Движение 15 Миша окончание

С.В.

«О-о-о, из вечности идущий глас.
О-о-о, зовет Вальхалла нас!
О-о-о, с судьбой сыграем, и не раз!
О-о-о, зовет Вальхалла нас!»

Весса Блюменбаум

Миша, конечно, по нашей жизни был «турист». Не в смысле владелец туристического агенства, туристические агенства были и у Сильвестра, в смысле «пешеход». Рюкзак у него был впереди в виде пуза, а не сзади. Тупил, сучок, в бизнесе. При этом был реально толстым.

Один раз братва даже не могла засунуть его в багажник. Подогнали джип Студента «Шевроле Тахо», но он, сука, там просто сзади катался. Засунуть его под пластик сзади тоже не удалось. Один раз его засунули в багажник и забыли. Вспомнили только на следующий день. Так и кис там до состояния киселя.

Сейчас он нёсся на Студента с кулаками, пользуясь его сильной травмой. Порядочный бизнесмен тут же бы отказался. Предпочёл позору верную смерть. Его бы очень сильно избили бы, но зауважали. Счеты, видите ли, свести захотел! А когда Студент первый вместо него входил в подъезд, это как? Считается? Подставлял под чужие рамсы свою шею. Жалко, сейчас Миша уже умер, эти строки не прочитает. Оставил же в живых тебя Молодой? Было?

«Ураден», как мы говорили, это не «специальная техника», не смотрите фильмы Стивена Сигала. Это все кино. Это техника внутренняя в том смысле, что обычно обучение таким приемам проходит только внутри школы. Например, повесить дома груз на нитке на уровне головы и останавливать удар, не доводя четверть миллиметра до касания. Это тоже «ураден». Студент его и применил. А что? Парень он был способный! На все изжоги, от буры до бокса. Мог и книгу написать а-ля Олег Дивов. Без базара. И писал. Виртуально он за годы Движения написал цело хранилище своих книг. И сложил их в Библиотеку Вселенной, смотрите Борхеса. Вообще в Студенте было что-то латиноамериканское или даже итальянское. Почтение к авторитетам. На что его долго пытался взять хитрый Рома. Но Студент сказал ему:

- Ты не гангстер, ты азер! Азербай-джан! На тебе «люля»!

Лагерный интернационализм, в принципе правильный, не проехал. Рома выключил «абрека», пробормотал что-то про «армянский зехар», «армяне всегда Людьми прикрываются», «жизнь Ворам», встал, вышел из комнаты, сел в машину, уехал и долго утешал своё горе в ресторане «Тройка». Куда, говорят, заходили иногда сам Дед (Хасан)и Слепой. Обошлось без крови, и ладно. Бате Дед Хасан он был не «Дед». Как и другим. Он считал их коммерсантами. И белоручками. Однажды в Твери в ресторане предводитель «тверских волков», тех самых, что по беспределу лишили жизни отличного певца Михаила Круга, человек, одно имя которого наводило ужас на окрестности, попросил Батю занять ему игральных фишек в казино.

- Почему мне тебе надо занять? - вкрадчиво спросил Батя. - Вот объясни, пожалуйста?

- Потому что я авторитет, - ответил...Не будем называть его имени. Их близко знал Север. Многих из них уже нет. Ребята «вату не катали». Были хоть молодые, но дерзкие. Кругу надо было в Москву переезжать. Был бы жив.

Ни говоря ни слова, Батя махнул рукой Манерному, тот закончил игру, встал и вышел. Следом за ним, не прощаясь, вышел Батя. Для Бати этот «авторитет» был не авторитет.

Как борзый трактор, Миша приблизился к Студенту, тот просто присел на одно колено, как позволял израненный пах. И локтем воткнул Мише...по яйцам!! Со стороны ведь не видно, локтем бьет кик-боксёр или перчаткой. Безумный толстый беспредельный коммерс буквально нанизал своё мужское достоинство, которое по словам проституток было «большим», даже огромным на набитый на макиваре локоть Студента. У самого Студента, разумеется, в глазах потемнело, искры брызнули, Миша сбил его с ног, падая сам на корточки, протоптавшись по нему. Как-будто вы нанизали на шампур слона и уронили его назад вместе с шампуром. Крик попавшего под суровый японский «ураден» украинца разорвал тишину, с которой все следили за состязанием. Не честно, спросите вы? А боксировать с еле передвигающимся по стенке бандитом честно? Даже если ты беспринципный чёрный маклер. За что боролся, уважаемый, на то и напоролся! В расположенном неподалёку от базы ресторане Арчила Гомиашвили «Золотой Остап» грузины перестали петь, задрожали хрустальные бокалы и посуда.

