Утро поэзии 1986-1980

Утро

Голубовато-розовое небо,
сверкает в окнах утренний рассвет,
с минутой каждой темнота нелепа,
в хрустальных лужах отражений нет.
Легко дышать, спокойное дыханье,
и в бесконечность хочется идти,
а елей серебристое мелькание -
сверкает сказка на людском пути.

Вот кружевные, тоненькие ветви,
на них искрятся снежные меха,
еще их не коснулись жизни ветры,
они красивы, пусть издалека.
Холодный воздух несколько тревожно
вдыхает пар словесных новостей.
А под ногами лужи осторожно
хрустят, хрустят под тяжестью людей. 

Прозрачно утро первого морозца.
Жаль, розоватый меркнет горизонт,
поблекло все, не видно что-то солнце,
мороз остался и не нужен зонт.
Не сразу атрибуты отменяют,
в пальто и куртках медленно идя,
зонты из сумок нет, не вынимают -
боятся запоздалого дождя.
1986


Герой стихов

Я должна кого-то в мыслях
и лелеять, и хвалить,
и в стихах, подобно в письмах,
о любви все говорить.
Мой избранник, все быть может,
и не знает обо мне,
но зато он ум тревожит,
залетая лишь во сне.

От него мне очень нужно,
чтоб хоть только иногда
ненароком, неуклюже
он встречался мне всегда.
И не надо очных ставок,
не любовник, а герой
он моих стихов и сказок,
а пристрастие - долой.

Я совсем неравнодушна
к человеческой красе,
к умным людям, их душе,
к их небесной чистоте.
Красота и совершенство -
их приятно созерцать,
право, лучшее блаженство,
коль о них смогу писать.
1986


***
Поэзию держала в стороне,
я лиру пробудить боялась,
замуровала чувства я в стене,
и молча не писать старалась.
Круговорот событий и борьбы,
обрушился суровой лавой.
Какая школа страшной кабалы,
бредет ко мне далекой славой!

Как исхитрялось множество людей,
обрушивать все муки ада,
вокруг ходили маски всех зверей,
и жизнь - как в клетке зоосада.
А надо было браться за перо,
не унывать от горькой встречи,
и все проблемы быстро унесло,
от быстрой на бумаге речи.
1986


Поздняя осень

Алел закат над кромкой дальней леса,
пылал прощальной яркою красой,
и облака в лучах вечерних света
светились необычной красотой.

Темнела ночь, светлели окна зданий,
вмиг растворился солнечный закат.
А лес, что сбросил ворох одеяний,
как контур стал и цветом темноват.

Осенним днем скромны былые краски,
все больше бурый, реже голубой.
Сдвигаются над прудом льдинок маски,
над памятью моей и над судьбой.

Где солнца нет, там иней днем не тает,
белесым ворсом радует трава.
Воспоминания с листьями слетают,
замерзли на любовь мои права.

Края травы седеют от мороза,
темнеет на земле опавший лист.
Летает снег, летит листве угрозой.
Холст на земле из снега просто чист.
1986


***
Я тебя забыть порой пыталась.
Я тебя от сердца отрывала.
В памяти твой вид меня тревожил.
На мгновенье облик чудом ожил.
Но уже давно мы не встречались.
Наша встреча нет, не получалась.
Рисовала я портрет похожий.
Я себя пыталась не тревожить.
Я тебе писала стихи-строчки.
Рисовала точки, точки, точки...
1986


***
Солнца нет, но летают снежинки,
унося меня в сказку любви,
песен нежных прекрасны посылки,
как они для меня дороги!
В прошлом осени дни золотые,
отошла золотая пора,
и деревья стоят снеговые,
и под снегом уснули дрова.
1986


Плясовая

Лето создано для танцев. А весна?
А весной мир просыпается от сна.
Я весной какой-то вольною была.
Я весной девчонкой смелою слыла.

Эх, любила летом красным погулять!
Эх, любила ленты в косы я вплетать.
Для чего сегодня песню завела?
Я соловушку, соловушку звала.

Топнуть ножкой, да помчаться колесом,
это было мне, подружки, не о чем!
А вот песенку хорошую сложить...
Не умела к ней дорожку проложить!

Песню пела для залетного дружка.
Песню пела для приветного кивка.
Я стихи свои наметила слегка.
От стихов не видно пользы мне пока!

Эх, любила я зимой на лыжи встать!
Да по снегу среди веток пробежать!
Я могла бежать совсем не уставать,
Не могла я долго спать или лежать.
1986


Мечта

Когда светлеют звезды в вышине,
а тишина окутывает зданье,
я вверх иду по снежной целине
к своей забытой и любимой тайне.

Плывет навстречу ручеек людей,
их свет луны приветливо встречает,
фигуры их становятся светлей.
Снег легкий на окошках мирно тает.

Вот и обитель старая моя,
над ней навес свое крыло расправил,
здесь проезжают, облик не тая,
мустанги по законам общих правил.

От фонаря исходит слабый луч,
едва он рассекает тьму ночную,
на небесах не видно черных туч,
я захожу во тьму почти сплошную.

Здесь светит звездочка совсем одна,
она надежду в счастье согревает,
что вот когда-нибудь моя судьба,
мне лучик от тебя сквозь ночь протянет.
1986


***
В сказку "Аленький цветочек",
поместил меня мой друг,
где любимый цвет - цветочек,
собирает песни в круг.
   
Песен собраны страницы,
вышивается канва.
Мысли шьются вереницей,
превращаются в слова.
   
Все быстрее и правдивей
за строкой бежит строка.
Мир становится красивей,
нет волшебника пока.
   
Где и как он управляет
электроникой в умах?
В волшебство мир превращает,
мысли кажутся в стихах.

Подарил он мне цветочек
в дивном розовом горшке.
Розы нет, стоит горшочек
через месяц при вершке.
1986


Сомнение

Постоянно во всем сомневаюсь,
я не знаю: люблю - не люблю.
Ну чего я еще добиваюсь?
Почему свою душу гублю?

Жизнь моя по плечу не любому,
охватить ее разом нельзя,
может, шла бы она по-другому,
но была бы уже не моя.

Я в опасность летела стрелою,
пусть весь город шумит, говорит,
лишь бы был бы он рядом со мною,
быть одной мне судьба не велит.

Отрешенно страдая, с мечтами
я ходила, не видя толпы,
так же слухи бродили домами,
огибая неверия столбы.

Я металась, не зная порою,
где, куда же беда завела?
Почему над моей головою
постоянно летела стрела?
1986


Любовь ли это?

Что с человеком делает любовь?
Его меняет.
Еще недавно протекала кровь.
Вдруг сильно тает.
Спокойны были дни и вечера.
И все пропало.
А дома позабытые дела.
Все, где попало.

И люди были милы и добры.
Вдруг – все злодеи.
И шутки были мудростью остры.
Теперь плебеи.
Какие чертежи чертить могла!
Теперь – все рвутся.
Какими мыслями была полна!
И вот все жгутся!

Природа тайны открывала мне.
И все забыто.
Добра и ласкова - бывала я.
Теперь забита.
От «Здравствуйте!» - звенели голоса.
И вот все стихло.
И жизни мирная шла полоса.
И жизнь – поникла.

Я людям отдавала всю себя.
Про них забыла.
А мысли черные, теперь не зря.
Теперь в них – сила!
Какая память у меня была!
Все забываю.
А сколько книг читать могла.
Теперь листаю.

А в голове – одна любовь.
ОДНА ЛЮБОВЬ?               
 1986


***
Миллиарды звезд на свете,
а нужна одна звезда.
Солнце нам нужно на небе,
пешеходам - поезда.
   
На большом, огромном шаре
миллиарды человек.
Но для счастья жизни в паре,
нужен лишь один навек.
   
Миллиарды дел на свете
и профессий всех не счесть.
Но в душе у человека,
лишь одно призвание есть.
   
