C заседания ЦК 3. Отрывок из Швейцара

«- Плохо работаем, плохо! – говорила Мария Акимовна, как только Пётр Ионович вернулся в комнату, проводив Ь.


Она отодвинула в сторону спящего шпица, нагнулась, вынула из-под стола чашу и сделала из неё глоток. Вытерев губы концом шали от капелек алой вязкой жидкости, «баро» вынула трубку из складок широкой юбки, стряхнула в неё крошки со стола и закурила под молчаливыми взорами Иосифа и Петра. Белёсый дым, извиваясь, вполз под потолок, заклубился и начал исчезать, впитываясь в бархат красных знамён на стенах.


- Вы так всё дело загубите… Сейчас тянуть время, как пять тысяч лет назад, не получится. Не те люди стали, не те… Это какая у вас цивилизация по счету за десять миллионов их лет?


- Двенадцатая, мама, - нагнув голову, ответил Иосиф.


- Вы мне этой цифрой всю душу просверлили!.. Опять двенадцать!.. Как закончим, в следующий раз придумайте какое-нибудь другое число… И что? Если раньше хотя бы до ста тысяч дотягивали, теперь до десяти – вряд ли?.. Так получается?..


- Так. Оружие пустили на самотёк. Они до ядерных ракет редко когда за пять тысяч лет додумывались, а теперь в сотню лет уложились.


- А почему? Не понимаете?.. Это не самотёк! Это утечка!.. Вы в предыдущий раз где сведения хранили?


- Как обычно. В космос отсылали. И при благоприятных условиях программа срабатывала, сбрасывала информацию в определенных зонах. А тут так вышло, что не успеем уже… Какой-то сбой произошел в программе… Вы бы не курили так много, мама. Вредно вам. Сердце поберегите…


- С вами никаких сердец не напасёшься!.. – прикрикнула на Иосифа Мария Акимовна и сделала ещё затяжку из трубки и глоток из чаши. - Если разучились их мозгами управлять, так хоть дури какой-нибудь приготовьте.


- Да дури – как говна наготовили, мама! Чем только не тормозили: и оспой, и чумой, и холерой, и эболой. Сейчас вот новую запустили. Может, сработает.


- Ты мне мозги не компостируй! Два процента с новой дури отсев идёт – это не показатель! А эти ваши проекты… как их… потепление, экология, демография, долины силиконовые?


- Не. Не хотят деньги тратить. Кто побогаче бункеры для себя лично оборудуют. А ещё богаче – в космос собрались улетать. Даже замораживать себя никто не хочет. На живых не надеются.


- А вот теперь скажи мне: за каким… мы столько сил потратили на все эти религии, что вы понапридумывали? Ведь ни в одной из них о самоуничтожении ни слова нет! А люди – только на убийство и тратятся… Просвещали-просвещали, и – допросвещались! Грохнется цивилизация! Накроется медным тазом! А всем и по боку! Конечно, вам новенькое подавай, как детям малым… Что с этими людишками уже не интересно возиться? Надоело?!


- Мария Акимовна! – вмешался Пётр, стараясь успокоить матрону. – Не конструктивно рассуждаете. Так галактически сложилось: активность солнца, магнитные отклонения, вулканы, состав атмосферы… Земля-то, она не девочка уже… Да и мы, признаться, уже не мальчики… Вероятно, наступает такой период, который более-менее точным расчётам не поддаётся. Нет-нет, мы мириться с этим не намерены!.. И потом, есть же запасный выход… Возможно, на этот раз придётся именно им воспользоваться…


- Ты о портале говоришь? О времени?- с нескрываемым сожалением промолвила Мария Акимовна. – Снова всё с начала начинать?


- А о чём же ещё? Мы вроде уже с вами и договорились… Вот швейцара привлекли…


- Не понравился он мне, - честно и резко заявила Мария Акимовна, почему-то взглянув на шпица. Шпиц открыл глаз, но остался безучастен. – Больной, старый, сексуально неустойчивый… Ну-ка, напомни, где вы его откопали?