- Ааааааааааа!!!

Раз и квас.

- Что это? - говорят, из кабинета, где он ковал вот уже десяток лет бабки, вышел сам Арчил. - Немцы снова сели на Красной площади?

Серьёзно напряглась охрана сидящего в ресторане Яна Ровнера. Люберецкий «Автогарант». Испугался и чуть не полез под стол господин Чжу, китайский коммерсант, совладелец бандитского ресторана на Садовом кольце «Династия».

- Пацаны недалеко сделали себе gym, - успокоил всех неизменно оптимистичный Вилли Токарев. Он тоже был там, не помню, по какой делюге. Ждал Игоря Крутого, что-ли. - Меня там приглашали в сауну. Бригада Бати. Наверное, смотрят там кино!

- Отдыхаем, отдыхаем! - успокоил всех вокалист грузинского ансамбля. - Еште-пейте, гости дорогие!

- Еште-пейте... - заворчал старающийся оставаться в тени абхазский вор Батал. То есть, Вор. - Пили бы да ели, срали бы да бздели! Заканчивай, э, эту вашу грузинскую музыку. Давай вот:

Едем в «бэхе»,
Два «тетехи»,
Слева Гиви,
Тоже Вор!

Сможешь?

Артист замотал головой, Арчил не разрешает. А так могу! Сошлись на том, что грузины запели «Я куплю тебе дом».

Миша лежал в углу, свернувшись калачиком и ревел.

- Ааааааа!!! Ооооооо!!! Ыыыыыы!!!

Он не только проиграл бой, но и все свои контракты. А это значило девушек и деньги.

Скиф сказал:

- Расход! Бой закончен.

Это он так пошутил, бой. Сам Скиф стоял пол-жизни под советским флагом, слушал звуки гимна. Когда ему золотые медали на шею вешали. Пробить ему в живот с результатом, пожалуй, мог один Коротай. Криминальный чемпион Коротаев. Иностранцев прямо в «Интуристе» в лифте глушил. Паспорта не брал, только деньги. И убили его подло в спину. На другом континенте земли под названием Америка. Бой это был постановкой. Даже если бы Студент был здоров и победил, славы в победе над Мишей не было, как на зоне побить опущенного. Нет в этом гламура.

Манерный звонил кому-то по телефону:

- Ловите их на автостоянках. Ездят на стрелки, нами представляются! «Мерс» синий. Исполняют профессионально. Увидите, гасите!

Ровшан не поленился, по-обезьяньи пролез между канатов, пнул плачущего Мишу ногой.

- Ай, сука! Щас на тибя пассаль! Ти што, не видишь, он больной? Зачем палезь? Нас не уважаещь?

Тело Миши трясло от отчаяния боли и от рыданий. Потом жена Миши Света говорила, он хотел повеситься. Случайно - случайностей не бывает! - приехала в тот день на дачу, вынула мужа из петли. Есть ещё в России сострадательные женщины.

Рома не унимался.

- А я на тибя паставиль, зналь это?! Зналь это?! Говори! Я знаешь, скольотдегег сибас патиряль с табой?!

Миша хрипел.

- Скорую?

Рома поднял к потолку голову, зацокал языком. Какую сумму назвать, чтобы Мише объявить? Чтобы реально?

Однажды Мишу он порол. Плёткой в парке. Отказался пойти с азербайджанцами в кафе-мороженое. Положил на лавку, снял штаны и по ягодицам. Миша кричал. На крики пришёл наряд милиции. Увидев пикантное зрелище, патруль сразу остановился. Менты стали усмехаться.

- Чем это вы тут таким занимаетесь? Отставить! - притворно нахмурил брови старший.

- Порю коммерсанта, - честно ответил Рома. Его фантазия ограничивалась тремя вещами: телки, деньги и шашлык. - Не умеет бизнес! Бизнес не можеть! Гад.

- А, - сказал мент. - Понятно. Мы тоже недавно пороли негра в отдалении. Розгами. Студент. Приставал к русской девушке. Ехал за ней по Ленинским горам на велике. Чёрный как гуталин.

