Белые снегири - 50 -9-

9. ЖИЗНЬ ИНВАЛИДА

Владимир ОСТРИКОВ
( Ставропольский край, г. Нефтекумск).
Член Российского союза писателей

МИХАЛЫЧ

    В Рязанской губернии в настоящее время живёт великий труженик земли русской Александр Михайлович. В свои 94 года он находит мудрые нити в слове русском, радуется каждому новому дню и доброму гостю. Его маленькая деревенька скрыта от любопытных глаз темным, густым лесом и спустившись вниз по дороге укромно спряталась на дне оврага.
Несмотря на различные трудности наш герой  любопытен и умён, и нет места в его душе унынию и горю. Десять лет назад ему отняли ногу, передвигается он на ходунках, заботливо вычещенных. В доме чисто и прибрано, это тоже его рук дело, на кухне полный порядок. Но больше всего поразил огород: ровные, чистые, - без сорняка, - грядки, на которых присутствуют многие овощные культуры. Живёт Михалыч один, но его часто проведывает родная дочь, внуки и правнуки.
-- Александр Михайлович, неужели вы сами ухаживаете за огородом, это ведь так... трудно в нынешнем вашем положении.
Михалыч улыбается:
-- И совсем не трудно. Гораздо тяжелее сидеть на лавочке или стуле и ничего не делать. А я потихонечку да помаленечку... Сначала шланг поливочный поправлю, стыки проверю, а потом и полив организую. Когда надо и прополю и окучу, и огород вскопаю по весне и осени. Куда мне торопиться. У меня весь день - мой...
Говорит Михалыч на удивление чисто и правильно, а тембр голоса похож на тембр диктора центрального телевидения. Сначала было очень неожиданно и удивительно слышать такой голос. Конечно же, в таком возрасте у любого человека много проблем со здоровьем, но и их наш герой принимает по-философски: с пониманием и терпением.
-- Почти ничего не слышу, со слухом беда... - вздыхает он репортеру.
-- Так может, к врачам сходить? Они аппарат выпишут...
-- Надо конечно. Как-нибудь займусь этим вопросом. А пока недосуг. Нужно урожай собирать, банки закручивать. Только вот вчера огурчики закатал, -- снова просветлел он.
Столько  неподдельной радости было в этих словах, что подумалось, ничего-то ему больше не надо: видеть бы солнышко по утрам на востоке, замечать рост трав и растений, и чувствовать запахи обновленной природы.




ДНЕВНИК ПРОВИНЦИАЛА
( Несколько дней из жизни одного художника ).

              Дело художника — противостоять страданию всеми силами, всем своим талантом.
Константин Георгиевич Паустовский
 
2011 год...
    Когда есть цель в жизни и свое любимое дело, все трудности преодолимы. А если ты видишь результат своего труда -- трудности эти
вообще тускнеют и меркнут. Сжав всю свою волю художник идёт по жизни улыбаясь и ни на что не жалуясь.
Пусть все происходит так, как оно случилось. Значит, так оно и должно быть.
Трудно, когда заработать хочешь и не можешь в силу сложившихся обстоятельств, и ещё более ослабленного здоровья.
Выживание наступает когда нужно срочно что-то купить: носки, мелкое белье, и, конечно же, обувь. Её мне приходится покупать часто, потому что больные ноги ходят неправильно и быстро истирают подошвы.


11 сентября - 1 день.
Пью кофе, осталось с четверть части банки. Днём нашел во дворе 5 слив и 1 сладкое яблоко. На подработке дали 4 тонких ломтика хлеба.
Вечером отварил гороховый кулеш без картофеля.

12 сентября - 2 день
Нашел прошлогодние орехи и в саду три яблока. До моего заработка - 2 т.р., ещё дней 18-20. На подработке заработал пачку риса. Есть ещё немного чая и пачка чабреца. Если в ближайшие дни что-нибудь заработаю, куплю лимон. Ем виноград, его много, хотя сорт  невкусный, мелкий и черный.

