардино-Балкария так понравилась Пришвину, что он даже искал там места постоянного жительства, но получил телеграмму18 июля 1936 года о смерти Горького и с сыном срочно выехали в Москву.
    В это время Пришвин всё больше чувствовал необходимость для себя удобной для проживания и работы квартиры в Москве и в 1937 году ему удалось её получить. Вот как об этом пишет в своих воспоминаниях его сын Пётр Михайлович: «В Союзе писателей было решение на кооперативных началах строить дом в Москве, в Лаврушинском переулке, около Третьяковской галереи. У отца в то время была одна комнатка на шестом этаже в Леонтьевском переулке. Здесь он останавливался, когда приезжал по делам в город. Вскоре её занял Лев – он собирался жениться. Несмотря на строжайший отбор членов-пайщиков кооператива (а желающих было множество) отец был включён в список. Правда, сумма первого паевого взноса была весьма внушительна, и перед папой опять встала проблема безденежья. У него возникла тема «лесной эпопеи». И – новая бурная подготовка на весенние разливы рек. Легковая машина «Машка» для этих целей не годилась, и возникла мысль – построить «дом на колёсах»! Начались новые хлопоты: приобрести грузовую машину для строительства такого «дома». И вот, наконец, за два года почти все препятствия были преодолены: построена прекрасная квартира на Лаврушинском, получена грузовая машина (полуторка) для возведения «дома на колёсах», защищена моя дипломная работа в институте – оставалось сдать лишь один предмет».
    Далее Пётр Михайлович пишет, что в это время заболела мама, которая во всех поездках с отцом им очень помогала и что её болезнь «подрезала их многие планы и мечты». Мама уже не могла сопровождать их в поездках: она несла «на себе всю тяжесть организации питания, ночлега, отдыха, переездов». Из Смоленской губернии, как пишет Пётр Михайлович, была вызвана в домработницы дальняя родственница, сравнительно молодая, очень хорошая женщина. Он пишет далее: «Впоследствии, при поездках в «доме на колёсах», она сопровождала нас и была подробно описана папой в «Неодетой весне», в главе под тем же названием. Основная же обязанность её была поддерживать порядок в московской квартире отца. Звали её Аксиньей, мама звала её сокращённо -  Ксюшей, отец же в своей повести «переделал» её в Аришу».
    Пётр Михайлович в своих воспоминаниях подробно описывает поездку под Кострому, на весенний разлив рек, в «страну деда Мазая» - некрасовские места. Пришвин в книге «Неодетая весна» поэтично описывает этот край, «этажи леса» и всё живое на «этажах» в половодье. Поездка состоялась в апреле 1938 года. Машина «дом на колёсах» служила им там не только средством передвижения, но и позволяла всему составу экспедиции и ночевать в её специально оборудованном кузове.
     Эта экспедиция, по словам Петра Михайловича, была последней совместной с отцом многодневной поездкой. Далее он пишет в книге воспоминаний: «Отец к этому времени перевёз весь свой архив в московскую квартиру, для этого были приобретены шкафы и расставлены вдоль стен. Всё чаще папа приглашал меня в секретари и для работы с архивом. Я же отговаривался, так как боялся потерять работу по специальности.
    И вот наступила развязка…  Это был 1940-ой год… Чтобы привести в порядок архив, требовалась машинистка, отцу посоветовали некую Валерию Лебедеву – машинистку, бравшую работу на дом и находившуюся в трудном материальном положении.  Встреча состоялась, и она стала регулярно приходить и брать материалы для перепечатки. Вскоре у наблюдательной Аксюши появились подозрения относительно приходившей в дом машинистки, переросшие в уверенность. Она заявила отцу, что в таких условиях работать у нас она не будет, так как очень уважает маму – Ефросинью Павловну. Папу это сильно оскорбило, он пытался её уговорить, но она собрала свои пожитки и уехала к родственникам на станцию Хотьково. Это был первый удар по позиции отца и первый сигнал об его уходе из семьи».
     Пётр Михайлович далее в книге приводит большую цитату из поэтического произведения Пришвина «Лесная капель», написанного в 1943 году. Под заголовком «Аришин вопрос» Михаил Михайлович объясняет свой поступок: наконец-то он нашёл свою Фацелию – свою любовь.
    Далее произошло следующее. Цитата из воспоминаний Петра Михайловича: «В начале этой драмы в нашей семье все осудили поступок отца и, став на сторону матери, я объявил ему бойкот. Потом отец приехал в Загорск с Валерией к Ефросинье Павловне (с какой целью, не могу сказать), но встреча не состоялась. Мать Валерию в дом не пустила, и отец демонстративно ушёл. На том всё и кончилось. Мама заболела и слегла в постель. Болезнь оказалась тяжёлой, затяжной, а потом перешла в неизлечимую (рак). Матери в больнице провели курс облучения и это затормозило развитие болезни почти на десять лет – так говорили врачи. До самой смерти мать очень страдала от ухода отца. Написала ему несколько писем, но ответа не поступало – то ли письма не доходили, то ли отец не хотел отвечать…».
    Письма от Пришвина в это время к Ефросинье Павловне всё-таки были. В его дневнике за 13 ноября 1940 года помещено письмо с просьбой прислать ему из квартиры в Загорске с посланной им женщиной необходимые ему для работы его книги и некоторые вещи. Из дневника Пришвина в этот день: «Посылал Марию Васильевну с письмом в Загорск с просьбой прислать мне книги, необходимые для работы. Ефр. Павл. книг не дала, и Мар. Вас. привезла от неё только новые угрозы. Из этого видно стало, что Е.П.  ничуть не продвинулась вперёд, как и раньше в споре никогда не уступала, так и теперь идёт наперекор».
      Пришвин глубоко переживает происходящие события в его семье, о них он думает по ночам, анализирует свои поступки, обсуждает с Валерией Дмитриевной. 15 ноября 1940 года он записал  дневнике: «Основа моего переворота духовного состояла сначала в том, что исчезла искусственная черта, разделявшая в моей душе любовь чувственную от душевной и духовной: Ляля меня научила понимать любовь в единстве, всю любовь как Целое».  «Ляля» - так в дневниках Пришвин называет свою жену Валерию Дмитриевну.
     Глубже понять чувства Пришвина, происхождение его любви к Валерии Дмитриевне, помогает его поэтическое произведение «Фацелия», которое он написал летом 1940 года. В это время он жил недалеко от подмосковных Бронниц, в небольшой деревне Тяжино. Фацелия -  это прекрасный синий цветок. Давным-давно, в молодые годы, Пришвин потерял свою любимую, но воспоминание о ней осталось в его душе и ассоциировалось с синим цветком Фацелией. Теперь Фацелия для Пришвина это его любимая Валерия Дмитриевна. Об этой любви он много написал в своих дневниках. Валерия Дмитриевна написала о ней в своих книгах.
    В январе 1941 года Пришвин продолжает жить в подмосковной деревне Тяжино. Он искал место для обустройства дачи. Но новые мысли захлёстывают задуманное. 1 февраля он записал в дневнике: «Почувствовал неохоту к устройству дачи, к фотографии, автомобилю, охоте и всякой технике, точно, как Ляля, и точно, как Ляля, ощутил усталость от грубых людей, мужиков и захотелось общества только равных и природы без обязательств копать землю, сажать сады, строить дачи. В то же время я почувствовал, что меняя свою «природу» на «духовную», я в этом не расту, что «так-то, мой голубчик Пришвин, жить легче, приятнее».
    Весну и часть лета 1941 года Пришвин прожил в подмосковных  деревнях Малеевке и Старой Рузе. Мысль о покупке дачи всё же осталась в душе Пришвина, он думает купить дом под Москвой. 31 марта  Пришвин пишет в дневнике: «Вчера в 1/2  9-го вечера приехали с Лялей покупать дом и всю дорогу от Москвы обсуждали, - да покупать ли?
     Оказалось, возле дома общежитие с большой детворой. Вся затея отпала». В эти весенние дни Пришвин написал немало рассказов, среди них мне хочется выделить наполненный поэзией рассказ «Голубая стрекоза».
    В начале мая Пришвин вместе с Валерией Дмитриевной побывал в городе Весьегонске, расположенном на севере Тверской области. Он наблюдал жизнь этого края, изучал природу. Вернувшись из поездки, он записал в дневнике: «Командированный «Красной звездой» для описания охотничьего дома отдыха, я скоро напишу в названной газете подробно о своём пребывании в доме с 3-го по 7-Мая. Что же касается администрации и обслуживающего персонала, то мы можем им выразить искреннюю мою благодарность. Михаил Пришвин». А 3 июня Пришвин записал в дневнике: «Купил дом в Старой Рузе». Этот дом Пришвин назвал своей дачей, туда он переехал 18 июня У Пришвина новые творческие замыслы, планы на будущее. Они с женой обустраивают дом, любуются природой, изучают ландшафт Старой Рузы.
    И вот наступило 22 июня 1941 года. В этот день в дневнике Пришвин сделал длинную запись и начал он её неожиданно для меня не с ужасных событий войны, а с описания происходящих явлений природы: «Вторые сутки холодно и дождь, зато не летают комары и не выползают клопы из щелей. Рожь выколашивается. Кукушка трудится с утра до ночи, выбивая нам годы. Душа становится на место». Пришвин называет себя и свою жену лесковскими «праведниками». Пишет о своём чувстве красоты, опирающимся на природу и о роли искусства в образовании личности. А далее Пришвин записывает в этот день в дневнике: «Война (4 утра 22 Июня).    Ефимов, механик, сын хозяйки нашей в Глухове, сегодня около двух дня вылез из клети и сказал: - Знаете или не знаете? – И увидев, что не знаю: - Сегодня в 4 утра фашистская Германия… и пр.
      И всё полетело…».  Пришвин с женой и тёщей решили немедленно возвратиться в Москву. 3 июля он записал в дневнике: «С некоторым трудом под вой женщин, провожающих военные эшелоны на каждой станции, добрались до Москвы. Единственный признак событий в Москве – это люди с противогазными сумками. Пожалуй, ещё сокращённое автомобильное движение». Но Пришвин с семьёй вскоре вернулся в свой подмосковный дом. 12 июля он пишет: «Сегодня утром мы переехали в свой дом в Ст. Рузе».
     Находясь в этом чудесном месте Подмосковья, Пришвин глубоко анализирует свои поступки, слушает сводки о войне, продолжает подробно вести свой дневник: «13 Июля. (21 день войны = 3 недели!)
     Мы вчера переселились в свой домик и мало тревожимся о возможной необходимости бегства.
     … Прошлый год я вёл священную войну (за свою личность), нынешний год веду отечественную…
     … Я же, в личной войне потеряв сыновей, в любви своей к Фацелии получаю много больше, чем получал от привязанности своей к сыновьям».
     Слушая сводки о войне в следующие дни, Пришвин всё больше сомневается о безопасности пребывания в Старой Рузе. И он с женой 19 июля едет в Москву. В этот день Пришвин записал в дневнике: «В 9у.  выехали и в 11 д. были на Лаврушинском».
    Но в Москве стало ещё тревожней. Пришвин пишет в дневнике: 22 Июля. Месяц войны.
    В 10 вечера, когда ещё было светло, прилетели самолёты врага и сыпали на Москву до 4 утра зажигательные бомбы. Вышли из подвала около четырёх, кругом везде были пожары большие и маленькие.
    Цел ли наш дом, Нат. Арк., машина? Оказалось, наш дом цел, но одна бомба упала почти возле самой моей машины. Тёща, измученная и возмущённая, сказала: - Наши планы провалились!...».
   В последующие дни обстановка в Москве ухудшилась. Пришвин её подробно описывает в дневниках. Приходилось прятаться в убежищах, в том числе и на станциях метро под землёй. Запись в дневнике 26 июля: «Начали собираться в 5 утра, в 7 утра выехали через Сокольники.  Налили машину в колонке возле Виндавского вокзала и поехали в направлении Загорска».
     Но из Загорска Пришвин на перегруженной машине едет дальше по плохой дороге в село Заозерье. Приехали туда вечером, измучившись до головокружения. В Заозерье они сняли домик для проживания. Заозерье расположено в Угличском районе Ярославской области, в ста десяти километрах к северу от Загорска. По дороге в это село Пришвин на машине проехал через Переславскую землю. Были большие трудности в дни войны с бензином. Помогал Пришвину справиться с этим его знакомый водитель Дмитриев. 29 июня 1940 года он помог Михаилу Михайловичу получить и пригнать с Горьковского автозавода автомобиль ГАЗ-М-1 («Эмка»), созданного на базе автомобиля Форд.
   Пришвин всё ещё надеется на скорое окончание войны и нашу победу. Первого августа у него были мысли об этом, но и сомнений своих он не оставлял, написав в дневнике о главных ценностях жизни: «Что это домик в Старой Рузе или квартира в Лаврушинском и нажитые вещи! Все пустяки в сравнении с тем великим богатством, которое заключается в любви моей к Ляле: это моё всё богатство, и сила, и слава!».
    Пришвин понял, что война затянется надолго и он принял решение эвакуироваться с семьёй на Переславскую землю, отказавшись от предложенной ему эвакуации со всеми писателями в восточные республики страны. Пришвин пишет в дневнике 9 августа: «После 11 веч. началась бомбардировка Москвы. Нам хорошо были видны разрывы снарядов зениток…». А 11 августа он написал: «Вчера уехал Дмитриев в Ярославль. Завтра мы выедем в Переславль попробовать найти квартиру, чтобы иметь возможность связи с Москвой через Дмитриева. Встретимся с Дмитриевым в Переславле и на волю Божью в Москву за вещами (верим, что Д. нам достанет бензину на обратный путь).
     Всего километров -до Переславля – 90
     Москвы – 135
   Достать в Москве = 40 литров
   Бензинный человек Дмитриев, на него вся надежда: у кого бензин, у того всё». На следующий день Пришвин написал в дневнике: «12 Августа. В 8 у. выехали из Заозерья в Москву через Переславль, имея в виду найти возле Переславля место, более связанное с Москвой.
    В Усолье встретил П.М. Назарова. Он хочет выгнать свою квартирантку и устроить нам квартиру. Решено переехать в Усолье.
    В Переславле остановились в Подгорной слободе у Ивана Сергеевича Холмогорова (его жена, хороший человек тётя Поля, Пелагея Александровна). Вечером полюбовались городом и собором».
    13 августа утром из Ярославля приехал Дмитриев и с ним у реки Кубри ночевал Пришвин с женой у стога сена вместе с погонщиками скота из Белоруссии. Рано утром 14 августа Пришвины приехали в Москву. Москву продолжали бомбить. Бомба попала и в их дом в Лаврушинском переулке.  Ночевали в разных местах в Москве, спускались в убежище. Наконец, собрались и ухали из Москвы. Запись в дневнике: «17 Августа. Приехали в Переславль к Холмогоровым и после обеда вернулись в Усолье. Отдыхали до вечера в Сосновом бору и видели длинные тела сосен. С квартирой почти всё решено». На следующий день Пришвин один поехал в Заозерье, там двадцатого августа целый день укладывал вещи для поездки в Усолье. Запись в дневнике: «21 Августа. Усолье. В 9 у. выехали из Заозерья и около часу прибыли в Усолье. Борьба за квартиру.  Семейство Павла Назарова…».
    Писатель Александр Дмитриевич Тимрот в своей книге «Пришвин в Московском крае», видимо, со слов Назарова, так описывает встречу Пришвина с Назаровым: «В двадцати километрах от Переславля в селе Усолье Пришвин разыскал своего давнишнего знакомого Павла Михайловича Назарова. То был Павел – герой «Родников Берендея», который без малого двадцать лет назад  пришёл из деревни Хмельники  к краеведам, бороздившим на  знаменитом «попе» Сёмино озеро…  Вспоминая о встрече с Пришвиным, он скупо рассказывает: «Я работал фотографом. Сижу раз за делом. Вдруг стучатся. Открываю: батюшки Михаил Михайлович! По дороге машина. Сам весь в пыли.
      «Павел Михайлович, говорит, выручайте. Я узнал, что Вы здесь – и я к вам. Пускайте, говорит, меня к себе. Я к вам с семьёй. Эвакуироваться далеко не хочу. Остаюсь поближе к Москве».
     Ну как мне было не принять Михаила Михайловича».

(Продолжение 3 части в следующем номере).


"МОЙ ДОМ".
Представляем работу Валерия Иванова, участника литературного конкурса «Пильняковские чтения»
18 июля 2022 г.

Валерий ИВАНОВ
(г. Ногинск, Московской обл.)

