Оп 2-435

Пока сидит дома, одноглазый силен как вождь, но стоит ему куда-нибудь пойти в рейс на корабле, как  уже скоро мы видим его из-за ревматизма усталым солдатом; и он говорит: «я не могу руководить, напротив, вы руководите мной». Поэтому остается надеяться, что его войско само придет к нему домой! Не становиться же под почти пионерские знамена в неприлично большом возрасте. Ведь все остальные пираты - сущие дети; и хоть пиши им  послания…


Собрался вождь и все-таки пошел, надеясь, что в этот раз всё окажется иначе. Но не дошел еще и до трамвайной остановки, как почувствовал, что он только генерал. После трамвайной давки вылез подполковником. Потом малость в очереди постоял как простой лейтенант... - хотел хотя бы какой-никакой офицерский мундир сохранить, но только вошел на палубу, как уже кто-то крикнул: «раздевайтесь!», а другой басом добавил то ли «будьте как дома», то ли «вы же не дома», и: «будьте нашим старшиной!» - то ли старшина им нужен, то ли денщик, слуга последний — командовать-то не кем. Попросил одноглазый тут одного, прыщавого и захудалого, в туалет выходившего, так он только покосился на него со странной, нехорошей улыбкой и снова шмыгнул за стол... «Все толкают вниз - либо упирайся и думай что-то сердитое, либо спустись и делай что-то полезное, и думай что-то задумчивое – главное же, не быть суетливо услужливым: подождут и вовсе перебьются, я лучше знаю, что им надо... – и снова вождь!» (Да, но уже готовый юродствовать...)