Хищник, зависимость и пустырь

Ещё в самом начале пути
я гадала на собственной гуще,
каким будет это
последнее слово моё.

Я знала, что буду удерживать,
я знала, что я утону.
Мой опыт меня ничему не учил -
мой опыт меня уничтожил!
Я знала, что снова
тебя за собой я тяну,
но лучше нам вместе здесь утонуть,
чем ты просто утопишь меня.

В каменных джунглях меня бы сожрали,
если б не ты.
Предыдущий какой-то
в каком-то двадцатом году
меня научил выживать,
а ты научил быть хищником,
который будет питаться тобой,
пока ты живёшь.

Поэтому я лишь сказала
в последнем звонке:
«Спасибо за всё,
спасибо, что сделал так много,
спасибо за чувство тревоги,
я правда люблю тебя,
я очень крепко люблю тебя,
я просто люблю тебя,
я всё ещё просто люблю тебя,
но ты умрёшь».

Ты будешь со страхом,
волнением,
трепетом
просто смотреть на меня,
пока я читаю стихи.
Ты будешь слёзно просить
вернуться к тебе,
но хищник не мог полюбить добычу,
хищник лишь может больно
сделать тебе.
Да ты просто овца,
потерявшая ориентир,
переставшая хищником быть!
Ты был мне родней,
чем кто-либо из овец,
но ты мне не ровня!
Как свинья на убой,
ты идёшь мне писать,
будто во мне это что-то изменит.
Посмотри на меня:
ты же этого ждал?
Ты же это любил?
Такой я была, когда ты
меня потерял?

Почему я должна тебе?
Что-то вмиг поменять, когда воля моя уже хочет другого -
я не могу, не хочу, не умею, не буду.
А жить в тех местах, в которых по вечерам я целую другого -
и вот это я буду, умею, хочу и могу.
Так чего же ты ждёшь у больницы, в которой работаешь?
Почему ты вообще в мою сторону дышишь, зачем?
Ты оставил меня в середине ужасного, горького, странного сентября,
и когда годовщина была, ты... зачем ты, зачем ты пришёл сюда?

Читай это дальше, если читаешь,
моя память писала об этом, когда
ты погибал в моём сердце,
а я не пыталась спасти тебя.
И пока ты медленно чах,
где-то внутри распускалась я.
И где-то ещё
простая любовь цвела,
но не к тебе.

Возможно, я даже тебя не любила -
ты как траvvка, которой ты балуешься
лишь иногда,
к которой просто привыкнуть можно,
которую после сменяет
зависимость потяжелее.
А потом будет больно и страшно,
потом уже будет неважно,
а потом меня кто-то
тихонько забрал
на реабилитацию.
И это лишь только заслуга моя,
что в мучительный день я смогла
просто избавиться от тебя!

Моим мыслям о прошлом не будет конца,
на душе моей нету ни шрамов, ни ран -
на душе моей пепел
от сожженых городов,
и где-то ты, обугленный и безобразный,
лежишь и о помощи просишь.
Ты думаешь, я бы смогла простить тебя?
Нет.
Ты думаешь, я бы смогла полюбить тебя заново?
Ни в коем случае.
Потому что на месте сожжённом второй раз
не строят дома,
я говорила об этом тому,
кто уже превратился в землю,
и кто немного похож на тебя.

Проваливай, пока живой,
проваливай, чтобы не сдохнуть,
возьми свою жизнь только в руки свои,
ведь мою ты уже не получишь!
Просто проваливай -
мы убираем тут пепел!
Уходи на сожжённых ногах!
Держись на грязных руках!
Выползай на горячих коленях,
а не вставай предо мной на них!
И я не стёрла тебя
с лица нашей общей Земли,
я дала тебе жизнь,
но лишь для того,
чтоб не рушил ты то,
чего у нас больше нет.
И я сомневаюсь,
что вообще были «мы»,
а вот почему я так думаю
и по сей день,
догадайся теперь только
ты.

Это было последнее слово моё.
Я тот хищник, который
оставил тебя в живых.
И я прогнала тебя с пустыря,
чтобы убраться на нём
и вырастить сад,
где будем питаться я и мой друг,
или больше, чем друг,
или больше, чем будущий муж,
или больше, чем нынешний муж,
или больше, чем часть меня.
Время уже показало, кто мы,
осталось лишь просто
строить.
А осень лишь просто
поставила точку
и ушла на другой пустырь.
Ты никто мне,
а я тебе кто-то,
но это уже ничего не изменит -

ты же сам мне об этом сказал.

(сказал О. П.)