Прекрасна наша голубая планета Земля. Она лишь песчинка в необъятном, бесконечном космическом пространстве. А теперь вернёмся на Землю. Много стран на нашей планете, но есть одна из них, самая большая, чудесная Россия – моя родина. Россия – моя гордость, моя любовь, моя радость, моя жизнь.
Я родился в апреле 1942 года, в этом году отметил своё восьмидесятилетие. Родился я в Московской области, в доме деда, в деревне Ахтимнееве вблизи маленького города Талдома. Мой дед по матери Иван Сергеевич Романов – поэт. Его называют певцом Талдомского края. В центре Талдома висит мемориальная доска моего деда. Местное литературное объединение носит его имя. Каждый год в апреле в Талдоме проводятся литературные Романовские чтения. Дедушка прожил 76 лет и последние 30 лет жизни был литературным сотрудником талдомской районной газеты. Писатель Михаил Михайлович Пришвин жил на Талдомской земле в 1922 – 1925 годах. Мой дед дружил с Пришвиным, много лет переписывался с ним.
Талдомская земля – Журавлиная родина. Так назвал этот край Пришвин. Здесь гнездятся и выводят птенцов серые журавли. Люблю я свою Журавлиную родину, красоту которой воспел в стихах мой дед. Люблю своего деда и горжусь им, сохраняю память о нём. Он был честным и добрым человеком. Прожил я в своём родном доме до пяти лет. В 1947 году наша семья переехала в Ногинск.
Мы поселились в доме №12 на улице Чапаева, на Полигоне. Дом был двухэтажным деревянным, без водопровода и канализации. Наша семья из пяти человек занимала в доме одну маленькую комнату. Я поступил в среднюю школу №5 в 1949 году, закончил её в 1959 году. На Полигоне наша семья жила постоянно, только переезжала время от времени в более благоустроенные квартиры. В 1959 – 1965 году я учился в Москве в техническом институте и, став инженером, работал в разных российских городах до 1983 года, когда окончательно вернулся в свой родной Ногинск.
Работал в Ногинске инженером-конструктором. Жил несколько лет на Полигоне с родителями, а, сыграв свадьбу, переехал к жене в дом № 51а, расположенный на Рабочей улице.
Рабочая улица расположена в центре Ногинска, она первая от реки Клязьмы и когда-то так и называлась, а ещё её название было Нижняя. Дом, в котором я живу, объект культурного наследия регионального значения, построенный в начале девятнадцатого века, находится в промежутке между двумя храмами: Богоявленским собором и Тихвинской церковью. По утрам просыпаюсь под волшебный колокольный звон, и эта чудесная музыка вызывает в моей душе радость, настраивает на добрые дела. Окна моих двух комнат смотрят на запад, из них над крышами домов виден крест колокольни Богоявленского собора. Этот бывший дворянский дом, который на карте города Богородска середины девятнадцатого века располагался в землевладении квартала №34, вместе с другими домами этого квартала (по современной нумерации дома 51, 53 на улице Рабочей, дом №3 на улице Патриаршей и бывший дом №56 на улице Рогожской) приобрёл фабрикант Григорий Дмитриевич Куприянов. Он переехал в Богородск из недалёкой деревни Молзино. Ещё в конце восемнадцатого века его дед основал в этой деревне фирму по производству шёлковых тканей, где трудились местные крестьяне. В нашем доме на втором этаже поселились ближайшие родственники Григория Дмитриевича, на первом этаже дома был устроен склад, а он жил в доме №53 на улице Нижней. Григорий Дмитриевич перевёз в Богородск из Молзина всё своё производство и работавших на нём крестьян. В двухэтажном доме на улице Нижней, 51 – нынешний его номер, размещались ткацкие ручные станки. Ещё в совместном владении с Мироновыми у него была маленькая трёхэтажная механическая фабрика рядом, на улице Рогожской. Григорий Дмитриевич был ещё ктитором Тихвинской церкви.  Ктитор в переводе с греческого языка означает создатель, созидатель, даритель, жертвователь, это человек, занимающийся благотворительностью.
В 1871 году Григорий Дмитриевич скончался.
Всё производство, постройки и звание ктитора Тихвинской церкви унаследовал от отца его сын Сергей Григорьевич Куприянов. Сергей Григорьевич вначале жил в нашем доме, но задумал на углу квартала построить большой деревянный усадебный дом. Этот дом, спроектированный и построенный архитектором Иваном Михайловичем Васильевым, теперь его № 47 на улице Рабочей, радует людей своей изумительной красотой. Сергей Григорьевич в 1879 году женился на Надежде Анисимовне Елагиной - дочери почётного гражданина, фабриканта Анисима Фёдоровича Елагина. Архитектор Васильев женился на дочери Григория Дмитриевича Александре Григорьевне.  После постройки дома Сергей Григорьевич с семьёй переехал в этот дом, за двором дома сделали аллею жасминов и посадили фруктовые деревья.
После смерти Сергея Григорьевича в 1923 году его дом №47 на улице Рабочей стали арендовать его дети. В это время, до 1928 года, наш дом №51а находился в аренде у сестры Сергея Григорьевича Александры Григорьевны Васильевой – жены архитектора Васильева. В 1923 году дед моей жены арендовал у Васильевой две комнаты на втором этаже этого дома. В 1928 – 1933 годах наш дом арендовало Жилищное товарищество №5. В 1933 году этот дом переведён в собственность Горкомхоза и стал государственным.
На фасаде нашего дома как объекте культурного наследия установлена специальная доска с указанием фамилии Куприянова и даты его постройки. Дом построен в стиле позднего классицизма. Фасад дома обращён на улицу Рабочую. На его углах – мощные колонны квадратного сечения. Фасад украшен затейливой лепниной. Окна первого этажа фасада необычные, вытянутые, арочного типа, в верхней части полукруглые. Стены дома кирпичные, толщиной 90 сантиметров. Межэтажные перекрытия дома кирпичные, сводчатые, огнестойкие. Во дворе моего дома на газоне растут старые, милые моему сердцу, деревья: красавица, белоствольная берёза застыла в поклоне дому и всем его жителям, а клёны радуют своими красивыми, резными, узорчатыми листьями. Мы, жители дома, посадили на газоне молодые деревца: сосенки и ёлочки. Газон с краю украсили цветами. Цветы украшают наш двор и вдоль стен дома. Наш двор полюбили и некоторые птички. Каждый год здесь трясогузки вьют гнёзда и выводят птенцов. Жизнь продолжается.
Я живу в моём прекрасном, историческом доме уже тридцать пятый год. Мы с женой занимаем одну из восьми его квартир. Дому 200 лет, но он продолжает жить. Готовится проект по его капитальному ремонту. Скоро обновлённый дом засверкает со всех сторон своей красотой и будет ещё много лет, а, возможно и столетий, радовать людей. Люблю тебя, Ногинск - моя малая родина, люблю и мой прекрасный дом!

(Статья "Мой дом"опубликована в газете "Богородские вести" и на сайте г. Ногинска, Московской области.)


2. СТИХИ ДЛЯ ДЕТЕЙ

Татьяна Штепа
(Ставропольский край, г. Невинномысск)

НАША ЛИЗА - ПЕРВОКЛАШКА

Наша Лиза- первоклашка!
В класс несёт она букет.
В нём застенчиво ромашки
Небу тёплый шлют привет.
Будто солнышко, лучисты
Эти белые цветы.
В лепесточках серебристых-
Росы нежной красоты.
Рады нынче первоклашки
Школе праздничной такой.
Белоснежные ромашки
Пахнут лесом и травой.

1.2022.

ПРАЗДНИК НЫНЧЕ - ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ!

Праздник нынче- самый светлый.
Веселится шар земной!
День Рожденья- день заветный
У сестрёнки дорогой!
Ей- игрушки и конфеты!
Пусть сбываются мечты!
Лотерейные билеты,
Карусели и катки!
Всё сегодня в нашей власти-
День Рожденья- "Праздник Счастья!"


ПОТЕРЯЛАСЬ ЗЕМЛЯНИКА!

Братик маленький захныкал:
Потерялась земляника.
Изумрудные листочки
Прячут ягодки, цветочки.
Притаилась за дорожкой.
Собирай её в лукошко!
Сочных ягод аромат
Привлекает всех ребят!
Дома испечём искусно
Мы пирог из ягод вкусных!
Земляничный урожай
Из корзинки выгружай!


ПРОСПАЛИ...

Жаль, сегодня - не суббота!
Опоздали на работу!
Мы проспали всё подряд!
И, конечно, детский сад!

Мама с папой испугались,
Быстро - быстро собирались!
Полечу вперёд стрелой:
"Эй, родители, за мной!"

Мимо шумной остановки,
Дымом дышащей парковки,
Одеваясь на ходу,
Сам себя я в сад веду!



ВЕТЕРОК ОТКРЫЛ КАЛИТКУ

Ветерок открыл калитку,
Поспешил во дворик прытко.
На лугу играл с травой,
А потом шутил со мной:
Взял из рук моих вертушку,
Бросил ёлке на макушку.
Без игрушки я хожу.
С ветром больше не дружу!

Людмила ШАРАПОВА
(п.г.т. Вербилки, Талдомского г.о., Московской обл.)

Шарапова Людмила Александровна родилась в1948 году. Образование педагогическое. Работала в детском саду. По выходе на пенсию в семье гувернанткой. Стихи посвящает своей воспитаннице, девочке Кати.

ПАПА

Папа сильный, папа смелый
Папа мой во всем умелый.
Может книжку почитать,
Может сказку рассказать.
Может песню спеть со мною,
В догонялки поиграть.
Папа милый, дорогой,
Мы на век друзья с тобой.

МАМА

Маму дорогую очень я люблю,
Песенку любимую для неё спою.
Подарю я ей цветок, синий, синий василёк.
Крепко обниму, мою дорогую,
Мамочку родную.

ДОЖДИК

Дождик, дождик, что ж ты льёшь?
Погулять нам не даёшь.
Не стучи по крышам,
Тише, тише, тише.

ЛУК

Ах ты лук, ты наш лук,
Разве ты нам не друг!
Что ж ты щиплешь глазки?
Вот положим тебя в суп
Станешь сладкий, сладкий.

СЕРОЕ НЕБО

Хмурит день за окном
Грустно стало людям…
Мы за солнышком пойдём
И его разбудим.

ТАНЕЦ

Чок да чок, чок да чок.
Стучит Катин каблучок.
У Кати на ножках –
Новые сапожки.


ФОНАРИКИ

Как весело и ярко
Фонарики горят!
Как деток приглашает
На праздничный парад.


СОЛНЫШКО

Как солнышко сияет,
Как радостно кругом.
Мы весело шагаем
И песенку поем.
          А песенку простую
          Про первый майский день
          Как дружно распускается
          Душистая сирень.


КАПЕЛЬ

Кап да кап, кап да кап, капают капели.
С жарким солнцем справиться
Сосульки не сумели.


РАДУГА

Радуга-дуга, не давай дождя.
Давай солнышко-колоколнышко
Мы по радуге пойдём
В гости к солнышку придем.

ВЕТЕР

Ветер, ветер, ты не злись.
И не вой, как волки.
Покачусь на санках вниз
Я с высокой горки.


ПЕСЕНКА

С Катей мы гулять идём
Звонко песенки поем.
Птички услыхали –
Чирикать перестали.


СОЛНЫШКО

Солнышко, солнышко!
Ярче нам свети!
Нам с тобою солнышко
Веселей идти.


ЗА ГРИБАМИ

Мы корзиночки возьмём
За грибами в лес пойдем.


КУКУШКА

А кукушка на суку
Все кричит куку-куку
Не кричи кукушка
На лесной опушке.
Не мешай нам собирать
Ягоду малинку
В Катину корзинку.


ДОЖДИК

Дождик, дождик веселей.
Лужи целые налей.
У Кати на ножках
Новые сапожки.
Катя заболела.
Стайкою воробышек
Сели у окна.
И спросили Катеньку:
Что ты так грустна?
          Не идём на улицу.
          Песен не поем?
Серые воробышки,
Заболела я.
Вот поправлюсь милые
Стану весела.



РОМАШКИ

На лугу ромашки
Солнечные зайчики.
На ветру качаются
Словно одуванчики.
          Соберу большой букет
          Подарю их маме
          Солнца яркого привет
          В белом сарафане.


МУРАВЕЙ

С дедом в лес ходили мы
По ягоду малинку.
Повстречали муравья
На лесной тропинке.
Муравей был силачом.
Торопился – нёс иголки,
Чтоб семье построить дом
Под высокой ёлкой.


КОШКА

А у нас есть кошка
Звать её Маруся.
Шёлковая шёрстка,
А глаза, как бусины.
Сядет у окошка
Песенки поёт.
До чего ж красива!
Удивляется народ.
За окном снежинки
Кружатся опять.
Хочется Марусе
Лапкой их поймать.


БАБУШКА

А я бабушку люблю
С нею мы подружки.
Сто секретов расскажу
Бабушке на ушко.
     Как поймала я жука,
     А потом лягушку.
     Прогоняла комара
     Веточкой петрушки.
Помогала собирать
Ягоду малину
Завтра я приду опять
К бабушке любимой.


НЕНАСТЬЕ

Нынче небо хмурится.
Дождик льёт с утра.
И гулять на улицу
Мне идти нельзя.
     Но грустить не стану я
     И найду дела,
     А помогут в этом мне
     Все мои друзья.
Слоник, зайка, куколка,
Мишка озорной.
Все трудиться будут
Рядышком со мной.
     Из кубиков построим
     Большой чудесный дом.
     В альбоме нарисуем
     Радугу с дождём.
Птичкам дадим зёрнышки,
Станет им тепло.
И тотчас же солнышко
Заглянет к нам в окно.


ПОЧЕМУЧКА

Говорят, что дождь грибной
Почему, не знаю…
Я вопрос задам такой
Моей любимой маме.
     Просто, дождик льёт и льёт,
     А грибов не видно.
     Что же спрятались они?
     Это мне обидно.
Улыбнулась мама мне,
Уже солнце на дворе –
Мы корзиночки возьмём
И грибы искать пойдём
     Долго мы грибы искали
     Под кустами, под листами,
     А грибов семья большая
     Ждала нас на поляне.


СНЕГИРИ

В саду яблонька росла
Красавица прелестная.
И вдруг выросли на ней
Яблочки чудесные.
Рассмотрели яблочки,
А они живые,
Оказалось – снегири –
Птицы озорные.
Хоровод снежинок.
Посмотрели мы в окно
Все вокруг белым – бело.
А деревья и кусты
Небывалой красоты.
Снег кружится, снег искрится,
Снег летает словно птицы,
И под ноги нам потом
Мягким падает ковром.



3. МИНИАТЮРЫ

Сергей ДОВЖЕНКО
( г. Электроугли, Московской обл.)

ЭТО ЖИЗНЬ ТВОЯ...

Лет пять назад у нас под Москвой.
 
     Что-то перепутал с расписанием служб. В монастыре, куда ходил обычно, литургия отошла. Побежал, в сумерках, по пригоркам маленького городка, в ближайший храм. Успел. Так сказать. Потому как дело шло к евхаристическому канону. А причаститься очень надо было. (Вообще крайне редко куда-то опаздываю).

     Складываю руки и подхожу. Священник пожилой. Имя на слуху. «А ты, дорогой, ведь к началу-то не пришел, и к Евангелию тоже. Так?» – «Да».
 
     Молчит. Смотрит на меня. «Ну, может, хоть Херувимскую застал?» – «Уже нет».

     Опять молчит. Смотрит. Причащает. А у креста остановил жестом и тихо так, неспешно: «Никогда, мой дорогой, не опаздывай на Литургию. Это жизнь твоя».


4. ПАМЯТЬ

6 сентября День памяти Александра Васильевича Панкратова, создателя литературного журнала "Белые снегири".

Александр ПАНКРАТОВ


***
Я не люблю пустого звона,
Друзей за рюмкой не ищу,
Не вижу в пышности резона,
На Бога тоже не ропщу.

И все же жить довольно скучно,
Когда ты сердцем одинок, --
И голос твой весьма беззвучен,
А жизнь -- коптящий уголёк.

Пойти в толпу?
Там тоже плохо.
Порядка там ты не найдешь.
В толпе -- одна лишь суматоха.
Тогда куда ещё пойдешь?


***
Жизнь моя до сих пор не налажена --
То ползёт черепахой, хоть плачь,
То встаёт на дыбы взбудоражено,
А потом понесется вдруг вскачь.

И споткнется,
              как конь заарканеный,
Прохрипев никому: "И-го-го...",
То завою я волком подраненым,
Хотя в жизни не грыз никого.

То мне вдруг почему-то захочется
На морозе скакать снегирем...
Убивает меня одиночество --
Потому не пою соловьём.


***
Застрахован ли кто от страданий и грусти
Как ты мысли свои ни крути, ни верти,
На нелёгком пути я споткнуться боюся,
А прошел я по жизни всего полпути.

Заметена тропа, опускается вечер,
Скоро будет совсем уж не видно ни зги.
И с грехами рюкзак давит резко на плечи. --
Боже мой, Иисус, помоги, помоги...

Путь далек и тернист, и никто не посветит,
Я устал в одиночку бороться с судьбой.
Ты как друг мне нужна, словно парусу -- ветер,
Я хочу быть всегда только рядом с тобой.


***
Не пижон я и не хам.
Это плохо -- знаю сам.
Из мечтаний строил дом,
Все мечты пошли на слом,
И обидно мне до слёз --
Что построишь ты из грёз?
Но ещё осталась ты --
Я не сжёг к тебе мосты.


***
Живи и жить давай другим
И следуй Божьему Завету,
И будешь Богом ты любим
В грехотворимом мире этом.

Пусть будешь ты порой хулим,
Терпи все боли и страданья --
Живи и жить давай другим --
Ведь все мы Божии созданья.

Мы дети Божии, но все ж
Не каждый в сердце с Богом ходит, --
Кто сеять зло, вражду и ложь
Лишь удовольствие находит.

А кто по честному пути
Идёт, живёт с судьбою споря,
Ему намечено нести
Всю тяжесть бед, страданий, горя.

Живи и жить давай другим
И всем возрадуйся живущим,
Будь этим ты неуязвим
И помогай всем неимущим.

Прощай врагов, друзей люби,
Душой и сердцем славя Бога.
И светлой будет впереди
Твоя дорога.


***
Моя ль душа в сем бренном теле?
Я -- дела Божьего изъян?
Быть может дальний я пришелец,
Потомок инопланетян?

Иль прибыл просто ниоткуда,
Мой пра-пра-пра -- Искариот,
Что жил под именем "Иуда"?
Иль может всё наоборот?

Что тело? Тело -- оболочка,
Простой футляр, души сосуд.
Была душа бы непорочна,
Не признавала зло и блуд.

Свою ли я судьбу имею?
А жизнь моя -- зачем она?
Но я живу и жизнь лелею,
Коль Богом мне она дана.

Стихи, быть может, только бремя,
И мне оно не по плечу?
Но я упорен -- ногу в стремя, --
И я в Поэзию лечу!..


***
В душе стремленье и азарт
Пропали,
               я живу несмело.
Есть путь вперёд,
               есть путь назад,
Есть путь направо и налево.
А вам, хотите, назову
Такую истину простую? --
Пишу стихи -- тогда живу,
Раз мыслю -- значит существую.


***
Бросает время вкривь и вкось,
Из радости -- в мученья.
Скрипит изношенная ось
Земли вращенья.
То вдруг восторги, то нытье,
Упали -- в укоризне. --
Уводит нас в небытие
Кривая жизни...


