дворницкий фарт

Этот сопьётся, а этот помрёт
от передоза, но кто-то
скажет - заданий-то невпровот,
ну, трудовая когорта,
быстро за мётлы, кварталы мести,
ранний подъём, и за дело.
Спрячем этапы большого пути,
чтоб никого не задело
наше усердие - дворницкий фарт.
Все алкаши да наркоши
в нашу компанию все норовят -
просятся, лезут из кожи.
Но не берём, даже не говорим
с ними о нашем, исконном.
Ангелы, всем задающие ритм,
тихо шуршим под балконом,
смерть отвергая и благодаря
месяц, а втайне надеясь -
может, родится в конце ноября
там, наверху, Амадеус.
Гений струны, виртуозный скрипач.
слушать и впитывать счастье
быстро научим, ты только не плачь,
сердце же рвётся на части.
Сколется тот и сопьётся другой,
все умирают, но может,
рядом, под ангельской светлой рукой
в муках рождается Моцарт.
Плачет... А кажется, наоборот -
скрипка поёт под руками -
то ли ноябрьскую ноту берёт,
то ль упражняется в гамме.

***

Мобила разрядилась, мёртв дисплей,
ты, может быть, звонила мне оттуда,
где дом у обгоревших тополей,
и в доме бесконечная простуда
живёт ещё с начала октября,
когда похолодало и задуло.
Ты видела, как лист календаря
упал на стул. Потом слетел со стула
и вылетел в окно, и сгинул там,
как будто исходящий без ответа.
Входящих нет. Скучаю по местам
и сам себе кричу - зачем всё это?
Зарядка есть, а что-то не срослось,
похоже, ты звонишь, но связь плохая.
Всё помнится - октябрьских ливней злость,
и лист летит, краями колыхая,
куда-то в неизвестность, где вай-фай
доступен вряд ли - город под обстрелом.
И всё же, позвони мне. Ну, давай.
Ноябрь. Несёт из форточки горелым,
но всё-таки, покуда цел твой дом -
звони хоть как-то. Пусть мертва мобила,
Звони, скажи - люблю. Пускай с трудом.
Иначе для чего всё это было...