Сватовство, глава 11

Пока Пётр сдавал их одежду в гардероб, Лиза разговаривала с друзьями, сдав одежду, он подошёл к Лизе с Сашенькой, стоящими рядом с друзьями.
– Петя познакомься мои друзья. Саша и Маня.
– Денис? Почему Петя? – Протягивая свою руку Петру, спросил Саша.
– Нет, я Пётр, Денис мой брат. – И крепко пожал руку Саши.
– Так сильно похожи. – С удивлением произнёс и рассмеялся Саша.
– Не так уж мы и похожи, различи есть. – Улыбнулся Пётр.
– А-а-а, вот сейчас вижу, ты здоровее него. Будем на «ты»
– Саша, Петя, мой жених. У вас столик заказан?
– Да. – Ответил Саша.
– У нас тоже, а давайте за один столик. – Предложила Лиза. – Не в фойе же нам разговаривать.
– Лизка, ты меня удивляешь, а я издали увидел вас, подумал ты всё-таки Денису «да» сказала. Думал, я проспорил. Я ему доказывал, что ты даже не посмотришь на него. А в чём дело?
Спросил Саша, увидев, как Пётр с удивлением смотрит на Маню, что та стушевалась, щёчки зарделись, она опустила взгляд в пол.

– Маня, моя невеста. – С вызовом произнёс Саша, ударяя на слово моя. – Лиза, что это он?
– Нет, нет, извините, ничего не имею против, но эта девушка очень похожа на одну мою знакомую. Просто, как две капли воды. Скажите Маня, у вас нет сестры или родственницы по имени Марина?
– Нет. В нашем роду нет Марин. – Ответила Маня, снимая шубку.
– Странно, очень даже странно. Как в жизни бывает. – Удивлённо произнёс Пётр. – Ну, копия, не отличить. Как такое может быть? Удивительно!

А Маня сняла пуховую шаль, повязанной так, что не видно волос, на манер шапки и у Петра улыбка поползла к ушам, увидел, что она не брюнетка,  а  шатенка, произнёс снова.
– Одна деталь не подтверждает сходство, если это не подставное. Извините у ваших  волос свой цвет?
И ещё раз извинился, посмотрел Мане в глаза, которые она в удивлении широко их раскрыла, а он перевёл взгляд на Лизу. Лиза рассмеялась, и ответила.
– Петя, у  нашей Манюни  родной цвет её роскошной причёски, от рождения.
– О чём это вы? Вновь твой жених смущает мою невесту? Ох, Лизо-о-ок! Ты не прогадала? Может он ещё хлеще Дениса, а ты его в женихи. А?
Пётр, чуть поморщился, подумав. «Денис, как всегда в своём репертуаре, слава впереди него бежит». И улыбнулся.
– Нет, Саша, я его знаю тысячу лет. – Смеялась Лиза.
– Да знаю я твои тысячи лет, сам там был, но отчего-то почти ничего не помню, а его и тем более.
Рассмеялся Саша.

– Сели за столик сделали заказ, а Саша произнёс.
– Ну, Лизка, так Лизка! Надо же, жених. Манечка, а ты знала, что у Лизочки нашей есть жених?
– Нет. Откуда? Впервые слышу.  – Девушка тихо рассмеялась. – Лиза, как партизан, я даже не ведала и не слышала, что у неё есть просто друг. Друг, к которому бы она могла побежать на свидания, не говоря уж о женихе.
– Петь, а ты знаешь, что Лизка наша такая взбалмошная, и что может всех на уши поставить? И вселенную перевернуть.
– Наслышан, наслышан. – Рассмеялся Пётр. – От самой Лизы и слышал.
– Не правда, мама моя хорошая. – Строго произнёс Сашенька, сдвинув брови.
– Мама? –
Удивлённо произнесла Маня, а Саша, так тот вообще открыл рот. Он старался улыбнуться, на щеках обозначились ямочки, это придало ему детское ошеломлённое выражение, и смотрел на Лизу растерянным взглядом,  затем  взгляд переводил с Лизы на Петра.
– Лиза!? Откуда? Когда? В один голос спросили Саша с Маней.
– Я же говорил всегда, она взбалмошная ещё с ползунков. Откуда ребёнок? Скажи мне на милость.
– Из вселенной вестимо. – Хохотала Лиза.
– Петь, ты не боишься её такую?

Саше даже самому удивительно стало, но Петра он сейчас почувствовал, как-то родственно. Отчего? Самому не понять, но он ему словно брат.