***
В архивах былого роясь,
Не замечаем года.
И дней сумасшедших поезд
Куда-то нас мчит
В никуда!


***
Я шагаю, ползу по лезвию.
Что, Парнас для меня -- утопия?
Я ворваться хотел в Поэзию,
Но в таланте моем -- плоскостопие?

Почему над стихами мучаюсь?
Что в той муке моей хорошего?
Собирать бы слова мне кучею
И бросать их в строку пригоршнями...

Я по воле пишу Всевышнего,
Значит, Богом мне так указано.
Ничего не беру я лишнего,
Не нужны и слова мне праздные...


5. БЛОКНОТ ПОЭТА

Леонард СИПИН
(п.г.т. Вербилки, Талдомского г о., Московской обл.)


       ШТАМП

 Синоптики пророчат свежий фронт,
 В прихожей сапоги и плащ-палатка,
 И утром домовой ударит в гонг,
 И посылаю -"К чёрту!"- для порядка.

 Я знаю, где ближайший океан,
 Рукой подать, буквально километр.
 Вон там, в ложбине, голубой туман,
 Там нежится русалкой бабье лето.

 Перо гусиное, надёжный поплавок,
 Забыла ночь серебряные бусы,
 Добавим штамп, - "румянится восток.."
 И кстати, рыба, символ Иисуса.
 
 Не будем всуе поминать Христа,
 Танцуют эльфы над водой сиртаки,
 И субмариной щука из куста,
 Готовится к стремительной атаке.

 Мгновение, которого я ждал,
 Мгновение от комля до вершинки,
 И вот оно, начало всех начал,
 Перо нырнув, исчезло под кувшинкой..
               ................................
 "Старик и море" - гениальный хит,
 Любил старик вино, рыбалку, женщин.
 Влюбляться в жизнь, ну кто нам запретит?
 Признаться, я люблю её не меньше.      



       КОРНИ

 Человек без корней,
 Без родного порога.
 Мимо отчих огней,
 На чужбину дорога.

 День прошёл, ну и пусть,
 Сколько их ещё будет,
 Мимолётная грусть,
 Душу вряд ли разбудит.

 За грошом во всю прыть,
 Не завидное дело,
 Вот пол царства пропить,
 На распашку и смело.

 Был искусен на лесть,
 Лгал всегда аккуратно,
 Благородство и честь,
 Понималось превратно.

 Если женщина, да,
 Боевая подруга,
 Но она никогда
 Не дотянет до друга.

 Ни указ, ни закон,
 И ни сила традиций,
 Лишь реальности  сон
 Беззаботною птицей.

 Совесть душу не жжёт,
 Не корит и не мучит,
 Мысль шальная толкнёт,
 И шагнёт, словно с кручи.

 Рассчитавшись с судьбой,
 Обретёт перемены,
 Долгожданный покой,
 Иль казённые стены.

 Не схлестнулись пути,
 Не случилось осечки,
 В церковь время  зайти,
 С поминальною свечкой.



       ОТРЫВОК

 Серебром  на кустах бересклета,
 Сети ловчие и гамаки,
 Раскалилась до нельзя планета
 И оплавились материки.

 Но скрипят шестерёнки упрямо,
 Повернулась старушка земля,
 И недолгая, жаркая драма,
 И меняется курс корабля.

 Значит во время брошены зёрна,
 Значит жди в межсезонье дождей,
 Неспроста расставляет проворно
 Тенета, восьминогий злодей.

 Заманил в западню цокотуху,
 В золотистый целует глаз,
 И шалеет от ужаса муха,
 Но недолог мучительный час.

 Журавли на болотах забродом,
 Бьют лягушек и клюкву клюют,
 И сверяют часы по восходам,
 И ночами глядят на салют.

 Блещет звёздное небо огнями,
 Искры синие, сизый туман,
 И на кочках болотных тенями,
 Молчаливый стоит караван.

 И подняв к небу длинные шеи,
 Забывают про тяжесть земли,
 И уже ни о чём не жалеют,
 Очарованные журавли.
            


       ПЕРЕМЕНЫ

 Это осень пришла. Ветры тянутся с юга.
 Голубые глаза, юбка выше колен,
 В смуглых пальчиках веер, капризна подруга,
 Носик морщит с порога -"Не жду перемен!"

 С бабьим летом вдвоём, легкомысленной парой,
 Высох звонкий ручей, стороною дожди,
 И пылится земля, пахнет сладким угаром,
 И потрескались губы - "Подожди, подожди.."

 Подожди не спеши, календарь не озвучен,
 Август, словно мальчишка, шалит- ну и пусть,
 Закричат журавли у далёких излучин,
 И прольётся на сердце, щемящая грусть.



       ФИНИТА...

 Всё,  что случилось  не  забыть,
 Перетереть  сквозь сито чувства,
 В  одном  бокале  растворить,
 И  выпить медленно. Искусство,

 Чуть поперхнуться на глотке,
 Не важно, первом или пятом,
 Открыть ладонь и по руке,
 Предвидеть грозовые даты..

 Увидеть бабочку в  цветах,
 Глаза, по детски без порока,
 Родимый  дом, погост в крестах,
 Огромный мир и в нём пророка.

 Пытаясь  всё  переварить,
 Поймав бессонницу жар-птицу,
 Глаза прозревшие  открыть
 И музу чествовать, царицу.

 И нехотя, отступит страж,
 А ты готов,  до дрожи в пальцах.
 Сплошная магия, не блажь,
 Распятым быть на жёстких пяльцах.

 С Парнаса бесподобен вид,
 От космоса до низкой страсти,
 И не замеченной летит,
 Минута призрачного  счастья.

 Но немота прикроет рот,
 И ты в молчании застынешь,
 Всё в одночасье пропадёт,
 Пророк, кресты, глоток... и финиш.



Любовь СЕРДЕЧНАЯ
(г. Санкт-Петербург)
Член Союза писателей России

ПРО ДУДОЧКУ

Дети покинули город, оставили улочки…
Их увело за собой босоногое лето,
Лишь заиграло на звонкой черешневой дудочке
Первым порывом горячего южного ветра…

Бросили дома ненужные школьные платьица
(К осени снова – по локоть рукав и штаны – по колено)
И – наблюдать, как по блюдечку яблочко катится,
Золото по бирюзе… А ещё непременно

Бегать по лугу, скакать, замирать в восхищении,
Падать в объятия клевера и повилики,
С горки катиться, Земли ощущая вращение,
Впитывать запах ветров, чабреца, земляники…

После купаться «до дрыжиков», до посинения,
Греться в горячих сугробах песка золотого…
Вечером поздним прохладу принять как спасение
И восхищаться картинами неба ночного…

Лето сманило детей, увело их из города,
Мир подарило им яркий, манящий, блестящий:
Нате, берите, владейте! Не жалко! Но дорого:
Позже поймёте, что это и есть ваше счастье!


СПАС МЕДОВЫЙ

Спас медовый. Губы липки.
Сладок поцелуй.
Самовар стоит у липки.
«Ваня, не балуй!»

Пахнет мёдом. Воздух зыбкий:
Не дыши – смакуй!
В травах не смолкают скрипки.
Хоть кадриль танцуй!

Не могу сдержать улыбки:
«Самовар раздуй!»
Август, ты прости ошибки…
Счастье нам даруй!


ЛЕТО

Пяйви Ненонен
Перевод с финского

I.
На Иванов день в июне так бывает,
Вдруг поймёшь предутренней порою –
Всё, что надо  мне, уже передо мною:
Стены, кружка кофе, Муза прилетает…

Те же стены, те же окна, Муза та же.
Странно. Хочется забыть про всё на свете
И не слышать даже ходики вот эти,
Чувство облекать в слова… Без Музы как же!

Вряд ли выйдет. И язык не повернётся.
Всё же я стихи набрасываю робко…
Кофе, время до утра, бумаги стопка…
Думать ни о чём другом не удаётся…

II.
Пояс сарафана  расслабляю.
Жить, дышать, творить  свободней стало.
Жуткую работу выполняю:
Лёжа в травах, стих пишу…  Писала…

Думаю, следя за облаками,
На какой же мне остановиться
Рифме-тропке, чтоб сказать стихами:
«Заискриться», «раздвоиться», «скрыться»…

Я на первой тропке  стрелы встречу
(Это слишком лёгкий путь, пожалуй),
На второй – свихнусь и не замечу,
А по третьей – в лес густой пожалуй…

Лето финское – и коротко, и скудно,
Но кружит меня легко и верно…
Пальцы на ногах  танцуют, будто:
Ритм стиха их дёргает за нервы.

III.
Поздним летом бесподобно спится.
А проснёшься – день уже в разгаре.
Поздним летом так легко забыться,
Раствориться в солнечном угаре.
В позднем лете – странные повадки:
Щегольство, ленивый флирт – пустое…
В позднем лете – сена запах сладкий,
Звёздные цветы, исток историй…
Поздним летом – осень на пороге.
Позади – скупой зимы объятья…
Поздним летом  в дядиной пироге
Я плыву.  Под ней – сынишка дядин…

Владимир ОСТРИКОВ
( г. Нефтекумск, Ставропольского края.)
Член Российского Союза писателей

ВЕТРЕНО

Осенние капли тумана
Неслышно коснутся людей.
Над крышами  тени рассветные
Цепляются к звёздам, как ветрено,
И нет повторений идей.

Октябрь откроет порталы
Дороги к счастливым местам.
Массивы, районы, покажутся быстро
Исчезнут, как тает короткая искра
Лишь путь в ярких, светлых листах.

ЖИЛЕЦ

Изба-карга да хвойный лес.
Под топь - дорогу лесовозам.
Стояла глядя в синь небес
Задрав затылок косо в крест,
Дыша трубой в корявой позе.

Колодец - кепку натянул
Продрог и хмуро смотрит в окна.
Старик седой в печной прогул
Сложив поленья и щепу
Зажёг лучины светлый локон.

Тепло поплыло по избе,
Вначале только то от печки.
Ему дремалось в ноябре
И ярки образы в судьбе
Вновь оживали у крылечка.

Тянуло с окон сквозняком,
И по углам легли капели.
Чаек поспел, березняком,
Он все дышал и пил проем
Своей судьбы под плач метели.

***
14 число
День памяти мамы

Пройти сквозь время.
Этот день обойти,
Потому как он --
Непонятное и что-то темное.
Нашими душами
Обожрались в степи огни
Они сытые ими
Не рассвеченые, приёмные.

Пройти сквозь ветра,
В них не было перемен.
В них была соль
Давно ушедших судеб.
В них хрустел лед,
Он высох и поседел.
Он оставил строку:
"Берегите друг друга, люди..."

Людмила КУЗЬМИНА
( п.г.т. Вербилки, Талдомского г о., Московской области)

КИМРСКОМУ ИСТОРИЧЕСКОМУ ЦЕНТРУ

Хочу ладонями коснуться
Столетней смальты драгоценной,
Вдохнуть красу старинных улиц --
Подарка Кимрского модерна.

Какую радость исторгает
Щемящий нежный дух глубинки,
Переполняет, насыщает,
Душе даруя счастья блики.

И я той силе удивляюсь,
С какой манит к себе призывно.
С поклоном к Волге опускаюсь,
Чтоб прикоснуться как к святыне.
02.04.2017г.


ЛЮБИМОЙ КРАПИВЕ

Крапивы яростный букет
Висит над головой,
Чтоб охранять меня от бед
Привычною стезей.

Она -- избранница моя
Как роза мне мила,
Не смеет выйти со двора,
Ей не позволю я.

Пахучих срезов хоровод
За мной кружит, бежит,
Охраною тот будет взвод,
Живи со мной, служи.

Ты кварцевых кристаллов взгляд
Хранишь в своем величье,
И водной вытяжкою ряд
Стекает мне на плечи.

В своих ожогах хороша!
Крапивонька, крапивка,
Ты жгучим жалом ворожа,
Щит ставишь злым избыткам.
23.02.2017г.


ЭТИ СТРАННЫЕ СКАЧКИ

Явился холод-чаровник,
Хрустальным солнцем улыбнулся.
Он, раскидав оковы вмиг,
Застывшей сказкой обернулся.

И неожиданный гротеск
От плюса к минусу большому,
От вялости -- в могучий треск,
Как по арктическим законам.

Скачки, внезапность бьёт сфорцандо,
Оркестр зимы ликует в тутти!!!
Чтоб в путь обратный так же странно
К нулю подняться в перепутье.
07.01.2017г.


***
День улыбнулся светлооко
И теплым ветром завернул,
В голубизну небес глубоко
Он с безоглядностью нырнул.

И зову радости подавшись,
Смеялся в ветренной дуэли,
В лучах от солнечного марша
Звучали громкие свирели.
02.09.2010г.


***
Порой так мало надо,
Чтоб пело настроенье.
И к бодрости отрада
Имела предпочтенье.
Улыбка у прохожих,
Летящая походка
И веточка от клена --
Уже не одиноко!!!
2016 год.



Валерий МОРОЗОВ
(г. Ногинск, Московской области)
Член Союза писателей России

ПРОЩАНИЕ С ИЕРУСАЛИМОМ
               Сонет

Врезаясь в неба голубую стынь,
качнет крылами крестик самолёта,
и с высоты прощального полёта
не разглядеть оставленных святынь.

Брат! Хочешь знать, что чувствует паломник,
Библейской правды постигая высь?
Захлопни грешной жизни многотомник
и побывай! Приникни! Прикоснись!

На Гроб Господень голову склоня,
найдешь ли честно прожитого дня
в годах былых? В потухшей той золе?

Рюкзак при мне... Билет. Квиток багажный.
За исключеньем маленькой пропажи --
осталось сердце на Святой Земле!


***
     ... И треснутое зеркало звенит!
                А. Кристи

Помню день. На твои именины
я пришел не с конфетной коробкой.
Посадил я с надеждою робкой
тонкий, жиденький стволик рябины

у тебя под окном. И не надо
объяснять, что за странный подарок --
под сентябрьским закатным пожаром
мне глаза твои были наградой!

Что потом? Тусклых дней маета.
И незрелой любви обнищание,
и несбыточность всех обещаний,
и намерений всех пустота...

Много лет утекло с той поры --
и я сам, и мой дом на чужбине...
Ах, какою ты стала, рябина!
Только я вот уже "вне игры".

Раз поверив, что жизнь -- игра,
я увлекся игрою такою,
не въезжая шальной головою --
не доводит игра до добра!

Коль в визите отказано мне,
что же... я, все обиды отринув,
оставляю на память рябину
с нашей правдою наедине.

Ведь хотел повидать только дочь
и пришёл с головою повинной...
Под твоими кудрями, рябина,
помоги скоротать эту ночь.

Я уйду вслед за утренней звёздочкой.
А чтоб сделать ещё мне больней,
оторвите кровавую гроздочку
от поникшей рябины моей!


СЫНУ ИЛЬЕ

Я даже вздрогнул, недоумевая --
ах, как знаком мне этот палисадник!
Сюда моя супруга молодая
сынишку же водила в детский садик.

А уходя в роддом за дочкой нашей,
мне поручила сладкую заботу.
И мы идём! И мы руками машем!
Он на свою, я на свою работу.

Гляжу сквозь щель -- песочница пустая,
наполовину вкопанная шина,
дорожку тёплый ветер подметает...
Вот, вижу! Деревянная машина!

Когда-то местный сторож, дядя Коля,
дощечек пять из дома притаранил,
тоскуя по своей шоферской доле,
машинку деревянную сварганил.

Прибил помятый и бесхозный номер,
руль настоящий где-то раздобыл...
Ты жив ли, Коля? Или, может, помер?
А я твою поделку не забыл!

Поближе к вечеру я сына забирал,
и тот бежал ко мне, раскинув ручки.
У нас с ним был шутливый ритуал --
он шел к рулю, поддергивая брючки.

Я притворялся, будто бы больной,
а он, давя педаль, крутил баранку,
под звук мотора дребезжа губой,
и..."привозил мне мёд в стеклянной банке".

Я задаюсь вопросом постоянно :
куда же ты уехал, мальчик мой?
На крашеной машинке деревянной.
Не попрощавшись.
                Не взмахнув рукой...


***
           папе

Дорогой мой, всестарший Морозов!
Наш редеет с тобой календарь.
Облетают, желтея, березы,
но, коварным погодным курьезом,
снег не хочет ложиться, как встарь...

Не ложится! Листва не слетает.
Сныть не жухнет и лёд не встаёт.
Вспять летит журавлиная стая
к первым дням разноцветного мая...
против осени дух восстаёт!

Все болезни Господь посылает,
лишь здоровья желая душе.
В неурочном часу принимает,
всем, раскаянием кто воспылает,
всепрощение готово уже.

Так смиряйся, бесценный родитель!
Бог недужьям найдет отворот!
А войдя в светлый час в ту Обитель...
помоги тебе Ангел-Хранитель
ниц упасть возле Главных Ворот!


ПРИЕЗЖАЙ
(письмо от сестры)

Пишешь ты, что на сердце тревога
и тоска частый гость неспроста...
Но, призывно пылится дорога,
что приводит в родные места.

Тебя примут раздолья цветные,
а рябины, построившись в ряд,
положивши поклоны земные,
встретят, ласково заговорят.

Вновь обнимешь, как старого друга,
дуб столетний на заднем дворе.
Прокричишь: -- Кто быстрее? А ну-ка!
Деревенской шальной детворе.

Сдавит горло напрасной надеждой,
что появится мать на крыльце...
Но, житейское солнце, как прежде,
быстро сушит слезу на лице.

Мы застолье накроем широко,
сердцу милые песни споём,
солнце сядет за лесом далёким,
озаряя речной окоем.

Горизонты в багрянце купая,
свет закатный прольётся окрест,
и блеснёт, в синеву оседая,
одинокой часовенки крест.
                Приезжай...

6. ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ

Теяра ВЕЛИМЕТОВА
(г. Видное, Московской области).
Член Союза писателей России

АЙ И МИРЗА

В давние времена, в славном и самом старинном южном городе России Дербенте жила девочка-сирота по имени Ай. Она была красоты невиданной. Кожа ее сияла розовым перламутром, как безоблачное небо
на рассвете, особенно щеки, которые заливались алым румянцем.

