О, любовь!

        В далекой, затерянной бухте,
        Забытой людьми, даже Богом, наверное,
        Качался на волнах прибоя челнок.
        В нем кто-то любви предавался, забыв обо всем.
        А я, среди острых прибрежных каменьев, полз,
        Собирая крабов, ежей и  кораллы,
        Хоть руки и ноги изранены вкровь, 
        Хотелось, чтоб ты не считала, что слаб я
        И не способен желаньям твоим угождать.
        Усталый, изодранный, умиротворенный добычей,
        Присел я на камни, зачарованно глядя на море.
        Как много добычи собрано мною,
        Вот встретишь меня у порога,
        Увижу, как рада ты будешь
        И счастья иного не надо.
        Но что это, голос, сквозь рокот прибоя донесся,
        Его я узнал бы из тысячи, и сердце зашлось,
        Упала добыча из рук задрожавших,
        Челнок на волнах прибоя, несло на меня,
         А голос, до боли знакомый, стал не знаком вдруг,
         Оглох я и понял всё, и онемел.
         Скорее  уйти, как же больно и стыдно мне стало, 
         Тайну узнав, как буду в глаза я смотреть ей,
         И буду ль смеяться ещё когда- либо. 
         Не скрыть мне теперь уж позора
         От падких до сплетен людей.
         Забыв про добычу, я быстро исчез среди скал.
         И голос ее из челна я не расслышал,
         О, милый, смотри, что за дурень полез,
         Сорвется и шею свернет себе, нет он пропал.
         И мягко волна опустила их челн на песок.
         Смотри, что за жалкие крохи он бросил здесь,
         Хотела бы видеть лицо я той девы,
         Которой он это собрал,
         За что же нам Бог посылает таких вот мужей.
         И снова их радостный смех и лобзанья …
         Но вдруг  колокол гулко ударил вдали,
         Вскочила и вспомнила дом и очаг, и детей, и вдруг отрезвела,
         Помчалась, забыв обо всём. 
          А я, как слепой, брел всё выше и дальше,
          Пока не наткнулся на лаз, ведущий в пещеру, 
          Забившись под своды холодной, пустынной пещеры, 
          Терзаемый горем и подлой изменой,
          Как проклинал я тот день и тот час,
          Когда на веселье, в толпе, я её увидал,
          Красивой, беспечной, послушной, игривой,
          О, как ненавижу твой взгляд похотливый,
          И губы, покрытые грязной коростою лжи,
          Уж лучше бы труп твой нашел среди скал, 
          Чем знать мне всю низость и подлость измены,
          Что сыну скажу я, и что я отвечу потом,
          Что мать его, похотливая, подлая сука,
          Да и простит ли он это, всем нам. 
          О, Боже, дай сил мне сейчас умереть!
          Не будет мне больно, а жить так хотелось…
          И так я сидел, нить-время  струилась
          День ночью сменялся,   
          Но что это,  шум голосов мне послышался,
          И эхом в пещеру проник, и среди них,
          Всех громче, призывнее и печальней - ЕЁ
          И мигом вскочил я, и крикнул, забыв обо всем,
          Я здесь, я живой! И теперь умереть был готов,
          За то, что бы голос её не кончался,
          И бился бы эхом на тысячу звуков родных….
          Как непонятна порою любовь,      
          И сравнивать с чем её можно, и верить во что,
          И как продолжать нам, не веря, любить.
               
                1979