... Мое любимое дело - это живопись. Художник я или жалкий пачкун, я не знаю. Часто приходится покупать кисти и краски. Готовые рисунки я дарю, если они кому-то нравятся. Денег не беру. Иногда, правда, мне все равно кто-нибудь да пришлет немного: то в кармане старой куртки найду, то за закрытой дверью на полу, то в почтовом ящике, или в письме без обратного адреса...
Иногда нахожу на дверной ручке своей лачуги с улицы пакет с фруктами, консервами и мелкой купюрой завёрнутой в какую-нибудь тряпицу. Так благодарные получатели своих портретов откликаются на подаренные им работы...

13 сентября - 3 день
С утра стирка, уборка, обычная рутина. После 11-и позвали на подработку...
Вечером отварил рис. За работу, -- за сегодня и завтра пообещали 2 кг картофеля. Жду завтрашнего дня, когда отварю картошку. Попрошу ещё пару яиц.
Писать много не хочу, просто хочу спать.

14 сентября - 4 день
Вчера, уже практически во сне, явился красивый силуэт новой работы, но не встал, не сделал набросок. Сейчас жалею.
С утра идёт дождь, так что мой заработок картофелем накрылся медным тазом. Вновь отварил рис. С двухразовой за неделю подработки ушел, т.к. этот жулик начал мудрить и не платить даже те жалкие гроши, которые я тратил на каждодневное питание. Постоянно обещает:"То завтра, то послезавтра", а есть хочется ведь каждый день.
Уже достало идти вечером мимо витрин магазинов с пустыми карманами, и усталым от работы.
Сегодня попытался воссоздать вчерашние иллюзорные видения, да похоже напрасно. Вдохновения нет. Если бы сразу поднялся скинув сон, то возможно, что-то  и получилось. А сейчас уже все потеряно.
Провозился с утра до обеда, посмотрел ещё раз, оценил, и порвал свою мазню.
Собрал последнюю мелочь, невесть с какого времени затерянную в вещах, сходил в пятерку, купил две пачки "анакома" за 10р. Полубатон хлеба у них стоит уже 11р. Совсем оборзели, господа. Придется анаком есть без хлеба, хотя с ним сытнее. Жду вечера. А там и сон, и ещё один день прожит.
... Смотрю на свои кроссовки, - виновников моего нынешнего голодания. Ну ничего. Зато ноги теперь в тепле.

15 сентября -- 5 день
С утра, с целью поиска работы, отправился на рынок. Мне повезло. В одном месте требовался чистильщик свежей рыбы. После покупки, ее необходимо быстро и качественно почистить, распотрошить, вынуть жабры. За 7 часов такой работы оплата всего 200 рублей. Но в моем положении выбирать не приходится. После 2 часов дня я получил свои две сотни, и ещё четырех небольших карасиков.  Но домой пришел усталый и расстроенный. В своих дырявых сандалетах попал под дождь и здорово промок. Согрелся выпив кофе, который тут же закончился. Деньги пока не тратил. Пожарил рыбу на воде и кусочке старого сала. Перед
дверью заплакал котенок. Впустил своего нового друга. Обмыл его, протер тряпкой, дал ему рыбы. Он с жадностью начал есть.
Устроил ему в гараже люльку из ящика и соломы. Налил воды в старую чашку.

16 сентября - 6 день
Еле доработал сегодня на своем "рыбном промысле". Хозяйка стала придираться, ругаться, несколько раз обозвала паршивым калекой. Её вдруг стало не устраивать то, как я сижу на пне, как не скоро и плохо чищу. А по-моему ей стало жаль своих двух сотен. Выдержав подобный спектакль и не проронив ни слова, забрав свой заработок, я обьявил, что больше не приду. "Ну и катись". - был ее ответ.
Проверив в кармане вчерашние две сотни и добавив к ним сегодняшние, я зашел в маркет и купил большую банку кофе за 120р., и пару сосисок своему новому другу. На оставшиеся копейки купил несколько пачек "анакома".
В четыре часа дня неожиданно уснул и проспал тяжёлым сном до часу ночи. Проснувшись, поставил на плиту чайник для заправки кофе и вышел во двор. Мой новый друг баловался с лозой винограда, прыгал из стороны в сторону и весело смотрел на меня. Я подумал, что надо ему дать имя. Покормив его тем, что было, я выпил свой кофе. Посмотрев на белый лист, я заметил на нем силуэты, черты, надвигающиеся тени. И все. Незаметно проработал до позднего утра...