- Так Пифагор ещё посоветовал. И место, и время указал. Родится, говорит, новый Пи, с полной иррациональностью. Мол, у него никаких цифр после запятой не сосчитаешь. Любой портал откроет без всяких проблем. Хоть тебе во времени, хоть в пространстве, хоть в душах людских…


- Этот-то?!. Ох, не зря тебя, Пётр вверх тормашками распинали!.. Ты уже в который раз меня соблазняешь? То Пилат, то Пий, то Пиранделло, то вообще Пиросмани… У тебя совесть есть? Где они все?.. А теперь какого-то больного простатитом суёшь в наше дело. Не стыдно?..


- Так мы же его испытывали на конюшнях! – вмешался Иосиф. – Он все двери открыл…


- И никого за ними не увидел!.. Чего не хватило?.. Вашей иррациональности? Веры? Как у Петра, когда тот за Спасителем по воде шёл?


- Мы за полгода его подтянем… Правда, Пётр? – ответил Иосиф и обратился к Петру.

 – К июлю карьер будет готов?


- Постараемся. И карьер подготовим и парня подлечим. Справится. – Пётр убеждённо мотнул бородой.


- Кстати, что там у нас с карьером? – перешла к другому разговору Мария Акимовна.


Иосиф достал из-под пальто рулон обоев, подошел к столу и попытался размотать его на поверхности, не потревожив спящего шпица. Кобель зарычал, но с места не сдвинулся. Мария Акимовна с улыбкой смотрела на происходящее. Иосиф ткнул в шпица краем рулона, собака вскочила и вцепилась в бумагу, угрожающе взвизгнув. Тогда встал Пётр Акимович, схватил пса за холку и отвесил ему щелчок по носу. Шпиц бумагу выпустил, но вцепился Петру в рукав, продолжая визжать. С повисшим на рукаве псом Пётр вышел в другую комнату. Скоро визг прекратился. Назад Пётр вернулся один.


- Успокоил? – спросила его Мария Акимовна.


- Уложил. Спать. Поздно уже, – ответил Пётр.


Все трое согнулись над планом карьера.


- Ну, рассказывайте… - попросила своих собеседников повеселевшая Мария Акимовна и сделала два глотка из чаши, не забыв вновь вернуть её под стол. Иосиф начал тыкать в план пальцем.


- Начнём с малого. С центра. Вход вот здесь, у нулевого равелина. А всего их сто пятьдесят три. Расположены они вот таким треугольником. От лифта для спуска ниже портала мы отказались из-за ненадёжности. Будем использовать аэродинамическую трубу. И быстрее, и посадка мягче. Объект поступает в шлюз. Давление выравнивается и, при открытии платформы, по высоте оно распределено так, что может выдержать табун лошадей в пятьдесят голов. Если они, конечно, по очереди будут прыгать через равные промежутки времени… Идею, кстати, Ь. предложил, он пятнадцать лет на этом карьере работал…


- Что вы говорите? – неподдельно удивилась Мария Акимовна.


- Стараемся, мама, стараемся… После спуска – распределение. Вот эта спираль-тоннель от центра идет с небольшим уклоном вниз, градуса в два-три, с тем условием, что каждая открывающаяся дверь не видна из находящихся дверей справа и слева. Понятно?..


- А зачем?


- А затем, чтобы исключить любопытных… За дверями – накопители, небольшие, метров по двести квадратных, вроде как предбанник…


- Ага, я у Фомы видела…


- Хорошо. Но это в сто раз больше, к слову… Далее – ещё один разделительный проход с шибером для отсечения от внутренней вентиляции, а уж за ним и дверь в портал.


- Что-то много дверей! Толкучки не будет? За какое время все туда залезут?


- Мама, кому надо, залезут, успокойтесь. Там сверху ещё бетонный купол будет со свинцовыми пластинами, а под ним – вертолетная площадка, торговый центр, конюшни, гостиницы, частные дома… много чего… Пропускная способность «Швейцара»… вы не против, если я этот комплекс буду так называть?.. порядка тридцати тысяч перемещаемых в час. Приблизительно, как на метро «Буманская». Это через каждую трубу. Если задействовать сразу все, сотню миллионов объектов можно в сутки принять. Ну, а «золотой миллиард» дней за десять.