Наряд уехал. Миша с достоинством выдержал мучение. Терпение главная добродетель.

- Я вообще-то коммерсант Студента, - сказал он, - Студент должен решать! Кто, что и с кем. Его «баран».

Это изменило дело. Ровшан тут же стал белым и пушистым.

- Это я тибя закаляль, - зачастил он. - Готовиль против милиции.

- Тренировал? - подсказал Миша. Скалиться не надо, надо улыбаться. Только он знал, каково терпеть такое украинцу от кавказца. Бендера рядом не стоял. Он бы показал ему в Киеве! Всем этим москалям. Но в Киев обратно ему было нельзя. Его ждал там бандитский авторитет Череп. Встретившись с которым, Миша бы навсегда разучился улыбаться, он бы ему вырезал колонные чашечки. И без наркоза. За проваленный бизнес. После армии Миша неплохо стоял в Киеве. Пока не проступил все, что можно, и что нельзя. Еле-еле удалось им с женой бежать в Москву. Где все надо было начинать сначала, Миша жертвовал собой ради высшей цели. Москва просто был для него очередной этап. Главное была Америка. Или Канада. Покорить Новый свет, вот что хотел Миша. Сидеть в качалке и читать там Библию.

-Да! Именна, - Рома заторопился, - там могут тибя пытать, мамой клянусь! Когда я тибя биль, ти дольжен биль ругать из матом! Умеишь?

- В армии служил, - сказал Банкир. - Как послать, знаю!

Дальше последовала тирада в адрес Ромы. В которой слово «чурка только с гор сошёл» была одной из самых невинных. Рома с удовольствием слушал. Его уши торчали в стороны, клюв смотрел в небо, лысая голова отсвечивала в лучах заходящего солнца, а из-под майки прямо в подбородок билась густая шерсть цвета соли с перцем, он ведь был уже не очень молодой.

- Вот, вот! Супермалалец, угадаль правильно! Теперь давай «Тройка» поедим, я угащаю! Рибятам толька про это не говори, якши? Нашь с табой сикрет. Если что в бригаде нада, подойди ко мне! Ты брат мой.

- Это другое дело, - сказал Мефодий. - А то «сними штаны, на лавку ложись»...Я уж думал, ты...

- Это ти! - фальцетом закричал Рома. - Пачиму сталь ложиться на спину, а не на живот?! А?! Всех, кого порют, клалуть на живот, а не на спину! А ти на спину лёг! Привыкь, что-ли?

Миша и Рома перешли к взаимным оскорблениям, победил Миша. Не имел Рома прав сечь чужого коммерсанта. Даже из своей ОПГ. А на лавку лёг спиной, потому что толстый.
На этом экзекуция была закончена.

- Хатяб писят доларов дай, э? - клянчил Ровшан.

Миша был неприступен как скала.

- Тогда писят рублей!

50 р. было выдано. Рома отвёз Мишу домой, сдал жене. Потом ехал в «Тройку», ругался. Чтоб шайтан забрал их всех! Жалко умер брат!! Мы такое с ним делали в Баку!!! Ладно, успокаивал себя Ровшан. Я стал богаче на пятьдесят рублей! Главное себе ни в чем не отказывать. Что ж, у нас у всех «что-то было».

Сейчас Рома опять задвигался. Зашевелился. Получить за проигрыш с владельца туристических фирм. Скиф сделал Роме стальные глаза. Харэ разводить коммерсанта! Бесполезно. Только что потерял все. Жопа Миши была, разумеется, Роме не нужна. Бакинец махнул рукой.

- Иди, кишьдаллах! Ищак мать твая. Чиво я с табой свизальса?!

Охранник базы вызвал несчастному «скорую». И вместе с ним сам поехал. Чтобы тот не сделал ноги в родную Винницу. Где у него жили мама с папой.

Студент на карачках выползал с ринга, братва подняла его на руки и вынесла в раздевалку.

- Врача? - даже бессердечный Ровшан пожалел его. Армянин выдержал свой бой.

Врача оказалось не надо. Кровоизлияния не было, просто был удар по организму, хуже было бы, если б Миша упал на него. Сзади подошёл Бита.

- Слушай, может убьём этого твоего «мефодия»? - Бита мог быть жестоким. Почти как ореховские.