– Нет. Не боюсь, Лиза моя вселенная, была и остаётся ею.
– Ох, а про малыша, что-то не подумала, в первое мгновение при знакомстве хотела спросить, но меня так сбило какое-то сходство, что и забыла.
Произнесла Маня извиняющим голосом.
– А я нарочно молчала. – Рассмеялась Лиза. – Мне так хотелось посмотреть вашу реакцию. По нашей улице шли, все знакомые так смотрели на нас, даже оглядывались. Мне так смешно было. Вот разговоров-то будет!
Хохотала Лиза.
– Ребята, а вы давно друг друга знаете? – Спросил Саша.
– От сотворения. – Произнёс Пётр, улыбнувшись, добавил. – А в этой жизни совсем недавно.
– Мама меня нашла. Сначала папа меня нашёл, а потом и мама. – Произнёс Сашенька.
– О, малыш, так это хорошо, когда люди находятся. Как ты думаешь?
Спросила его Маня и не осознанно погладила по голове, почувствовала кроме детского тепла ещё какую-то радость.

– Ещё, как хорошо. – Ответил важно малыш.
– Лиз, не пояснишь?  – Спросила её Маня.
– А-а-а, что пояснять?  Пододвигая мороженое, которое только что принесли. Кушай, Сашенька, осторожно, оно холодное. И обратилась уже к Мане, и ответила ей. – Сашенька действительно мой сын.
– Лизка, такого быть не может. Усыновила?
– Нет, это мой сыночек. – Ответила Лиза, смеясь.
– Не может быть. – Твёрдо  и строго сказала Маня.
– Почему не может? Может. – Улыбнулась Лиза яркой счастливой улыбкой.
– Ты же, у меня всегда на глазах была, дружим с подготовительного класса, вместе учимся в одном уневере.  Мало того на одном курсе, так живём в одной комнате. И когда, спрашивается, ты успела? – Ещё строже произнесла. – Ему явно больше трёх лет.
– Да. Ему пять лет, и зародился он энергетически, и вот теперь проявился. Вот так-то! Бывает и такое.

И Лиза лукаво очаровательно улыбнулась, и рассмеялась, смотрела в ошеломлённые глаза подруги.
– Ой, брось дурить. Ведь это его ребёнок?
И Маня кивнула в сторону Петра, расслабилась и рассмеялась.
– Мой. – Твердо сказала Лиза. – Мой, Сашенька, мой сыночек.

Маня чуть не подавилась мороженым, которое уже положила в рот и от неожиданности вдохнула воздух вместе с глотком мороженого, при твёрдом уверении этого  факта, Лизой. Проглотив, чуть прокашляв, произнесла.

– Лизка, ну не ври мне, пожалуйста, такого быть не может. Скажи тогда, как?
– Маня, не сотрясай пространство вопросами, Лизка тебя так задурит своими заумными ответами, что в конце получится, и ты поверишь в это, что это ты сама родила малыша и Лизке подарила. А то ты её не знаешь. Я старше неё и помню, как она ползать ещё не умела, а всеми повелевала, да какой там ползать, с рождения. Мы пришли на смотрины, я её сразу просёк, уловил то, что не видели другие. может и видели, но ох и хитрая лиса. Она тогда ещё мне язык показала и состроила свои красивые глазки. И умела же. А говорят новорожденные дети ничего не понимают, не умеют. Да, от неё мозги свихнутся.
Произнёс Саша под заливистый смех Лизы.
Лиза так смеялась, что в кафе все затихли и повернулись в их сторону.
– Саша, а ты мне такого не рассказывал.
Все какое-то время молчали, затем Саша тихо произнёс.

– Но она тогда мне понравилась, и я думал, что она моё будущее, а она чуть подросла, стала мне язычок свой показывать и хохотать, когда я ей говорил, «растёт моя невеста».
Так и думал, моя невеста, и родители наши дружны всегда. Но появилась Манечка. – Ласково произнёс Саша слово «Манечка», И я понял, будущее вот оно, в Манечке, а Лизка тогда ответила, малышка малышкой, но так строго сказала.
«Наконец-то понял, балбесина».
Ты представляешь, Петь? Меня балбесом назвала. Меня, который ей ещё ползунки менял, натягивал ей, а она сопротивлялась, уворачивалась, старалась уползти.
Под общий хохот говорил Саша.

– Вот видишь, с малых лет у тебя навык есть, как с маленькими детьми обращаться, как пеленать, памперсы, ползунки им надевать.
Хохотала Лиза, а вместе с нею и все остальные.
– Так уж я лучше у дяди Андрея спрошу, чем её выспрашивать, он всегда разъясняет и может объяснить необъяснимое, и не так, как Лизка своими заморочками.
– Ну отчего же заморочки? В данный момент мы сейчас все стоим на краю неясных испытаний. Может кому-то уже они и ясные.
– Кто мы? Мы все четверо? Что сидим за столом? – Спросил Саша.

