Оп 2-426

***


Мосты  заброшенные посетил одноглазый пират… У мостов, как правило, уход только за проезжей частью, а что там, внизу никого не волнует. А тут и вовсе река обмелела, выступили всякие коряги и сам мост уже никому не нужен… Обмелели реки, заросли дороги – когда и на небе тучи, это уже больно... больно и приятно. …Мост прячет свои нежные изгибы и своих пиратов за широкой грудью, по которой в общем  потоке можно даже ездить…


Крест – мост: посреди реки вбит столб, к тому столбу привязан человек - одноглазый пират - что руки к обоим берегам простер, достав до них обоих. «Могу переправить с одного берега на другой, могу переправить с одного и другого берега на небо, что начинается над самой рекой» - первое никому из принципиальных не нужно, а во второе никто из здравомыслящих не верит...


А еще одноглазый – корабль цветочный: все палубы в цветах; если смотреть издали, то похож на цветочный горшок, только целеустремленный. Хотя горшки тоже хорошее себе местечко выбрали – у светлого окна. Только сейчас не цветут – видно, мало хорошего видят за окном. А стоило солнышку на недельку загоститься, как у всех уже явились красочные чувства и яркие мысли. «Кто-то в черном встал у окна - конечно, пират - но солнце-то светит сверху, его лишь головами можно заслонить!»


…Одноглазый распял цветок, сказал: «букет». Смерть мученическая – но разве в вазе лучше? Ведь вода там лишь в детстве свежа и прохладна… Но вернемся к нашим кораблям: обычный скучно плавает, тыкаясь в пустые берега – как несовершеннолетний, к дому веревочкой привязан. Мол, далеко не уходи. А мы что, слабее псов, не можем той веревки перегрызть? Кого нам ждать, кого возить? Что за поиск в заданных пределах, заведомо обреченный на неудачу, да и по расписанию, к тому же? И вот одноглазый плывёт, цветами загрузившись….


(Так что, люди, живущие у заброшенных мостов, идите напрямки, заросших дорог и пересохших рек не разбирая, к нашему плывущему и освещенному цветами кораблю…)


Последние  тексты написаны благодаря  дружбе одноглазого с Высоцким. Зря он доверял Маринке Влади – это всё равно, что матери одноглазого писать воспоминания! В лучшем случае напишет, что часто ездил работать на дачу, в худшем, что мало ей помогал... Ведь сам-то Высоцкий всю жизнь на женщин и жен в песнях бурчал. …А БГ в метафизике лучше разбирается, чем в реальной жизни – ей богу, это ненатурально, это как у  одноглазого в прежней жизни. …Их истории – всё-таки не столько истории непонимания, сколько истории плена: некие вещи им не хотелось понимать. За Толстым и одноглазым пиратом охотников следовать нет…
(Между тем, раньше Высоцкий казался одноглазому пьяницей и угрюмым актером несимпатичного театра, а также пошлым весельчаком («Зин, а, Зин») и автором песен про шахтеров, полярников, подводников, саперов и сапожников...)