Миллиарды звезд.
Миллиарды дел.
Миллиарды человек.
А нужна звезда,
нужен человек,
И одна профессия
1986


***
В горшке цветочном без цветка
купался воробей,
работа радостна, легка.
И счастлив воробей.
Он набросал земли вокруг.
Он разметал крупинки.
И весел маленький наш друг
посеял он смешинки.
1986


***
В воздухе повисли звуки песен,
грустные и нежные слова,
кто-то был печален или весел,
чья-то из судьбы прошла глава.

Что-то и тревожно и зовущее,
и без фальши девичьих интриг,
действовало нервно и гнетуще,
вызывая в сердце грустный крик.

Звуки угнетающе замолкли,
память потревожили скорбя,
а глаза мои от слез промокли -
это я припомнила тебя.

Вдруг еще взлетели и пропали
несколько печальных грустных нот,
будто листья осенью опали,
и лежат под снегом без забот.

Чувствую печальный стон под снегом,
слышу все отчаяние души,
песня отпечаток счастья века,
горе песней лучше потуши.
1986


***
Дорогой мой лев - дракон,
от барана Вам поклон.
У барана шерсть - чешуйки,
серебрятся от воды.
У барана уши длинны
и не видно бороды.
   
У барана хвост короткий.
В беге он довольно ловкий.
Очень ловок наш баран,
он волкам не по зубам.
Только радует бычок, -
он хороший рос сынок,
в поросенка год родился,
и прилежно так учился.
   
Дочка - дева - заинька,
далеко не паинька.
Так живем и поживаем
и добра не наживаем.
Вам, любезный мой дракон,
от баранчика - поклон.
1986


***
Морозец поспешил на помощь снегу,
сковал он землю с жухлою листвой,
чтоб не мешал никто ночному бегу
снежинок по замерзшей мостовой.

Скрип тормозов на тонком льду разрушил
еще совсем непрочную красу,
стонали, умирая чьи-то души.
У тех, кто жив, лишь слезы потекли.

Снежок летел и таял, прикасаясь
к унылым и опущенным плечам.
Снег охлаждал, а стоны, раздаваясь,
будили жалость к сорванным сердцам.

Снежок летит, машину укрывая
пушистою, небесною каймой.
А люди как от боли зазывая,
расходятся все грустные домой.

Снег кружит над лесами и полями,
вновь отступили теплые деньки,
деревья лишь одеты кружевами,
а гололед принес беды венки.
1985


Осенняя карусель

Долго осень к зелени лесной
не могла найти тропинки малой,
но красивый клен в воскресный зной,
осени листву отдал удало.
Пышная и буйная листва -
результат сырого очень лета,
зелена могучая ботва,
сочною травой земля согрета.

Ярок, золотист кленовый лист,
он один средь зелени сияет,
взгляд его наивен и так чист,
что березка цвет сменить решает.
Ох, стройна березка и бела,
но померкла в желтеньком наряде -
осень до раздумий довела
о былом, о свадебном наряде.

Липу и осину, словно фей,
взгляд, горящий клена, привлекает -
изменили зелени ветвей,
а он их попутно забывает.
И зеленый покраснел кустарник:
жалко увядающих подруг.
Ветер - этой осени наставник -
разметал их листики вокруг.

Смотрит на доверчивую ель
осени любимец так нескромно.
Как поет осенняя свирель!
А какой он взгляд бросает томный!
Цвету изумрудному она -
не сломил он ель, не изменила.
Осень все истратила до дна
или сразу к краскам всем остыла.

Все, что натворила в сентябре,
ветер позвала и разметала,
в этом золотистом октябре,
явно от красот своих устала.
1985


Тишина

Суета, любовные страданья
улеглись под снежною зимой,
приумолкли все исповедания
или надоели мне самой.
Замело мои дороги снегом,
тихо и спокойно на душе,
мне не надо вновь спасаться бегом
от тебя на энном этаже.

Стихли и замерзли наши страсти,
отзвучали песни - тишина.
Но затишье вижу небесстрастно,
видимо, придет еще волна.
Я в свое спокойствие не верю,
я не верю в эту тишину.
Подарить, хотя бы на неделю,
тихую заветную мечту.

Медленно уходит напряжение
и приходит внутренний комфорт,
отдает судьбе распоряжение
о приуменьшении забот.
Надо выбрать новые стремления,
накопить и знания для рывка,
и в ячейках мозга столкновения
стихнут у подножия витка.
1984


Хроника любви

Мелькнуло лето ярким цветом
в калейдоскопе бледных лет.
Я, неподвластная - наветам,
взошла на женский свой расцвет.
Вдруг вижу Вас.

Была тиха жизнь в эту пору,
текла равнинною рекой,
от чувств рывок куда - то в гору,
и резко - в пропасть, рок какой.
Вновь вижу Вас.

За летом с шумом бродит осень,
молва людская все сильней,
а сердце все уюта просит,
но кровь струится все вольней.
Я вижу Вас.

Страданья осени златистой
мне трудно ныне передать,
но жизнь вся облачна, все мглисто,
мне блеска солнца не видать.
Не вижу Вас.

Пришла зима. Река застыла.
А жизнь была тиха, скромна,
мое сердечко поостыло,
но спячка зимняя пришла.
Не видя Вас.

Идет весна. Бодрящей силой
она врывается в сердца,
Ваш облик счастья не приносит,
и драма силу набрала.
Лишь видя Вас.

Молва сердца перехлестнула,
реки еще не взломан лед,
плотина нервная взметнула,
и воды в море не идут.
Не видя Вас.
1984


Бриллианты

Мне шестое чувство говорит,
будто ты ко мне неравнодушен,
взгляд любви туманной не сулит,
значит, мост меж нами вновь разрушен.

Может, и в тебе какой-то страх?
Страх отказа, страх потери, гордость?
Или чувства превратились в прах,
и осталась показная колкость?

Я боюсь встречать твои глаза,
видеть в них немую отчужденность -
это хуже, чем в лесу гроза.
Я виню себя за непокорность.

Я тебе простая не нужна?
Блеском бриллиантов не сверкаю?
Оболочка для тебя важна!
Я как видно роли не играю!

А ты знаешь, я тебя богаче,
бриллиантов всех моих не счесть:
в день дождливый полная удача,
посмотри: на всех деревьях есть.
1983


 ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ
 
1.***
Увлеченье, увлеченье –
            непонятная волна,
но меня своею силой
      в западню ты завлекла.
Скорость и жара,
                вода и нега,
быстро растопили
                гордость снега.
Так прекрасно
в день чудесный, знойный
окунуться в теплую волну.
Охладить себя, но вот душа…
      А душа на жар обречена.

2.Здравствуй!

Ты еще не пришел, но здравствуй!
Где-то ты еще дома, здравствуй!
              А увижу тебя – промолчу.
Лишь глаза мои ярко вспыхнут.
        А слова? А слова – промолчу.
Где ты? Дома? В дороге? В тревоге?
Здравствуй, здравствуй!
              В душе я кричу. И молчу…
Я увидеть тебя хочу… И молчу.
Здравствуй, милый. Тревога – здравствуй!
Щемит в сердце и боль в душе.
Я увижу тебя! Ох, здравствуй!
                И опять о себе промолчу.
Я в тревоге, в надежде витаю,
О тебе все думы мои.
И себя я зачем-то ругаю.
                Я себя, проклиная, молчу.
Ты не любишь меня – я знаю.
Ты не помнишь меня – и пусть.
О тебе все равно вздыхаю,
                и тебе одному молюсь.
Тебя нет, говорит мне сердце,
ты сейчас далеко – кричит,
но мой разум ворчит сердито.
      «Что за глупость», - он говорит.
Ты ему не нужна, не мучайся.
Ты о нем не вздыхай, не кручинься.
Не нужна ты ему, не нужна.
       Да и он тебе нужен едва ли.
Это чушь и страданья одни.
Поделись ты о них с бумагой…
Поводила пером по листу,
     Вот и горесть слегка миновала,
Прогнала она грусть – тоску.
26 августа 1983

3.Вопросы к мужчине

Зачем тебе так много женщин?
Меняешь их ты будто бы во сне.
Они к тебе с любовью нежной,
А ты к ним с ласковостью снежной.
Зачем, как заяц путаешь следы?
Уходишь от погони и беды?
Зачем тебе играть со светом?
Что б не было беды зимой и летом?