- Не успеют доехать…


- Конечно, не все успеют… Но уж такова Божья воля!.. Направление перемещений показать?


- Валяй.


- Вот тут - по континентам, тут – по странам, тут – по климатическим зонам.


- А по времени?


- Программа-то есть. Но на одни считывания лиц столько времени уйдёт, что проще запускать всех скопом.


- Как в газовую камеру? Ой, извини… А что же Магда наша там зря торчит, у ключника, у Андрея? Не может посодействовать со скоростью? Мы их, что? Зря содержим?


- Да что ты, мама! Они сейчас с такими материалами работают, что и не снилось! По запаху будут всех определять! Там у них помимо собак со своими рецепторами, и медведи, и акулы, и бабочки шелкопряда, кого только нет. По всему миру Магда мотается!


- Да-да, - подтвердил Пётр Ионович, проглотив слюну. – Мотается, мотается…


Иосиф кашлянул и продолжил:


- Со временем прибытия через портал по каждой точке отдельно нужно решать.


- Решайте!


- Да как же без вас, мама! Кто же, как не вы, в людях лучше разбирается? Бросим лишнего в одно место – опять голод, война, перенаселение с нищетой…


- А вот и поделом им! Сами до такого дожили! А то привыкли – думай за них, а они ещё какую-нибудь бомбу сварганят втихаря. Вы мне лучше лошадей посчитайте, я лошадями займусь.


- Может в Византию людей вернуть, там христианство? Чтобы до чумы ещё далеко… Или в Америку? До Колумба, к индейцам… - заклянчил Пётр.


- В Сибирь их! До Чингисхана… Всех! Он там порядок быстро наведёт. А Америку оставьте мне для лошадей.


- Хорошо, мама, хорошо…


- Да, и лошадей – первыми через портал пустим!


- Как скажешь…


- Что ещё?!


- Кадровые вопросы… - и Иосиф чуть тише добавил: - Может, без Петра? Неудобно при нём…


- Ничего! Пусть послушает! Давай сюда бумаги.


Мария Акимовна спихнула локтем со стола рулон с обоями и села в кресло. Взяла в руки поданные Иосифом бумаги. Полистала.


- Ты по алфавиту их сложил? Я же просила по апостольскому старшинству, по ранжиру… Ну, ладно. Поехали, как Гагарин велел… Андрей Первозванный, Андрей Клейдин, директор института информатики, математики и электроники… Это ключник наш? Ага. Понятно… Ишь ты, ишь ты, чего понаделал… Ну вот, могут же люди!.. Стараются… А зарплата у него какая? Вы что, с ума сошли?.. И что? Добавить нельзя? Регламент?.. Тогда дайте ему Нобелевку!


- За что, мама?!


- А я почём знаю? Дайте и всё! За мир во всём мире! Всяким проходимцам дают, а апостолы у вас на хлебе и на воде! Всё понятно?..


- Понятно…


- Смотри, проверю… Иаков Заведеев, брат Иоанна Заведеева, казнён Иродом Агриппой… Этот здесь зачем? Он же мёртвый?..


- Вы дальше, дальше читайте…


- Ага. Вот… Яков Завидов. Цирковой продюсер. Бельгия… Почему Бельгия? Не Франция, не Голландия?.. Что? Налоги меньше?.. Обманывает!.. Девки там у него, я знаю… Погляди-ка, доход-то и неплохой на цыганских цирках! И лошади, и вольтижировка… Помогает нам?


- Хорошо помогает! – поддакнул Иосиф.


- Значит, ещё может помочь! Ты его попрессуй, понял?! Пока не зажрался… Миллионами для племянников разбрасывается прям на пляже, а для общего дела спасения человечества – ни шиша!.. Как там Матвей, кстати, финансовую академию закончил?


- В этом году.


- Хороший же парень! Вы его куда определять будете, к Лёве, в налоговую? Или к отцу, к Ваньке, в рыбацкие магазины?


