Перегрузка

Одиноко сижу в затемнённом углу,
Захлопнувшись в мыслях своих персонажей.
И кто мог сказать, что скитания ваши
Затянут меня в поражений игру?
Быть может, своим взглядом вас я пугаю?
Поверьте: себя за такое ругаю,
И ныне я, вместо надежды сгорая,
Веду через руку немую иглу.
Быть может, поведать о чём-то желаешь?
Как созданья мои, в темноте погибаешь
И мир свой не хуже Творца понимаешь,
Захлебнувшись тяжёлой кровавой волной?
Или же псом от тревоги завоешь,
Когда очи зверя затмит пеленой,
Не сумев человечьей своею рукой
Поднять тяжесть родного бесчувствия ноши?

Душа не бездонна — всему есть предел,
Не желал бы я знать, каков твой был удел,
Но мыслей рой звучный беспрестанно гудел,
Не давая мне вслух в темноте закричать.
Чужие проблемы о череп мой бьются,
Ни я, ни творения ничего не добьются,
Лишь страхи и боль вмиг в сердцах их взметнутся...
Так имею ли право я о небе мечтать?..

Что с миром случится, коль создатель погибнет?
Быть может, удушье немое на дне
Накроет его, словно мантии нити?
Или же луч им мелькнёт в полутьме?
Быть может, творца созерцательский взгляд
Заменит, как дневной — полуночный наряд,
И зрителей новых появится ряд,
Как полымя искры мелькают в огне?
Откуда мне знать, что случится с тем миром,
Что создал я, нити ведя по картинам,
Зачеркнув своё сердце нещадным пунктиром,
Позабыв о моей безымянной мечте?
Не выдержал тяжести собственной крест,
Тщась пути отыскать в едкой тени к звезде,
Подошёл слишком близко к запретной ските,
И отныне творцу не бывать в мире мест.

Я спрашивал это у зеркала хладного,
Внимал, почему нет мне хода обратного,
Отчего только боль в мир идёт из возвратного —
Немою осталась мне гладь в полусне.
Закончились мысли. И страшный порок
Отчаянья тьмою, как жуткий урок,
Подкрался ко мне, словно дерзкий пророк,
Начиная шептать мне о мёртвой звезде.

Я безвольно внимал — тело слушалось плохо.
Я хотел закричать — голос словно ослеп.
Ощутил я видения злого пророка —
Очи видели то, чего в мире нет.
Я хотел побежать — ноги лишь подломились,
Глаза — на обманы зеркал подкупились,
И реальность вдруг страшно вокруг изменилась,
Заставив творца на пол бездны упасть.
Он бы взвыл от бессилия — да нет уже мочи,
И встать он не сможет, даже если захочет,
И лишь, как безумный, от страха хохочет —
Так глупо в свою же ловушку попасть!