Прощай, горлопершительный октябрь...

Прощай, горлопершительный октябрь!
Червлён и чёрен смертною истомой.
Хотя б не лжец, не лицемер хотя б,
надменным златом царственно-весомый.
А мы идём к окну, с постели встав,
с мимозой бледною в руке фурацилина,
абы гортань, копеечным целима,
впрягла скорей нас в будничный устав.
В ничтожных дел цветной калейдоскоп,
в тугой замес полёта и рутины,
в цезур пространство, терций и синкоп,
сметающих оковы карантина.

Как на ветру в падучей бьётся лист!
Ноябрь уж на пороге ангинозный.
И снежного порхания флейтист -
на изготовке. Тяжестью венозной
полнеет небо. Житель городской,
всё радуюсь примете той простой,
что ожили ко сроку батареи,
что коммунальным счастьем эмпиреи
над головой с лихвою пролились.
Чего ж ещё? Знай - в замыслах крупней,
миксуй: ночное чтиво - лист больничный
и вырастай с ней вместе, матерей,
той, заоконной, неподъёмной, птичьей...
И - торопись, ей-богу, торопись.