- Не хочет он ни туда, ни сюда…


- Вот и молодец! Вы его… это… с Нюськой и лошадьми в доколумбовскую Америку забросьте через портал. Пусть погуляют. Если что, вернём потом.


- Понял. Сделаем.


- И магазинов Ивану добавьте. Почему он в Крыму не открывает сеть? Там, что, рыбу некому ловить?.. Опять налоги?.. Ося, твою мать, ещё раз скажешь мне про налоги, я тебя испепелю!.. Лёву Матвеева для чего начальником в налоговую ста-вили, а? Это вам не в Бельгии! Тут-то можно семье помочь?!


- Прости, мама. Исправлю.


- То-то!.. О, Лука!.. Гена Лукин, и доктор он у нас, и иконописец, и юрист, а работает директором какой-то мельницы в Париже. Он и мельник, что ли?


- Это «Мулен Руж», мама.


- Что вы говорите? А то я не знаю! И кого же он там исповедует? Или – что?.. Ах, после графитажей на тату перешёл? Не на задницах хоть иконы-то накалывает, бесстыдник?! Меняйте его, меняйте этого Лукина на другого… Сделайте каким-нибудь уполномоченным, хоть по правам человека. Пусть цыган защищает. А этого мельника – в шею!


- Сделаем, мама.


- Марк. Марк Львович Бандуренко. Композитор наш ненаглядный. Муська-то у него начинала играть? Он в ней талант открыл, он! И до сих пор сочиняет!.. Вот человечище… Какая у него пенсия?.. А что, и такая бывает, в десять тысяч?.. И ему хватает?.. Нет, нет, не добавляйте… При его святости он и не поймёт зачем и откуда. С ума сойдёт. Пусть музыку бесплатно пишет. Вы его не беспокойте…


- Может, добавить ему хотя бы чуть-чуть? – вылез со своим языком Пётр. – Как художнику на десять тысяч деревянных прожить?


- Учись, Пётр! И ему ведь не двор мести, как тебе! Ему ещё и головой и руками работать надо… Ладно. Кто там дальше… Фома Дидим. Он где теперь роет? Опять в Индии?.. Возвращай-те его на карьер… Что? В Индии зарплата больше и командировочные?.. Перебьётся! Завтра же – назад! И пусть попробует опоздать, как на мои похороны…


- Но Мария Акимовна, вы же сами себе противоречите! Марка из Египта вернули ради вашей Муси, теперь Фому из Индии – на карьер… А потом спрашивать будете…


- И спрошу! Ещё как спрошу!.. Время другое, Петруша, люди нас опережают, неужели ты не видишь? Нам нужно везде успевать. Быстрее доносить до их душ слово Божие. Людей-то всё больше становится, а нас – нет… Не перебивай меня!.. Вот эти близнецы, Алфеевы, Леввеевы, Фаддеевы, духоборы ваши, толстовцы, они долго ещё без дела сидеть будут?


- Понимаешь, мама, и сними – никак, и без них – никак. Они веру в чистоте сохраняют, да ещё и по всему свету. Мы же их в запасниках держим, они к цивилизации едва касаются.


- А пропаганда? Кто у них за пропаганду ответственный?


- Был Левий Матфей, так мы же его в налоговую отправили! – подсказал Пётр.


- Не Матфей, а Матфий, голуби вы мои! – Мария Акимовна покрутила у виска пальцем. - Того, что ты, Петруша, жребием выбрал, как Иуда повесился! Всё опять поперепутали, вашу мать… Этот-то где? Протеже твой! А, Пётр? Что, опять невидимым сделался или пьёт в Колхиде?.. Давай-ка вынимай его оттуда и – с ревизионной комиссией – по странам и континентам! Филиппа с Нафанаилом можешь привлечь. А то про них тоже ничего не разберёшь, то они в Турции на водах, то в Северной Европе, то в Баку. Кожу с них сдирают… Прекращайте! Собирай всё, что от них осталось, и – в путь!


Пётр молча кивал опущенной головой.


