Мой Волгоград. Исследовательская работа

Н фото: портрет «М. Агашина» московской художницы Аиды Лисенковой–Ханемайер.

Предлагаю свою подробную  исследовательскую работу о  творчестве Маргариты Константиновны Агашиной на тему: «Мой Волгоград».

… На  дисплее ноутбука по зеленой, еще не выжженной солнцем траве идет к березе, что стоит  у края дорожки, песенная легенда Людмила Зыкина. «Ты тоже родился в России -/краю полевом и лесном…», - размеренно-широко льется ее глубокий грудной голос. Отзвучал последний куплет песни о волгоградской березке, но боль стихов и музыки  меня все волнует и тревожит... Внизу под видеоклипом на экране высвечиваются комментарии. Первый сразу эмоционально провозглашает: «В Волгограде конкурс объявили на гимн городу… Вот же он!» Эта высшая оценка вызывает чувство гордости за мою малую Родину - ведь  автором слов является Маргарита Агашина!

….Весной сорок третьего года на выжженной огнем земле Мамаева кургана не взошла даже трава. Он оставался голым, глинистым и в 1965-ом --  юбилейном. Тогда по волгоградскому телевидению выступила пожилая женщина, инженер с тракторного завода Лидия Пластикова. Она призвала земляков-волгоградцев в честь двадцатого года Победы выйти на Мамаев курган и посадить на главной высоте России деревья в память о родных людях, погибших в годы войны.

 Вместе с сотнями сталинградцев  пришел и сталевар завода «Красный Октябрь» Федор Рыкунов. Четверо  из  шестерых его  братьев погибли на фронте. В память о них и решил Федор Иванович посадить у подножия кургана четыре березки. Он выбрал уже саженцы. Но желающих было слишком много, и три из них Федор Иванович раздал. Посадил всего одну березку.  Возле нее укрепил  табличку с надписью: «Смертью храбрых погибли в 1941 – 1945 гг. братья Рыкуновы: Степан, Иван, Сергей, Василий. От брата Федора Ивановича».

И поднялась, зашумела березка листвой, вместе со множеством своих ровесников – деревьев, посаженных в те дни... Целая аллея создалась.. Гуляла как-то по ней М. Агашина. Увидев эту самую березку, она испытала потрясение. Вскоре Маргарита Константиновна выплеснула нахлынувшие чувства на бумагу в стихотворении «Растет в Волгограде березка».  Григорий Пономаренко переложил его на музыку.
Композитор в письмах к поэтессе признавался, что песню с любовью «вынашивал … у самого сердца». Он восторженно сообщал из Москвы о премьере в Колонном зале Дома Союзов: «Зал слушал стоя, женщина, сидевшая рядом со мной, заплакала». А в Волгоградском Дворце Спорта в 1995 году пели ее вместе с Зыкиной все присутствующие на концерте. Она стала лирическим гимном, «визитной» карточкой города. Знают ее теперь по всему свету. Песня берет за душу, она бередит память  участников Сталинградской битвы, хоронивших боевых друзей на волжских берегах. Тем, у кого близкий человек пропал без вести, а последние его письма приходили со Сталинградского фронта, в светлой печали виделось, будто наша березка плачет, горюя, и над их павшим бойцом. Потянулись незримо к ней со дня рождения песни сердца людские, припадая, как к подножию обелиска… Стихотворение в основе музыкального памятника Героям Сталинграда стало знаковым. По словам писателя Н. Мизина из статьи «Живет в Волгограде поэтесса… (творческий портрет)», «если бы даже поэтесса ничего больше не сказала о городе-герое, она исполнила бы свой писательский долг перед ним».

… Маргарита Константиновна Агашина, закончив Литинститут в Москве, приехала в 1951-м году в Сталинград совсем юной: «Вижу, в прошлое глядя, /Пыль, жарища, жара, /У меня в Сталинграде/Ни кола, ни двора. /Никому не нужна я,/Перед всеми в долгу./И никто-то не знает,/Что я в жизни могу!» Город стал для Агашиной благословенным  местом: «Мое последнее свиданье, мой хлеб и Болдино мое». В автобиографии она напишет: «…Его судьба, его люди, его матери и вдовы, его стройки, дороги, его необъятные, нелегкие поля – все это учило и учит  меня жить, быть там, где все, горевать и радоваться вместе со всеми…» Сразу поверила поэтессе,  «стала первой трибуной» для нее газета «Сталинградская правда». О чем бы ни писала Маргарита Константиновна, шло из глубины сердца. Она  старалась как можно больше увидеть, услышать… И о том, что взволновало, спешила рассказать читателям. Чувство огромной ответственности перед людьми как личности творческой никогда не покидало ее: «…Все святое, все прекрасное/успеть отдать, не взять с собой».