17 сентября - 7 день
Отвернув мольберт к стене, я так делаю всегда, встал и распрямил одеревеневшую спину.
Пару-тройку часов смотреть на новую работу не буду. Для того, чтобы позднее более спокойно все оценить и заметить. В первые минуты после завершения человек всегда максималист, и может удалить то, что удалять и не нужно. Во всяком случае со мной всегда так.
Позже, оглядев свой шедевр или опус, -- это кому как, -- взгляд более реалистичен и правдив. Он теперь не вспыльчив, не горит работой, он более светлый. И правка, если она необходима, приходит именно теперь.
... Звонок по телефону.
-- Вы можете сделать рисунок по фото?
Странное дело. Так рисунок или все же портрет? Это ведь большая разница.
-- Я такую работу не делаю.
-- Жаль! А мне вас порекомендовали как профессионального художника.
-- Они ошиблись, -- также спокойно отвечаю.
--- Фи! Всего вам...
    Пожав плечами я кладу смартфон на стол.
И мне жаль. Но такая беседа не способствует работе. Много в ней напора и требования. Причем совершенно не оправданного. Посмотрев на часы, спрашиваю их, когда можно развернуть мольберт.

... Последующие пять дней ничем не примечательны, разве что, неожиданно свалившейся простудой, как следствие промокших ног, и попыткой ее лечения обычным сном. Это лекарство всегда при себе, за ним не нужно идти в аптеку и смотреть прейскурант.
И сны эти всегда разнообразны и непохожи.
Ну, вот к примеру, день... Или ночь? Одиннадцатые...

ИНТЕРНАТ
               
Санька совершенно спокойно отреагировал на известие, когда узнал, что его направляют в интернат. После того, как он жил последние полгода, он, как думал сам, уже ничего не испугается.
Жизнь его не была сладкой с самого рождения. Мать постоянно ругала его, случалось, что и крепко поколачивала за любую оплошность. Всё ничего, он бы и дальше терпел такое отношение к себе, да больно уж совестно было перед сестрой, младшей Светкой…

 Она всегда сочувствовала ему, приносила зелёнку и чистую воду, и молча, роняя слёзы, начинала мыть и мазать царапины и синяки. Санька хмуро отводил её руки и принимался сам, как мог, приводить себя в порядок. Светка настаивала, сама тянула к нему свои тоненькие руки, и бороться с ней, применяя хоть малую силу, Санька не мог. Отвернувшись в сторону, он молча терпел, пока Светка заканчивала свои медицинские процедуры. Столько нежности и любви было в ее детском взгляде, и, одновременно, боли и страдания.

Отец мало сочувствовал сыну, разве тогда, когда  побои были слишком уж жестокими и чётко виднелись по всему телу. Он выводил детей во двор, под предлогом сходить и купить себе мороженого, а сам закрывал дверь. Долго он беседовал с матерью, и такие беседы редко заканчивались миром. Часто вволю накричавшись друг на друга,  родители вступали в рукопашную, и тогда, мать долго выла, лёжа на кровати отвернувшись к стенке, а отец, дрожащими пальцами туша сигарету шёл в магазин за бутылкой.

Пил он редко и мало. Дело это не любил и даже презирал. Но когда его доводили до точки такие вот разборки, слетал с катушек. Мог жить неизвестно где, и неделями пропадал. Возвращаясь в семью, долго молчал, общаясь лишь со Светкой. Она могла разговорить кого угодно в любом настроении.

Крики и обвинения как-то разом закончились, и ещё месяц они прожили в непонятной тишине. В том всё и дело, что спокойствия и умиротворения эта тишина не принесла. Отец стал приходить рано с работы, брал детей себе на колени и подолгу с ними беседовал, шутил, пел им песни своей молодости. Саньке неудобно было сидеть на коленях, всё-таки ему шёл уже 11-й год, а Светка прямо млела у папки на руках и часто засыпала, слушая его голос.
А потом папка домой не пришёл. Приехала мамина подруга и сказала, что он «околел». А мамка на это равнодушно бросила: «ну и хрен с ним».

