Поэзия Российской смуты

Светом сумрачным залиты,
Истерично битый час
О войне кричат пииты,
В души строчками стучась.
Голосят они, как сводня,
А реальность такова:
Слишком много слов сегодня
Там, где кончились слова.

«Враг не дремлет, бейте гада!
На войне как на войне!» –
Тут и там агитбригада
Выступает по стране.
Я не против, Бога ради...
Но уверен, если б жил,
Гумилёв в агитбригаде
Выступать бы не спешил.
Да и Лермонтов в экстазе
Там бы славы не имел,
Хоть сражался на Кавказе
И с двух рук рубить умел.
Кто служил Царю и Богу
В дни, где злом дышала мгла,
Тот не мог писать помногу
Про кровавые дела.

А помногу и не надо,
Лишь бы так, чтоб через боль
На рубеж земного ада
Шли стихи, как хлеб и соль,
Чтобы шли и согревали
Тех, в ком нет тепла уже,
Чтобы рваные сшивали
Раны в выжженой душе.
 ______________
 * Автор фото–картины
    Владимир Миф (г. Ярославль).

Меня просто убивает количество появившихся вдруг стихов, посвящённых происходящему на Донбассе, на Украине... Причём, я не имею в виду графоманов, нет – порой очень и очень много пишут на военные темы вполне серьёзные авторы (имён не называю, не хочу никого обижать). А между тем, у Лермонтова, всерьёз воевавшего и представленного к боевым наградам, всего два (!) стихотворения о войне как таковой: «Валерик» и «Завещание». У Гумилёва, заслужившего в боях с германцами солдатские «Георгии», тоже два – «Война» и «Наступление». Ну, есть ещё проза – «Записки кавалериста», есть разрозненные строчки и строфы о боевых действиях. Но не десятки же стихов, как у современных мастеров изящной словесности!

«...И как пчёлы в улье опустелом, дурно пахнут мёртвые слова» – этот гумилёвский образ я сейчас ощущаю остро, как никогда ранее. Мёртвые слова, мёртвые. Хоть и трижды патриотичные.

Я вот думаю, неужели поэты, выносящие слушателям мозг описаниями человеческих страданий, боевых потерь и собственных душевных метаний всё это читают в госпиталях и в прифронтовой полосе людям, ежедневно глядящим смерти в глаза?! Неужели это востребовано?! Ну, скажем, во Вторую мировую войну какие стихи и песни встречали наибольший отклик: «Жди меня и я вернусь...», «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины...», «Тёмная ночь», «Землянка»... С другой стороны фронта повсюду звучала совершенно лирическая «Лили Марлен»... Что происходит сейчас? Какое–то опустошение под флагом патриотизма. И это, кстати, веяние времени.

Сейчас не рождается нового «Жди меня..» не потому, что поэты бездарны, – мы все духовно и социально больны. А в больной стране не может быть ни здоровой армии, ни здоровой литературы. На это мне могут возразить: – Неужели ты считаешь, что в 1940-е годы страна наша была более здоровой, чем теперь? – В какой–то степени, не смотря на море крови, пролитой большевиками, – да, страна была более здоровой. Ещё не был окончательно выведен новый тип людей – «человек советский», ещё много оставалось от России несоветской, не превращённой в безликую аббревиатуру из четырёх букв. Процесс уничтожения России был запущен ленинцами/сталинцами на полную катушку, но требовалось время и новые жертвы, чтобы мы окончательно стали страной победившего социализма. А потом сов.система рухнула, но потомки большевиков остались у власти. Так и живём.

Поэтам страны, что таится на дне
До лучшего дня своего,
Во время войны не писать о войне,
Пожалуй, труднее всего.

А тем, кто однажды ушёл воевать
По лентам разбитых дорог,
Пожалуй, труднее всего выживать
Без тихих, спасительных строк.

Но Китеж заветный лежит в глубине,
И в чаще цветёт трын–трава,
И пишут поэты о новой войне
Кричащие, злые слова.