Синие глаза напоминали пучину морских вод, а роскошные темно-русые волосы, заплетенные в толстую косу, придавали особую выразительность девочке-подростку.

Соседи, очень добрые люди, забрали ее к себе после смерти родителей
и очень полюбили сироту. К тому же у них рос мальчик по имени Мирза,
с темными глазами, густыми бровями и черными, как смола, коротко
постриженными волосами. Мальчик был немного старше сироты. Родители Мирзы надеялись, что дети, когда вырастут, создадут семью. Но
ребята до поры до времени не обращали друг на друга внимания.

У Мирзы были еще две сестры постарше его, Мери и Зохра. Девушек
уже сватали порядочные женихи. Но они не торопились, а помогали
матери по хозяйству и ткали ковры. Ай тоже садилась за станок и аккуратно вывязывала петельку за петелькой, чтобы получился восточный красивый узор. На один ковер уходило три-четыре месяца. Но
рукодельницам было в радость проводить время за станком. Ведь когда
продадут ковер, все мастерицы получат обновки и гостинцы.

Мирза пас вместе с отцом овец и собирал корни марены красильной.

В те времена использовали только натуральные краски для нитей, из
которых ткали ковры.

Внезапно отец умер. Так как в этой семье больше не было мужчин, то
Мирза, хотя еще и не возмужал, стал главным в их доме. Ведь на востоке
мужчина считается опорой и хозяином, в каком бы возрасте он не был.

Ай очень любила природу и часто напрашивалась, чтобы ее отпустили с названым братом пасти овец. Просто так она время не проводила. Выкапывала корни марены красильной, собирала пряные травы
и ягоды. Особенно она любила собирать дикий виноград и его листья.

Юноша любовался красотой Ай и чувствовал, что она должна стать его
суженой. Мирза отлично играл на свирели и мог имитировать любые птичьи звуки. Бараны вольно паслись по холмам, а добрая и строгая
овчарка Ам не давала им удалиться от пастуха.

Ай часто уходила далеко, а верная четвероногая подруга не позволяла
хозяйке пропадать из виду и строгим лаем как бы спрашивала: «Ты где?

Далеко не уходи». Ай кричала: «Я здесь! Ам! Иди ко мне!» За считанные
секунды Ам вихрем неслась к хозяюшке, давая ей возможность потрепать себя за уши, и с довольным видом виляла хвостом.

В низовье одного холма текла горная речка с хрустально-чистой
водой. Ай всегда набирала там воды в небольшой медный кувшин и
поила Мирзу, а он нарочно обливался, как маленький ребенок, чтобы
ее тоненькие и нежные пальчики дотрагивались до него. Прикосновения этих хрупких розовых ручек девочки были так приятны ему!

Вот однажды, когда стоял солнечный летний денек, Мирза решил
сменить место пастбища и перебраться намного дальше. Ам быстро
нашла журчащий родник и остановилась, виляя своим пышным хвостом, издавая довольные звуки, что, мол, она нашла это место и здесь
надо остановиться. Действительно, на этой альпийской лужайке трава
оказалась более сочной, чем на прежнем месте. Бараны мирно паслись,
Ай собирала мяту, Мирза играл на свирели, а Ам бродила и строго следила за порядком.

Вдруг овчарка сама побежала и буквально через минуту вернулась,
«указывая» своей хозяйке, чтобы та следовала за ней. Ай послушалась.

Собака остановилась у входа в небольшую пещеру и стала громко
лаять, призывая хозяйку зайти туда. Девочка робкими шагами пошла
вперед, оглядываясь на Ам, у которой взгляд умных глаз означал: нечего бояться, я тут.

Ай услышала человеческие стоны, раздающиеся из глубины слабо
освещенной пещеры. Девочка пошла туда и оказалась в довольно светлом помещении, куда пробивались через узкую щель лучи солнца. На
чистом полу были постланы шкуры разных животных. В одном углу
сидел старый бородатый человек, прикрытый белой овечьей шкурой,
и стонал, указывая девочке на пустую медную кружку без воды. Маленькая гостья, сообразив, в чем дело, взяла кувшин, который стоял в
другом углу рядом с какими-то мешками и сундуком, быстро побежала

к роднику и через некоторое время, набрав воды, вернулась обратно.

Ам строго следила за поведением своей хозяйки и была очень довольна.

Наконец смелая девочка напоила страдальца. Он выпил несколько кружек холодной чистой воды и еле-еле поблагодарил спасительницу. Ай
осмелела, стала разглядывать старика и сказала:
-- Вы тот самый разбойник, который не трогает бедных, а нападает
на богатых, отбирая у них драгоценности?

Больной слегка улыбнулся и кивнул головой.

– Ну и правильно! Мои родители очень много трудились на одного

богача и умерли. Вы есть хотите?

– Да, – даже слегка засмеявшись, тихим голосом ответил старик.

Ай торопливо вышла из помещения и вернулась через некоторое
время с кружкой дикого винограда и лепешкой, обмазанной овечьим
сыром. Ам тоже пролезла в пещеру, стала наблюдать, как ее прекрасная
хозяюшка кормит старого разбойника плодами дикого винограда, и
осталась очень довольна.

Целую неделю выхаживала девочка старого больного, бывшего злодея и грабителя богатых. Она настолько ловко выполняла эту миссию,
сопровождаемая овчаркой, что никто не заметил, что девочка куда-то
отлучается. Хотя названая мать один раз промолвила, что кто-то берет
масло без спросу…

Старик мог уже говорить. В очередной раз, когда юная спасительница
кормила его ягодами, он дал ей ключи от сундука и велел открыть его.

У девочки голова закружилась от увиденного. Она впервые видела
столько изделий из серебра и золота. В мешках находилась дорогая
одежда. Разбойник сообщил ей, что подошло его время уйти к Богу и
теперь она полноправная хозяйка этого богатства, но только одно условие: наследница должна после его смерти сделать омовение тела и оставить здесь, а затем закрыть вход в пещеру камнями.

…После смерти хозяина пещеры Ай пришлось рассказать Мирзе всю
правду, и они вдвоем выполнили завещание старого разбойника. Девочка даже прочитала молитву из Корана, которую знала наизусть. Она
каждую ночь читала одну Суру (главу) из Священного Корана безвременно ушедшим родителям и отцу Мирзы.

Радости не было конца, когда богатая наследница решила все драгоценности разделить на всех членов семьи поровну.

Тут Мирзу словно подменили. Видимо Иблис (в исламе: Сатана,
который был низвергнут с небес. Став врагом людей, он начал отвращать их с верного пути – прим. авт.) вмешался и сбил парня с
толку. Юноша заявил, что он покидает родной очаг и вернется обратно через пять лет, когда станет главой самого Дербента, а
может, и всего края. Он приумножит свои богатства и соберет
большую армию, чтобы завоевать новые земли и стать самым могучим полководцем и правителем. Тогда слава о нем пойдет по всему Востоку. Еще он будет сажать виноградники и выводить
новые сорта этой ягоды. Один сорт он назовет именем Ай. Никакие

уговоры матери и сестер не помогли парню одуматься и отказаться
от своей затеи.

– Подожди меня пять лет, ты будешь самой богатой и знаменитой царицей всего Востока. А виноград, выведенной в честь тебя, будет самой
сладкой ягодой – как ты сама! – так сказал Мирза на прощание Ай.

…Прошло пять лет. На месте маленькой хижины из самана стоял
большой добротный дом из камня цвета топленого молока. Ай, хозяйка
этого дома, живет с постаревшей ослепшей матерью, которая выплакала
все глаза, дожидаясь блудного сына. А от него нет никаких вестей. Ее
старшие дочери давно вышли замуж за достойных сыновей Дагестана и
живут зажиточно в мире и согласии. Только Ай пока не выходит замуж.

Она дала слово одному очень уважаемому молодому купцу, что, если
через месяц не вернется Мирза, она согласна стать его женой.

Вот и месяц на исходе. Старшие сестры плачут и собирают для названой младшей сестры приданое, уже не надеясь больше увидеть
брата. До назначенного срока свадьбы осталось три дня. В доме жениха
и невесты идут сборы для предстоящей свадьбы. Весь город только об
этом и говорит.
Рано утром, пока солнце не поднялось над городом и не настал знойный день, Ай решила сама пойти на базар с помощником – мальчиком-слугой Гасаном, который служил в доме и выполнял все поручения
молодой хозяйки. Слуга даже уговорил жениха, чтобы и его взяли вместе с невестой в новый дом. Итак, Ай шла между торговыми рядами со
слугой и хотела купить изюма для плова. Один торговец на весь базар
кричал:

– Не проходите мимо! Продаю новые сорта изюма без косточек, самого сладкого в мире! «Ай изюм белый» – для свадебного и праздничного плова и «Ай изюм розовый» с нежнейшим вкусом – для плова,
когда к вам придут желанные гости.

Ай, не стесняясь, вцепилась глазами в старого торговца, хотя это и
не подобает молодой девушке, да еще накануне свадьбы, и громко, чуть
не плача, спросила:

– Отец! Кто вывел эти сорта изюма?!

– Сначала купи! Потом открою секрет! – промолвил старик, показывая свежий изюм янтарного и розоватого цвета.

Ай отдала деньги и купила весь изюм у торговца. Гасан, ничего не понимая, спросил:

– Ханум (госпожа – прим. авт.)! Зачем нам столько изюма?

– Молчи, амбал (слуга – прим. авт.)! Твоя ханум правильно поступает! Эти

сорта изюма вывел в честь своей возлюбленной Лейли мой собственный ви-

ноградарь в благодарность за то, что я спас его от смерти и приютил у себя

пять лет назад. Бедный мой Меджнун («Лейли и Меджнун» – очень известная

история на Востоке, как «Ромео и Джульетта» в Европе – прим. авт.) так

страдает и целыми днями играет на своей дудке, изливая стоны раненой

души. А ты, бездельник, стоишь и указываешь своей ханум, как ей поступать.

– Отец! Прошу, расскажи, как этот виноград оказался у тебя? – со
слезами на глазах стала спрашивать Ай.

Старик рассказал, как пять лет назад он нашел раненого незнакомца
возле дороги. Он его вылечил, и юноша по имени Мирза захотел у него
остаться жить. Этот парень стал ему старательно помогать по хозяйству,
особенно любил ухаживать за виноградником. Он хорошо играл на свирели, когда душа парня плакала. Молодой человек не хотел покидать старика, объясняя, что он опозорен перед семьей и перед любимой.

– Он у меня золотой! Вывел новые сорта винограда, вот плоды его
трудов перед вами. Он этот изюм назвал в честь своей возлюбленной.

Только беда одна. Никак не хочет жениться. Сколько девушек мы со
старухой ни показывали ему. Только и знает на своей дудке играть.
Пока старик рассказывал, Ай еле-еле сдерживала слезы.

– А далеко вы живете, отец? – спросила девушка дрожащим голосом.

– Если пешком идти, то успеем к полудню, а если на лошадях, то быстрее.

Ай сообразила и приказала Гасану как можно быстрее пригнать к базару лошадей с повозкой.

– Ты что стоишь и смотришь на свою ханум, как осел из породы ослиных! Быстро выполняй приказ своей благодетельницы! – старик подтолкнул застывшего в недоумении мальчика.

…Через некоторое время крытая повозка, запряженная двумя лошадьми, остановилась у ворот двора с прекрасным виноградником на
окраине небольшого аула.

– Эй, Мирза, выходи скорее! Посмотри, какая сказочно красивая и
богатая ханум приехала к тебе.

Мирза, ничего не понимая, подошел к добротному фургону, запряженному парой рыжих коней. Ай, вся заплаканная, не могла выйти – у
нее не было сил. Гасан не знал, что делать. Но в конце концов сообразил
и вышел из повозки.

Мирза, дрожа то ли от страха, то ли от любви, упал на колени перед
своей Ай…

– О Аллах, дай моему Мирзе обрести счастье с этой прекрасной Aери

(ангел – прим. авт.), – только и проговорил старец.

Эту историю рассказала мне моя бабушка Мадрустан, а ее бабушка
была замужем за Гасаном. И с их слов, конец этой истории был счастливым. Хотя Мирза и не стал правителем, но он вывел виноград в честь
своей любимой, а это дорогого стоит.

* * *

Слава о необыкновенно вкусных сортах «Ай изюм белый» и «Ай изюм
розовый» пошла не только по Дагестану, но и по всему Кавказу, а также
по всему миру, где выращивали виноград. Виноградари стали сажать
этот неприхотливый вид винограда у себя в садах и виноградниках.

Новые сорта обладали уникальными качествами: у них нет косточки,
и они быстро высыхают на солнце. Удивительное лакомство – изюм,
сделанный именно из этих сортов, полезен людям всех возрастов как
кладезь питательных веществ и витаминов, особенно в зимнее время,
когда природа отдыхает. Не перечислить всех видов сдобных изделий,
испеченных с изюмом «Ай изюм белый» и «Ай изюм розовый». А вино,
изготовленное из этих сортов, может храниться годами, приобретая
еще более тонкий вкус, аромат и терпкость.



АРТЕМ


Жил-был мальчик по имени Артем. Ему было 10 лет. Жил он с родителями в одном из подмосковных городов.

…Стоял воскресный мартовский день. Снег сходил на нет, местами,
правда, еще лежали грязные сугробы. Aогода была самая мрачная: на
город опустился туман. Артем встал раньше всех. Пошел на кухню, достал из рюкзака хот-дог и кока-колу. Подогрев фастфуд, стал быстро
его уплетать, запивая своим любимым напитком. Через пять минут
мальчик понял, что не наелся…

Артему невдомек, что такое сочетание продуктов организм усваивает
медленно, а значит, на теле человека откладывается жир.

Мальчик разводит готовый завтрак с молоком и с удовольствием
уплетает его за обе щеки. Наконец он переодевается в шорты и майку,
умывается. Потом заворачивает пустую бутылку из-под напитка в
пакет и осторожно кладет ее на дно мусорного ведра, чтобы родители
не увидели, что он с утра выпил свой любимый напиток.

Артем взглянул на себя в зеркале: на него смотрел толстый мальчик с
алыми круглыми, как булочки, щечками, с торчащим из-под футболки
круглым животом, похожим на поднимающееся бабушкино тесто…

В школе ребята смеются над ним бедным, как только не обзывают,
особенно ученики младших классов на переменах или в буфете. В своем
классе к нему все привыкли и относятся вполне лояльно. Артем – добрая душа: он кого хочет угостит и после уроков тщательно все убирает
в классе.

Учительница Вера Семеновна не раз разговаривала с родителями о его
неважной успеваемости, пыталась объяснять, что мальчик часто не делает
домашнее задание, хотя очень смышленый, что нельзя его так кормить…

Артем хотел включить свой телефон и посмотреть последние новости,
но решил, пока родители спят, быстро сбегать в «Перекресток», купить
себе всякой вкуснятины: сухарики, чипсы и, конечно, кока-колу.

Он быстро оделся и вышел во двор, туман слегка рассеялся. Никого
на улице не было. В магазине все в масках. Кассир ворчит на него,
чтобы в следующий раз не забыл надеть маску.

Ребенок быстро вернулся домой. Родители всё еще спят. Он вздохнул
и сделал несколько глотков кока-колы, съев целый пакетик сухариков.

Спрятав остатки своих припасов в письменный стол, улегся на диване
поудобнее и стал смотреть последние новости в телефоне.

Наконец встали родители. Мама Лена работает медсестрой в больнице. У нее сегодня выходной. Она сейчас трудится в красной зоне:
сутки на работе, сутки дома. До этого проклятого коронавируса она
еще подрабатывала в каком-то коммерческом центре. Днем мама бывает дома редко, у нее много больных, которым надо делать какие-то
медицинские процедуры.

Папа Леша, очень даже упитанный высокий мужчина с рыжей бородой, работает в Москве программистом. Папа тоже возвращается
домой поздно. Он бы рад похудеть, но из-за постоянной занятости коварная быстрая еда вторглась в его жизнь так незаметно, что он и сам
не может остановиться и не замечает, что ребенок тоже втянулся в
фастфуд и не в силах существовать без этих продуктов.

Зарабатывают родители хорошо. У них очень крутая иномарка. Они
ни в чем мальчику не отказывают. Поэтому Артем часто хитрит: берет
деньги и у мамы, и у папы. А также он самостоятельно делает покупки
для дома: заказывает пиццу, покупает колбасу, сосиски, пельмени,
фрукты…

Мама Лена, в отличие от мужа, очень тонкая и изящная. Она постоянно на диете. Из-за Артема они часто ссорятся. Мама оправдывается
нехваткой времени, чтобы заниматься с сыном. А папа иногда кричит
на нее, чтобы меньше общалась с подругами по интернету и работу поубавила. А супруга предъявляет мужу свои требования: когда он всю
ипотеку на квартиру и кредит на машину возьмет на себя, тогда она
будет работать только в больнице и займется хозяйством и сыном.

Сын понял, что ипотеку надо выплачивать еще двадцать лет, а кредит
на машину всего два года. Так что мальчику придется ждать, как минимум, два года, чтобы похудеть и делать домашнее задание, особенно
проекты по «Родному языку» и «Окружающему миру», когда ни один
нормальный ученик не может обойтись без родителей.

И тут Артем вспоминает, что еще одно событие ждет его сегодня.

Дело в том, что с понедельника он будет учиться дистанционно. Родители решили отвезти Артема в деревню в Тверскую область к восьмидесятилетней прабабушке Анне Артемовне, бывшей учительнице
младших классов. У старой женщины аллергия на городской воздух –
она в квартире задыхается. И поэтому бабушка никак не может переехать к ним и выручить внука. Дедушки и бабушки Артема тоже
работают. Поэтому выход один – отправиться к прабабушке в деревню.

…После завтрака родители упаковали два больших чемодана, два рюкзака и большую сумку, положив туда все необходимое для сына: учебники,
одежду и даже новый компьютер. И конечно же, всякой вкуснятины.

Вскоре Артем сел в машину и вместе с папой двинулся в Тверскую
область. Они решили ехать через центр столицы.