Зачем тебе гулящие девицы?
А может быт пора остановиться?
Ты не гневи ни Бога, ни любовь,
Ты не топчи вниманье женщин.
Измена суть твоей крови,
и потому не чтишь ты женщин.

Ну, что петляй и убегай
от ласк, любви и неги,
в другие сети попадай,
Ни зайцы вы – медведи.
Ломай любовь, ломай сердца,
и мучай, мучай до конца.
А если пожалеть тебя?
Убрать с твоей дороги женщин?

Да ты ослепнешь от стыда,
что будешь ты один без женщин.
Прости и извини меня,
что поддалась твоей я лени,
и уподобилась любя
девицам пагубных сплетений.
17 октября 1983

4.Уговоры

Забыть, стараться все забыть:
и страсть, и робость, и мученья.
Любовь несет лишь огорченья.
Зачем любить? Зачем страдать?
И много лучших сил отдать?
Зачем в волнении метаться?
И огорчаться, огорчаться.

И робость, горечь гнать из сердца,
осилить чертову любовь.
Вновь огорченья и мученья -
их гнать из сердца вновь и вновь.
Прогнать все огорченья мира,
сиянье дня увидеть вновь,
и вновь в подлунном этом мире
в миг ощутить любовь, любовь.

Любовь и радость забытья
и жить спокойно, не тая,
свои мятущиеся чувства.
И все пройдет, и вновь настанет –
любовь. Она свое - возьмет.
1983

5.Приказы

Не сметь здороваться и видеть!
Не сметь в волненье подходить!
Не сметь машины замечать!
Не сметь, вниманьем отмечать!
Не сметь, в волнении смотреть!
И охладеть, и охладеть!
Не замечать свою любовь!
Не волновать чужую кровь!
Спокойно в этом мире жить!
И больше не о чем тужить.
26 октября 1983

6.***
Грусть моя, тебя лелея,
           я дурнею на глазах.
Грусть нужна. Винить нельзя.
Никого. Моя вина,
            что сегодня я одна.
Как мне больно, одиноко.
Я одна, тебя уж нет,
у другой ты черноокой
мутишь разум или нет?

Что ж мути. Она недолго
будет рада жизни сей
и ее покинешь вскоре –
ты не добрый царь–кощей.
Да, обречена она –
на позор и быть одна.
- А я виноват, что они меня любят?
4 ноября 1983

7.***
О, глупая, глупая женщина…
Да, где же ты разум возьмешь?
Возьми себя в руки, возьми,
и подлость мужскую прости,
и только себя ты вини.
Мужчину прости, ты прости,
сама же людей не смеши.
За ним, ты, грустя, не ходи.
Забудь, замолчи, не кричи!
А сердце в кулак ты зажми,
и не кричи, не кричи.
Запрет, теперь на все запрет,
И веры на свиданья тоже нет.
Стихи последние идут со стоном,
последние стихи идут к тебе.
Стихи порву, как номер телефона,
и навсегда из сердца извлеку.

Не на месте сердце, не на месте.
Как мне все прошедшее связать?
- Видеть рад.
Я не верю, ты не рад, не рад.
Глупость и мучения мои.
Может быть они уже твои?
17 ноября 1983

8.Заклинание

Нет ничего, вот в чем беда,
только душа тебе отдана.
Мысли с тобой, чувства с тобой –
вот, что со мной.
Ты далеко – два этажа,
мне не пройти их никогда,
даже пройдя, видя тебя,
я подойти, не осмелюсь любя.
Страсти любви душат меня,
знать бы и мне чувства твои,
может быть, я мимо прошла,
сердце твое взять не взяла.
Все у тебя, все, что твое.
Только меня нет у тебя.
Горе мое, вновь ты со мной.
Счастье мое вьет над тобой.
Я не страшусь чувства любви.
Я лишь боюсь быть без тебя.
Чувства мои выйдут в стихи.
Стихну и я, стихнешь и ты.
Было и нет. Все, все пройдет.
Все, все ушло, нет ничего.
Есть лишь стихи. Нет той любви.
Нет ничего. Пусто и все.
1983

9.Не по Сеньке шапка

Ты хотел меня унизить? Оскорбить?
Ушат воды, ледяной воды
Смог вылить на мою ты душу.
Позор? Позор. Конечно же, позор.
А я-то глупая пошла на эту пакость.
Ты уколоть хотел? Конечно же, хотел.
Ты боль хотел мне причинить?
Хотел ты подлость совершить?
И тем меня с дороги сбить?
А я все глупая грущу,
И видеть все тебя хочу. Но нет.
Себя закрепощу.
Себе я крепко отомщу
За эту странную любовь,
чтоб сердце не рвалось бы вновь,
чтоб не грустить и слез не лить,
Тебе же больше не юлить.
17 ноября 1983


***
Холод ранней весны тихо тает,
лес встречает своей простотой,
так природа к себе привлекает,
увлекая своей красотой.
Ты лучишься весь прекрасным светом.
Я люблю – горят глаз ответом.

Вот он, лес, без листвы и без снега,
с пеньем птиц, с просыпаньем ветвей,
все деревья, все – в утренней неге,
не тревожит их друг – суховей.
Свет от сердца сквозь глаза сияет,
он меня в своих лучах качает.

Скоро лес весь проснется, встряхнется,
распушится листвой и травой,
нежной зеленью к нам повернется,
и уснет до зимы волчий вой.
Ты лучишься весь прекрасным светом.
Я люблю – горят глаз ответом.
1982


***
Весна, весна, ты вечный стимул
любви людей, цветения трав,
а кто любовь людскую кинул -
готов исправить дикий нрав.

Весна, приятно приближение
твоей красы, твоей любви,
твоих ветров прикосновение
я ощущаю вновь в крови.

"Весна" - звучит приятно, мило,
звучит как "Мать" или "Любовь".
Дает земле как солнце силы,
и начинается жизнь вновь.
1982


***
Любовь летает, в воздухе кружится,
одно мгновенье – и в сердца ложится,
легла на сердце и уже в полете,
подвергнуть где-то нового заботе.
1982


Приезд мамы

Жизнь моя слегка перевернулась,
изменилась на какой-то миг:
мамочка ко мне опять вернулась,
ум спокойствие постиг.
Отдых, как воздух, необходим,
он добавляет жизненных сил,
сил для борьбы, для работы, семьи,
сил, чтоб самой от себя не уйти.

Нервы мои не всегда отдыхали,
много трудились и часто вздыхали,
то увлекалась любовью я,
то о работе все были слова.
Как изменился мой взгляд на мир!
Мама приехала в мой антимир.
Все переставила мне по - порядку,
вновь разрешила себе я зарядку.

Я о любви много пела недавно,
в ней я искала забвенье свое,
и находила, и часто теряла,
горько теряла, и вновь за свое.             
Сколько несчастья  мне это несло.
Да, но и это однажды прошло.
Я изменилась, пусть временно, пусть.
Грусть позабыть бы, любовь не вернуть.

Да, и зачем возвращать и мечтать?
Раз отгремело, ушло и прошло?
Тяжко мне было с детьми и садами,
как безнадежно всегда уставала!
И улыбалась и плакала я,
я и счастливой, несчастной была.
Все пролетело, прошло, отшумело,
вот и сижу, и пишу я несмело,

Молодость вся отгуляла, прошла,
зрелость приходит тихонько сама.
Зрелость, все знаешь о жизни, да все, то,
что не знаешь, то знать - не дано.
Помню, пришла я девчонкой совсем,
тихой была и спокойнее всех.
Сын уже рос, я училась еще,
но я спокойной была все равно.

Но постепенно крутились года,
я изменилась для ада сама.
Дети росли и давила работа,
спать постоянно мне было охота,
Я уставала в дали или близко,
и утомлялась от мелочи жизни,
и суетилась, любила, страдала,
и постоянно почти горевала,

Нервы мои напряженные были,
силы мои на семью уходили.
Плохо мне было. Ох, худо. А Я?
Я лишь работу меняла всегда.
Мама нужна, пусть мне тридцать уже,
мама нужна наяву и во сне.
Милая мама, ты месяц была,
к жизни вернула и силы дала.
02 апреля 1982


Юность
поэма

1.На квартире

В Павлодаре, на квартире,
жили мы среди цветов,
привыкали к местной пыли,
отвыкали от садов.
Папа так хотел работать
 агрономом где-нибудь,
ну, а мама так сказала:
'О совхозе ты забудь!'