Одно время Бита даже хотел убить Невзорова. Раздражает! Типа самый главный. Придёшь домой, решишь покурить либо бухнуть, включишь телевизор, со всех каналов вылезает.

- Поехать в Питер. Дождаться, пока тот выйдет, и с обреза. - Бита начал размышлять. Для него это было не всегда свойственно, к сожалению. - Получить с него, так сказать, за творчество! - Лицо Биты выражало: «Мы, мол, таких всех в Афганистане.»

Его тормозили, Кум. То есть, Кумарин. Тамбовские. Был у него на всех днях рождения.

- А что мне Кум, - не унимался Бита. - Что я, признаюсь? Я же не предъявлять ему поеду.

- Начнут копать, - острожно сказал Манерный. - Откуда был киллер. Рано или поздно поймут, что Батя.

- Начнут копать, - передразнил бродягу Бита. Куда только не звали Манерного на положение. Бывшему вояке было на это глубоко насрать. Как говорится, решил посрать, сри как мужчина. А не смоли бычок в позе орла на дальняке в отстойнике. - Ты просто в армии не служил!

- Ты где во мне увидел автоматчика?! - взбеленился Манерный. - Не Кумарин...Тогда, М-хась! - Бите назвали имя одного из лидеров солнцевского движения. Его в Москве встречал. - Устанем ездить по всей Москве. Лучше не надо.

-  Я Япончику напишу письмо, - предложил Студент. - Вячеслав Кириллычу в Америку. Пусть запретят программу «600 секунд». Разрешат Невзорова. Леннона ведь убили? Махнул же его Марк Чэпмен! Сделал вдовой Йокоону.

- Лучше попроси Кирпича, - подвёл итог Батя. - Они с ним теперь братаны. Напиши ему письмо. Мол, так и так, устали мы тут в столице. Без мыла в зад лезет канам на экран ваш питерский. Вы уж не возражайте!

- В натуре? - удивился Манерный.

- В натуре у лягушки хер зелёный, - вмешался Леший. Он старательно пытался прикурить сигарету от подсвечника на старинном столе, купленном Манерным. - Лучше тут стоять, чем там сидеть. Завалим его, примут мусора. Культиватор вон на стрелках говорил, на мне семь Воров, хотите, получите. И что?

- 100 процентов? - спросил Бита.

- 150. Он же ментовской, не ходи к гадалке. Как и Кумарин. В Питере все подментовпнные. Поэтому и не работает там Москва.

Батя согласно кивнул головой.

- И где он теперь, ваш Культик? Кровь Воров на всех. И ореховских и питерских!

- Черти что, - заворчал на это Бита. - Что у нас за Движение? Нельзя башку оторвать никому! - Далее следовал всем давно знакомый рассказ о том, как их ДШБ в туннеле под горами стреляла в духов из автоматов, ближе из пистолетов, далее ножом, а потом рукой. Что было. Это подтвердил человек с пластмассовым кадыком с летучей мышью на земном шаре. ГРУ. - Движение это война. На войне важно, кто победит. Вам все стрелки! В бирюльки играть. Сильвестр правильно делает.

- Вот этой рукой! - потрясал, пугая официантов в пиццерии у Музея имени Пушкина, Батя. - Вот этой самой рукой!

Далее в ответ обычно шёл рассказ Манерного как ему на зоне оперировали грыжу. Врачи были без масок и под банкой. Когда разрезали Манерному живот, главврач ему рану...нюхал.

- Я лежу, меня трясёт, представляешь, к столу привязали, ввели что-то в вену, в отражение на лампу смотрю там дырка размером с тарелку и щипцы у врача вот! - Манерный разводил руки в стороны, потрясая золотыми браслетом и часами. - А он взял их в руки, склонился над раной и ее нюхает! Два или три раза понюхал! Ловил приход. А потом раз щипцами. И грыжу мне обратно! Я сразу и ушёл в ахуй. Очнулся уже в больничке, надо мной два козла. Может, что надо?

- Надо, - говорю, - отсюда вам исчезнуть. Поправлюсь, распишу как бог черепаху.