Серые свинцовые тучи висели на небе, все мальчику казалось грустным и печальным. Даже дорога почти пустая, нет пробок, как бывает
обычно. Все, казалось, вымерло. Как все вдруг изменилось за считанные дни! И виной всему какой-то невидимый вирус, которым заразила
весь мир летучая мышь из Китая.

Мальчик это хорошо понимает, ведь мама трудится в больнице в
красной зоне, и нельзя ей звонить в течение суток, пока она на работе.

А когда она приходит, на ней нет лица. У нее под глазами красные следы
от очков. Она там трудится в скафандре, как для космонавтов. Даже с
подругами не общается, пьет кофе и ложится спать на весь день. Сыну

очень жалко маму.

Папа сейчас не ездит в Москву – работает дистанционно.

…Через четыре часа Артем наконец видит свою любимую деревню
Мельниково, где живет всего несколько семей. Он каждый год летом
гостит у прабабушки. А вот знакомый родной дом. Анна Артемовна
выходит навстречу, обнимает правнука и сразу же начинает ругать
папу, что Тема – так она называет мальчика – растолстел еще больше.

– Бабуля, вот и займись им, теперь он – твой! – оправдывается папа
перед любимой бабушкой.

На следующий день с утра мальчик встает с неохотой. Но надо. Анна
Артемовна заставляет правнука делать гимнастику и пять раз пробежать вокруг дома. Иначе не будет завтрака…

Теперь у ученика четвертого класса старой прабабушкой, а по совместительству бывшей учительницей, каждый день расписан по часам.

Ох, как трудно мальчику перестраиваться на новые условия деревенской жизни! Ему иногда хочется плакать. Но он понимает, что невозможно не слушаться бабаню. Так он называет старую, но вполне
разумную и мудрую старушку, которая постоянно недовольна новой
школьной программой. Опытная учительница в восторге только от
учебника «Окружающий мир». Мальчик сам по природе очень добрый,
бабаня любит повторять, что у мальчика гены прапрадеда Артема Ивановича, известного российского ученого-астронома.
Каждый день до обеда Анна Артемовна сидит рядом с правнуком
перед компьютером и помогает с уроками. А Артем показывает ей чудеса компьютера и Интернета.

В начале дистанционного обучения Артем занимал тридцатое место
из тридцати четырех учеников. Мальчику тяжело перестраиваться на
новые условия, на новый режим. То ли было, когда он приезжал к
бабушке летом! Тогда все было по-другому, и то больше месяца он не гостил в деревне. К тому же он был не один, а с двоюродной сестрой
Аллой, его ровесницей.

А сейчас весь день расписан по часам, чуть ли не по минутам. Даже
общаться с друзьями он может только в определенное время. Мальчик
сильно скучает по маме. Тема часто вспоминает родителей, друзей, этих
мальчиков из младших классов, которые обзывали его толстяком. Он
прекрасно понимает, что он толстый и виной всему этот притягивающий фастфуд.

Артем все время рассуждает про себя: «Ничего-ничего, вот наступит
сентябрь, меня никто не узнает. Я покажу этим хулиганам, кто толстячок. А Вера Семеновна будет гордиться мной и всем будет приводить
меня в пример. Надо обязательно в какую-нибудь спортивную секцию
записаться. А Наталья Владленовна, учительница по физкультуре, отправит на какие-нибудь городские соревнования. Может быть, я стану
круглым отличником и буду когда-нибудь известным астрономом, как
мой прадед. А мой портрет будет висеть на доске почета нашей

школы...»

Бабушка постоянно напоминает ему, что любое признание к человеку
приходит через тонны потраченной энергии и трудолюбия. Просто так
ничего не бывает. Иван Андреевич Крылов по двести раз переписывал
свои басни.

Про басни Артем тоже рассуждает: «А что, даже очень интересные
басни, особенно «Мартышка и очки». Вырасту, заработаю деньги и
сразу расплачусь с этой ненавистной ипотекой, еще куплю себе новую
квартиру. У бабушки, конечно, хороший дом. Но он как-то тесноват.

Я построю тут еще особняк. А еще куплю себе большой телескоп и моторную лодку. Только мне непонятно одно, какая же это страна была
СССР?! Бабушка вспоминает как самую красивую и благородную державу. А папа говорит, что был тогда террор...

А этот коронавирус еще!!! Как это одна мышь занесла такую заразу?

Точно, я стану известным журналистом и корреспондентом, как Комаров. У него самая крутая передача «Мир наизнанку».

    Как же плохо живут люди в других странах! Едят крыс, змей и другую
гадость. А тут каждый день мясо надо есть и какао с молоком пить.

Я буду самым известным и богатым. Интересно, бабушка доживет до
этого дня? Вот я дурак, конечно, доживет, ей восьмидесяти еще нет.
Я сиделку найму, а мама тоже пусть больше не работает. Если отец захочет, пусть помогает мне. Нет, я лучше сам все сделаю. Организую
большую и дружную команду. А зачем мне команда?! Ладно, посмотрим».

Мальчик смотрел в окно на загадочное вечернее небо, а луна улыбалась ему и кивала головой.

А как же пристрастие Темы к импортному напитку, к чипсам, бургерам и прочему фастфуду, который травил его организм?

Мудрая бабушка находит выход всегда. Она сама жарит картошку по-деревенски, которая ничуть не хуже, чем в «Макдоналдсе», а бабушкины сухарики просто объедение. Еще бабаня печет булочки, сама
делает для правнука хот-доги. Нет, так-то просто мальчику не получить
от бабани всякой вкуснятины, ее еще надо заслужить – и только по
одной порции в день…

В нескольких километрах от села в поселке находится супермаркет.

Дядя Федор, бывший ученик бабани, а ныне владелец крупного торгового центра, сам привозит своей любимой учительнице все необходимые продукты из поселка. Анна Артемовна всегда расплачивается с ним,
но все равно бизнесмен старается брать у нее как можно меньше денег.

Пока Федор Иванович беседует с учительницей за чашкой чая и вспоминает о школьных годах, Артем быстро бежит к условленному месту,
где гость оставляет для мальчика две бутылки кока-колы и фанты. Он
быстро пьет содержимое одной, а другую прячет под кустом. Внук запивает свой тайный завтрак холодной колодезной водой, чтобы не попасть впросак перед строгим воспитателем и не выдать дядю Федю.

…Прошло четыре недели. Погода меняется на глазах. День становится длиннее. Столько грачей горожанин видит впервые. Они давно
прилетели, свили гнезда и живут по своим птичьим законам. В саду у
них снег давно растаял, вылезла мать-и-мачеха, в палисаднике перед
домом цветут первоцветы, на деревьях стали набухать почки. Вот и
первые скворцы прилетели и поют, оповещая всех о приходе весны.

Артему хочется спать, но он голодный. Придется вставать.

– Доброе утро! – здоровается он с прабабушкой.

– Доброе, милый!

– А что ты будешь делать сегодня из теста?
-- Сегодня суббота – у нас гости! Приезжает Федор с своей дочерью,
она учится во втором классе, будущая гимнастка, отличница. Буду печь
пироги с маком и с корицей. Ты тоже их любишь.

– Подумаешь, отличница, а я в классе уже на двенадцатом месте!

– Ничего, ты скоро у меня выйдешь в пятерку лучших!

– А книги, бабаня, надо обязательно читать?

– Обязательно, иначе все знания коту под хвост. Кстати, до прихода

гостей дочитай книжку!

– А мне самому стало интересно, чем закончится эта история с
Бимом. Бедная собака!

– Ладно! Давай иди бегай, сегодня погода хорошая, можно и восемь
раз пробежать.

Артем быстро надел спортивный костюм, вышел во двор, и взор
мальчика устремился на небо, откуда доносилось курлыканье журавлей. Небо было безоблачным и нежно-голубым, а солнце озаряло своими лучами всё пространство, которое мог охватить взор
мальчика. Ему стало хорошо, только Бима жалко. Десятилетний
мальчик стал ощущать ранее неизведанные чувства к окружающему, к самому себе и к бедному Биму из книги Гавриила Троепольского «Белый Бим Черное ухо» – и это все благодаря своей
прабабушке. Он сейчас один из успевающих учеников, весь класс
радуется его успехам. Еще Тема худеет на глазах. До совершенства,
конечно, еще далеко. Ему немного стыдно, что он тайком пьет кока-колу и фанту. Он сегодня попросит дядю Федора больше не привозить эти напитки…

Время обеда, бабаня накрывает на стол. Артем собрал маленький
букетик фиалок, которые дают невероятный весенний аромат, и
дарит его бабушке. Она видит, что мальчик не в настроении: ему
жалко Бима, который стал жертвой бездушных людей. Он еле-еле
сдерживает слезы. И Анна Артемовна не докучает ему просьбами.

Но Артем без напоминаний подготовил мангал для шашлыков по
просьбе дяди Феди и попросил его больше не привозить ни кока-колу, ни фанту.

Но вот подъехала машина. Артем идет встречать гостей.

Из машины выходит изящная дама, жена Федора, и Алена, тоненькая

девочка с прямыми, до плеч, золотистыми волосами.

У мальчика колотится сердечко: как будет реагировать эта Алена на
его внешность? Ведь Артем еще полноват. Как же трудно сбрасывать
жир, который «помогли» накопить сладкие напитки и всякие хот-доги..

Гостям очень понравилось у Анны Артемовны. У нее есть все: газ,
баня, горячая вода.

Алена тихо разглядывает Артема, старается, чтобы он не заметил
этого. А мальчик помогает бабушке во всем, только мысли о трагической гибели Бима не выходят из головы. Он тоже тайком рассматривает
гостью и замечает, как она ест. Такая малоежка. Взяла только один кусочек жареного мяса.

Гости остаются ночевать. Поздно вечером все сидят на веранде, пьют
чай со сладостями.

– Тема! Покажи Алене ночное небо, – говорит Анна Артемовна, видя,
с каким вниманием ее правнук относится к этой маленькой принцессе.

Артем берет красавицу за руку и поднимается на чердак. Алена покорно
слушается его. Маленький хозяин как опытный астроном показывает
своей златовласой гостье ночное небо. Ему так и хочется потрогать ее волосы, которые сами собой тоненькими и блестящими от лунного света
струночками касаются его лица от легкого дуновенья ветерка.

У мальчика в телефоне есть мобильное приложение, где указаны все
планеты и созвездия. Особенно заметна Полярная звезда. А вот и Марс,
недалеко от него два ковша созвездий – Большая Медведица и Малая
Медведица.

– Ой, как же у вас хорошо! А какое небо красивое! А в Москве нет
такого неба! -- говорит маленькая гостья.
-- А ты читала «Белый Бим Черное ухо»? – мальчик решил показать
свою эрудированность перед этой изящной девочкой.

– Нет, я «Гарри Поттера» читаю.

– Так я все серии смотрел про этого Гаррика! – оправдывается мальчик.

– Как ты не понимаешь, кино – это кино, а книга интереснее!

– Ладно, я скажу родителям, они мне через Интернет закажут все

серии.

– Какие серии? Тома, книги. Зачем заказывать? У меня есть, я на следующие выходные приеду и дам тебе почитать!

– Ладно! Приезжай! А пока буду читать «Медной горы Хозяйка». Бабаня приготовила.

– А кто автор?

– Ужас, ты не знаешь автора? Михаил Бажов.

– Такого писателя я впервые слышу. Есть Павел Петрович Бажов.
Я читала его «Серебряное копытце».

– А, про того козла-барана, который сыпал ночью на снег бриллианты?

– Во-первых, не козел-баран, просто волшебный козел, а во-вторых,

не бриллианты, а самоцветы.

– Я никакой разницы не вижу!

– Красоту надо видеть!

– А я вижу сейчас красоту!

– И где твоя красота?

– Вот небо и вот – ты!

Вдруг прямо на них летит настоящая сова с мышью в клюве. Алена
кричит, прижимаясь к Артему.

Мальчик не понимает, что с ним происходит. Он обнимает ее и шепчет:

– Не бойся, я с тобой! Это сова у нас живет на чердаке. Давай спускаться вниз!

Кавалер элегантно подает руку своей маленькой барышне, и они вместе спускаются вниз.

Вот так бы всю жизнь ребята защищали друг друга от всяких бед и
несчастий, но никто не ведает, что ждет их впереди. Не знала об этом
и сова.

Она, не обращая никакого внимания на детей, садится на свое гнездо,
сделанное Анной Артемовной и Темой из сухой прошлогодней травы
и мягких гусиных перьев, и лакомится пойманной добычей.



7. НОВЫЕ АВТОРЫ


Надежда Митрофановна СЕРЕДИНА автор 40 книг. Большая часть из них посвящена любви к природе, защиты её и удивительном многообразии. Она автор романов: «Подростки» (Лауреат международного литературного конкурса имени А. Платонова. Российско-Баварский центр. 2012). Призер литературного конкурса «Пастернаковское лето» (Повесть «Гремячий ключ». 2014 г. Москва). Награждена Дипломом Лауреата конкурса «Преодоление» Литературно-общественной премии «Жизнь задыхается без цели» в честь 200-летия Фёдора Михайловича Достоевского (г. Москва. 2021 гг.). Победила в конкурсе детской премии «Аист» (2017 г.). Сборник рассказов «Дорога в Иерусалим – исповедь паломника» — в номинации «Проза» удостоен диплома «Лучшая книга
года 2014-2016 гг.» (г. Москва). Награждена Дипломом Лауреата конкурса «Преодоление» Литературно-общественной премии «Гранатовый браслет» имени Александра Куприна. (МГО Союза писателей России. 2020 г.). Книги переведены на английский, персидский и немецкий языки. Член Союза Писателей России.

СТИХИ

УЛЫБКА ВЕСНЫ

Свет озарил – засияла река,
С песней веселой смеется трава,
Ветер, играя, резвится с лучом.
Эхо хохочет с хохлатым холмом.

Солнце кружится в реке, как волчок,
Пляшет кузнечик и пляшет смычок.
В нашем лесу дети, как птицы,
Птицы, как дети, в нашем лесу.

Заливаются счастьем вовсю соловьи.
И ликуют они, прославляя весну!
Для тебя, для меня, для лохматых зверей.
Поскорей расцветайте цветы всех полей.



НАШ САД

Творец из света создал нас.
Взгляните! Началось сегодня утро
Как откровение Божественной любви.

Сомнений облаков лишь затемняет разум.
Зачем игра пустых и лишних слов?
Их глупость - лишь ловушка для глупцов.
Но нас их ветки в темноте и корни зацепляют.

Когда на небе нет звезды, то падающих много,
Их кости даже под ногами…
Но в Райский сад слепцов ведут певцы
В надежде на прозренье.


СВЕТ НА ЗЕМЛЕ

Мальчик играет, мальчик бежит
среди огненных брызг болотных.
Вдруг погасли огни, и сомкнулись следы.
И ребенок кричит из тьмы топи.
И плачет, и бьётся, и маму зовет.
И слышит Господь-Отец,
И является к Сыну, как Свет.

И бестелесный, за руку взял,
И к матери сына отвёл,
Что искала его,
И звала, и рыдала сквозь стон.



8. РОМАН В ЖУРНАЛЕ

Теяра ВЕЛИМЕТОВА
(г. Видное, Московской обл.)
Член Союза писателей России.

ДОЛГАЯ ЛЮБОВЬ МОЯ
(Продолжение. Начало в ном. 42-49).

ГЛАВА 9. В РОДНОМ ГОРОДЕ

    Мне ночь не в ночь, мне ночь невмочь,
    Когда тебя нету со мной.
    Сон мчится прочь, сон мчится прочь,
    Беда в мой вступает покой.
    Нет глаз, чтоб видеть мне твой лик,
    Мне радости нет под луной.
    Нет ног -- поспеть к тебе, нет рук,
    Чтоб с жаркой сложить их мольбой.

