навеки никогда

касторка - один.
касторка - магнит.
мы - это что-то иное.
песня в буме... и песня в дуге.
как бы невзначай шорох -
отставление мнимого мига.
как бы притрушенный парнасскими жрецами -
в одной линии с геометрией плавника.
способ - это цель изнутри,
окно продолжает стену,
насыпь отзывает в то место, которое ей
предназначено.
торг включает насыпь - и открывает ее
навзрыд. так мы несем свои тела,
свое шествие изнутри пара.
колодец изрыт - и все истребляется ему навстречу.
кому - когда пожар, когда осока,
когда фрустрация нумизмата?
кому  - если печенка в растворе жара,
если лестница молоть жаба?
куда - коль рытвина. коль уголь  чреслах
итога. коль ствол  и знамя,
коль утюги на стремени итога.
звонарь - в глухоте клокочет.
и миссия сходит с креста,
и улица забирает свое меньшинство
до проруби,
когда изношенный до пестика,
он заваривает утварь на весах сущности.
линии печенегов - они косятся изнутри,
и рубка места закапывает глажку текста.
так мы ночуем, если мы, если не мы.
елси продолжить, то утюг закапывает свои осколки
в зеркало, в конверт, в преисподнюю цвета.
сошествие - оно делит неотложку по партам,
по цвету огня и воды.
ступор передвигает монашенок в скромных лицах нельзя,
нельзя! передвигая, и скунс соберет некие провалы
и сочинения на грани превосходства.
молчание усыпит огонь, молчание отроет предрассудок тяжести.
так молоко наполнится снегом ивы, и каторга молока будет иной,
будет другой, будет навеки никогда.