– Нас пятеро, Сашенька мой, хоть и малыш, но он человек. – Ответила Лиза. А стоим мы все, всё человечество. И в будущее заглянуть никак и прошлое отпадает, все, словно в безвременье кружатся в темноте средь рушащего привычного комфорта. Всем, кажется, что они идут, а они всё так же остаются неподвижны. Быть может и удастся пройти кому-нибудь, то получается немое шествие, и получается неясная картина.
Во многих истерика безмерного ужаса, и огромная безжалостная пустота в сердцах, а путь их в чудовищных рытвинах. И сами не думают, существуют они или нет, мысль умирает, и все мечты пропали и душе не удаётся вспомнить или ощутить себя. Перезагрузка человека неизбежна и планета ожидает ясное сознание человека и при том, расширенное.
Пётр молчал и с улыбкой слушал Лизу,

– Лиза, Лиза, о чём ты Лиза? – Спросил Саша. – Петь, ты что-нибудь понял?
– Ну, Лиза, тебя и понесло. – Рассмеялась Манюня
– Так, что ты её не знаешь, что ли? Сроду, она что-нибудь да чуманёт, а нам разгадывать её шарады.
– Всё идёт от вечно существующего, кто раскрывает истинную суть словом созидательного и в творчестве, в восторге сердца любовью и знанием, и радостью. А жизнь порой разводит в стороны, даже друзей.
– Ты хочешь сказать, что увезёшь Лизу? В Тмутаракань?
– Почему же в Тмутаракань? Хоть там примечательное место, но есть и другие. Я живу не в той стороне, об этом мы ещё не разговаривали, куда нам поехать или остаться здесь. Дальнейшее подскажет, сама жизнь покажет вход и выход. Ответил Пётр.
– Ребята вы одним миром мазаны, что ли? – Рассмеялся Саша. – Ты на Дениса и вовсе не похож.
– А почему я должен быть таким, как Денис? – С улыбкой спросил Пётр.

Саша во все глаза смотрел на Петра, пронизывая его взглядом, как бы хотел посмотреть его внутри. Он многому научился, общаясь с родителем Лизы, и с детства, хоть редко и её бабушками, но Ольга Владимировна учила его, когда он бросил школу, когда случайно увидел в гостях у Лизы Манечку.  А рядом с нею быть, одно удовольствие.   
Пётр это видел и чувствовал, и оттолкнул его взгляд, и сам в нём увидел могучую силу, и душа улыбалась, пульсировала ярким светом. Впервые Пётр увидел душу, так ярко и яркую, светящую, вмещающую в себя весь мир.
Лиза же занята была Сашенькой, зачерпнув из своей креманки мороженое дала попробовать ему, и зачерпнув из его креманки пробовала его.
– О, твоё вкуснее.

– Мои и Лизины родители с юношества дружны, с университета, мы с Лизой с рождения, хотелось и дальше продолжать дружбу. Как ты, Пётр?
– Я не против, жизнь покажет.
– Отчего-то от тебя я чувствую какую-то родственность, ты так гармонично влился в моё пространство, сначала подумал из-за нашей Лизки хулиганки, а нет, здесь чувствуется другое. Вот от Дениса такого я не чувствовал, а он всячески старался к нам примкнуть. Может и правда он в Лизу влюбился, но чувствовалось в нём меркантильность. Ты извини, но брат твой какой-то скользкий, а вот Серёга настоящий парень, свой человек.

– Саша, Денис другим стал, поворот на девяносто градусов, но не назад, а вперёд, в будущее.
– Да? Удивляешь ты меня не только собой. А, где он?
– Не знаю, в отъезде.
Лиза дёрнула плечом и вновь стала разговаривать тихо, тихо почти шепотом с Маней, которая увлеклась Сашенькой, удивляясь его рассудительности.

– Лиз, может, скажешь всё-таки, озорница этакая, почему ты меня заставила встретить тебя в Сосновке и потребовала отвезти к электричке в Ершово?
– Зачем Лиз? – Удивлённо спросила Маня.
– Секрет. – Ответила Лиза.
– Секреты у неё от нас появились, но я уже раскрыл твой секрет…..
Саша не успел договорить, как Сашенька ответил.
– Мама меня и папу искала, только я проснулся, мама опять пропала.
Печально сказал мальчик. – Но потом мы её с папой нашли. Она нас ждала возле калитки. Уже радостно сообщил малыш.