- Это у тебя надолго, - говорят, - полностью рана заживает через три месяца. - Через две недели на чифире Манерный был уже на ногах. Вышел на развод. Наводил движение. Молодой, энергичный зэк. Был хитрее любого опера. Вскоре Манерного сделали смотрящим по бараку. Первым по рогам получил завхоз, «Сильвестр столовой». Манерный и его пацаны до конца срока ели настоящие мясные котлеты. За очко, знаете ли, можно постараться.

Батя Студента любил и иногда назвал его по-дружески «Берия». Слово «Лаврентий Павлович» в отношении кого-либо было высшей похвалой. Видимо, в «Аквариуме» Берия котировался высоко. Когда взорвали Сильвестра - я до сих пор помню этот день, секретарша Марина, вбежала кинам в офис и не только, она буквально мимо в тот день проходила, бандитский офис был тогда на Новослободской за банями, коричневый дом, Батя сразу прибил на Селезнёве и ночной клуб, и страховую компанию, помню, мы замёрзли как цуцики, их крышу ждали, приехали двое измайловских, на самом деле Мазутка, Марьина Роща был их район...

Батя в сердцах сказал:

- Эх ты, Лаврентий!

Кумир в очередной раз подвёл его. Что ж, отнимая чужую жизнь, будь готов, что возьмут твою. Причём обычно те, от кого ты не ожидаешь. Не делай, как говорится, добрых дел. Вернутся так, помутнеет сознание. А сделал доброе дело, забудь его. Студент ведь тоже один раз бесплатно подвёз старушку?

- Хочет, пусть едет в Питер, - сказал Скиф. - Сколько Воров, столько и мнений. Дался тебе этот Невзоров! Ну сидит и трендит там в свою дуду. Что такого? Что теперь, всех мочить? А кто тогда будет развлекать телезрителей? Пушкин?

- Главное, - сказал Манерный, - не дуть в кожаную дуду!

Банда расхохоталась. Опытный каторжанин умел снять напряжение. Юрий будет дудь, дудь. Как бы Юрия не отдали! Любимым фильмом Манерного были «Приключения принца Флоризеля». На Олега Даля он был похож даже внешне. Пил так же, когда не на работе.

- Так что за турбазу, - вернул братву на землю с небес Бита, - завтра я поеду к экибастузким. Что сказать ему?

Имелся в виду Курчавый, их лидер. Крутил в ночных клубах без разминки разные фляки и сальто только в путь. Они все были такие резкие. Обычно говорить с ними другие группировки не то, что очковали, скажем, не хотели. Когда их общак зашкаливал далеко за миллион, естественно, долларов, они так и занимались вымогательством с коммерсантов и наемными убийствами. На беду Бате Курчавый внезапно захотел открыть свой гостиничный комплекс. Воры вкрадчиво посоветовали ему сделать это на Северном Кавказе где-нибудь на Эльбрусе, где их всех передушили бы местные, он не захотел. В Подмосковье или Москве.

- Что всех в Москву-то тянет, - негодовал Скиф. - У них сзади не слипнется?

Забыв, что они не двухголовые, ребята из Экибастуза все равно стремились ближе к столице. Завтра они хотели привести своего директора подписать договор о сдаче находящейся под контролем бригады Бати турбазы в аренду. На неопределенный срок. Больше всего поразило Батю именно это слово. Неопределённый. Надо было как-то заставить их всё-таки определиться. Или определить, если не будет другого выхода. Туда, куда хотел поместить Невзорова Бита. Было их 11 человек. Так что бойня была бы страшная. Экибастузские вроде бы работали в Москве от Якутенка. Которому месяц дозвониться никто не мог. Ещё мог помочь дальневосточный Вор Джем, но почему-то ничего не сказал за них, ни хорошо, ни плохо. Так что это, скорее всего, было «команда нипель». Жесткие, бессердечные беспредельщики, каждый из которых за себя отвечал сам, и обычно внезапным огнём. Отмороженные они были наглухо. Мы бы не удивились, если бы нам сказали, что они своих врагов ели. Таких много было в Москве. В том, что на территории СНГ с конца 80х до начала нулевых в криминальных разборках погиб ровно один миллион молодых, сильных мужчин в основном вина таких «команд». Видели они все законы в гробу и в белых тапочках. Многие работали на милицию. Такие через 29 лет стали размешать на сайте «Шелковый путь» в Ларкнете заказы на убийство. Многие сейчас говорят об албанцах в Европе, они тоже такие. Потому что больше, как кого-то отправлять на небо, делать ничего не умели. Не умеют и не будут уметь. В криминальном мире всегда были разные люди. И плохие, и хорошие. И жрецы, и святые. И палачи, и викинги. Для того, кто знает наш мир эзотерика и было Движение, «Игру престолов» смотреть было не надо. Все это происходило прямо на улицах Москвы, Питера или Владивостока. Такое тогда было время. Отец или мать получали в месяц сто рублей, а сын до восемнадцати лет в день. Трудно было устоять такому. Кучи золота лежали буквально на мостовых, надо было только не лениться. Это первое. А потом сделать второе. То, что ты поднял, удержать. Что не удалось даже Березовскому. Подозреваю, то же было и на Западе. Где ты теперь, Джон Готти?