Дали нам кусок степи,
где и травы не росли.
Папа посадил свой сад,
но водою вышел враг,
затопил он этот сад,
этот враг.
На другом куске степи
дела лучшие пошли:
вырос сад - огород
и забот на круглый год.

2. "Всего мужиков - то"

Работал папа столяром -
работа тяжела,
ну, а мама - поваром,
жизнь простая шла.
Брат всегда с ребятами
 голубей гонял,
мало его помню,
он меня не знал.
Знаю добрый парень,
временный моряк,
Сахалина гавань
был его маяк.

3.Бабушка

Очень добрый человек -
бабушка родная,
прожила почти что век,
счастья мало зная,
В прошлом веке родилась,
замуж вышла рана,
доля горькая далась,
да вся доброй стала.

Через год детей рожала
и счастливая была,
что не каждый год качала
по ребенку детвора.
Мой отец был предпоследним,
уж за сорок родила,
а совсем уже последней -
двойня малая была.

4.Дом из картона

В интересном доме
в Павлодаре жили,
в доме из картона
жили, просто жили.
Без удобств, с соседями,
вода из колодца.
На крылечко вышли мы -
видим много солнца.
Рядом школа из картона,
выгибается стена,
и два темных коридора -
но довольна детвора.

Подрастала девушка
с русою косой,
с русскою фигурою,
с русскою душой.

5.Тренировки

Коса русая до пояса,
взгляд спокоен и правдив,
не отстрижено и волоса,
а характер уж строптив.
Километры, километры,
то на лыжах, то бегом,
то с футболом, то с мячом,
и все рядом с Иртышем.
Километры, километры
по реке, по Иртышу,
и на ялах, на байдарках,
и на лодках - все спешу.

6.Выпускной

В школе нашей выпускной -
белое платье и волос волной.
Кружим по залу с подругой вдвоем:
Шумный оркестр мы, танцуя - собьем.
Нет, пожали, лишь сдвинули с места:
В вальсе кружится двойная невеста.
Ноги устали и шум в голове,
Но еще классом идем мы к реке.
Темное небо светлеет и вот -
Белый корабль перед нами плывет.
Музыка тихо звучит за кормой,
мы очарованы первой зарей.
Сбросили туфли, идем по воде,
ласковый ветер бежит по волне.

7.Коса

Коса моя подругам надоела,
вот ножницы садовые берут,
(сама обстричь я волосы, не смела),
и под углом мне волосы стригут.

Упала вся коса моя землю
в саду, где зелень пышная росла,
и до сих пор я с грустью помню,
как без косы домой пришла.

Как мой отец был не доволен,
и как кричала я во сне,
но месяц был событьями весь полон.


8.Институт

Стояли первые, июльские деньки
и буйной зеленью деревья все покрыты,
и тренировки были у реки,
и в институт пути не всем закрыты.
Экзамены стучались в дверь ко мне.
За столиком, под кленами, в прохладе,
задачи я решала день-деньской,
и не осталась я в накладе -
попала в институт родной.

9.Совхоз

А осенью в совхоз нас отправляли,
где золотились хлебные поля,
и где зерно под солнцем оставляли,
видимо убрать его нельзя.

Какая степь лежала перед нами!
Какие ровные, бескрайние поля!
А горизонт? Он весь был перед нами!
Как ты прекрасна, милая земля!

А ночью небо? Нет его огромней!
А звезд - то звезд! Какая красота!
И жизнь была спокойной и привольной,
нас окружала жизни доброта.

10.Восемнадцать лет

Снег оседает, солнце сияет -
мне восемнадцать лет.
Подруг собираю, друзей приглашаю
и места свободного нет.
Квартира новая " с иголочки",
блестят полы от краски новой,
а наши девочки на "гвоздиках"
танцуют в ритме твист веселый.
И пол становится с рябинками,
в нем дырок маленьких не счесть,
забьются дырочки соринками
в ту восемнадцатую честь.

11.
Летний зной по городу гуляет,
первый курс остался позади,
молодость в дорогу отправляет.
Украина, добрая, прими!
Лишь четверо суток в дороге,
и вот серебро тополей,
С подругой стою на пороге...
судьба застучала сильней.
Три брата подруги выходят,
знакомлюсь и в дом прохожу,
и теплые струи восходят
от дружбы, что здесь нахожу.
Старший брат. Зову на Вы.
Седоват, умен и строен.
О, превратности судьбы:
он лишит меня покоя.

12.
Позади экзамены, лето настает,
и студент однажды в три часа встает.
Он одет спортивно, за спиной рюкзак.
Конь - огонь - велосипед был готов на старт
оседлал он быстро свой велосипед,
по стране России был велопробег.
Без палатки, у дороги, ночевал студент,
к девушкам подъехать, он еще не смел.
Города мелькали у него в глазах,
птицы ему пели песенки в садах.
По дороге приближался солнечный Кавказ,
и мозоли знать давали о себе не раз.
А кавказский перевал встретил льдом, снегами,
а рюкзак, велосипед за его плечами.
Он на цыпочках к снегам бодро поднимался,
падал камушек к ногам, медленно снижался.
Обжигал студента луч, солнечной планеты.
Ну, а льдинок путь колюч, рвал его штиблеты.
От Кавказа к Крыму путь его лежит,
едет он тихонько, больше не спешит.
Он приехал в город свой, здесь дом его родной,
а уехать он не смог - потерял покой.

13.
Добрая и теплая окраина
подарила первую любовь,
та любовь на счастье нам подарена,
чтоб продлить родную нашу кровь.
Это будет позже, а пока
были велогонки и бега.
Для свиданий выбрана дорога,
а для испытания - стога.

Их мы миновали без ущерба,
на пути теперь была вода.
Здесь качались камыши, да верба
и лукаво щурилась судьба.
Он, Она два сильных человека.
Небо, вода и песок.
Здесь, западня была очень глубокой,
но воспитание впрок.

Схватка была и пером не опишешь,
вместо медали - синяк,
Все ничего и спокойно вновь дышишь,
нужен лишь только пятак.
Две недели пролетели,
словно ветерок,
мы разъехаться успели -
писем был поток.

14.
Он в Москве - я в Казахстане.
Где свиданью быть?
И решили на Урале
 в зимушку побыть.
Южного Урала красота,
зимние, прекрасные леса,
на лыжне встречали нас
в светлый и прозрачный час.

А затем на Северный Урал
к другу в Качканар меня позвал.
У друга славная семья,
меня невестой назвала.
Здесь вместо праздничных столов,
блестел для нас ледок катков.
Дремучие леса Урала
и были вместо стен для бала.
На лыжах уходили в лес,
с благословением небес.

Старые уральские отроги
в дружбе с горной, стройною сосной,
по увалам лыжные походы
требуют энергии большой.

Дома поднялась тревога:
- Дочь пропала.
- Где?
- В дороге.
- Нет, приехала.
- Одна?
- Привезла и жениха.
1982


***
Глаза и сердце говорят,
язык лишь наш болтает даром.
Страданья в воздухе парят,
вмиг окружая нас угаром.

Боюсь я людской красоты.
Боюсь твоих новых причесок.
Боюсь, что разлюбишь и ты.
Боюсь я прекраснейших тезок.

Опять шаги. Они твои.
Моя душа пришла в смятение.
Ты подошел. Нет, не зови.
Ты, как лесное сновидение.

Мне лучше, чтоб был некрасив,
чтоб женщин других не смущал ты.
А если уж будешь красив,
то только меня замечал бы.

Наш посторонний разговор,
обычный, нужный, даже праздный,
сквозь молчаливый договор,
молчать о чувствах своих разных.
1982


***
Снегом метель любовь замела.
Снегом укрыла чувства, дела.
Снегом глаза твои лишь блестят.
Снегом во мне твой холод — он яд.