Жизнь сразу изменилась. После похорон, с месяц пожив «прилично», мать пустилась во все тяжкие. Появились кавалеры, хорошая еда, и много, много пустых бутылок в углу комнаты. Всегда после появления гостя, мать  отправляла во двор детей на несколько часов,  и они молча шли на площадку. Об отце они не говорили, было больно и тяжело, и их глаза сразу наполнялись слезами.
 
Светка училась хорошо, а вот Санька плохо. После смерти папки он совсем забросил учёбу. Стал пропускать школу, на весь день уходя в парк на другой конец города. Часто дрался с неизвестными пацанами, а когда те узнали, по какой причине он часто околачивается в их  районе, - перестали его трогать.
Светка замкнулась. Подвиги мамы она переносила тяжело, а когда женихи стали оставаться на ночь, практически перестала говорить.

В школе не могли не заметить произошедшей в детях перемены. Часто мать вызывали к себе учителя и ставили её в известность, но ничего не изменилось. Женихи менялись один за другим и теперь уже они часто поколачивали мамку…
 
   Санька ехал в интернат.… Под предлогом плохой успеваемости его перевели из обычной общеобразовательной школы в специнтернат для инвалидов. Раньше он, конечно, немного комплексовал по поводу своей хромоты, особенно был скован с девочками, но если видел, что они не делали особый упор на его недостаток, успокаивался и вел себя как всегда. В нём просыпался искромётный природный юмор, живая заинтересованность происходящим вокруг, искренность и внимание к окружающим людям. Он догадывался, что в переводе в интернат поучаствовала мать, но был на неё не в обиде. Слишком уж тяжело дались последние полгода жизни, приходилось терпеть все те изменения, которые тяжёлым грузом легли на его ещё неокрепшую душу.

Тяжелым было расставание со Светкой. Они ещё никогда в жизни не разлучались, и он со смятением в душе ожидал день отъезда. Внутренне подготавливал себя к расставанию с сестрой, и до последней секунды держался по-мужски.… И только садясь в автобус, взглянув на неё в последний раз, не выдержал. Она стояла вся зарёванная, грея замёрзшие пальцы, не отрывая от него своих больших зелёных глаз. Он соскочил с подножки автобуса и, бросившись к ней, сгрёб её в своих объятиях...

- Я вернусь, слышишь? Я обязательно тебя найду!
Светка счастливо закивала головой и улыбнулась.
- Найдёшь, как же… - пробухтела рядом мать, грубым низким голосом. – Ехай, уже…
Отстранив её руки, он забежал в автобус. И тут нахлынуло… Он не видел, как махала ему сестра, лишь слышал её тоненький детский голосок. Опустив голову, он свернулся на сидении в клубок и тяжело ревел. Его всего сотрясало, и ему приходилось зажимать рот рукой, чтобы никто не слышал его рыданий… Так прошло с полчаса.

- Что, малец, успокоился? – проявил участие сопровождающий. – Ничего, ничего, кругом люди живут, привыкнешь! Лучше уж в интернате, чем с этой…
- Когда мы приедем? – спросил Санька.
- А тебе что, не терпится? – удивился мужчина. – Наживёшься ещё… Давай знакомиться, ( я тебе говорил своё имя раньше, да ты видимо, ничего не запомнил), - меня зовут Сергей Николаевич.
- А зачем мне это? – удивился Санька, - Вы же сдадите меня в интернат и всё. Больше мы не увидимся.
- Нет, братец,– улыбнулся мужчина. – Я буду навещать тебя.
- Зачем?
- Так надо. Мы должны знать, что у тебя всё хорошо.
- Кто это «мы»?
- Слишком много вопросов, - улыбнулся мужчина, - лучше поспи.