Стихи Агашиной – документ Времени, с его ценностями, с его дыханием, живой душой. На первый взгляд, неброские детали-черточки, чаще обычные повседневные дела составляют в ее творчестве облик Города. Но благодаря дару художника события эти уже приобретают глубокое значение. Никаких изысканных средств в арсенале творческой мастерской Маргариты Агашиной не было. Она рисовала картинки с натуры словами, всем понятными, ясными, близкими. Чтобы полнее, ближе  чувствовать происходящее, надо много трудиться. Этому поэтесса всегда радовалась: «…Снова встречи и вопросы,/ Люди, цифры, верная тетрадь,/ Шлюзы, экскаваторы, откосы,/Некогда озябнуть и устать!» При ней завершалось строительство Волго-Донского канала, возводилась Гидроэлектростанция, без которой нельзя себе представить Волгоград. Жизнь вокруг кипела и бурлила: « И пускай говорят:/-Не бывает чудес!/–Но мы видим сегодня: отсюда/поднимается ГЭС,/Сталинградская ГЭС-/ трудовое, рабочее чудо». «Вот он - наш котлован!/Это – руки в пыли,/Это грохот машин /и дыханье земли…» Котлован жил напряженной жизнью: «Ползут,/летят,/грохочут самосвалы./Сдается Волга, пенясь и бурля…» В эти горячие дни М. Агашина писала о простом человеке, «который море создавал./О том, который жил в палатке,/Терпел и стужу и жару,/ Ходил в бураны по канатке,/Как по персидскому ковру…» За день до знаменательного события - затопления котлована - низко реяли над ним самолеты, белыми птицами разлетались листовки… В одной из них были напечатаны стихи М. Агашиной, в которых она с уверенностью говорила, что и через много лет маленький листок с ними будет дорог рабочему:  достанет его и скажет: «Это я,/Мои друзья, моя работа /И просто - молодость моя…»
 
Большая любовь Агашиной к Городу тесно переплелась с не меньшей любовью к знаменитой реке, на которой он стоит. Она чувствует ее как живое существо, слышит в ночи, как «сердце Волги стучит». Так поэтичны описания вечерних зорь! Читаешь и словно видишь: «берег в пестром наряде/Рыбацких рубах…/Это – лунные ночи,/Это – море ухи…» И мысленно с готовностью  принимаешь предложение  поэтессы взять и подарить чудное виденье на память гостям Волгограда! А еще - с  берега для нас тоже «…огни Волгограда/Все видней,/Все родней!» В стихотворении «Подожди, Пономаренко» М. К. Агашина признается в жизненной необходимости быть рядом с великой русской рекой: «Я и в радость, и в беду/Без кого угодно - выживу./Без Волги – пропаду».

В повести «Я люблю тебя, Корея» есть глава «Как у нас в Сталинграде». Пхеньян возрожден на месте руин. Маргарита Константиновна смотрит на чужие новые кварталы, молодые улицы, где работает техника, и – ощущает родную землю, видит Сталинградскую улицу Мира! С достоинством рассказывает корейцам, как в Сталинграде гордятся Тракторным заводом. В стихотворении о первомайском празднике она спрашивает у Города: «Как ты вырос, дома и сады поднимая, /как ты строил этаж к этажу,/как светлели твои Первомаи,/хочешь, нынче тебе расскажу?» И рассказывает. Сердечно и просто. О закладке жилого дома, завода: где все подъемные краны, подъемные краны… За строительством наблюдают на улицах чаще дети. Вот Аленка видит: сначала на этом месте «экскаватор двигался ползком», затем «дружно подвозили пятитонки/огненные горы кирпича», на зиму «дома недостроенного стены/ кутали строители в леса». А в апреле  малышка заселилась в него. Трогательно описывает  Маргарита Константиновна ее знакомство с новым местом жительства: «Ботики сняла она у входа,/обошла в квартире все углы,/покрутила кран водопровода/ и рукой погладила полы». Техника на улице продолжает работать – другим девочкам строят дома. Из-за непрекращающихся строек город  «вечно юный», «вечно новый». Теперь - «Там, где краны/сверкали огнями высоко,/где строители шли на леса,/-  мирный свет волгоградских/распахнутых окон/далеко над землей разлился».