Из любимого романса М. Магомаева "Без тебя".
          Стихи Низами Гянджеви
          Музыка Узеира Гаджибекова


    ... Через день Муслим просыпается у себя в бакинской квартире от стука в дверь. Это сосед Николай Иванович, который занимает две другие комнаты, сотрудник НИИ, подающий надежды учёный, но водка губит его, к тому же от него ушла жена.
    -- Слушай, Муслим! Дай денег похмелиться! Завтра ни грамма не возьму в рот! Честное слово! До зарплаты ещё целых три дня осталось.
    -- Слушай, Николай Иванович, сегодня рабочий день, надо на службу идти! Как тебя с работы не выгнали?
    -- Ах, милый мой человек! Если меня выгонят, то кто будет диссертацию писать моему начальнику? Он сам велел три дня не приходить на работу, а писать дома в трезвом состоянии. Продукты мне купил, холодильник заполнил, чтобы я с голоду не помер, а денег ни копеечки не дал. А друзья во дворе все равно меня выручили.
    -- Давай договоримся, вот тебе деньги, но ты меня не беспокоишь больше.
    Через час изрядно выпивший Николай Иванович опять стал стучаться в дверь, мол, давай вместе выпьем, а потом вместе напишем диссертацию, а потом будем вместе песни петь...
    Муслим не выдержал, поехал к своему другу поэту-песеннику, автору знаменитой песни "Синяя вечность" Геннадию Козловскому. Гена в это время работал в Москве в одном из научно-исследовательских институтов. Он вместе с сыном на пару дней прилетел в Баку к маме Татьяне Петровне -- она категорически отказалась переехать в столицу. Муслим купил для неё большой букет тюльпанов. Магомаева встретили как самого дорогого гостя. Татьяна Петровна приготовила его любимое блюдо -- люля -- Татьяна Петровна, я поживу у вас какое-то время? Сосед у меня очень беспокойный... А Гейдару Алиевичу боюсь показаться на глаза. -- Муслим, дорогой мой мальчик, живи, сколько хочешь, Гена с Сашей завтра улетают в Москву, а я одна в трёхкомнатной квартире. И мне не будет скучно.
    -- Слушай, Гена, ты не сможешь привести дочку Марину ко мне, а то я так соскучился по ней -- видимся редко. Араз со мной не разговаривает, его попросить не могу...
    В это время сын Козловского Саша, московский студент, зашёл в квартиру и, забыв разуться, бросился к Муслиму с радостным рукопожатием.
    -- Ну что, зятек, как дела? Скоро встретишься с невестой, -- лукаво сказал Муслим.
    -- Дядя, Муслим! Сначала вы бы женились, а потом меня сватали. Все только о вас с Тамарой Синявской говорят, даже в институте девочки пристают ко мне с расспросами.
    -- Слушайте, давайте пойдем все в ресторан "Апшерон" на Приморском бульваре, -- предложил Муслим.
    Через час вся компания расположилась за столиком, в том числе и Марина Магомаева. Ей исполнилось 13 лет, она сидела рядом с Сашей Козловским в модном платье из кримплена лимонного цвета -- это был последний "писк" моды. Она чувствовала, как отец гордится ею, слышала, что все говорят о ней, и кокетничала.
Даже официант ставил еду и напитки сначала ей, а потом другим. Сашу это раздражало.
    Муслим старался забыть Тамару, но у него не получалось. Полтора года назад они обедали в этом ресторане, за этим же столиком, откуда открывался вид на широкий простор бесконечного седого Каспия. Муслим курил и шутил над своим будущим зятем. Саша налил в бокал Марины напиток "Байкал", хотел подать, сделал вид, что споткнулся, и выплеснул половину бокала на дорогое платье Марины. Марина, не теряя времени, демонстративно пролила на костюм Саши оставшуюся жидкость. Все хохотали, официанты прибежали, чтобы помочь Марине, на Сашу никто не обращал внимания. "Вот какая кокетка! Не кричала, а меня проучила!"-- подумал Саша Козловский.
    Пройдёт время, Геннадий Козловский снова вернётся в Баку, будет работать директором эстрадно-симфонического оркестра Азербайджана под руководством Муслима Магомаева до 1990 года, а в 1991 году Муслим Магометович поможет семье Козловских в связи со сложившимися обстоятельствами перебраться в Америку. Но Саша не сможет жить без Марины, он будет ей звонить почти каждый день, пока Марина не попросит отца оформить ей визу в США, чтобы поехать к жениху, которого полюбила с первого взгляда. Вскоре Офелия, мать Марины, тоже переберется в Америку и будет помогать дочери по хозяйству, так и не позволив себе ни единого романа, кроме того, который был с отцом Марины. А Геннадий Козловский скоропостижно скончается в 1998 году.
    ...Я открыла интернет и прочитала проект "О море, море" Хайама Мусафазаде, заслуженного артиста Азербайджана. Оказывается, был и другой вариант текста песни "Синяя вечность":
   
    О море, море, грудью о скалы
    Разбиваешь и горе, и боль.
    Море, возьми меня в дальние страны,
    В дальние страны к любимой Ассоль.


    Но Муслим Магометович понял, что цензура не пропустит эти строки, и поэтому Козловский написал другой вариант, в котором песня существует по сей день.
    "Мягким субтоном спетый напев, мощный взлет в припев, восхитительный проигрыш -- фантастическая динамика от пианиссимо в запеве до фортиссимо в припевах -- и мажорная кода. Восхищению нет предела", -- так пишет Хайам об этой песне. На сей день у неё более шести миллионов просмотров. Мне очень нравится "Синяя вечность"в исполнении Эмина, Сергея Волчкова и Хайама Мусафазаде. Спасибо большое, что талантливые молодые певцы продолжают петь репертуар Муслима Магомаева, его бессмертные песни...
    Вернёмся в ресторан. К столику подошли друзья Муслима -- Полад Бюль-Бюль-оглы, Эльдар Кулиев и композитор Фикрет Амиров.
    -- Вот он где, наш беглец! -- сказал Полад Бюль-Бюль-оглы.
    -- Слушай, Саша! Давай я вам закажу такси, отвези свою невесту домой, а мы тут поболтаем, -- предложил Муслим.
    -- Дядя Муслим, отвезти я её отвезу, но жениться на ней никогда не буду! -- запальчиво ответил Саша Козловский...
    Друзья засиделись в ресторане и рассуждали о том, что пока Муслим в Баку, надо устроить концерты, к тому же, говорят, сразу после майских праздников с визитом в Азербайджан прилетает Л. И. Брежнев.
    Снова закипела жизнь у Муслима. Он был занят целыми днями. Стал готовиться к концерту вместе с ведущими артистами республики. Решили, что "Малую землю" он исполнит перед ветеранами во Дворце имени Ленина на 9 мая. Однако все заметили, что хотя Магомаев старается шутить, но нет того блеска в глазах, какой был, пока встречался с Тамарой.
Он курил без конца, но спиртного в рот больше не брал. Друзья его рвали буквально на части, пользуясь тем, что он вновь в родном городе...
    Гейдар Алиевич не находил себе места из-за того, что Муслим не приходит к нему с повинной, хотя министр культуры Азербайджана доложил, что Магомаев готовит сюрприз ветеранам на праздничном концерте. Решили, что Муслим откроет концерт песней "Мой Азербайджан", автором которой он был, и закончит сюрпризом. А Муслиму было стыдно показаться на глаза Алиеву, он понимал, что тот всё знает. Через два дня после приезда в Баку Муслим с огромной корзиной тюльпанов пошёл на работу к Зарифе Азизовне и обещал ей, если хватит храбрости, то первомайские праздничные дни проведёт на даче у Алиевых.
    30 апреля. Короткий рабочий день. Во Дворце имени Ленина идёт репетиция праздничного концерта, посвящённого Дню Победы. Играет оркестр под управлением Ниязи, Муслим поёт "Малую землю". В зал входит Алиев и ещё несколько чиновников. Всего в зале и на сцене человек пятьдесят - шестьдесят, включая хор, музыкантов и артистов. Все ждут реакцию Алиева, и все знают, что Муслим боится показываться на глаза руководителю республики. Магомаев закончил петь, Гейдар Алиевич вновь широко улыбается, аплодирует. Муслим спускается со сцены и молча подаёт ему руку.
    -- Завтра на параде будешь стоять рядом со мной на трибуне, пусть народ видит, что ты здесь, а не в психушке, -- говорит Алиев вполне серьезно и уходит. Муслим виновато кивает головой.
    А в это время в Москве в Кремлёвском Дворце съездов тоже идут репетиции. В зал входят министры культуры СССР и РСФСР -- Фурцева и Кузнецов и человек десять чиновников. Тамара Синявская исполняет любимую песню ветеранов "Катюша", после неё Иосиф Кобзон поёт "Малую землю". Все артисты собрались на репетиции. Кобзон говорит в микрофон, чтобы все слышали:
    -- Ребята, Муслим пока в Баку, он как назло заболел ветрянкой, врачи запретили ему покидать город, у него сейчас постельный режим.
    Николай Александрович сочувственно кивает головой, Екатерина Алексеевна говорит:
    -- Николай Александрович, скоро визит Леонида Ильича в Азербайджан, Муслим там тоже нужен.
    Тамара чувствует любопытные взгляды в её сторону, словно она виновата, что сейчас здесь нет Магомаева.
    -- Екатерина Алексеевна, я больше не нужна? Я могу идти? -- спрашивает Синявская.
    -- Конечно, вы, как всегда, великолепно исполнили "Катюшу". Подойдите ко мне, пожалуйста, пошепчемся.
    Екатерина Алексеевна отводит Тамару в сторону и говорит тихо:
    -- Держитесь молодцом! Пусть он там выветривает свою ветрянку и мозги тоже! Я очень вами довольна и горжусь, что не предали Родину!
    "Е.А.Фурцева понимала меня, а если сказать верней, то относилась ко мне по-матерински: она позволяла мне то, что позволяла не каждому. Возможно, у нее были свои соображения. Когда бросают камни, зажимают мэтра, это одно: у него есть защита -- его имя. А когда начинают покусывать начинающего артиста -- это другое: его могут "съесть" в самом начале творческого пути". (Из книги М. Магомаева "Живут во мне воспоминания")
    Через полгода, 23 октября 1974 года, Фурцеву вызовут в Кремль и предложат выйти на пенсию, хотя она со своей должностью справлялась как никто другой. Благодаря только  ей, её упрямству и амбициозности, удался обмен талантливыми вокалистами и артистами балета Советского Союза и Италии. По словам современников, она выглядела в свои 63 года великолепно. 24 октября министр культуры СССР скоропостижно скончалась -- по официальной версии от сердечного приступа.
    После первомайского парада Муслим с облегчением едет к Алиевым на дачу и там проводит два дня. Зарифа Азизовна всех предупредила заранее, чтобы ничего у него не спрашивали: парню и так плохо.
    Два часа ночи. Все спят, кроме Гейдара Алиевича и Зарифы Азизовны. Зарифа играет на рояле. Гейдар тихо поёт свою любимую песню "Без тебя".

    Мне ночь не в ночь, мне ночь невмочь,
    Когда тебя нету со мной.
    Сон мчится прочь, сон мчится прочь,
    Беда в мой вступает покой.
    Нет глаз, чтоб видеть мне твой лик,
    Мне радости нет под луной.
    Нет ног -- поспеть к тебе, нет рук,
    Чтоб с жаркой сложить их мольбой.

    К ним спускается со второго этажа Муслим. Зарифа Азизовна уступает ему место. Гейдар Алиевич просит Муслима исполнить этот романс ещё раз. Алиев не может объяснить самому себе, почему он готов слушать и тихо напевать этот романс вновь и вновь...
    А в это время в Москве Тамаре снится сон. Она играет на сцене Большого театра не Любашу, а бедную Марфу. Вот она -- Марфа, Дуняша и ещё несколько невест стоят, ждут, когда же Иван Грозный выйдет на сцену и выберет одну из них в жёны. Появляется царь, все невесты опустили головы и ждут его решения. Он сначала смотрит на Дуняшу, а потом резко поворачивается к Тамаре и целует её, а это Магомаев в роли Ивана Грозного. Он целует в губы нежно, ласково и шепчет ей:
    -- Какая же вы упрямая! Я так соскучился по вас, Марфуша моя!
    И вдруг на сцене что-то загрохотало, ударил гром, сверкнула молния.
    Тамара в холодном поту просыпается, она вся озябла, одеяло почти упало на пол, форточка открыта, а за окном майская гроза, льёт дождь как из ведра. Она быстро закрыла форточку, надела теплый махровый халат и пошла на кухню пить кофе. Мысли крутились в голове. "Нет! Нет! Я должна быть сильнее, буду ждать, пока он не упадёт к моим ногам, ни за что не помирюсь. Может, он не изменял с этой девицей... Но так опозорить себя! Пусть пока живёт в Баку и мучается, а там видно будет. Интересно, о чём думает Зарифа Азизовна? Надо позвонить ей, она сама дала свой телефон, чтобы я в любое время могла пообщаться с ней. Узнаю, как он там".
    Тамара машинально взяла газету со стола, но читать не могла. Мысли крутились вокруг ссоры с возлюбленным. Она посмотрела на портрет матери -- у неё вошло в привычку доверять ей самые сокровенные мысли. "Мамочка, ты прости меня, пожалуйста. Моя беда в том, что я больше не смогу никого полюбить, кроме него. Или он, или никто -- вся в тебя пошла. Ты никогда не говорила, кто был моим отцом, видимо, так сильно его любила, что больше ни с кем не встречалась".
    Гроза тем временем прошла, и снова небо над ночной Москвой засветилось миллионами звёзд и планет, одну из которых назовут позже "Муслим Магомаев", а другую, рядом с ней, -- "Тамара Синявская".
    ... Вернёмся в Баку. Магомаев хотел забыть свою Тамару, он был уверен, что семейная жизнь не для него. Как говорила в таких случаях бабушка Байдигюль, это проклятие! Муслим с трудом верил в проклятия, но считал, что его образ жизни не позволяет ему постоянно быть с одной женщиной, пусть даже любимой и любящей. Он вспомнил слова Тамары, однажды она ему сказала, что, наверное, полюбила его на всю жизнь. Какая же умница, что отказала этому Франческо.
    Надо позвонить Иосифу, узнать через Нелли, как поживает примадонна моя, а почему моя?! Я же с ней расстался. Ничего, ничего, пусть страдает, будет знать, как швырять в меня этим проклятым чулком. Мы, Магомаевы, упертые, от своего не отступим. Я ни одной женщине не позволял оскорблять себя, ни к одной пока не возвращался. Одного не пойму, как она оказалась в тот момент в гостинице? Я целый год её ждал, был готов на всё ради неё. Конечно, я тоже хорош! Все бы отдал на свете, чтобы вернуть все сначала. Но, увы... А пока я должен работать и давать концерты.
    Какая же дипломатичная Зарифа Азизовна, наверное, всех предупредила, чтобы никто не приставал ко мне с расспросами.  А Ильхам так и хочет что-то вызнать, но уговор не нарушает.
Араз -- тоже хорош гусь, поставил мне ультиматум: мол, не помиришься с Тамарой Ильиничной, со мной тоже не общайся, говорит, что я достояние республики, что не имею права так поступать, как Валера Ободзинский... Бедный Валера, как ты быстро стал сходить с рельсов, и никто тебе не поможет, если сам себе не поможешь..."
    Так размышлял наш опальный возлюбленный в предрассветное утро на даче у Алиевых. Где-то далеко был слышен гул парахода, долетал тихий шум прибоя, морской ветер с привкусом соли овевал лицо. Из-за горизонта показалось алое солнце и стало красиво, плавно подниматься вверх по небосводу, одна за другой гасли звёзды...
    Муслим работал, снимался в клипе "Синяя вечность", писал музыку, готовился давать с ведущими артистами республики концерты в государственной филармонии Азербайджана, носящей имя Муслима Магомаева -- великого своего деда. Великолепно спел он во Дворце имени Ленина на концерте для ветеранов, сделал им сюрприз -- спел "Малую землю". Именно в это время в Москве во Дворце съездов Кобзон исполнял перед ветеранами и перед Брежневым эту же песню. У Брежнева, как и у многих ветеранов, на глазах стояли слёзы.
    После концерта в Георгиевском зале, где награждали орденами и медалями, Брежнев позвал Андропова и спросил, почему не видно Магомаева, мол, не порядок. На что Юрий Владимирович ответил, что Магомаев в Баку, врачи запретили ему выезжать из города, у Муслима ветряная оспа в сложной форме. Брежнев успокоился и сказал, чтобы до его приезда в Азербайджан доктора вылечили парня.
    ... Рабочий кабинет Алиева, он на прямой связи с Андроповым. Гейдар Алиевич докладывает, что к визиту генсека в республику всё готово в высшей степени.
    -- Гейдар Алиевич! Магомаев в состоянии выступать перед Леонидом Ильичом на концерте?
    -- Безусловно, Юрий Владимирович!
    -- А он вылечился? Екатерина Алексеевна сказала, что у него ветряная оспа в сложной форме.
    Алиев быстро соображает и докладывает:
    -- Да! Да! Он сейчас вполне здоров, доктора быстро поставили его на ноги.
    Наконец долгожданный для республики день настал. На Сабунчинский железнодорожный вокзал прибывает поезд с Брежневым. Солнце палит во всю силу. Лучшие пионеры и комсомольцы республики с цветами стоят и ждут команды. Детям жарко, они хотят мороженое. Фарид Кадырович, секретарь ЦК комсомола Азербайджана, который руководит пионерами, вместе с тремя мальчиками-комсомольцами идёт и покупает мороженое на всю группу, которая будет преподносить цветы Брежневу и другим чиновникам высшего ранга.
    Ильхам Алиев среди встречающих, он уже комсомолец. У него в руках пять порций мороженого. Три порции он отдал знакомым девочкам, а четвёртую предлагает пионерке, в которой узнал Мехрибан с Арбата. Сам не понимая почему, говорит на английском:
    -- Это не снег московский, а мороженое бакинское.
    На что Мехрибан совершенно без ошибок отвечает:
    -- Спасибо! Спасибо, но есть на улице -- не культурно!
    "Ишь ты, культур-мультур..."-- подумал будущий президент, но вслух ничего не сказал своей будущей жене.
    -- А я между прочим ещё и французский учу, -- уже по-французски говорит Мехрибан.
    Ребята окружили их, удивлённые знаниями этой девочки.
    -- Ильхам! Это кто?
    -- Это Мехрибан Пашаева, она первая вручит цветы Леониду Ильичу, -- громко, чтобы все слышали, объявляет Фарид Кадырович.
    В это время Муслим подходит к Ильхаму, тот бросается обнимать Магомаева, хотя недавно видел его на даче, всем своим видом показывая Мехрибан, вот кто мой друг!
    Магомаев со всеми здоровается.
    -- Ильхам, угости меня мороженым, у тебя две порции! -- по-братски просит Муслим.
    Всем на места, приготовиться -- поезд прибыл. Товарищ Магомаев, встаньте рядом с Гейдаром Алиевичем, -- раздается голос из репродуктора.
    Магомаев не спешит, уж очень хороши эти дети, такие наивные, непосредственные и радостные. Дружинники из разных институтов тоже следят за порядком, один из них подходит к группе пионеров, которые собрались вокруг Муслима, и говорит:
    -- Ребята, разойдитесь по местам!
    Муслим узнал Араза, улыбается и подаёт ему руку. Тот отвечает рукопожатием.
    -- Ну, всё, Араз! Я побежал к Гейдару Алиевичу! Вот тебе пригласительные на мой концерт, приходи со своей девушкой.

    ... Я тогда училась в 8 классе и помню, как Муслим Магометович, красивый, молодой, но с бесконечно печальными глазами старался улыбаться и давал интервью Азербайджанскому телевидению по случаю визита Брежнева в республику. Мы с подружками обсуждали, помирится ли он с Тамарой Синявской или нет. Мнения разделились.