И Санька неожиданно уснул. Ему ничего не снилось, но проспал он долго. Сны у него были ещё впереди. Проснувшись, он посмотрел в окно. Мимо проплывали чужие города и сёла, в которых он никогда не был. Что-то изменилось… Неожиданно он почувствовал леденящую пустоту на сердце, и какую-то невесомость над собой. Только теперь он осознал, что остался совершенно один в этом мире, и рядом никого нет. Ни одной близкой души…

    Записав имя и фамилию Саньки в регистрационный журнал, его сразу же направили на медосмотр. Посмотрев в домашнюю карту, на результаты анализов, медсестра стала мерить давление.
  - Ого, малыш, да у тебя все признаки дистонии. 160х100 – это не шутка. А может быть акклиматизация проходит… У вас, поди совсем другой климат?
- Жарко у нас, сухо, - мрачно ответил Санька.
- Вот и я о том же! – весело согласилась медсестра. – А здесь влажность высокая, и гораздо прохладнее. Ну ничего… Зовут меня Марина Сергеевна, будешь так обращаться, дружок. Кушать хочешь?
Санька только стеснительно пожал плечами.
  - Понятно. Твой воспитатель Виталий Викторович, мы его сейчас отыщем, отведёт тебя в столовую. И тебя накормят. После он покажет тебе твою палату и кровать. Познакомишься с ребятами. В учебном секторе тебя запишут в твой класс и в библиотеке выдадут все необходимые принадлежности и учебники. Ну, Санька, не бойся, давай руку, идём искать воспитателя.

В столовой Санька изумился объёму и изобилию предложенного. Такое он видел только по телевизору. Вкусный борщ со сметаной, на второе мясо тушённое с пюре, на третье – компот. -Чай и какао даём только на завтрак и ужин, - весело подмигнула ему повар, Ирина Семёновна. -  Через три часа полдник, захочешь, приходи. А на ужин обязательно! И вообще… на будущее. Если захочешь кушать после завтрака до обеда, всегда заходи, накормлю.

- Спасибо… Санька ел и боялся поднять глаза. Так было всё необычно. Почувствовав, что достаточно нагрузился, он поднялся из-за стола, и постарался проскользнуть до двери незамеченным.
- Дружок, тарелки неси к окошку… У нас такие правила.
- Да, конечно. Извините…
- Ничего страшного, - улыбнулась Ирина Семёновна. – Больно ты робкий, паренёк. Держись увереннее! Тебя здесь никто не укусит. И зови меня тётя Ира.
- Хорошо… до свидания…
- До вечера!

Во дворе Саньку встретил Виталий Викторович. Он довольно сильно хромал на одну ногу и похоже, что тоже, очень комплексовал по этому поводу. Показав мальчику палату и кровать, он быстро ушёл, сославшись на неотложные дела.
Сев на кровать, Санька стал осматривать большую комнату, в которой уместилось восемнадцать коек, тумбочек и стульев.
Стали заходить вновь прибывшие и через стеснения и неловкость мальчишки стали знакомиться…

Привели очень тяжёлого мальчика, который еле ходил в больших, железных ходунках, сделанных, несомненно, на заказ. Так вышло, что и говорил он с большим трудом, и нужно было время, чтобы привыкнуть к его речи и постараться ее понимать. Так получилось, что он остался один в стороне, - все мальчишки собрались в маленькие тесные группы по 5-7 человек в каждой.
Санька первый заметил отстраненность тяжелобольного, и постарался поговорить с ним. Промычав что-то в ответ, тот отвернулся к стене. «Олег» - дошло до Саньки через несколько секунд, остальное он к сожалению понять не смог.

И ещё Санька заметил, что Олег старше него и всех остальных мальчиков в палате…

Прошло три дня, он постепенно стал привыкать к обстановке, к ребятам, к новому режиму дня. Через два дня начиналась учёба, он уже получил все учебники, тетради, ручки и карандаши с альбомами. Все, кто должен был, уже приехали, и он незаметно присматривался к ним. Все ребята были разными: одни открытыми и дружелюбными, другие мрачными и замкнутыми. У каждого из них была своя судьба, - свой жизненный путь. В бане, куда их водили каждое воскресенье, Саня невольно заметил, что у одного мальчика обе ноги были усеяны шрамами.

