Письмо девятое

Здравствуй, свет мой! Я давно тебе не пишу,
Потому что обещала, что восьмое письмо будет последним,
Что смогу разлюбить, что остаться не попрошу,
А по факту выходит, что я не найду замены.

Скажи, каково было окончательно исчезать
И не чувствовать больше моих фантомных прикосновений?
Мне ещё столько нужно было тебе сказать!
Но ты просто не дал до конца мне быть откровенной.

Я с другим целовалась и писала ему стихи,
Так и не ощутив с ним ни бабочек, ни полётов,
Не была, как с тобой, на пересечении всех стихий...
Да, я - вечнооборачивающася жена Лота.

Теперь в моём Тридесятом всё сжигает огненный дождь,
И я вынуждена оставить свою уютную башню,
Перебравшись в Триодиннадцатое, и пытаюсь отсеять ложь,
Что все огненные драконы несут в мой дом безопасность.

Но скажи, что ты чувствовал, узнав, что огонь в тридесятом,
По всем подсчётам, уже лижет подушечки моих пальцев?
Я уехала с памятью в рюкзаке и, похоже, что безвозвратно,
Оставляя всё прошлое на железнодорожной станции.

На той самой, где обещала ждать тебя хоть всю жизнь
И собирать по-дурацки снежинки в густых ресницах!
Меня стёрли там начисто,
Как эскиз неудавшийся.
А теперь, мой милый, одно хотя бы скажи:
Не твои ли драконы перед смертью глядят нам в лица?

Я надеюсь, что на тебе нет формы легальных убийц.
Моя башня всё ещё помнит твои улыбки...
Я впускала другого, я честно пыталась забыть!!
Но, оказывается, ничего ещё не забыто...

Я больше ничего не стану тебе писать.
То ли гордая, то ли глупая - это ты сам уже выберешь.
Но однажды на месте моего сожжённого Тридесятого
Ты увидишь огромный ярко-вишневый сад:
Это сердце моё потушило развергшийся ад.
Я надеюсь, хотя бы в этой войне ты выживешь.

Люблю...