    Итак, Муслим Магомаев снова в родном городе, пишет музыку, даёт концерты, помирился с Аразом. Он занят. Иосиф Кобзон ругается с ним по телефону, говорит, хватит страдать, вернись в столицу, без тебя скучно, московская публика ждёт Магомаева. Нелли через свою подругу узнала, как сильно тоскует по нему Тамара, хотя держится молодцом.
    Друзья буквально рвут певца на части. Каждый хочет, пока Муслим в Баку, чтобы гостил он непременно у него. Магомаев отправил соседа Николая Ивановича в Ессентуки лечиться. В выходные дни он чаще всего на даче у Алиевых. А в другие дни старается побыть дома один, но это плохо удается. Сосед и друг Эльдар Кулиев, известный кинорежиссёр, частенько заходит к нему. Деликатно ведёт разговоры о том, о чем и плавно переходит на тему любви -- нельзя отказываться от своих чувств. Тёплыми бакинскими вечерами, когда есть свободное время, они играют в нарды, вспоминают о шалостях в детстве. К ним часто присоединяется Полад и другие бакинские друзья. Удивительно, но Магомаев не берёт в рот даже коньяк. Ребята тоже соблюдают сухой закон.
    К Муслиму часто приходит Араз и, как палочка - выручалочка, помогает в составлении концертных отчётов и прочих необходимых бумаг. Магомаев расплачивался с Аразом за проделанную работу пригласительными билетами на свои концерты или автографами -- для друзей, преподавателей института, в котором учится Араз, для соседей, для подруг Ирины и мамы Араза... Агаларов не расстаётся со своим старым кожаным портфелем, где у него вместе с конспектами лежат отчёты и прочая бухгалтерия Муслима, а также открытки с портретом Магомаева и пластинки своего великого друга.
    Подсознательно Муслим планирует свои дела так, чтобы закончить их в Баку к концу июня, ведь 6 июля у Тамары день рождения... Но вслух говорит: "Там видно будет, отдохну пару месяцев, и снова в бой -- в Москву, где ждёт меня мой искушённый слушатель. Составлю новую концертную программу и буду петь, петь, петь... Видно, личное счастье не для меня".
    Муслим очень мало спит по будням, отсыпается только в выходные на даче у Алиевых. Конечно, ему не до домашних хлопот.
Поэтому из Москвы на третий же день прилетела от дяди Джамала его "домоправительница" Мария Григорьевна. Она как полноправный член семьи занимается хозяйством, пока Муслим в Баку. Мария Григорьевна как никто хорошо знает Муслима, что он любит поесть или какой он чистюля. Дядя Джамал периодически звонит ей, спрашивает, чем занимается его блудный племянник. Естественно, Муслим не знает об этом, но догадывается.
    Всё вроде хорошо у нашего героя, везде его узнают, везде почет и слава, он гордость республики, любимец публики и власти. Он окружён преданными ему людьми в интернациональном Баку, где он знает каждый камень, каждый переулок. Каждая семья из высшей элиты республики, где есть взрослая дочь, мечтает породниться с Магомаевым, не говоря о бесчисленных поклонницах, которые грезят о таком неземном принце, в котором сочетается все: талант, невероятная красота, умение держать себя как на сцене, так и в любом обществе, безукоризненный лоск, элегантность, особенная -- безупречная во всех деталях -- манера одеваться. Муслим позволяет себе носить костюмы с дополнительными элементами шика -- удлиненные приталенные пиджаки с накладными карманами, белые шелковые рубашки с жабо; красивую брошь из чешского стекла ( поползли слухи, что она с бриллиантами), туфли на высоких каблуках, не говоря уже о золотом перстне. В ателье дяди Сурена, под чутким руководством старого мастера, шьют ему великолепные костюмы из дорогих тканей. Только глаза Муслима печальны и выдают, что нет рядом с ним той, которую он ждал всю жизнь. А когда нашёл, то опять потерял, да так неожиданно и нелепо. Куда бы он ни шёл -- на Приморский бульвар или по коридору филармонии, все напоминает о Тамаре. И весь этот мир кажется ему порой таким пустым, и себя он чувствует бесконечно одиноким. "Ну, что тут поделать? Не везёт мне с женским полом!" -- часто такие мысли приходят к нему. -- Но надо жить, петь и не подводить тех, кто тебя любит, кто ждёт от тебя новых творческих успехов ".
    Вот уже сосед Николай Иванович вернулся с курорта, подлечившийся и посвежевший. Даже хотел посвататься к Марии Григорьевне, а та, как нарочно, подняла его на смех, сказала, что единственный её мужчина и ребёнок -- это Муслим. Магомаев даже пытался как-то уговорить Марию Григорьевну быть с соседом поласковее, но та даже слушать не захотела. Муслим понял, что в молодости она пережила тяжёлую душевную травму.
    Как-то Муслим лежал на диване и думал свою думу. Мария Григорьевна подошла к нему, села около, положила его голову на свои колени и прошептала, проведя нежными руками по волосам Муслима:
    -- Мальчик мой! Жизнь -- такая короткая штука, нельзя отказываться от любимых, иначе будет поздно, потом всю жизнь придется локти кусать.

9. ЖИЗНЬ ИНВАЛИДА

Владимир ОСТРИКОВ
( Ставропольский край, г. Нефтекумск).
Член Российского союза писателей

МИХАЛЫЧ

    В Рязанской губернии в настоящее время живёт великий труженик земли русской Александр Михайлович. В свои 94 года он находит мудрые нити в слове русском, радуется каждому новому дню и доброму гостю. Его маленькая деревенька скрыта от любопытных глаз темным, густым лесом и спустившись вниз по дороге укромно спряталась на дне оврага.
Несмотря на различные трудности наш герой  любопытен и умён, и нет места в его душе унынию и горю. Десять лет назад ему отняли ногу, передвигается он на ходунках, заботливо вычещенных. В доме чисто и прибрано, это тоже его рук дело, на кухне полный порядок. Но больше всего поразил огород: ровные, чистые, - без сорняка, - грядки, на которых присутствуют многие овощные культуры. Живёт Михалыч один, но его часто проведывает родная дочь, внуки и правнуки.
-- Александр Михайлович, неужели вы сами ухаживаете за огородом, это ведь так... трудно в нынешнем вашем положении.
Михалыч улыбается:
-- И совсем не трудно. Гораздо тяжелее сидеть на лавочке или стуле и ничего не делать. А я потихонечку да помаленечку... Сначала шланг поливочный поправлю, стыки проверю, а потом и полив организую. Когда надо и прополю и окучу, и огород вскопаю по весне и осени. Куда мне торопиться. У меня весь день - мой...
Говорит Михалыч на удивление чисто и правильно, а тембр голоса похож на тембр диктора центрального телевидения. Сначала было очень неожиданно и удивительно слышать такой голос. Конечно же, в таком возрасте у любого человека много проблем со здоровьем, но и их наш герой принимает по-философски: с пониманием и терпением.
-- Почти ничего не слышу, со слухом беда... - вздыхает он репортеру.
-- Так может, к врачам сходить? Они аппарат выпишут...
-- Надо конечно. Как-нибудь займусь этим вопросом. А пока недосуг. Нужно урожай собирать, банки закручивать. Только вот вчера огурчики закатал, -- снова просветлел он.
Столько  неподдельной радости было в этих словах, что подумалось, ничего-то ему больше не надо: видеть бы солнышко по утрам на востоке, замечать рост трав и растений, и чувствовать запахи обновленной природы.


ДНЕВНИК ПРОВИНЦИАЛА
( Несколько дней из жизни одного художника ).

              Дело художника — противостоять страданию всеми силами, всем своим талантом.
Константин Георгиевич Паустовский
 
2011 год...
    Когда есть цель в жизни и свое любимое дело, все трудности преодолимы. А если ты видишь результат своего труда -- трудности эти
вообще тускнеют и меркнут. Сжав всю свою волю художник идёт по жизни улыбаясь и ни на что не жалуясь.
Пусть все происходит так, как оно случилось. Значит, так оно и должно быть.
------------
Трудно, когда заработать хочешь и не можешь в силу сложившихся обстоятельств, и ещё более ослабленного здоровья.
Выживание наступает когда нужно срочно что-то купить: носки, мелкое белье, и, конечно же, обувь. Её мне приходится покупать часто, потому что больные ноги ходят неправильно и быстро истирают подошвы.


11 сентября - 1 день.
Пью кофе, осталось с четверть части банки. Днём нашел во дворе 5 слив и 1 сладкое яблоко. На подработке дали 4 тонких ломтика хлеба.
Вечером отварил гороховый кулеш без картофеля.

12 сентября - 2 день
Нашел прошлогодние орехи и в саду три яблока. До моего заработка - 2 т.р., ещё дней 18-20. На подработке заработал пачку риса. Есть ещё немного чая и пачка чабреца. Если в ближайшие дни что-нибудь заработаю, куплю лимон. Ем виноград, его много, хотя сорт  невкусный, мелкий и черный.

... Мое любимое дело - это живопись. Художник я или жалкий пачкун, я не знаю. Часто приходится покупать кисти и краски. Готовые рисунки я дарю, если они кому-то нравятся. Денег не беру. Иногда, правда, мне все равно кто-нибудь да пришлет немного: то в кармане старой куртки найду, то за закрытой дверью на полу, то в почтовом ящике, или в письме без обратного адреса...
Иногда нахожу на дверной ручке своей лачуги с улицы пакет с фруктами, консервами и мелкой купюрой завёрнутой в какую-нибудь тряпицу. Так благодарные получатели своих портретов откликаются на подаренные им работы...

13 сентября - 3 день
С утра стирка, уборка, обычная рутина. После 11-и позвали на подработку...
Вечером отварил рис. За работу, -- за сегодня и завтра пообещали 2 кг картофеля. Жду завтрашнего дня, когда отварю картошку. Попрошу ещё пару яиц.
Писать много не хочу, просто хочу спать.

14 сентября - 4 день
Вчера, уже практически во сне, явился красивый силуэт новой работы, но не встал, не сделал набросок. Сейчас жалею.
С утра идёт дождь, так что мой заработок картофелем накрылся медным тазом. Вновь отварил рис. С двухразовой за неделю подработки ушел, т.к. этот жулик начал мудрить и не платить даже те жалкие гроши, которые я тратил на каждодневное питание. Постоянно обещает:"То завтра, то послезавтра", а есть хочется ведь каждый день.
Уже достало идти вечером мимо витрин магазинов с пустыми карманами, и усталым от работы.
Сегодня попытался воссоздать вчерашние иллюзорные видения, да похоже напрасно. Вдохновения нет. Если бы сразу поднялся скинув сон, то возможно, что-то  и получилось. А сейчас уже все потеряно.
Провозился с утра до обеда, посмотрел ещё раз, оценил, и порвал свою мазню.
Собрал последнюю мелочь, невесть с какого времени затерянную в вещах, сходил в пятерку, купил две пачки "анакома" за 10р. Полубатон хлеба у них стоит уже 11р. Совсем оборзели, господа. Придется анаком есть без хлеба, хотя с ним сытнее. Жду вечера. А там и сон, и ещё один день прожит.
... Смотрю на свои кроссовки, - виновников моего нынешнего голодания. Ну ничего. Зато ноги теперь в тепле.

15 сентября -- 5 день
С утра, с целью поиска работы, отправился на рынок. Мне повезло. В одном месте требовался чистильщик свежей рыбы. После покупки, ее необходимо быстро и качественно почистить, распотрошить, вынуть жабры. За 7 часов такой работы оплата всего 200 рублей. Но в моем положении выбирать не приходится. После 2 часов дня я получил свои две сотни, и ещё четырех небольших карасиков.  Но домой пришел усталый и расстроенный. В своих дырявых сандалетах попал под дождь и здорово промок. Согрелся выпив кофе, который тут же закончился. Деньги пока не тратил. Пожарил рыбу на воде и кусочке старого сала. Перед
дверью заплакал котенок. Впустил своего нового друга. Обмыл его, протер тряпкой, дал ему рыбы. Он с жадностью начал есть.
Устроил ему в гараже люльку из ящика и соломы. Налил воды в старую чашку.

16 сентября - 6 день
Еле доработал сегодня на своем "рыбном промысле". Хозяйка стала придираться, ругаться, несколько раз обозвала паршивым калекой. Её вдруг стало не устраивать то, как я сижу на пне, как не скоро и плохо чищу. А по-моему ей стало жаль своих двух сотен. Выдержав подобный спектакль и не проронив ни слова, забрав свой заработок, я обьявил, что больше не приду. "Ну и катись". - был ее ответ.
Проверив в кармане вчерашние две сотни и добавив к ним сегодняшние, я зашел в маркет и купил большую банку кофе за 120р., и пару сосисок своему новому другу. На оставшиеся копейки купил несколько пачек "анакома".
В четыре часа дня неожиданно уснул и проспал тяжёлым сном до часу ночи. Проснувшись, поставил на плиту чайник для заправки кофе и вышел во двор. Мой новый друг баловался с лозой винограда, прыгал из стороны в сторону и весело смотрел на меня. Я подумал, что надо ему дать имя. Покормив его тем, что было, я выпил свой кофе. Посмотрев на белый лист, я заметил на нем силуэты, черты, надвигающиеся тени. И все. Незаметно проработал до позднего утра...

17 сентября - 7 день
Отвернув мольберт к стене, я так делаю всегда, встал и распрямил одеревеневшую спину.
Пару-тройку часов смотреть на новую работу не буду. Для того, чтобы позднее более спокойно все оценить и заметить. В первые минуты после завершения человек всегда максималист, и может удалить то, что удалять и не нужно. Во всяком случае со мной всегда так.
Позже, оглядев свой шедевр или опус, -- это кому как, -- взгляд более реалистичен и правдив. Он теперь не вспыльчив, не горит работой, он более светлый. И правка, если она необходима, приходит именно теперь.
... Звонок по телефону.
-- Вы можете сделать рисунок по фото?
Странное дело. Так рисунок или все же портрет? Это ведь большая разница.
-- Я такую работу не делаю.
-- Жаль! А мне вас порекомендовали как профессионального художника.
-- Они ошиблись, -- также спокойно отвечаю.
--- Фи! Всего вам...
    Пожав плечами я кладу смартфон на стол.
И мне жаль. Но такая беседа не способствует работе. Много в ней напора и требования. Причем совершенно не оправданного. Посмотрев на часы, спрашиваю их, когда можно развернуть мольберт.

... Последующие пять дней ничем не примечательны, разве что, неожиданно свалившейся простудой, как следствие промокших ног, и попыткой ее лечения обычным сном. Это лекарство всегда при себе, за ним не нужно идти в аптеку и смотреть прейскурант.
И сны эти всегда разнообразны и непохожи.
Ну, вот к примеру, день... Или ночь? Одиннадцатые...

ИНТЕРНАТ
               
Санька совершенно спокойно отреагировал на известие, когда узнал, что его направляют в интернат. После того, как он жил последние полгода, он, как думал сам, уже ничего не испугается.
Жизнь его не была сладкой с самого рождения. Мать постоянно ругала его, случалось, что и крепко поколачивала за любую оплошность. Всё ничего, он бы и дальше терпел такое отношение к себе, да больно уж совестно было перед сестрой, младшей Светкой…

 Она всегда сочувствовала ему, приносила зелёнку и чистую воду, и молча, роняя слёзы, начинала мыть и мазать царапины и синяки. Санька хмуро отводил её руки и принимался сам, как мог, приводить себя в порядок. Светка настаивала, сама тянула к нему свои тоненькие руки, и бороться с ней, применяя хоть малую силу, Санька не мог. Отвернувшись в сторону, он молча терпел, пока Светка заканчивала свои медицинские процедуры. Столько нежности и любви было в ее детском взгляде, и, одновременно, боли и страдания.

Отец мало сочувствовал сыну, разве тогда, когда  побои были слишком уж жестокими и чётко виднелись по всему телу. Он выводил детей во двор, под предлогом сходить и купить себе мороженого, а сам закрывал дверь. Долго он беседовал с матерью, и такие беседы редко заканчивались миром. Часто вволю накричавшись друг на друга,  родители вступали в рукопашную, и тогда, мать долго выла, лёжа на кровати отвернувшись к стенке, а отец, дрожащими пальцами туша сигарету шёл в магазин за бутылкой.

Пил он редко и мало. Дело это не любил и даже презирал. Но когда его доводили до точки такие вот разборки, слетал с катушек. Мог жить неизвестно где, и неделями пропадал. Возвращаясь в семью, долго молчал, общаясь лишь со Светкой. Она могла разговорить кого угодно в любом настроении.

Крики и обвинения как-то разом закончились, и ещё месяц они прожили в непонятной тишине. В том всё и дело, что спокойствия и умиротворения эта тишина не принесла. Отец стал приходить рано с работы, брал детей себе на колени и подолгу с ними беседовал, шутил, пел им песни своей молодости. Саньке неудобно было сидеть на коленях, всё-таки ему шёл уже 11-й год, а Светка прямо млела у папки на руках и часто засыпала, слушая его голос.
А потом папка домой не пришёл. Приехала мамина подруга и сказала, что он «околел». А мамка на это равнодушно бросила: «ну и хрен с ним».

Жизнь сразу изменилась. После похорон, с месяц пожив «прилично», мать пустилась во все тяжкие. Появились кавалеры, хорошая еда, и много, много пустых бутылок в углу комнаты. Всегда после появления гостя, мать  отправляла во двор детей на несколько часов,  и они молча шли на площадку. Об отце они не говорили, было больно и тяжело, и их глаза сразу наполнялись слезами.
 
Светка училась хорошо, а вот Санька плохо. После смерти папки он совсем забросил учёбу. Стал пропускать школу, на весь день уходя в парк на другой конец города. Часто дрался с неизвестными пацанами, а когда те узнали, по какой причине он часто околачивается в их  районе, - перестали его трогать.
Светка замкнулась. Подвиги мамы она переносила тяжело, а когда женихи стали оставаться на ночь, практически перестала говорить.

В школе не могли не заметить произошедшей в детях перемены. Часто мать вызывали к себе учителя и ставили её в известность, но ничего не изменилось. Женихи менялись один за другим и теперь уже они часто поколачивали мамку…
 
   Санька ехал в интернат.… Под предлогом плохой успеваемости его перевели из обычной общеобразовательной школы в специнтернат для инвалидов. Раньше он, конечно, немного комплексовал по поводу своей хромоты, особенно был скован с девочками, но если видел, что они не делали особый упор на его недостаток, успокаивался и вел себя как всегда. В нём просыпался искромётный природный юмор, живая заинтересованность происходящим вокруг, искренность и внимание к окружающим людям. Он догадывался, что в переводе в интернат поучаствовала мать, но был на неё не в обиде. Слишком уж тяжело дались последние полгода жизни, приходилось терпеть все те изменения, которые тяжёлым грузом легли на его ещё неокрепшую душу.

