Рудольф. монопьеса в одном действии

                ТАТЬЯНА ВИКЕНТЬЕВА.
                «РУДОЛЬФ».
                ( монопьеса в одном действии).
                ДЕЙСТВУЮЩЕЕ ЛИЦО:
           Рудольф Нуриев в возрасте 54 года.
Роскошная спальная комната. Посередине стоит кровать с золотыми спинками и превосходным дорогим убранством. Рудольф встаёт с кровати и подходит к окну.
                РУДОЛЬФ: Ну, вот и снова утро. Я
                Так рад, что жив ещё! Но дни
                Мои теперь уж сочтены.
                Ах, как же мало у меня
                Осталось дней! Я знаю это.
                И шансов жизнь продолжить нету.
                Я умираю постепенно.
                И жизнь уходит поминутно.
                То- испытание, наверно.
                Но выдержать его мне трудно.
                Ведь тяжело мне сознавать,
                Что обречён я умирать,
                И что спасения уж нет.
                Я много бы отдал за то,
                Чтоб жить ещё! Хотя б пять лет!
                Иль три! Иль два! Но мне никто
                Помочь не сможет в этом, знаю.
                Я умираю...умираю...
( Рудольф печально опускает голову и медленно ходит по комнате, рассуждая вслух.)
                Боюсь ли смерти? Да, боюсь.
                Так сильно я боюсь её,
                Что весь от страха уж трясусь!
                Смерть -это ведь небытиё.
                Оно меня пугает. Я
                Не знаю: что же ждёт меня
                За гробом. В Бога я не верю.
                И в Чёрта тоже. Верю в силу
                Искусства только. И мне были
                Открыты в мир искусства двери.
                Я с детства танец полюбил.
                И, лишь танцуя, счастлив был.
                Искусство я боготворил!
                А люди мне противны были.
                Они мне подлости творили.
                И козни строили всегда.
                Я сторонился их. Беда
                Меня порою настигала.
                И злость людская убивала.
                Но выживал я. Выживал.
                И снова, снова танцевал.
                И в танце сразу возрождался.
                И счастье сразу обретал.
                Казалось, к небу поднимался.
                И там парил я и летал.
                Ведь танец- это волшебство.
                И он меня всегда спасал.
                Я с упоеньем танцевал.
                И внутреннее естество
                Я через танец выражал.
( Рудольф останавливается и тяжело вздыхает.)
                Как жаль, что не могу сейчас
                Я танцевать! Мне трудно это.
                И гибкости теперь уж нету.
                И силы нету. Близок час
                Последний. Ах! Болезнь моя
                Меня так сильно доконала!
                Но в ней виновен только я.
                Моя неосторожность стала
                Причиной тяжкого недуга.
                Не знаю даже: от кого
                Я заразился. Иль от друга.
                Иль от врага. Мне ничего
                Об этом неизвестно. Спид
                Меня терзает и гнобит.
                Я очень мучаюсь, страдаю.
                И, хоть лекарства принимаю,
                Но боли всё же ощущаю.
                От них я корчусь ежечасно.
                Ах! Как же это всё ужасно!
( Рудольф подходит к кровати, ложится на неё и закрывает глаза.)
                Глаза свои я закрываю.
                Хочу немного хоть вздремнуть.
                Но сразу детство вспоминаю.
                А также: жизненный свой путь.
                Ах, детство! Как же далеки
                Те детства славные деньки!
                И в то же время так близки!
                Как будто было всё вчера.
                Я помню всю свою семью.
                Сестёр, которых так люблю!
                Отца и мать! Пришла пора
                Всё воскресить в душе моей.
                Ведь жить осталось мало дней.
( Рудольф делает небольшую паузу, поправляет свою подушку, а затем снова
продолжает говорить.)
                Я помню всё, до мелочей.
                Как в детстве с сёстрами играл.
                И как отец учил меня
                Делам мужским. Но тщетно. Я
                Лишь с наслажденьем танцевал.
                И гнев сильнейший вызывал
                Тем у родителей своих.
                Мне, право, было жалко их.
                Но изменить себя не мог.
                Стал танец для меня- как рок!
                Как наваждение! И я
                Ничем другим не занимался.
                Лишь в танце жизнь была моя.
                Все думали, я развлекался.
                А я работал на износ.
                И уровень мой очень рос.
                То уровень был мастерства,
                Которого достиг в балете.
                Окончил школу я сперва.
                Затем- училище. В нём дети
                Смеялись сильно надо мной.
                Из- за того, что я- большой.
                Они же маленькие были.
                И издевались, и язвили.
                Я это еле пережил.
                Меня учитель спас тогда.
                К себе домой он пригласил.
                И общежитье навсегда
                Покинул я. Мне легче стало.
                Учился я. И нарастало
                Моё в балете мастерство.
                Я многих в этом превзошёл.
                Ведь к цели я упорно шёл.
                И наступило торжество
                Искусства и моей работы!
                Настали процветанья годы!
                Солистом в трупу принят был.
                И по стране я колесил.
                Мы очень много выступали.
                И за границу выезжали.
                И вот однажды мы попали
                Во Францию. Гастроли там
                Успешно проходили. Нам
                Рукоплескал народ. И я
                Был благодарен небесам
                За этот шанс. Но вдруг меня
                От главной роли отстранили.
                Другим солистом заменили.
                И сразу же приказ отдали:
                Чтоб я в Россию уезжал.
                Меня там очень- очень ждали.
                Чтоб наказать. Я это знал.
                Ведь за границей нарушал
                Запреты. Вёл себя фривольно.
                И клубы геев посещал.
                То был удар! Мне было больно!