Мария Акимовна хлопнула по стопке бумаг ладонью. Сказала громко:


- Я знаю, кого вам не хватает! Вани Крестителя и Иудушки Искариота. Начала и конца! Мечетесь вы с деньгами и славой между людьми, забыв о том, что не вера ради них, а они – ради веры. Потому и страх потеряли… На Крещенье из теплой бани в бассейн прыгают! Вот ведь придумали… Отправьте всех – в прорубь, где-нибудь в Якутии, пусть проникнуться верой Христовой!.. А за предательство – в петлю!.. Что на меня так смотрите?.. Самим боязно?.. А вы покажите людям на собственном примере, каково это – в Бога-то верить! А то: в тёплом храме кадилом покачали, песни попели, с ложечки лизнули да пару молитв выучили, - вот вам и братья православные! Нет, сизые вы мои! К вере через боль и покаяние надо приходить… Вы, похоже, и в карьере, под куполом своим, собираетесь церковь строить?


- Есть такой проект, - подтвердил Иосиф. – Храм всех религий. Как в Казани. Ну, тот, что горел ещё…


- Горел, да не сгорел! Значит, Всевышний не против… Так вот. Вы его под купол не прячьте. Пусть снаружи стоит. Посмотрим, кто перед катастрофой в храм сначала пойдёт, а кто сразу в трубу прыгнет… Перемещаемых запахом будем метить? Ага, будем. Вот в храме это и устройте. Селекцию праведников. Брызните на них чем-нибудь. А я наверх сообщу. Уж они там, после, быстро разберутся, кто чего стоит. Тридцать серебряников или меньше… Понятно?


- Да, мама.


Мария Акимовна остановила свой взгляд на поверхности стола в том месте, где лежал шпиц. Вздохнула, запустила руку под стол и вынула чашу.


- Петруш, иди, капни на него… Уши-то у пса хоть целы остались после твоей колыбельной?


- Сейчас погляжу, - сказал Пётр и принял чашу из её рук.


Он неторопливо прошёл в соседнюю комнату, оттуда послышалась возня и скуление. Через несколько секунд растрёпанный кобелёк выскочил из-за двери, пробежался и запрыгнул хозяйке на колени. Мария Акимовна с нежностью погладила его по рыжей, словно дымящейся, шерсти, и подставила ему для облизывания свою родинку над губой.


Чуть позже вернулся Пётр с чашей в руках и протянул сосуд хозяйке.


- Допивайте уж! – произнесла она, увлеченная своим занятием.


Тогда Пётр протянул чашу Иосифу.


Встав, Иосиф взял чашу обеими руками и поднёс её к губам, закрыв глаза. Сделал один большой глоток, приподнял веки и улыбнулся.


Пётр пил последним. Вернее, не пил, а опрокинул в рот оставшиеся капли из сосуда. Потом заглянул внутрь. Чаша была пуста. Он ещё несколько секунд поборолся со своим желанием вылизать со дна остатки алой жидкости, но погружаться лицом в священный сосуд не рискнул. Тогда он вернул чашу хозяйке. Собеседники возвратились на прежние места в креслах перед столом.


- А что там Сёма, Ось? Он визуализацию готовит?- спросила умиротворенная Мария Акимовна.


- Да ну его! – ответил улыбающийся Иосиф. – Декорации не доделал, а уже фантазии распирают… Я ему говорю: у тебя ещё лодка для апостолов не готова, а ты уже сеть на полнеба сплёл… Предлагает вынуть светящуюся сеть с рыбой, и чтобы сеть потом взлетела и распласталась вверху как звёздное небо. Каких-то крестов, гробов нагородил, улиток одних восемь бочек вырастил… А теляпии ещё не заказал…


- Ух, ты! А улитки зачем?


- Сакральные связи воссоздать хочет между мирами. Выложить из живых спиралей спираль вселенной.


- А что! Красиво!


- Потом музыкальное сопровождение решил сам организовать, без Марка, говорит, что они с Муськой одни справятся. Анну свою из Абхазии с апостолессами зовёт. Хор у них будет вместо Синодального. Бубен какой-то… Это под «Божественную литургию» Рахманинова! Как тебе?