...Студент произнёс одними губами:

- Пусть живёт! Он и так уже потерял эту жизнь всю. Пацаны, не в падло, отвезите меня кто-нибудь домой? Больно, сил нет!

Дома ему на пах заботливая Оксана из Одессы положила лёд из холодильника в пакетах. Купила их специально. У неё всегда что-нибудь «такое» было под рукой. Иногда даже два грамма кокаина.

- Бифштекс мне пожарь, зай, - сказал Студент.

Оксана надула красивые губки, посмотрела на него. Девушка, созданная для наслаждения.

- Ты чего это с лица с****нул? Что произошло? Сделать тебе минетик?

Единственная из многочисленных подруг Студента, 50+, которая действительно готовила ему завтрак в одном переднике, иногда летом. Фотографировать, правда, не разрешала.

Студент скривился в гримасе ужаса:

- Что у тебя за язык такой! Муж домой пришёл. Силы надо восстановить, занимался спортом, отвари овощи, бифштекс пожарь! Ну поооожалуйста!

Высокая грудь Оксаны заходила ходуном. От плеч до щиколоток. По гороскопу она была Дракон. То есть змея.

- Ахахахахах! Прям «муж»! Я тебя ещё не познакомила с родителлями.

- Не поеду к вам в Одессу, - сказал Студент. - Там меня твои украдут, на цепь в подвал посадят к швейной машинке шить самострок. На Малой Арнаутской улице. Пусть сюда едут!

- И так 20 лет! А потом завалим, - в тон ему сказала Оксана. В первые дни знакомства она активно интересовалась у Студента, где общак. Вообще, есть ли он. Потом увидела Батю на FeatTitanik и перестала. - Тебя нельзя отпускать! У вас банда - воооон! - Одесситка обвела рукой Москва-реку, напротив которой стоял дом. Казалось, закачались корабли.

- Э, кто из нас останется через 20 лет? - сказал Студент. - Кого собирать вас мучать?

- Да, - вздохнула Оксана, - через 20 лет я буду уже никому не нужна. Кошёлка старая.

Она обвила руками шею Студента. Член Студента стал мрачно восставать из небытия. Мрачно, но медленно.

- Зай, а когда у вас получалово? 3-го? Мне надо шубку! Знаешь? Такую маленькую? Я в бутике видела! - Она поцеловала Студента в рот. - Купишь, зай?

Студент отстрани Оксану сильной рукой. Только б не налились яйца! Только отошла боль. Любое возбуждение, ломит внизу так, хоть святых выноси. Тем более без нужды. Какой из него сейчас мужчина? Здоровье дороже.

- Всё купим, Ксюха, - сказал Студент. - Или отберем. - Больше всего их бригада не любила за себя платить. Не важно, в магазинах или ресторанах. Могли, просто забирали с собой. Оксана наморщила лобик, посидела с минуту, подумала и сказала:

- Ну ладно! Мой спортсмен...

Оксана тоже любила Движение. Студента в сталинском доме на Бережковской набережной в тот день стали разваренные в кал овощи и баранина на косточках, честно оплаченная Оксаной по чужой карте в магазине «Садко», охраной которого были менты с метро «Университет». Которым хозяин не всегда вовремя платил зарплату.

Мошенничество! Это был двигатель Движения, господь велел делиться. Сейчас спустя почти пол века после этого надо признать, лучше было работать честно. Да, Михаил?

