О самовлюбленных числах. Отрывок из Швейцара

...Вот тогда я таблички и перевесил»…

 ---------------------------------

Дочитав до этого места, женщина поднимает брови, находит на столе влажные салфетки, одним движением стирает мушку над губой, протирает руки и спрашивает:


- Как там, кстати, телефон не зарядился? В горле пересохло. И вы ещё чаю обещали… Как вас звать-величать? Не Петром, случайно?


Я привык отвечать женщинам на последний вопрос.


- Случай - это для тех, кто не верит в провидение. Зовите меня Пи или Пит. А так я – Питер, да, Пётр, по-вашему. Не Ленинград.


- Точно, не Ленинград, не Пифагор? – переспрашивает она с улыбкой.


- Как раз наоборот. Пифагор утопил своего ученика Гиппаса, догадавшегося или проговорившегося, что мир несоизмерим только с натуральными числами и дробями. И об открытии иррациональных чисел пифагорейцы промолчали. Это было тайное сообщество. Название для числа «пи» придумали через две тысячи лет после него. «Пи» меня прозвали друзья. За иррациональность. Или «Пит». За алкоголизм.

Я наливаю ей чаю и подаю чашку. Она смотрит внутрь и нюхает налитую жидкость.


- Остыл уже? – спрашивает, как будто таким способом можно определить температуру, и осторожно делает маленький глоток.


Я жду результата. Вижу, как её брови меняют изгиб на оценивающий, показывая, что чай пришёлся по вкусу, но не совсем. Тогда она продолжает, глядя в чашку:


- На «Аллее славы» должно расти ровно сто пятьдесят три каштана, по числу выловленных рыб. И они должны быть посажены равнобедренным треугольником со стороной в семнадцать штук. Если внутри треугольника - параллельные ряды, выйдет треугольное число. Первое из чисел Армстронга. Правильно?


Она поднимает глаза на меня. Я восхищенно покачиваю головой и добавляю:


- Да. Самовлюблённое число, его так ещё называют… А вы хорошо считаете.


- Не жалуюсь, – дама допивает чашку, ставит её на стол и потягивается, выпрямляя спину. - Я в школе на факультатив по математике ходила. И даже знаю, что этих чисел ровно восемьдесят восемь насчитали. Если эту цифру на бок положить… Бесконечность ляжет на бесконечность... Прилечь, что ли? Вы позволите, Пи? Хорошо тут у вас… Чисто…


Я начинаю понимать, что всё, написанное мной, разгадано этой прохожей женщиной с первого чтения, и с досадой киваю:


- Укладывайтесь.


- Да вы не расстраивайтесь сильно, я на часочек, - извиняется она, подтаскивая под голову подушку, и ложится. – Пусть ваш телефон получше зарядится… А про мушку над губой не беспокойтесь, выкрутимся, я вам помогу придумать что-нибудь. Как проснусь… Этим можно укрыться?


Она натягивает на себя хозяйский плед и мирно и беззвучно засыпает. Я с безразличием замечаю сидящего на рукописи комара и на цыпочках спускаюсь по лестнице в сад.