Мой лохматый неуч

Оставив дом уединенный
По лужам мартовским бреду
В плену ликующего света
Встречать прелестницу-весну.

Ее родимую лелеял
В морозы зимние в душе.
В младые годы многим верил.
Все отмерло и лишь одна –
Осталась преданна она.

Дожди сменяют листопады,
А им на встречу уж спешат
Ветра, метели, снегопады,
Чтоб ярче пах весенний сад.

В проталинках пророс подснежник.
Качает резвых галок на сучке скворечник.
И вьется в локонах девицы нежный ветерок,
Сорвав платочка легкий шелк.
Я нем, я слушаю, я смолк.

И вдруг откуда-то издалека
Доносится пищание щенка.
Средь ног шагающих прохожих
В тенистой ели старая лавчонка
Под ней стоит худая коробчонка.

И жалкий зов влечет меня туда
Потерянные смотрят на меня глаза.
Комочек жмется сиротливо в луже.
Все тельце содрогается, дыханье стало туже.

В ладонях с нежностью обнял
На суд судьбы оставленную душу.
Ногой давлю коробку, убогую бью, рушу.
И все невинные глядят глаза покорные,
Безмолвные, бездомные, бездонные.
С мольбою просят об одном:
Не оставляй, мой друг,
Возьми с собою в теплый дом.

Всегда я буду преданным тебе,
Не брошу ни в какой беде.
Лишь крохи есть, лишь капли пить.
Везде, во всем с тобою быть.

Попив парное молочко,
Калачиком в пуховом одеяльце
Сопишь неспешно и легко.
Спи сладко, маленькое счастье!

Дожди и грозы, листопады,
Крещенских вьюг умчались декады,
Прошли, замолкли, - все, и вот
Полился солнца новый год.

Дубовых ножек старого трюмо,
Цветов в горшках, атласного панно,
Любимых тапок, лыжных палок – итого:
Мне не оставил ничего
Везде-везде следы щенячьих дел его.

Ты тихо спишь на спинке, обнажив живот.
Крадусь по стенам тенью, чтобы направить “торт” –
Кусочков мяса лучший сорт
И стрелки солнечного диска уж начинают бить отсчет:
Случайной встрече минул год.

Признательно виляешь мне хвостом.
Лохматый, как доволен ты тортом!
Я нежно тереблю за ушком и бегом
Сырой, облизанный от шеи до мизинцев ног
Спешу идти на службу и в сапог.
Вступи и сразу же промок.

Ты пятишься ползком под стул.
Раздался жалостливый скул.
Слезой сверкнули очи.
Смотреть на них нет мочи.

Ну, ладно, будет, выходи!
Но лишь, смотри мне, - не чуди!
С восторгом бросился ко мне.
А я читаю на твоем челе –
Простую правду о моей вине.

Не ты, а я безграмотный повсюду и везде:
Доверил друга воспитание судьбе,
Слепой любви в мертвецком сне
В беззвучной, робкой тишине,
Бескрайней как летящая душа,
Безвольной как немая нагота.

Безумству буйной дружбы нужен сон,
И я завел для нас один закон:
Упав в набухшую подушку, я засыпаю под пуховым одеялом,
А ты как верный пес в ногах и на матрасце алом.

Сплю крепко, но с утра,
Мне верно врут мои глаза:
Ты на подушке и под моим одьялом,
А я в ногах твоих и на матрасце алом.

Из ночи в ночь мы засыпали и опять
Вверх дном была моя кровать.
Лохматый неуч преданно смотрел.
А я любил, сдавался и терпел.

Но что-то мнится, милый все равно,
Что ты уже давным-давно,
Не глупый неуч,
А ученый муж,
Познавший в детстве муки страшных нужд.

Теперь и в вьюгу сердце полнится весной,
Пока ты здесь, мой друг, как обещал – со мной!