Ночью как всегда Студент спал на одном боку, на левом. На правом защемляло яйцо. На спине приходилось раскидывать иксом ноги, класть распухшую с мешок мошонку ровно на простыню. Что крепило Оксану. Она отодвигалась от него на край кровати и два раза чуть не упало. Потенция как ни странно у Студентов была, он стоял. Но было не до того. Скоро освобождался из тюрьмы БАТУМ. Надо было ехать-встречать. А тут свою жопу еле таскаешь!

Что поделать?! Движение. Что поделаешь! Кто погрузился в него, а кто и загрузился, вовремя не вынырнул. Перед тем, как были созданы небо и луна, и звезды, что было? Мрак. Все было создано из тьмы. В том числе и «слово». Вот мы и шли во тьму, основу всякого движения. За что нам честь и хвала! От света, знаете, не всякий сможет отказаться. При жизни постараться погрузить себя в небытие.

Единственный, кстати, кто готов был ехать с Битой в Питер решать по вопросу с Невзоровым, был Мага.

- Чего на месте сидеть? Я за любой кипеж! Кроме голодовки и вскрываться. Двигаться надо! Шевелиться.

Правильно. Выходить на «крытой» из голодовки целая наука! Сейчас никто не знает, где он. Или где его могила.

Насчёт курганских, мы их не знали. Один раз спросили у коптевских за них, один сказал, сейчас он коммерсант, «это кому себя не жалко». В смысле с ними работать. Ладно себя, а других?! Что они вообще сделали хорошего в Москве. Алексей Шерстобитов ошибся в своей книге «Исповедь киллера 1», Ося и Полянский были в Испании. В Америке, а точнее, в Майами искали Виталика Курганского. То есть Игнатова. Искали, искали, и не нашли. Они сами определили свою жизнь. Не надо было всех убивать. Как и Лабоцкий.

...Один раз в кафе на «Соколе» за метро, откуда шли маршрутки в Крылатское один добродушный бывший член Кунцевской ОПГ, близким которого был тот самый Сибиряк, который организовал сходку в одной известной тюрьме в Москве, жулики заходили на неё прямо с улицы, приветствуя там сидевших, самого Сибиряка потом сожгли заживо коллеги из Балашихи, пытался продать мамину квартиру. Денег у их бригады уже не было. Кто умер, кто сел. На свою беду маклер по продаже недвижимости сказал ему:

- Хорошо! Но ты... - Палец его упёрся в грудь бывшего солдата криминального мира, - отвечаешь за чистоту сделки!

Боец кивнул.

Надменный делец добавил:

- Всем своим здоровьем и имуществом!

Это все было при свидетелях. За столиком сидели знакомые и того, и другого. Выхода у пацана не было. Он обхватил палец дилера рукой и сломал палец. Квартира на «Беговой» рядом с ипподромом так и осталась не проданной. Потом «ушла по вене», досталась даром какому-то барыге за наркотики, которые за несколько лет свели в могилу и самого бойца. А ведь когда-то ему заносил расположенный на Крылатской холмах автосервис джипов «2Х2». Единственный в своём роде в Москве. Работницы которого шарахались от него, узнавая по выходным в темноте ночных клубов. Криминальная жизнь это драматическая женщина, господа! Делает, что хочет.

Всё чаще в памяти всплывает грусть
И ум мой в прошлое безудержно влечёт,
Движение закончилось, и пусть,
Героям падшим пламенный почёт!

И в памяти всплывает Бати силуэт,
Хоть Бати с нами век давно уж нет...
С прозрением ото сна приходит чувство,
Движение работа иль искусство?

Перестаём писать мы головой,
И радостно становится, и пусто,
Душа спешит восполнить мир иной,
Движение, конечно же, искусство!

А потом...Мы были не тупые. Знали, что «Пинк Флоид» перед тем, как начать «We don’t need no education», говорят по-русски:

- Дик, я здесь! Там дело есть!

Наемники выходят из вертолета помогать школьникам мочить учителей. Ставить к стенке.

...Когда снимали «Бандитский Петербург», Армен Джигарханян сказал:

- 1000 долларов за съемочный день и не надо присылать сценарий.

Таким же был и Батя. На любую встречу приходил без подготовки. Великие, знаете ли, могут импровизировать. Серьёзные люди смотрели только первые 15 серий «Петербурга», которые снимал Бортко. Потому что он снимал про жизнь, а не про бандитов. «Мастер и Маргарита» то же самое.

конец

На фото: сын Оси. Земля тебе пухом, брат. Когда-нибудь увидишься с отцом.