                Невыносимо! Нестерпимо!
                Я должен что- то был решать.
                Иль возвращаться и страдать
                Под гнётом адского режима.
                Иль постараться убежать,
                Что было трудновыполнимо.
                Я долго думал и решил
                Прыжок в свободу совершить.
                Господь мне в том благоволил.
                И в самолёт меня садить
                Не стали силой. Я остался.
                Убежища я стал просить.
                Но пониманья не дождался.
                Не стала Франция ценить
                Мои таланты. Отказала
                В убежище. Пришлось отбыть
                Мне в Данию. Там жизнь и стала
                Налаживаться у меня.
                И танцевать стал снова я.
                А Родина моя признала
                Меня преступником. Судили
                Заочно там меня. Решили,
                Что я для общества опасен.
                К семи годам приговорили.
                Мне замысел властей стал ясен:
                Поймать меня и посадить.
                За независимость, строптивость.
                За непокорность, неучтивость.
                За то, что я посмел любить
                Свободу больше, чем Россию!
                За это там меня судили!
                Смешно сейчас всё это мне.
                Тогда же было очень горько.
                Я опозорен был не только
                На Родине, в своей стране.
                Я в мире опозорен был!
                И целый мир меня хулил!
                Все эту тему освящали.
                Газеты разных стран писали
                О том, что я свершил побег.
                И на устах я был у всех!
                Кричали мне: «Невозвращенец!
                Предатель Родины своей!»
                И негодяй, и отщепенец
                Я был по мнению людей.
                И эта страшная хула
                Меня до ручки довела.
                Лишь Дания меня спасла.
                И танец мой. Балет любимый.
                Я всё стерпел. Хоть нестерпимой
                Та ситуация была.
                Искусством был я одержимый.
                К вершинам в нём судьба вела.
( Рудольф замолкает и задумывается. Потом снова продолжает свою речь.)
                Ах, Копенгаген! Город этот
                Я не забуду никогда!
                Ведь там зажглась моя звезда.
                На сцене датского балета
                Я с удовольствием блистал.
                Там и любовь я отыскал.
                Я познакомился с мужчиной,
                Которого всю жизнь любил.
                Великий Эрик Брун то был.
                И личности его махина
                Воздействовала на меня.
                Техничнее стал в танце я.
                И много очень перенял.
                Ведь Эрик классно танцевал!
                Мы с ним любовниками были.
                И очень долго вместе жили.
                Но в Дании я не остался.
                Ведь в Англию был приглашён.
                Там прима задавала тон.
                Марго Фонтейн. Я восхищался
                Её прекрасным мастерством.
                Дуэт у нас с ней состоялся.
                И проведением ведом
                К успеху этот был дуэт.
                Прославил Лондонский балет.
                Марго мне очень помогла.
                Я с ней поднялся на вершины.
                И другом мне она была.
                Боготворить её причины
                Большие были у мня.
                Родною стала мне она.
                Мы танцевали много лет.
                И королевский наш балет
                Одним из лучших в мире стал.
                На разных сценах он блистал.
                Нас на гастроли приглашали.
                И мы так много выступали,
                Что времени не оставалось.
                Спектаклей триста в год давали.
                А то- и больше. Нам казалось,
                Что будет так всегда. Но время
                Остановило всё. И бремя
                Болезней нашу жизнь сломало.
                Фонтейн от рака умирала.
                А я вот спидом заразился.
                Печально это всё. Простился
                С Марго пред смертью я. Не стало
                Её почти что год назад.
                Я одиноким сразу стал.
                Ведь Эрика я потерял
                Гораздо раньше. От утрат
                Своих друзей расстроен я.
                Ведь с ними б чувствовал себя
                Намного лучше. Это знаю.
                И хоть я тоже умираю,
                Но о друзьях своих грущу.
                Как жизнь жестока! Я хочу
                Прожить ещё немало лет!
                Я так люблю, люблю балет!
                Нет лучше в мире ничего,
                Чем танец! Сила лишь в искусстве.
                Оно- фантазий наших буйство.
                Оно- начало есть того,
                Что восхожденье нам сулит.
                Как счастлив тот, кто сам творит!
                Кто постоянно созидает!
                Рисует ли. Иль сочиняет.
                Танцует ли. Иль роль играет.
                Все жанры очень хороши
                В искусстве. Все они важны
                Для очищения души.
                Всевышним нам они даны.
                Подарок это. И награда.
                Их нам принять достойно надо.
                Искусство чтить и понимать.
                И восхвалять, и развивать.
                Я жизнь на это положил.
                И очень счастлив, что я был
                В искусстве. Что всегда творил.
                То — истинное наслажденье!
                И нету у меня сомненья,
                Что удалось оставить след
                В искусстве мне; что мой балет
                И танец мой всех вдохновлял!
                И радовал! И восхищал!
                Я с наслажденьем танцевал
                Ещё бы двести лет! Иль триста!
                Ах, жизнь моя прошла так быстро!
( Рудольф делает паузу, задумчиво смотрит в даль. Затем продолжает свою речь.)
                Я сожалею об одном:
                Что очень мало мы живём,
                Что сделать мало успеваем.
                Конечна наша жизнь земная.
                Искусство же бессмертно. В нём
                Мы остаёмся и живём.
                Живём года. Живём века.
                Не властна времени рука
                Лишь над искусством. И меня
                Немного это утешает.
                Пускай в веках останусь я!
                Пускай меня потомки знают!
                И мой блистательный балет
                Пускай они все прославляют!
                И сотни, сотни тысяч лет
                Пускай меня не забывают!
                Я очень этого желаю!
                И с этой мыслью умираю...
( Занавес опускается. Конец.)