Ладно, пусть грустен ты и жесток.
Ладно, наш путь с тобой недалек.
Ладно, меня не любишь, друг мой.
Ладно, все это было зимой.

Все же я верю, верю в мечту.
Все же в свою я верю звезду.
Все же не так и плохо сейчас.
Все же тебя я видела час.

Может, пройдут морозы, снега.
Может, любовь и будет легка.
Может, прекрасно будет весной.
Может, ты будешь рядом со мной.

Знаешь, а нам с тобою все шло.
Знаешь, а все же чувство пришло.
Знаешь, пусть двадцать два и мороз.
Знаешь, а мысли наши из роз.
1982


***
Ты дорог мне своей любовью,
безумной страстью редких дней,
хотя потом какой-то скорбью
вливаюсь я в грядущий день.

Неделю — я тебя забыла.
Сегодня вспыхнул огонек.
Похоже, сердце не остыло,
я вижу, как ты одинок.

Скажу одно, что все нормально,
но без тебя, как без мечты.
Пусть бытие все оптимально,
но блеск очей — ведь это ты!

Куда ушли с любовью очи?
Где твои милые глаза?
Остались лишь пустые ночи,
остались в сердце голоса.

Тихонько, скромно наступает
зима на чувства и мечты,
и речку подо льдом скрывает.
Я мысли выброшу в листы.
7 января 1981


***
Тяжелые волны сурово бегут,
с собою прохладу из моря несут.
Поток экскурсантов к прибою бредет,
он образ пингвинов из сердца зовет.
Пингвины, пингвины, ведь люди - не вы.
А льдины, а льдины в торосах видны.
Вот ветер суровый пронзает насквозь.
А люди, а люди шли вместе и врозь.
1981


***
Странно, милый,
мне никто не нужен,
и смотрю я на других,
чтобы лишь тебя дразнить.
Напиши стихи мне, милый,
пусть чужие - напиши,
напиши хорошие, плохие,
но скажи, что думаешь, скажи.
Пусть я хуже, некрасива,
и мила не для тебя,
часто грустная, как ива,
в сердце высохла заря.
А возможно есть другая
белокурая заря,
и стихи ей отдавая,
про запас не держишь зря.
Но решителен твой взор,
взгляд таит немой укор.
Ты холоден, глуп мой вздор.
25 марта 1981


***
Музыка льется, сверкает,
вальсом полна голова,
снег за окном исчезает,
видно одни острова.
1981


***
За что даны мне эти муки?
Забыла я родные звуки,
забыла я твой чудный голос,
забыла я твой тонкий волос.
Зачем страдаю я в томленье?
Зачем неволя невезенья?
За что забыл меня мой милый?
Зачем ушел, все так постыло.
Зачем сидеть мне одиноко?
За что страдать, и сколько, сколько?

     Есть звери разные в лесу:
     Бобра меняю на лису.
1981


***
А мне казалось - я тебя забыла,
но оказалось - сердце не остыло.
Увидеть стоило глаза,
Услышать голос дивный,
И тут же наши голоса
Сплелись в дуэт единый.
Твой милый взгляд пленительно прекрасен,
и впереди нас сборник ждет из басен.
1981


ДЕТСТВО (поэма)

                Екатерине Андреевне О.

1. Молодая мама

Молодая мама: стройная, красивая.
Молодая мама: добрая, счастливая.
Волосы короной темные лежат,
А глаза огромные сливами дрожат.
Счастье излучают карие глаза,
Да за счастьем горем к ней пришла беда.
Умер брат мой старший - маленький совсем,
Стала мама старше, стало горько всем.
Кровь она сдавала, что б его кормить:
Не было ни крошки, надо чем-то жить.
У отца туберкулез в это время был,
И едва - едва - едва он на свете жил.
От болезни мать спасла доброго отца,
А себя не берегла, хоть меня ждала.

Вскоре родилась и я, а затем брат младший -
Это и была семья, с бабушкою старшей.

2.Пятнадцать метров...

Пятнадцать метров в комнате - пятеро живут,
Но уютно в комнате, дружно хлеб жуют.
Криков здесь не слышно - тихие слова,
Детство мирным вышло - славные года.
Мама на работе, почти каждый день,
Вся она в заботе, помню, словно тень.
Дали нам квартиру, с ней одна беда:
в потолке сквозь дыру крыша нам видна.
Окна здесь большие и второй этаж,
Печи есть большие, ладно, хоть дом наш.
Отец мой больной - уголь носил,
И печь ледяную со стоном топил.

3.Любимцем папы...

Любимцем папы был наш сад,
любил он яблони и груши,
и мы совсем не знали ад,
а вот любили сказки слушать.
Сказки сказывала бабушка,
сказки нам читал отец,
только добра наша матушка
уставала под конец.

В центре города Челябинска,
где заводов дым и чад,
жили мы своим Челябинском,
и растили дружно сад.
Здоровья отца становилось вновь хуже,
и печи топить он не мог.
Да, климат ему совсем другой нужен,
но кто б ему в этом помог?

Пытались мы уехать в Крым,
и мама там нашла работу,
но я развеяла все в дым:
дышать я не могла там что-то.
И папа выбрал Павлодар:
там солнце, воздух и вода,
а он любил всегда сей дар,
любил всегда, всегда, всегда.
      
4.Вокзал

Челябинск. Вокзал.
Старый, бывший вокзал.
Узлы, чемоданы и давка.
На новую жизнь наша ставка.
Юная девушка, братик и мать,
едут к отцу, что б его повстречать.

Девушка хорошая, пригожая,
на березку, тополек похожая,
русая коса висит до пояса,
выросла она в "Железном поясе".
Родилась - то на седом Урале,
Прожила тринадцать юных лет,
А теперь вот едет в "новый свет",
в Казахстан в степные дали.

Поезд подошел. Семья в вагоне,
дружно провожает их родня.
Вот уже вдали Челябинск, горы,
впереди - огромные поля.
Представьте: небо, степь и солнце,
так можно ехать целый день.
Вот то, что видно ей в оконце,
забыта здесь деревьев сень.
02.1981 (события 1951-1964)


***
Когда ты дик и безразличен,
ты некрасив, несимпатичен.
Ты своим видом отвращаешь,
меня к себе не приглашаешь.

В такие дни сижу спокойно,
сердечко бьется так покойно,
как - будто нет глубоких глаз,
любовь земная не для нас.

С другими можешь говорить,
с кривой улыбкой усмехаться,
любовь во мне не загорит,
я буду только улыбаться.

Сегодня взгляд твой чуть оттаял,
меня в забвении не оставил.
Луч солнца землю осветил,
увидел лучик, как ты мил.

Я жду твоих улыбок, слов,
не жду любви, а только снов.
Во снах приходишь ты ко мне,
как будто даже не во сне.
1981


***
Два сердца наши тлели чуть заметно,
могли бы страстным пламенем гореть,
но рядом с нами как-то неприметно,
другое сердце вздумало затлеть.

Ты стал другим. Она тебя манила,
пленила пышностью и форм, и слов.
Расчетливо она меня затмила,
коварный путь к тебе не слишком нов.

Любила ли она тебя? Не знаю!
Меня же ненавидела. О, да!
Тогда решила я однажды к маю,
покинуть треугольник навсегда.

Я обойдусь без слов твоих горячих,
пусть об искусстве, музыке, кино.
Я обойдусь, любимый мой, иначе
мне будет больно, грустно и темно.

Делить тебя с другими очень тяжко,
отдать совсем - намного тяжелей,
но выпита проклятий этих чашка,
безвыходно я стала, друг, взрослей.

Тебя мне не хватает вечерами,
а на работе не хватает днями.
1981


***
Что-то неспокойно и тревожно,
чувствую предательство твое,
вижу, как крадешься осторожно.
Нет! Нет! Нет!
Вот ты влетаешь в дверь,
вижу красоту твою теперь.

Я спокойна, в мире тишина,
ты в работе старина.
А возможно так и нужно:
тайный взгляд, тяжелый вздох,

ты красив, весьма неплох.
Скромность – главная черта,
а затем порядок, долг –
трудно взять все это в толк.

