no choir

Мне сложно выйти сегодня — и я не выйду.
Мне сложно придумать слово — и я молчу. 
Черно-белые какаду и павлины
В этих глазах, а по бокам их — шум;
Мне сложно видеть — и я ничего не вижу,
Мне сложно сказать об этом, потом вздохну,
Когда воздушный пласт опустится ниже,
Ещё, ещё чуть ниже, ещё чуть-чуть.
Мне сложно сказать об этом, и я шучу,
(Я каждый вечер пытаюсь не умереть,
Вчера я плакала в ванной, как снежный хруст,
Тонкий хвост, поломанный оберег).
И я шучу, но больно, что ты смеёшься,
И я смеюсь, да только без лишних чувств.
Когда ты не видишь, я собираю крошки,
Делаю мир стерильным и в нем боюсь.
Моя живая рана, как лепесток
Багровой розы в глянцевых каплях ливня.
Я каждый день пью из неё глоток
Горчащей боли — тонна от половины.
Я каждый день расчесываюсь и ем,
Я мою тело чем-то, что пахнет как
Темно-зелёный луг в объятьях детей,
Мягкий липкий туман в детских руках;
Я забираюсь в чистые вещи и
Просто живу, пока не наступит ночь.
Просто ложусь, как тонет тысяча рыб,
(Просто ничего не могу мочь).

Мир так тих, как будто уже зима;
Прошлой зимой я также боялась спать,
Только теперь я стала совсем пуста:
Я дышу, да нечего(му) выдыхать.
 
Мир так тих, как аромат, эфир,
Вся иллюзия жизни — ужасный сон:
Я его не боюсь, но боюсь уйти.
Может быть я боюсь, чтобы он ушёл?

Я мечтала когда-то о чем-то, но
Перемечтала (неоправданно долго).

Знаешь, сейчас я мечтаю только о том,
Чтобы зима была тихой, снежной и тёплой.