 Поэтически отражается и такая примета мирного дня голубого: «Царит июньская истома:/землей и небом правит зной./И на Советской у горкома -/трамвай, еще не скоростной».

Маргарита Агашина тепло и уважительно говорила в своих негромких, называемых критикой «тихими», стихах о простых людях, вроде бы ничем и никем не прославленных, но гордых, мужественных и прекрасных. На этих людях с такими разнообразными судьбами и держится Город. Видимо, поэтому в одном из текстов для радио она дает ему особенное, из высших мерок созданное, определение: «Трудно писать стихи о Волгограде. Потому что он сам – великое стихотворение, самое бессмертное на земле».  В марте 1960 года состоялось вручение в подарок городу–побратиму Дижону картины волгоградского живописца Федора Суханова «Эстакада Сталинградской ГЭС». В стихотворении «Побратимы» ясно выражено мнение Агашиной о том, что доброе, светлое, чистое чувство привносится этим на французскую землю. От картины веет миром, покоем, дружелюбием - ведь на ней «волгоградское небо,/волгоградское море,/волгоградские души видны». Дижонцы в «глазах Волгограда» прочитали свою уверенность в благополучии, счастливом будущем. Оптимизму сопутствует происходящее  в природе: на свете весна, распускаются липы… Волгоградские души – замечательные люди.

 В предисловии к одному из сборников Маргарита Константиновна писала: «Эти стихи – о вас, мои дорогие ровесники и земляки. О том, как мы  жили, работали, любили, страдали, в жестокой войне отстояли Родину, а потом подняли из руин полстраны, вырастили детей…» Это «баба Тоня» - А. М. Синельникова,  у которой «тихая судьба домохозяйки,/ ничего особенного нет».  А ведь в военное время она ночами, уложив детей спать,  «раскроив куски диагонали,/ шила гимнастерки для солдат». Потом «ее… теплые ладони/ возрождали город Сталинград». Это и работницы Волгоградского треста Металлургстрой – вдовы « тех, не пришедших с войны». Поэтесса в стихотворении «Девичник» рассказывала, как женщины, собравшись во Дворце, празднуют 8-е Марта. Это сложившаяся традиция со своими особенностями. «А за окнами, в зареве света,/выше славы, дороже наград–/их Дитя, их Война и Победа–/их руками построенный Град!» М. Агашина славит женщин, которые возродили из пепла, выпестовали, как собственного ребенка, – Город. Смысловая перекличка - признание в стихотворении «Середина двадцатого века…»: «Я люблю тебя, как человека,/праздник мой–/ город мой, Волгоград!/И там же:  «Город наш,/Ты – живое дитя человека./Ты – наш сын,/наш товарищ,/наш брат». В другом - поэтесса благодарит за взаимное чувство: «Спасибо, город мой…/Что ... веришь мне…/И от меня все больше ждешь,/чего я стою, не считаешь,/и никому не отдаешь…»
 
У родного  города и песни - родные. Поэтессу всегда трогало до слез,  «как поет душа девчат с «Баррикад» из ансамбля «Калинка»:  «Сколько раз вдали от Волги, вдали/ От единственной, родимой земли/ Замирала я и плакала я,/ Чуть послышится: «Калинка моя…» А  в «Подскажи словечко»  мартовское весеннее настроение ей поднимают  «то душевнее,  то строже» льющиеся песни Тамары Бородиной и Аллы Смирновой. Это уже о Народном хоре русской песни «Волжские зори» Дворца культуры Тракторного завода, которым десять лет руководил Григорий Пономаренко.