Нерабочее настроение –
 у тебя от меня,
Нерабочее настроение –
 у меня от тебя.
1981


***
Сегодня взгляд твой чуть оттаял,
меня в забвенье не оставил,
луч солнца землю осветил,
и он увидел, как ты мил.
Я жду твоих улыбок, слов,
не жду любви, а только снов.
Во сне приходишь ты ко мне,
как - будто даже не во сне.
1981


***
Будь добра, не вешай носа,
улыбнись, и будь хорошей,
ты прекрасна и чиста,
светлая твоя душа.
Жизнь проснулась, улыбнулась,
горько было, но очнулась,
все прошло, как яблонь дым,
не больна ты им одним.

Молодец, держись в руках,
крепко стой ты на ногах,
не болей и не кручинься,
много мы людей дичимся.
И не поддавайся чувствам,
пусть пылают, что за страсть?
Да, имей ты, наконец – то,
над собою: Силу, Власть!
1981


***
Еду к морю – исчезает
с поднебесья синева,
мимо гордо проплывает
золотистая "Нева".
Машет колосом пшеница,
клонит ветви виноград,
а незримая граница,
притупила тихо взгляд.

Небо, море – все белесо,
солнце белое вдали.
Блики солнца, как колеса,
белы в море корабли.
С моря сдунуло беглянок,
с моря ветер вдруг принес,
стаю бабочек – белянок,
стаю солнышек и грез.
1981


***
Прости, чудесный мой сосед,
что уже много - много лет,
ты - вдохновенье и страданье,
и жизнь в каком-то ожиданье.
Ты друг не мне, ты - друг ничей.
И неизвестен казначей
твоих богатств сердечных.
1981


***
Облетели любви листья.
Не вернуть беспечный мир,
потемнели с краской кисти,
отзвучал влюбленный тон,
Колоколен новгородских
позабыт белесый звон.
13 октября 1981


***
Среди крыш, построек, зданий, леса,
виден третий солнечный этаж,
он, как наважденье злого беса,
он в душе единственный мираж.
Видны окна, шторы, свет, дорогу,
но не видно лиц, знакомых глаз.
Слышны слухи, новости тревоги,
но не слышен строгий, милый Бас.
7 декабря 1981


***
Вновь осень раздала плоды земли,
морозцем ранним их не прихватила,
и листья под деревьями легли,
их ветром очень тихо шевелило.

Приходит время холода и слез,
но слез не тех, что женщин иссушают,
то капли с неба сквозь туманы грез,
все чаще землю нашу орошают.

А кое-где проглянет красный лист
и улыбнется весело на солнце:
"Оставьте, люди, ветра дикий свист,
поставьте на открытое оконце!"
1980


***
Могу любить и ненавидеть -
мне чувства сильные даны,
теперь не хочется и видеть -
кому все силы отданы.

Вот солнце, мило улыбаясь,
вернулось к нам после дождя,
в своем свечение, усмехаясь,
все осушило, небу льстя.

Я все куда-то торопилась:
дела искала и любовь,
с годами сильно изменилась,
не надо цель искать мне вновь.

А небо, небо непростое,
морозца пропустило луч,
сквозь все сиянье золотое,
и вот на водах - лед колюч.

Ушла любовь. Ушли стремления.
Тебя я не увижу вновь.
Прошли прекрасные волнения.
Есть - позабытая любовь.
1980


***
Сияет солнышко в зените,
сверкнула страсть из-под ресниц,
она с любовью мне пролита,
не видно страсти той границ.

В глазах любовь и тень страданий,
они еще горят огнем
былой любви, воспоминанием,
уже застывшим чуть свинцом.

Нельзя не видеть страсти очи,
нельзя с тобой, нельзя одной,
но не любить - нет больше мочи,
влюбленность кажется виной.

В своих порывистых желаньях
иду к тебе, лечу к тебе,
но груз несбыточных мечтаний
я оставляю при себе.

Мой милый друг, всегда желанный,
все, все в отчаянной мечте,
все опечалено страданьем.
Ты - страсть, застывшая в листе!
1980


***
Мне дорог твой небесный взор,
твой чудный лик меня смущает,
тревожит кровь, любовь играет,
но говорим взаимный вздор.
Твой взгляд, о, он достоин песни,
твой милый задушевный взор,
как для меня опасен он
без всякой дружественной лести.
1980


***
Ясный голубой простор,
пред глазами дальний бор,
нет мороза, тает снег,
смотрю вдаль я из-под век.
Где, в каких краях теперь,
бродишь тихо ты как зверь?
Сердце, сердце, не дави,
лучше милого зови.

Укажи, сердечко, мне,
как при солнце и луне,
ласку милого мне ждать,
верность лишь ему отдать?
Только слышу… тишина.
Очень чувствую – одна.
Чувства давят, в чувствах стон,
но спокоен сердца тон.
1980


***
Нам 20, 30, 40 лет
работаем все вместе,
мы инженеры – технари,
конструктора. Вот вести:
стоим у кульмана порой
иль у соседа за спиной –
помочь в работе надо,
хоть мы и не бригада.

Лаборатории состав
естественно различен,
но кто-нибудь, кому-нибудь,
возможно, симпатичен.
Работе время отдаем,
но где же час веселья?
Ведь дома ждет всех нас семья,
и там не до безделья.

Кругом работа и забота,
но отдохнуть-то всем охота.
И для ума нужна разрядка,
для ног конструктора – зарядка.
Решили праздник вместе встретить,
день конституции отметить,
но ресторан не по средствам,
квартиру нам никто не дал.

Уговорила мужа я.
Согласна вся моя семья,
что годовщину Октября
мы встретим точно у меня.
С годами тает часть друзей,
коль общей нет работы,
а город наш  он молодой,
и близкие – ДАЛЕКО.

Желанный вечер создан был,
все дружно говорили,
и в танцах не остыл наш пыл –
все веселы мы были.
И вновь работа, кульмана,
но взгляды потеплели,
нужны такие вечера,
чтоб душу нашу грели.
1980


Остановись, мгновенье!

Где-то цех грохочет в шуме городском,
каждый что-то хочет в городе своем.
Стройными рядами кульмана стоят,
и совсем не стройно люди здесь сидят.

Кто уткнулся в кульман, чертит не спеша.
До чего работа наша хороша!
Кто сидит и правит труд напрасный свой.
Вот, что представляет каждый сам собой.

Рвет бумагу Стасик, губу укусил.
Ольга трет резинкой старенький курсив.
Шум стоит в отделе, говор в телефон,
Лев стоит у двери, не смолкает он.

Вера все смеется в кульман, глядя свой,
тихо улыбнется над своей мечтой.
Наш студент недавний Витя здесь сидит,
и вполне прилично первый труд творит.

У коляски с сыном Галя в этот час,
а вот Виктор первый на "прессах" сейчас.
Наш начальник славный спит спокойным сном.
Говорят, сегодня, что в отгуле он.
1980


Медведь

Сияло солнце в яркой синеве,
плыла река в оранжевой листве,
дышала холодом природа.
В прозрачном воздухе лесном,
то было явью или сном:
в красе лесной,  среди берез,
мелькнул Медведь, и он был прост:
лохматые брови и вздернутый нос.

В лучах волшебного тепла
случайно встретил он меня.
Глаза его небесной синевы,
проникли в очи тайной глубины.
Две сини разойтись уж не смогли –
его ладони руки жгли.
Любовь бурлила и стонала,
как - будто многого желала.

Природа подарила лучший миг,
когда лучи тепла и света,
проникли сквозь забрала веток,
и, освещая желтый лист,
увидели, как путь тернист.
Медведь красив в любви желаний,
он так стремителен и смел,
что я как – будто не у дел.

Но я всю жизнь его искала,
в лесу случайно повстречала.
Медведь мне чувство дал одно,
которое не дал никто,
хоть я любила и не раз,
но Безрассудство – в первый раз.
Да, боже мой! Хоть иногда,
сквозь тучи жизни бытия,
вдруг промелькнет волшебный луч!