- Пусть делает! Посмотрим, у кого дешевле выйдет… А что, Муся прилетит на съёмку?


- Обещала… Ну, она там и в сценарии есть, без неё не обойдёмся… А вот со звукозаписью – сомневаюсь…


- Что так?


- Ну, Софа с Яшей, режиссер и оператор, говорят, что у Рахманинова музыка неканоническая, мол, наверху не поймут. А Сёма упёрся. Кроме Рахманинова никого не желает принимать.


- Подумаешь, крали какие! Пусть простатами занимаются!


- Да они и там, и здесь на все руки! Ладно, к лету уговорим…


- А по воде кто пойдёт?


- Сам пойду. Пётр, он до сих пор боится.


- Пётр, Пётр! – окликнула задремавшего в кресле Петра Мария Акимовна. – Ты что, до сих пор не научился?


- Не люблю я… - проговорился Пётр спросонья.


- Мне тебя трижды спрашивать, что ли?! Когда по воде пойдёшь? Вот ведь бестолочь! Нам же правда нужна, а не каскадёры!


Пётр встрепенулся и поправил красивый галстук.


- Может, стажёр походит? Весной, как ручьи побегут, во дворе потренируется? Всё равно делать будет нечего… Ему к лету и так личину менять на Пи. Без подлога съёмка выйдет…


- Тебя не прошибёшь! – обреченно огорчилась Мария Акимовна. – Вот как с тобой работать?


- Как-как… - передразнил её Пётр. – Вы мне жену обещали найти… Где она? Испугали, выгнали в одном полотенце на улицу… А у неё деменция…


- Зачем она тебе? – сказала Мария Акимовна. – Она тебя всё равно не узнает. Живая, и слава Богу!


- Вам хорошо рассуждать, - заартачился Пётр. – У вас кругом – непорочное зачатие. А у нас – общая жизнь, общие дети, мы, может, любили друг друга! Мне теперь всё равно, узнает она меня или нет, главное – я её люблю до сих пор. И жалею…


- А как же другие женщины? Как же твой пресловутый секс? Клятвы, мантры? Мы их зачем для тебя придумали? Ты же всё равно налево пойдёшь!


- Не пойду. Брошу блуд. Займусь душой.


- Нет. Не бросишь… Вот именно за этим жена тебе с деменцией и нужна… Ты думаешь, мы не понимаем?.. Да, Ось?.. В двух измерениях хочешь пожить?


- Ну, вы же с Осей живёте как-то!


- Вот уж дурак каменный! И на таком вся церковь держится, прости меня Господи!.. Мы-то веру людям несём, а ты? Ты что несёшь? Чушь?


- Э-э, нет! – приободрился Пётр. – Я несу правду! Идею спасения и продления жизни в лучшем её проявлении! Вы у стажёра спросите, сколько он за один день со мной от жизни почерпнул? Да – немерено! Он вам скажет!


- Да знаем мы твоего стажёра больше тебя! Вот он сидит сейчас и, вместо того, чтобы выспаться перед работой, жрёт остывшие пельмени и косточки нам перемывает. Деньги наши считает. А свои – нет!.. Нуждой он кичился? Да у него по одним библиотекам в книжных обложках центнер золота лежит… Скажи спасибо Фаддей Фаддеичу, что чашу эту от него сберёг, а то бы говорили мы сейчас с тобой… Ага?


- Это – что? – растерялся Пётр. – Это уже в сценарии было?


- Было, было… - подтвердил Иосиф, поправляя волосы.


- И улитка, наколка, была у него на ноге! Была, прости меня Господи! А ты мне, Пётр, так и не сказал! – наезжала на Петра Мария Акимовна.


- Ну, вот и Ося тоже…


- Причём здесь Ося? Я тебя спрашивала! И ведь опять предал!.. Что за натура такая, не понимаю! – спокойно рассуждала вслух Мария Акимовна. – Ну, что? Пойдёшь по воде?


- Пойду, - согласился Пётр...