Тяжелым было расставание со Светкой. Они ещё никогда в жизни не разлучались, и он со смятением в душе ожидал день отъезда. Внутренне подготавливал себя к расставанию с сестрой, и до последней секунды держался по-мужски.… И только садясь в автобус, взглянув на неё в последний раз, не выдержал. Она стояла вся зарёванная, грея замёрзшие пальцы, не отрывая от него своих больших зелёных глаз. Он соскочил с подножки автобуса и, бросившись к ней, сгрёб её в своих объятиях...

- Я вернусь, слышишь? Я обязательно тебя найду!
Светка счастливо закивала головой и улыбнулась.
- Найдёшь, как же… - пробухтела рядом мать, грубым низким голосом. – Ехай, уже…
Отстранив её руки, он забежал в автобус. И тут нахлынуло… Он не видел, как махала ему сестра, лишь слышал её тоненький детский голосок. Опустив голову, он свернулся на сидении в клубок и тяжело ревел. Его всего сотрясало, и ему приходилось зажимать рот рукой, чтобы никто не слышал его рыданий… Так прошло с полчаса.

- Что, малец, успокоился? – проявил участие сопровождающий. – Ничего, ничего, кругом люди живут, привыкнешь! Лучше уж в интернате, чем с этой…
- Когда мы приедем? – спросил Санька.
- А тебе что, не терпится? – удивился мужчина. – Наживёшься ещё… Давай знакомиться, ( я тебе говорил своё имя раньше, да ты видимо, ничего не запомнил), - меня зовут Сергей Николаевич.
- А зачем мне это? – удивился Санька, - Вы же сдадите меня в интернат и всё. Больше мы не увидимся.
- Нет, братец,– улыбнулся мужчина. – Я буду навещать тебя.
- Зачем?
- Так надо. Мы должны знать, что у тебя всё хорошо.
- Кто это «мы»?
- Слишком много вопросов, - улыбнулся мужчина, - лучше поспи.

И Санька неожиданно уснул. Ему ничего не снилось, но проспал он долго. Сны у него были ещё впереди. Проснувшись, он посмотрел в окно. Мимо проплывали чужие города и сёла, в которых он никогда не был. Что-то изменилось… Неожиданно он почувствовал леденящую пустоту на сердце, и какую-то невесомость над собой. Только теперь он осознал, что остался совершенно один в этом мире, и рядом никого нет. Ни одной близкой души…

    Записав имя и фамилию Саньки в регистрационный журнал, его сразу же направили на медосмотр. Посмотрев в домашнюю карту, на результаты анализов, медсестра стала мерить давление.
  - Ого, малыш, да у тебя все признаки дистонии. 160х100 – это не шутка. А может быть акклиматизация проходит… У вас, поди совсем другой климат?
- Жарко у нас, сухо, - мрачно ответил Санька.
- Вот и я о том же! – весело согласилась медсестра. – А здесь влажность высокая, и гораздо прохладнее. Ну ничего… Зовут меня Марина Сергеевна, будешь так обращаться, дружок. Кушать хочешь?
Санька только стеснительно пожал плечами.
  - Понятно. Твой воспитатель Виталий Викторович, мы его сейчас отыщем, отведёт тебя в столовую. И тебя накормят. После он покажет тебе твою палату и кровать. Познакомишься с ребятами. В учебном секторе тебя запишут в твой класс и в библиотеке выдадут все необходимые принадлежности и учебники. Ну, Санька, не бойся, давай руку, идём искать воспитателя.

В столовой Санька изумился объёму и изобилию предложенного. Такое он видел только по телевизору. Вкусный борщ со сметаной, на второе мясо тушённое с пюре, на третье – компот. -Чай и какао даём только на завтрак и ужин, - весело подмигнула ему повар, Ирина Семёновна. -  Через три часа полдник, захочешь, приходи. А на ужин обязательно! И вообще… на будущее. Если захочешь кушать после завтрака до обеда, всегда заходи, накормлю.

- Спасибо… Санька ел и боялся поднять глаза. Так было всё необычно. Почувствовав, что достаточно нагрузился, он поднялся из-за стола, и постарался проскользнуть до двери незамеченным.
- Дружок, тарелки неси к окошку… У нас такие правила.
- Да, конечно. Извините…
- Ничего страшного, - улыбнулась Ирина Семёновна. – Больно ты робкий, паренёк. Держись увереннее! Тебя здесь никто не укусит. И зови меня тётя Ира.
- Хорошо… до свидания…
- До вечера!

Во дворе Саньку встретил Виталий Викторович. Он довольно сильно хромал на одну ногу и похоже, что тоже, очень комплексовал по этому поводу. Показав мальчику палату и кровать, он быстро ушёл, сославшись на неотложные дела.
Сев на кровать, Санька стал осматривать большую комнату, в которой уместилось восемнадцать коек, тумбочек и стульев.
Стали заходить вновь прибывшие и через стеснения и неловкость мальчишки стали знакомиться…

Привели очень тяжёлого мальчика, который еле ходил в больших, железных ходунках, сделанных, несомненно, на заказ. Так вышло, что и говорил он с большим трудом, и нужно было время, чтобы привыкнуть к его речи и постараться ее понимать. Так получилось, что он остался один в стороне, - все мальчишки собрались в маленькие тесные группы по 5-7 человек в каждой.
Санька первый заметил отстраненность тяжелобольного, и постарался поговорить с ним. Промычав что-то в ответ, тот отвернулся к стене. «Олег» - дошло до Саньки через несколько секунд, остальное он к сожалению понять не смог.

И ещё Санька заметил, что Олег старше него и всех остальных мальчиков в палате…

Прошло три дня, он постепенно стал привыкать к обстановке, к ребятам, к новому режиму дня. Через два дня начиналась учёба, он уже получил все учебники, тетради, ручки и карандаши с альбомами. Все, кто должен был, уже приехали, и он незаметно присматривался к ним. Все ребята были разными: одни открытыми и дружелюбными, другие мрачными и замкнутыми. У каждого из них была своя судьба, - свой жизненный путь. В бане, куда их водили каждое воскресенье, Саня невольно заметил, что у одного мальчика обе ноги были усеяны шрамами.

- Девять операций, - бодро отреагировал паренёк на его немой вопрос.
- Ну и как, помогло? – спросил Саня.
- Конечно. Раньше совсем ходить не мог. А сейчас бегаю. Правда, пока ещё плохо…
- Ничего! Подрастёшь, и ноги вытянутся, - попробовал воодушевить его Саня.
  - Меня Андреем зовут, - улыбнулся тот, - будем знакомы.
Вечером Саня увидел, как Андрей надевает тутора и старательно стягивает их шнурами. – Неудобно, конечно. Ноги болят. Но это мне необходимо… - заметил Андрей, незаметно смахнув со лба капельки пота.



... Странное дело. Во время подобных испытаний душа всегда возвращает нас в прошлое. Она тянется к нему, каким бы оно ни было. Лёгким или тяжёлым, непохожим, но всегда более светлым. Потому что наше прошлое это детство. В нем больше надежд и больше неоправданных иллюзий. Без них человек скучен и скрючен реальностью. А в детстве даже реальность простительна. Потому что в детстве простительно многое...

 23 сентября -- 13 день
Купил в канцелярии кисти и краски. Идя домой, зашёл на рынок, и когда проходил между рядами меня подозвал к себе один торговец.
-- Вот возьми бесплатно, -- предложил мне он килограмм жира и граммов триста слегка обветренного фарша, -- ты нарисовал очень хороший портрет моей сестры. Поблагодарив его, я взял и подумал, что жир мне точно недели три не понадобится. Решил его заморозить до лучших времён. А фарш... Гм... Как бы не скрутило после долгого скудного питания от приема котлет. Сделаю две штуки, остальные тоже пока заморожу. Дома распределил фарш по маленьким пакетам. Получилось четыре пакетика на пару штук, и на сегодня три небольших котлетки. Одну из них отдам своему котику. Он ещё со двора почувствовал запах мяса и с нетерпением уселся с улицы на подоконник. Пожарив свой королевский обед я подождал пока чуть остынут котлетки и вынес ему полторы штучки во двор. С угощением он справился за считанные секунды. Вернувшись в дом, я выключил чайник и налив кипяток в кружку, сделал кофе. Есть пока не хотелось, и накрыв тарелку крышкой я взял в руки книгу.


24 сентября -- 14 день.
Своему новому другу я дал имя, -- Тошка. Весёлый и непоседливый, он никак не сидит в доме. Все время рвется на улицу. В гараже у него есть своя лежанка, а в дом он приходит по своему желанию. На том и порешили.
Появилась новая проблема. Соседские коты, вольготно гуляющие ранее по двору и крышам соседских навесов, стали недобро посматривать на него. Днём не трогают, а вот вечерами я стал слышать возню за домом и кошачий вопль. На ночь стал закрывать Тошку в гараж на замок, на всякий случай. И он выспится, и мне спокойнее.
Сегодня подвернулась сложная работа. Нужно было разобрать один сарай. Сказать по правде, такую работу я не люблю. И клопов можно нахватать и блох. Да и кто любит...
Такую работу выполнять лучше всего в марте. Когда все насекомые вымерзли зимой.
Предложили триста рублей. Согласился. Работы тут дня на три, не меньше. В первый день вытаскивал и сжигал деревянный хлам, во второй день железный. Некоторые железки оказались очень тяжёлыми. Если с двумя газовыми советскими баллонами я справился один, то старую чугунную ванну пришлось контовать с хозяином. Надорвался слегка, о чем тут же просигналила спина.
И только на третий день приступил к разбору металло-шиферного "шедевра". И крышу пришлось разбирать, и трубы пришлось выдергивать, и мелкую металлическую сетку из земли.
Снимать шиферные листы мне тоже пришлось помогать. Что и впрямь непонравилось хозяину. И только к вечеру четвертого дня все было закончено.
Площадка опустела, железо вывезено, деревянная труха сожжена. Сделав компрессы на поясницу, я надел пояс и пролежал так часов пять. Спина жутко болела и последний день я вынес на морально-волевых.
Тошку я конечно же кормил, принося ему кое-что из своих перекусов на работе, но со спиной промаялся все четыре ночи так и не выспавшись ни разу. И вот теперь, став хозяином своего времени и обладателем трехсот рублей, я подумал, что пару дней буду только лежать и читать...

28 сентября --- 18 день.
Первый мой "выходной". Похоже наступил самый трудный период. Стал одолевать голод и постоянное сонное состояние. Мелкие перекусы уже не принимаются организмом как полноценное питание, и он постоянно требует пополнения. На заработок купил разных круп, сахар и картофель. Более менее восполнил свои запросы. В отсутствии подработки думаю уже завтра заняться своими хозяйственными делами. Одного сегодняшнего дня для отдыха надеюсь будет достаточно. Если нет, то и завтра придется валяться на компрессах и мазях.

30 сентября -- 20 день.
Мое любимое дело требует срочного капиталовложения, около шести тысяч рублей.
Часть заработаю, часть возьму с пенсии. А там снова надежда на приработок.
... Вечером в темноте выйдя во двор я услышал на улице лай собак. Затем скрежет по забору и вот ко мне во двор кубарем скатился маленький дымчатый котенок. Представить себе не могу как такая кроха заскочила на высокий забор. Ему от силы недели три не больше. Тошка с подозрением оглядел конкурента, и посмотрев в сторону неожиданно вздохнул. Кормлю я их одинаково, но вот маленький постоянно ворчит и пытается отпихнуть от чашки старшего. Тошка сдерживается, чтобы не всыпать как следует нахаленку. Один раз, думая что я не вижу и занят, он все же цапнул младшего. Отбежав в сторону тот принялся зализывать укус. Дал ему имя - Дымок. Надеюсь, что они подружатся.

3 октября -- 23 день
Новая работа была завершена в два дня.
Выкрасил фундамент одного дома за пятьсот рублей. Заработок хороший и полностью пойдет на любимое дело. Красить не так сложно, как разбавлять нигрол бензином. Краска продается загустевшей и ее так и так нужно разбавлять.
Эта процедура отнимала очень много времени.
Несмотря на спецификацию работа даже приятная, творческая. Словом, практически не устал, к тому же давали обед.
Сегодня отдыхаю, а завтра уже точно займусь своей работой по двору. Необходимо обрезать и собрать виноград, это недели две-три не меньше, перекопать небольшой огород, ещё дней десять. Словом, до холодов скучать не придется.

... Странные сны вновь стали меня посещать, и иногда безо всякого объяснения. Да и нужны ли они нам, эти объяснения.

РЕМСИ

Перемена места.

Самое замечательное это то, что я умею думать. И размышлять. Никакие сложности и издержки нового дня не нарушат моего душевного равновесия, не отвлекут от любимого занятия. Я спокоен, молчалив, и вероятно мрачен. Пусть. Я не хочу быть другим, или казаться другим кому бы то ни было. Я наблюдаю эту жизнь, выполняя роль справедливого рефери в своей стае. Никоим образом не претендуя на роль вожака, все же, понимаю, что моя роль в жизни важна и необходима многим.

Я волк. Сильный, выносливый, стойкий. Моя стая сильно поредела за последний год. Погибли в схватках лучшие, самые сильные и крепкие. В стае осталось четыре самки, три из которых еще очень молоды и поэтому глупы, и пятеро самцов, и три из них порядком изранены. Стая или прекратит свое существование, или увеличится со временем. И тогда я отойду в сторону и вновь буду свободен. Но только не теперь.

Я люблю размышлять. Люблю наблюдать этот мир, впитывая его запахи и краски, его звуки и оттенки чувств. Люблю когда он меняется: когда на смену одному времени года приходит другое, когда различна Природа в разных уголках планеты своим заселением и изменениями.
 
Мы свободны и равноправны. У нас нет надсмотрщиков и палачей, нет семейных обязательств и всего того, что могло бы нас сделать слабее. Мы не любим привязываться друг к другу, хотя какая никакая симпатия между нами есть.

В этих горах мы живём уже довольно долго и с приближением зимы будем менять место. Пищи стало меньше в этих местах, это уже заметно по нашим выпуклым ребрам и обвислой шкуре, и единственное, что нас удерживает в этих местах - это обилие чистых родников.
 
Старая самка Грета скоро должна ощениться. Вероятно в последний раз. И тогда она должна будет остаться одна. Она знает это, и не хочет этого. Поэтому она так не терпелива. Каждое утро она долго смотрит в даль, затем смотрит на меня. Но у нас есть и другая задача: все должны окрепнуть и быть физически готовыми к дальнему переходу. Иначе нас уничтожит другая стая или охотники.

У нас хорошее логово. Большая и тёплая пещера. Люди и собаки тут ни разу не появлялись. И вряд ли появятся в ближайшем будущем. В это хочется верить. Но голод и холода подступают. Иней на крутых горных тропах, это самое жуткое, что только могла придумать природа. Сегодня один из нас едва не сорвался вниз.

Ранним утром с востока потянуло дымком который принес нам сладкий запах жареной дичи и свинины. В полуторах километрах от нас снимались с ночлега охотники, наскоро позавтракав ,  допивая свой противный кофе. На наше счастье легкий ветерок за ночь не изменил направления, и собаки охотников нас не почуяли, иначе нам бы пришлось уходить верхними тропами.

Как назло, метрах в трехстах от нас, среди кустов и деревьев замелькало  стадо диких кабанов,  и мы, досадуя на людей находящихся поблизости, были вынуждены упустить такую добычу ради своей безопасности.

4 октября -- 24 день
Чем меньше остаётся времени до получения пенсии, тем сложнее становится каждый день.
Появляются желания которые раньше и не посещали. Иногда хочется сыру или фруктов, -- до того надоел виноград, -- иногда пирожков и варенья. Смешно и дико. И как-то неуютно душе. Думать о еде, как о пределе всех своих желаний. Принялся за копку грядок и тут же разболелась спина. Работаю с перерывом минут по двадцать через десять. По три грядки в день и за семь дней эта работа будет завершена. Но спина вносит свои коррективы.
Приходится соглашаться на две грядки в день и на десять дней работы. Грядка утром, грядка вечером, днём скольжение по лестнице и сбор винограда. Стирку, готовку, уборку тоже никто не отменял, так что все дни будут заполнены подобной рутиной.

8 октября -- 28 день
Предыдущие пять дней были похожи как братья-близнецы и описывать их нет никакого желания.

11 октября -- 31 день
Последние три дня были примечательны обилием работы. Сначала мне подвернулась работа по заделке швов и крупных прорех в кирпичной стене дома. Главная проблема -- заготовка раствора вручную. Вымотался изрядно. За полтора дня закончил. Затем заделывал изнутри дверной проем, обдирал стену коридора, затирал и шпаклевал начисто.
Только к концу третьего дня понял, как устал.
Еле добрался до своего дома. Отдыхаю.
Итак, мой месяц закончился. После оплаты необходимой суммы на любимое дело этот месяц автоматически начнется заново, так как вновь денег не будет.
Но мне ли привыкать. Придумаю что-нибудь...

***
Рассмотрены желтые медные слезы
Немного бумажек цветных и веселых,
А наш получатель грустит, чертят грозы
Растраты - уплаты, на краешке прозы.

Он смотрит - не верит. Ужель может статься
Прожить на пожухлые мелкие жевки
Не явно, но с чем-то придется расстаться
Иль с обувью новой, иль с серой кошелкой.

А завтра.. пусть этого "завтра" не будет --
Промчится над городом жизнь, ну и ладно.
Не вспомнит, как выжил упорно, прилюдно,
Довольно метаний. Один из атлантов.

Легко подмигнул, указал на дорогу.
Свободен! От нудных чеканящих звуков.
Лети! Горизонты свободны сегодня
И тай в поднебесье штрихом парашютным...

Данное повествование не включает каких-либо вопросов к кому-либо. Только к себе самому...