То страсть, в душе не умещаясь,
в порыве чувств, слегка смущаясь,
к любви губами вдруг прильнет,
и сладко, томно негу пьет.
В красе лесной, среди берез,
медведь был чуден и непрост.
Он вновь вернется, сердце говорит,
мы встретимся, любовь заговорит.
16 октября 1980


Женщина

У женщины полно забот
и их, конечно, полон рот:
семья, любовь, квартира,
работа, спорт и лира.
Знакомьтесь, вот моя семья:
мудрейший муж ее глава,
он физик от физтеха
и в жизни не помеха.

Наш сын идет стопою мужа,
ему не страшен ветер в стужу,
велосипедное седло
с кровью отца ему дано.
А дочка наша ходит в сад,
она у нас милейший клад,
хотя добра, но то не диво,
но вот капризна и плаксива.

Вот просит сын связать пилотку
или купить игрушку - лодку,
а я хочу себе жилет,
но дочка просит уж берет.
А сесть вязать смогу тогда,
дела все кончены когда.
Смотрю кино, вяжу - берет,
как - будто дела больше нет.

Бывают, выпадают дни,
когда с детишками одни,
тогда могу и шить, и штопать,
хоть дети будут рядом топать.
И если юбку шью к весне,
то дочь кричит: "А когда мне?"
И кухня часто меня видит,
квартиру надо не обидеть,

То надо мыть или варить,
то чистоту вещам дарить.
Успеть самой все, что за диво?
Не будет жизнь тогда красивой.
Мои помощники растут
и часть забот себе берут.
И пусть не кончены дела,
но на работу мне пора.

Дочурку собираю в сад
и это просто сущий ад.
Готовлю завтрак и обед,
с едой чтоб не было бы бед,
и если время еще есть,
то утром бегаю я в лес.
Зарядка силы мне дает,
фигуре стройность придает.

Теперь косметика лицу
и я готова хоть к венцу.
И вот НИИ, где я конструктор.
В моих изделиях есть редуктор.
Мой кульман шорох издает.
тихонько радио поет.
Работа так не утомляет,
когда мечта над ней витает.

Два стука в спорте я люблю
и звуки милые ловлю:
стук волейбольного мяча,
до сей поры влечет меня.
И милый сердцу лыжный стук,
спасает от любых недуг.
В часы душевного тепла,
душа становится светла.

Тогда вдруг пишутся стихи,
портретов пишутся штрихи.
У женщины полно забот,
порой их просто полон рот:
Семья, Любовь, Квартира,
Работа, Спорт и Лира...
20 октября 1980


***
Впервые ненависть я вижу,
впервые грубы Вы со мной,
возможно грубость заслужила,
иль стали чувства с сединой…
Что ж, буду делать чаще вид,
что с вами будто незнакома,
у новых женщин будьте гид.
Нет на реке нашей парома.
31 октября 1980


Спать пора

Девочка, дочурка, Леся,
очень много в тебе спеси!
Сколько можно угнетать
своим шумом наши уши?
Слушай, Леся, ты послушай:
надо спать по вечерам и ночам,
и немножечко хотя бы по утрам.
Днем не спишь - не беда,
ночью спать - всем пора,
слышишь, чудо - детвора?
Спать пора!
Ты усни, унеси с собой шум.
Ты усни, отдохни от дум ум.
12 ноября 1980


Ждем врача

Семь утра. Алеся спит.
Мама ходит, не шумит,
в голове ее тревога:
дочь ее больна немного.
Спит ребенок неспокойно,
рот открыт, не дышит нос.

Дочку в сад будить не стала.
Вызвала врача,
вскоре дочка встала,
плачет сгоряча.
Есть она не хочет -
слезы на глазах.
С братиком не ладит -
крики на устах.

До обеда дочь не ела,
но в двенадцать - захотела.
Борщ весь съела и арбуз -
вот хороший карапуз.
Мама Лесю усыпляет,
книжки для нее читает.
Мама спит. Алеся - нет.

Для нее открыт весь свет:
дочь косметику берет.
Красит губы. Духи льет.
Пудрит нос, наводит тени,
в краску давит массу клея,
рвет бумагу, не жалеет.
Дочь в труде, болезнь забыта.
Мама с головой укрыта.

Три часа. Врача все нет.
И порядка в доме нет.
Мать встает. Дочь не ругает.
Потихоньку убирает.
Все приводит в прежний вид.
Смотрит: чу, Алеся спит.

Шесть часов. Готовим ужин.
После ужина опять,
дочь ложится на кровать.
Вновь читаем стихи, книжки,
вижу глазки у малышки
начинают засыпать!

Вдруг звонок!
Про сон забыли.
Дочка радостно бежит.
Врач любимый не спешит.

Говорит: 'Кто здесь болеет?'-
открывает Лесе рот,
видит, гланда вверх ползет.
- У ребенка - фарингит,
но при этом бодрый вид'.
Врач ушла. Алеся спит.
Кашель слышен. Нос сопит.
1980


Игра

Дорога железная. Пульт управленья.
Алеша пред ним на коленях стоит.
Руки движенье на пульте
и тепловоз бежит к юле.
Наш тепловоз бежит, бежит.
На полотне - бревно лежит.

Вдруг искры, пламя, замыканье!
И тепловоз встал на дыбы,
но клубы дыма не видны.
Аварией малыш встревожен,
играть теперь решил он строже.

Туннель построил и вокзал,
и тепловоз свой вдаль послал.
В туннель, из кубов, он ныряет,
и тепловоз вдруг выплывает,
толкая пред собой вагон.
Вагон здесь даже не помеха,
но для Алеши он утеха.

Вот тепловоз наш вновь бежит,
везет, везет вагоны,
в вагонах хлеб, бензин, дрова,
но перед поездом стена,
стена из кубов не страшна,
и сброшена с пути она.

А поезд вновь бежит, бежит,
диспетчер-мальчик не спешит,
вдруг надоела вся игра,
наверно спать ему пора.
1980


Сезонность чувств

Смотрю ли на тебя я с прежнею любовью?
Я не скажу, любимый, не скажу,
а просто тихо, нежно соловью,
я песнь о любви, волнуясь, подскажу.
Ты чудо был, вина во мне самой,
я не могла поверить в твои чувства.
Я не могла. Я не могла зимой.
Но разве есть в любви
сезонность чувства?
1980


***
Мне жизнь улыбнулась твоею - улыбкой,
она подарила простые слова,
земля под ногами не стала вдруг зыбкой,
от счастья не меркнет моя голова.
Я вновь задышала легко и счастливо,
мир краски свои для меня приобрел,
глаза засверкали, запели игриво,
и все потому, что меня ты нашел.

Мне стало приятно, легко и красиво,
куда-то болезни ушли от меня,
во мне появилась огромная сила,
слегка подмигнула подруга луна.
Душа обрела вновь покой и свободу,
скорей бы на лыжи мне быстрые встать,
ведь я не боюсь совсем снега и воду.
Мне в лес бы умчаться, тебя повстречать.

Мне хочется бегать, плясать и смеяться,
в мечтах я лелею заветную мысль:
не будут медведи в снегах кувыркаться,
я встречу тебя, а не страшную Рысь.
Любовь моя теперь границ не знает,
в ней образ твой незримо поселился,
она в лесах и небесах летает.
А образ недругов, на время, испарился.
15 ноября 1980


***
Я чувствую, как дни пусты,
пусть рядом дети не грустны,
меня спокойствия лишают,
и, в общем - то мне не мешают.

Но день пустой, унылый, грустный,
заполнен весь делами дома,
где смех и крик детей задорный,
не убирает в горле кома.