- Девять операций, - бодро отреагировал паренёк на его немой вопрос.
- Ну и как, помогло? – спросил Саня.
- Конечно. Раньше совсем ходить не мог. А сейчас бегаю. Правда, пока ещё плохо…
- Ничего! Подрастёшь, и ноги вытянутся, - попробовал воодушевить его Саня.
  - Меня Андреем зовут, - улыбнулся тот, - будем знакомы.
Вечером Саня увидел, как Андрей надевает тутора и старательно стягивает их шнурами. – Неудобно, конечно. Ноги болят. Но это мне необходимо… - заметил Андрей, незаметно смахнув со лба капельки пота.



... Странное дело. Во время подобных испытаний душа всегда возвращает нас в прошлое. Она тянется к нему, каким бы оно ни было. Лёгким или тяжёлым, непохожим, но всегда более светлым. Потому что наше прошлое это детство. В нем больше надежд и больше неоправданных иллюзий. Без них человек скучен и скрючен реальностью. А в детстве даже реальность простительна. Потому что в детстве простительно многое...

 23 сентября -- 13 день
Купил в канцелярии кисти и краски. Идя домой, зашёл на рынок, и когда проходил между рядами меня подозвал к себе один торговец.
-- Вот возьми бесплатно, -- предложил мне он килограмм жира и граммов триста слегка обветренного фарша, -- ты нарисовал очень хороший портрет моей сестры. Поблагодарив его, я взял и подумал, что жир мне точно недели три не понадобится. Решил его заморозить до лучших времён. А фарш... Гм... Как бы не скрутило после долгого скудного питания от приема котлет. Сделаю две штуки, остальные тоже пока заморожу. Дома распределил фарш по маленьким пакетам. Получилось четыре пакетика на пару штук, и на сегодня три небольших котлетки. Одну из них отдам своему котику. Он ещё со двора почувствовал запах мяса и с нетерпением уселся с улицы на подоконник. Пожарив свой королевский обед я подождал пока чуть остынут котлетки и вынес ему полторы штучки во двор. С угощением он справился за считанные секунды. Вернувшись в дом, я выключил чайник и налив кипяток в кружку, сделал кофе. Есть пока не хотелось, и накрыв тарелку крышкой я взял в руки книгу.


24 сентября -- 14 день.
Своему новому другу я дал имя, -- Тошка. Весёлый и непоседливый, он никак не сидит в доме. Все время рвется на улицу. В гараже у него есть своя лежанка, а в дом он приходит по своему желанию. На том и порешили.
Появилась новая проблема. Соседские коты, вольготно гуляющие ранее по двору и крышам соседских навесов, стали недобро посматривать на него. Днём не трогают, а вот вечерами я стал слышать возню за домом и кошачий вопль. На ночь стал закрывать Тошку в гараж на замок, на всякий случай. И он выспится, и мне спокойнее.
Сегодня подвернулась сложная работа. Нужно было разобрать один сарай. Сказать по правде, такую работу я не люблю. И клопов можно нахватать и блох. Да и кто любит...
Такую работу выполнять лучше всего в марте. Когда все насекомые вымерзли зимой.
Предложили триста рублей. Согласился. Работы тут дня на три, не меньше. В первый день вытаскивал и сжигал деревянный хлам, во второй день железный. Некоторые железки оказались очень тяжёлыми. Если с двумя газовыми советскими баллонами я справился один, то старую чугунную ванну пришлось контовать с хозяином. Надорвался слегка, о чем тут же просигналила спина.
И только на третий день приступил к разбору металло-шиферного "шедевра". И крышу пришлось разбирать, и трубы пришлось выдергивать, и мелкую металлическую сетку из земли.
Снимать шиферные листы мне тоже пришлось помогать. Что и впрямь непонравилось хозяину. И только к вечеру четвертого дня все было закончено.
Площадка опустела, железо вывезено, деревянная труха сожжена. Сделав компрессы на поясницу, я надел пояс и пролежал так часов пять. Спина жутко болела и последний день я вынес на морально-волевых.
Тошку я конечно же кормил, принося ему кое-что из своих перекусов на работе, но со спиной промаялся все четыре ночи так и не выспавшись ни разу. И вот теперь, став хозяином своего времени и обладателем трехсот рублей, я подумал, что пару дней буду только лежать и читать...