– Да-а-а? – Удивлённо произнесла Маня, – А это когда было?
– Ты же в то время увлеклась зачётами, а я уехала, я же после вас закрывала всё.
Ответила Лиза.
– А почему? – Вновь недоумённо спросила Маня.
– И что ты спрашиваешь её, и так понятно, из-за него всё. – И Саша кивнув на Петра.
– Ох, любовь! Любовь! – Мечтательно произнесла Маня, подняла вверх глаза и, подперев ладонью подбородок, вздохнула.
– И, что вздыхает? Манюнь? Как будто у вас не так. Вот вам-то я завидовала немножечко и удивлялась. Представляешь Петь? Саша старше нас, и мог пойти в школу на два года раньше, вернее он уже учился, но ему захотелось сидеть с Манюней за одной партой. Представляешь? И какой скандалище устроил родителям, чтобы те отстали со своей учёбой от него.
«Мама, там девочка с такими красивыми глазами». Орал так, что у нас было слышно.
– Ну, это ты, Лизок, привираешь. Наш дом хоть близко от вашего, но никак не слышно.
Смеялся Саша.
– Да? Да я даже видела, как ты про банты её рассказывал. «Мама, у неё такие красивые банты. Вот такие»
Лиза, хохоча, показала возле своих ушей, какие были банты у Мани.
– Но ведь бантики у неё и правда, красивые были.

– Представляешь, Петь? И не пошёл в школу и всё. Его моя бабушка всё-таки учила и меня заодно. Два года учились дома, я то, ладно я ещё маленькой была, а он ждал Маню. Вот и не балбесина ли он?
– Ты потерял два года? Удивлённо спросил Пётр.
– Ничего я не потерял, Ольга Владимировна очень хороший учитель, я после пятого класса вышел на старт и в седьмом классе вышел на финишную прямую, а в восьмом получил аттестат и был готов к университету. И оставил я малышек доучиваться одних.
– И не побоялся Манечку оставить одну, а она тогда была, как расцветающий цветочек. Рассмеялась Лиза.
– Интересно мне, и покажи того, кто бы захотел попробовать моего кулака?
С лукавой улыбкой произнёс Саша, и показал свой увесистый кулак.
А вот Лизу Ольга Владимировна отчего-то не пустила на старт. Лиза могла бы тоже рвануть. Лиз, почему?
– Мне и дома не плохо было. Куда торопиться? И потом я с Маней хоть за одной партой сидела, как ты упылил.

Все рассмеялись, в это время им принесли ещё заказ. Пётр посмотрел на Лизу, она сморщила нос, и посмотрела Петру в глаза, как бы спрашивая.
«Ты почувствовал?»
Пётр кивнул, он и сам мгновенно почувствовал запах смерти. Какой-то предмет, из принесённых, в данный момент, издавал запах смерти. Он давно знал и удостоверился в этом, побывав на войне и в других разных спецоперациях, предмет убийства всегда издавал запах смерти, запах тлена,  как его не очищай.
А принесли  пирожное и кофе, Сашеньке чай цветочный, но он, понюхав, отодвинул стакан, пока все взгляды были устремлены на ребёнка, Пётр осмотрел стол и увидел вилку.

– Сашенька тебе не нравится этот чай? – Спросила Лиза.
– Бе-е-а. – Произнёс малыш. – Невкусный, там ромашка. А я ей только горло полощу. Меня няня всегда заставляла, говорила проф… про.. как там? Пап?
– Профилактика. – Улыбнулся Пётр.
– Вообще-то, мы фруктовый чай заказывали, а вы нам, что принесли? Принесите нам просто воды.
– Может лимонад? – Спросила официантка.
– Сашенька, будешь лимонад?
– Я накушался мороженого и больше ничего не хочу.
– Вот и прекрасно. – Произнесла Лиза и все вместе рассмеялись.
И пока разбирались с чаем, Пётр быстро подтянул пальцем эту вилку, она была возле тарелки Мани, что сидела рядом с Петром и, как бы нечаянно сбросил её на пол. Вилка, хоть и неодушевлённый предмет, не наделён живой душой, но имеет свой след, свою ауру, а там смерть. Этим предметом кого-то убили, или нанесли смертельный удар.
«Выходит жертвенная вилка. Как она попала в общепит?» Думал Пётр
И не важно, животное это было или человек, этот предмет нёс ужас и если пользоваться этим в быту, то эта зараза будет распространяться на всех, кто будет пользоваться им. И не важно мыли его или нет. Никакие средства не помогут. Вилка зазвенела о пол.

– Извините мою неосторожность. Что-то не удачно взял вилку.
Попросил Пётр извинения, Официантка  забрала чай и вилку удалилась. А Лиза сказала.
– Мне что-то расхотелось кушать всё остальное. И что мы взялись, есть, ведь хотели только мороженое. Ужин же ждёт нас. Может, к нам пойдём?
Мы приглашаем. А? Саш, Манюнь? Прогуляемся, аппетит нагуляем и на ужин. Нас там вероятно заждались, давно, ждут на ужин. Пойдёмте. Бабушки у нас в гостях. Пообщаемся.
– Я не против. – Ответила Манюня,
– А я тем более. – Произнёс Саша. – Люблю бывать в гостях у Горенских, тем более разговоры с Лизкиными бабушками. И Ольга Владимировна?
– Ну, конечно, Саша, я сказала, бабушки, а значит они обе у нас.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.