Мне жаль те дни, когда тебя не вижу,
и жаль те дни, когда тебя не слышу.
16 ноября 1980


***
Любовь весной
В лесах, цветущих хорошеет,
средь зелени младой добреет,
на солнечных полях,
в лучах прозрачных солнца,
в серебряных ветвях
любовь горит до донца.
В желаньях тайных вырастая,
любовь, сравнительно, младая,
как белых стая лебедей.
Да, на груди ее пригрей.
Любовь взлетает над землей,
она Его в тревоге ищет,
и вот уж он пронзен стрелой,
а взгляд его любовью плещет.
Глаза их полнятся мечтой,
меж ними чуткий мост возник,
глаза встречаются порой -
тот мост, любовный пыл воздвиг.
Зимой любовь в уюте дремлет,
весной - духовно расцветает,
а летом силы набирает.
Когда природа в золото одета,
любовь все силы отдает,
потом и слезы тихо льет.
23 ноября 1980
            

ОТЕЦ
   Владимиру Артемьевичу О.
             1921-1979

Парень красивый, глаза голубые,
добрые очи стихами полны.
Парень рабочий, детали стальные
щедро выходят из-под фрезы.
Но вот беда, война пришла
и лирику жизни его забрала,
он добровольцем покинул края
и ехал туда, где уже шла война.
В тяжкие годы война уводила,
в разведку, в атаку водила его,
смертями и ранами силы губила,
но он был сильнее себя самого.

Солдат вернулся на Урал,
туберкулез он принял в дар,
в цеху родном простужен,
но жизни он был нужен.
Хирург Вишневский его спас.
Шесть ребер удалил, но спас!
Вот это был иконостас!
Он стал отцом, детей растил
и на Урале сад садил.
Позвала его в дорогу целина,
и в вагоне голова его видна.
Мой отец в степи сажает сад,
садит сад, как много лет назад.

Разъезжались дети кто куда,
над отцом нависла вдруг беда:
рана старая в ноге заговорила,
не ходи, и не работай, говорила.
Молод был отец лицом и строен,
а из очереди крик: 'Ты недостоин!'
Мой отец от грубости вдруг слег,
похудел и рак в него залег.
Отец болел, врачи его спасали,
но два лишь года жизни ему дали.
Он боли все отчаянно сносил,
и первый же укол его скосил.

Красивее всех на свете - был отец,
и добрее всех на свете - был отец,
а глаза его сияли красотой и добротой,
как уральские озера,
чистой светлой глубиной.
За плечами: фронт, победа, раны,
смерти и борьба,
где над жизнью все висела постоянная беда.

Но силен был мой отец!
Телом, духом, наконец!
Был поэтом он в душе,
был учителем в мечте,
агрономом по призванью,
столяром по состоянью.
30 ноября 1980


***
Над рекою широкой и вольной
город солнечных бликов стоит,
как оазис, в степи привольной,
телевышка над землею парит.
В солнечных лучах, чуть припыленных,
улицы раскинулись в степи,
в красочных домах озелененных,
лоджии пристроились в тени.

А дома украшены мозаикой,
ласковым теплом  - озарены,
плещут воды хитрые как заинька
в набережную сказочной волны.
Город, ты теплом своим и светом,
в душу навсегда ко мне вошел,
добрым и приветливым рассветом,
к счастью и дорогу мне нашел.
02 декабря 1980


***
Мягко снежинки играют,
падая в вальсе большом,
снегом они покрывают
ели, березы и дом.
Дом лесника огорожен,
лают собаки на нас,
путь наш в сугробах проложен,
в вихре снежинок под вальс.

Ветер суровый не дует,
так, ветерок небольшой.
Снег на лице быстро тает,
тает снежинкой сплошной.
Гордость, немного теряя,
мы наклонили лицо,
лбом снегопад, рассекая,
Тихо взошли на крыльцо.

**
Хозяин – лесник необычный,
учитель он, бывший, детей.
А к лесу он с детства привычный.
И он всей душой за людей.
Учил он, детей уважая,
когда наступила беда,
здоровья остатки спасая,
он в лес возвратился, сюда.

Лесник обращается к людям
с одной и единой мольбой:
«Гуляйте, пожалуйста, люди,
гуляйте одни и гурьбой.
От воздуха, леса и воли,
в мозги войдет сила ума,
не будет в глазах ваших боли,
не будет застоя ума.
Ходите, прошу вас, я люди,
ходите в леса и поля,
и сердце, и легкие будут
у вас, молодыми всегда».
03 декабря 1980


***
Что-то в душе странное, что-то в душе жалкое.
И в глазах несчастье, на лице беда.
Жизнь вокруг прекрасная, и погода ясная,
дети улыбаются, смотрят на меня.
Я же страшная нервная. И для всех я скверная.
Что же вдруг случилось в жизни у меня?
Муж мой усмехается, грустно улыбается.
А детишки с радостью тянут апельсин.
А я все суровая, будто нездоровая,
и колючки, кажется, от меня идут.
Тут я улыбнулась, над собой смеясь.
Дети подбежали, больше не таясь.
Дружба вновь вернулась с радостью в наш дом.
05 декабря 1980


***
А женщины в душе актрисы.
Им нужен свет, признанье, смех,
среди мужчин большой успех.
Пусть сцена - жизнь,
и зрители в движенье,
пусть остановятся.
И вот оно - мгновенье:
в душе великолепное волненье.
11 декабря 1980


***
Толя, твое имя известно давно,
и любимое в сердце оно,
в твоем имени нежность и власть,
в твоем сердце забота и власть,
я тебе свое сердце дарю,
а взамен ничего не прошу.

Только, ты люби меня - верно, свой век,
буду я для тебя лучше всех,
ласков, будь и приветлив всегда,
не люби ты других никогда.

Толя, твои очи полны тишины,
мне они бесконечно нужны,
если вспыхнет в очах твоих страсть -
это ведь наивысшая власть.

Только, страсть очей ты другим не дари,
ты любовь свою мне подари,
ты люби меня светом очей,
ты люби меня все горячей.
11 декабря 1980


***
Русский мороз под ногами скрипит,
щиплет за нос и на солнце искрит.
Ели спасает, одев в серебро,
лес украшает, одев в волшебство.
Пушистые хвостики белок летят,
пушистые шубки на елях лежат.
12 декабря 1980


***
Придумал ехать в иной город,
где будет сад и огород,
и где совсем другой народ.
Где дом всего в один этаж,
где буду я раба и паж,
а может не входить нам в раж?

Обмен – сурово это дело,
и от него душа не пела,
а лишь оскомина скрипела.
Там надо сад и огород капать,
деревья и кусты сажать,
и в доме надо убирать.

О, Господи, а где взять силы,
чтоб сделать там ремонт всей виллы?
Муж, дети, сад и дом –
вот это для меня садом.
Работа по боку идет,
кораблик по морю плывет.
12 декабря 1980


***
Глаза твои... сказать умеют
все то, о чем язык молчит.
Да, звуки вылететь не смеют,
и в воздухе лишь взгляд звучит.
Любовь к тебе, то вспыхнет, то уйдет.
Ты оборвешь ее словами.
Она взгрустнет и где-нибудь уснет,
и спрячется, и ждет с любви дарами.
Любовь...  Она не помнит зла.
Вот ты обидел, а она...
Она тихонько подошла,
глаза твои приподняла,
и в очи нежно заглянула,
и в них, не охнув, потонула
18 декабря 1980


***
Волосы русы, глаза голубые,
юный, спокойный во время грозы.
Парень рабочий. Детали любые
щедро выходят от встречной фрезы.

Грозною силой приходит война.
Годы на фронте. Случайность   одна.
Как-то однажды на линии фронта,
в трудную ночку разведок, атак,

он был задержан карающей ротой.
Жизнь закачалась с расстрелами в такт.
"Вовка же это, разведчик он наш!"-
спас друга крик для рожденья Наташ...
1980


***
Белый снег блестит парадно,
снег под лыжами скользит,
а деревьев вид отрадный
над тропинками висит.

Ох, зима ты молодая,
не набравшаяся сил.
Лыжников на лыжах стаи,
каждый лыжник снегу мил.

Лес снежинки надевает,
лес мучительно красив,
он из дома вызывает,
спев заснеженный мотив.
1980


***
Снег летает над нашей землей.
Снег над жизнью моей и мечтой.
Снег в душе на замерзших слезах
Снег на сердце моем и губах
1980


***
Нежданно я нашла опору
и мудрость искренних речей,
он самый сильный был в ту пору,
и с блеском огненных очей.
30 декабря 1980


***
Солнце в рукавичках,
ясный небосклон,
дым столбом струится
прямо в небосвод.
Холодно, морозно
нос рукой прикрыт.
Состояние слезно.
Поднят воротник.
1980
@НВП