28 сентября --- 18 день.
Первый мой "выходной". Похоже наступил самый трудный период. Стал одолевать голод и постоянное сонное состояние. Мелкие перекусы уже не принимаются организмом как полноценное питание, и он постоянно требует пополнения. На заработок купил разных круп, сахар и картофель. Более менее восполнил свои запросы. В отсутствии подработки думаю уже завтра заняться своими хозяйственными делами. Одного сегодняшнего дня для отдыха надеюсь будет достаточно. Если нет, то и завтра придется валяться на компрессах и мазях.

30 сентября -- 20 день.
Мое любимое дело требует срочного капиталовложения, около шести тысяч рублей.
Часть заработаю, часть возьму с пенсии. А там снова надежда на приработок.
... Вечером в темноте выйдя во двор я услышал на улице лай собак. Затем скрежет по забору и вот ко мне во двор кубарем скатился маленький дымчатый котенок. Представить себе не могу как такая кроха заскочила на высокий забор. Ему от силы недели три не больше. Тошка с подозрением оглядел конкурента, и посмотрев в сторону неожиданно вздохнул. Кормлю я их одинаково, но вот маленький постоянно ворчит и пытается отпихнуть от чашки старшего. Тошка сдерживается, чтобы не всыпать как следует нахаленку. Один раз, думая что я не вижу и занят, он все же цапнул младшего. Отбежав в сторону тот принялся зализывать укус. Дал ему имя - Дымок. Надеюсь, что они подружатся.

3 октября -- 23 день
Новая работа была завершена в два дня.
Выкрасил фундамент одного дома за пятьсот рублей. Заработок хороший и полностью пойдет на любимое дело. Красить не так сложно, как разбавлять нигрол бензином. Краска продается загустевшей и ее так и так нужно разбавлять.
Эта процедура отнимала очень много времени.
Несмотря на спецификацию работа даже приятная, творческая. Словом, практически не устал, к тому же давали обед.
Сегодня отдыхаю, а завтра уже точно займусь своей работой по двору. Необходимо обрезать и собрать виноград, это недели две-три не меньше, перекопать небольшой огород, ещё дней десять. Словом, до холодов скучать не придется.

... Странные сны вновь стали меня посещать, и иногда безо всякого объяснения. Да и нужны ли они нам, эти объяснения.

РЕМСИ

Перемена места.

Самое замечательное это то, что я умею думать. И размышлять. Никакие сложности и издержки нового дня не нарушат моего душевного равновесия, не отвлекут от любимого занятия. Я спокоен, молчалив, и вероятно мрачен. Пусть. Я не хочу быть другим, или казаться другим кому бы то ни было. Я наблюдаю эту жизнь, выполняя роль справедливого рефери в своей стае. Никоим образом не претендуя на роль вожака, все же, понимаю, что моя роль в жизни важна и необходима многим.

Я волк. Сильный, выносливый, стойкий. Моя стая сильно поредела за последний год. Погибли в схватках лучшие, самые сильные и крепкие. В стае осталось четыре самки, три из которых еще очень молоды и поэтому глупы, и пятеро самцов, и три из них порядком изранены. Стая или прекратит свое существование, или увеличится со временем. И тогда я отойду в сторону и вновь буду свободен. Но только не теперь.

Я люблю размышлять. Люблю наблюдать этот мир, впитывая его запахи и краски, его звуки и оттенки чувств. Люблю когда он меняется: когда на смену одному времени года приходит другое, когда различна Природа в разных уголках планеты своим заселением и изменениями.
 
Мы свободны и равноправны. У нас нет надсмотрщиков и палачей, нет семейных обязательств и всего того, что могло бы нас сделать слабее. Мы не любим привязываться друг к другу, хотя какая никакая симпатия между нами есть.

В этих горах мы живём уже довольно долго и с приближением зимы будем менять место. Пищи стало меньше в этих местах, это уже заметно по нашим выпуклым ребрам и обвислой шкуре, и единственное, что нас удерживает в этих местах - это обилие чистых родников.
 
Старая самка Грета скоро должна ощениться. Вероятно в последний раз. И тогда она должна будет остаться одна. Она знает это, и не хочет этого. Поэтому она так не терпелива. Каждое утро она долго смотрит в даль, затем смотрит на меня. Но у нас есть и другая задача: все должны окрепнуть и быть физически готовыми к дальнему переходу. Иначе нас уничтожит другая стая или охотники.

У нас хорошее логово. Большая и тёплая пещера. Люди и собаки тут ни разу не появлялись. И вряд ли появятся в ближайшем будущем. В это хочется верить. Но голод и холода подступают. Иней на крутых горных тропах, это самое жуткое, что только могла придумать природа. Сегодня один из нас едва не сорвался вниз.

Ранним утром с востока потянуло дымком который принес нам сладкий запах жареной дичи и свинины. В полуторах километрах от нас снимались с ночлега охотники, наскоро позавтракав ,  допивая свой противный кофе. На наше счастье легкий ветерок за ночь не изменил направления, и собаки охотников нас не почуяли, иначе нам бы пришлось уходить верхними тропами.

Как назло, метрах в трехстах от нас, среди кустов и деревьев замелькало  стадо диких кабанов,  и мы, досадуя на людей находящихся поблизости, были вынуждены упустить такую добычу ради своей безопасности.

4 октября -- 24 день
Чем меньше остаётся времени до получения пенсии, тем сложнее становится каждый день.
Появляются желания которые раньше и не посещали. Иногда хочется сыру или фруктов, -- до того надоел виноград, -- иногда пирожков и варенья. Смешно и дико. И как-то неуютно душе. Думать о еде, как о пределе всех своих желаний. Принялся за копку грядок и тут же разболелась спина. Работаю с перерывом минут по двадцать через десять. По три грядки в день и за семь дней эта работа будет завершена. Но спина вносит свои коррективы.
Приходится соглашаться на две грядки в день и на десять дней работы. Грядка утром, грядка вечером, днём скольжение по лестнице и сбор винограда. Стирку, готовку, уборку тоже никто не отменял, так что все дни будут заполнены подобной рутиной.

8 октября -- 28 день
Предыдущие пять дней были похожи как братья-близнецы и описывать их нет никакого желания.

11 октября -- 31 день
Последние три дня были примечательны обилием работы. Сначала мне подвернулась работа по заделке швов и крупных прорех в кирпичной стене дома. Главная проблема -- заготовка раствора вручную. Вымотался изрядно. За полтора дня закончил. Затем заделывал изнутри дверной проем, обдирал стену коридора, затирал и шпаклевал начисто.
Только к концу третьего дня понял, как устал.
Еле добрался до своего дома. Отдыхаю.
Итак, мой месяц закончился. После оплаты необходимой суммы на любимое дело этот месяц автоматически начнется заново, так как вновь денег не будет.
Но мне ли привыкать. Придумаю что-нибудь...

***
Рассмотрены желтые медные слезы
Немного бумажек цветных и веселых,
А наш получатель грустит, чертят грозы
Растраты - уплаты, на краешке прозы.

Он смотрит - не верит. Ужель может статься
Прожить на пожухлые мелкие жевки
Не явно, но с чем-то придется расстаться
Иль с обувью новой, иль с серой кошелкой.

А завтра.. пусть этого "завтра" не будет --
Промчится над городом жизнь, ну и ладно.
Не вспомнит, как выжил упорно, прилюдно,
Довольно метаний. Один из атлантов.

Легко подмигнул, указал на дорогу.
Свободен! От нудных чеканящих звуков.
Лети! Горизонты свободны сегодня
И тай в поднебесье штрихом парашютным...

Данное повествование не включает каких-либо вопросов к кому-либо. Только к себе самому...