 «Я знаю, есть на Волге/другие города, /но над моим сияет /солдатская звезда», -  гордилась  Агашина. В первые годы по приезде она видела: «Улицами города-солдата/с шумом пробегает детвора./Новые дома, а с ними рядом -/кирпичи обугленной стены…» Ребятишки те родились в сорок пятом. О войне им рассказывают «деды и отцы»  да еще  «большой экран кино «Победа»/старым кинофильмом «Сын полка».  «Весь Волгоград – это светлый памятник его защитникам», - говорила, выступая по радио, М. К. Агашина. А «самым волгоградским» она считала  Мамаев курган. Одна из газетных статей -  «Каждая травиночка дорогая…» -начинается проникновенными словами: «Знаешь ведь, в каком городе живешь, по какой земле ходишь…» Мамаев курган - это братские могилы: «Ах вы, ребята- ребята!../Сколько вас здесь полегло…» На священной высоте «блиндажи поросли ковылями,/ разрослись по траншеям цветы». Поэтесса  приметила: там весенние «тюльпаны бывают только  желтые, яркие, как маленькие живые золотые звездочки». В тексте для радио: «Словно знала родная земля, кому прежде всего предназначена Золотая звезда нашего города–героя… И это тоже по-волгоградски: они лежат в братской могиле – пусть будет у них один, общий, братский орден». По всему свету развезли туристы альбом «Мамаев курган», выпущенный Нижне-им книжным издательством. Вступительную статью «Главная высота России» написала, каждую фразу наполнив выстраданностью переживаний, Маргарита Константиновна Агашина.
 
Священное для поэтессы место на площади Павших борцов - не имеющая цены реликвия города: «…Только снова, только снова/замру у Вечного огня». Где часовые: «родимые до боли,/как первый снег, как вдовий плат,/как две березки в чистом поле,/два этих мальчика стоят» (стихотворение «Тревогой, болью и любовью…»).  Страницы повести «Огонешка», на которых она рассказывает, как начинался почетный караул на комсомольско-молодежном посту №1 у Вечного огня,  являются самыми трогательными, самыми пронзительными. С каким теплом, обнаженностью душевных переживаний передает Агашина мысли, чувства шестиклассников! А чеканные строки стихов из повести звучат как клятва: «…Ты не просто мальчик,/ Ты волгоградский мальчишка,/ капля его бессмертия,/ искра его огня!»
 
Она обращала внимание на все в жизни города, что захватывает воображение: «Я люблю:/твоих улиц кипенье людское./По какой из них ни пройди,/на любую взгляни –/и увидишь такое,/от чего замирает в груди!» Вот декабрьским днем перед светлой витриной магазина застыли мальчонка и его мама, которая, забыв о сыне, почти что не дыша, смотрит на сверкающую игрушками нарядную елку-сосну за стеклом… В другом стихотворении - у святого огня стоит и молчит старый солдат. В его глазах слезы  и на сердце – ладонь… Однажды в «…зимний февральский, /заснеженный день/на Аллее Героев/сажали сирень». И она в ледяной земле, на морозе, под ветром вьюг выжила. Потом ее «отогрелась душа/на апрельском тепле!». Поэтесса отождествляет  свои мысли с тем, о чем подумают прохожие: на этой земле умирали молодые, «они так же любили/ жизнь и цветы». «На самом шумном перекрестке/, у входа в город Сталинград…» сейчас растут нездешние каштаны, березки и ели. Три солдата разных национальностей в январскую стужу судьбоносной битвы здесь грелись у костра и после боя «навек остались на снегу./Но перекресток Сталинграда /Они не отдали врагу».  Святая живая память останавливает  на каждом шагу священной земли Города…

В очерке «Цветы Волгограда» торжественно звучит фраза: «Это не просто город,- это Волгоград». Агашина восхищается великолепием и разнообразием цветов  на  клумбах его улиц: «Они так прекрасны, что рассказать об этом невозможно…» «Живой ветер шевелит их лепестки. Живой аромат разливают они над городом». И резкая антитеза:   «Но есть и другие цветы, которые тоже «процветают» на земле Волгограда и которые давным- давно, как старый осколок, горькой болью сидят у меня в сердце…» Это мертвые  подделки – искусственные цветы. Маргарита Агашина считает: «Земля города была покрыта кровью героев – пусть она вечно будет покрыта живыми цветами. Живые цветы – символ того, что жива память о погибших». И летом, и зимой. Не должно быть искусственных цветов в нашем городе, особенно в венках на братских могилах.
Так жила Поэтесса. Искренне, с любовью дарила Городу Сердце и Душу. Его парадным проспектам и «переулочкам милым», землякам. Стихотворение «В обеденный перерыв» - яркая зарисовка одной из встреч М. Агашиной с молодежью на заводском участке, каких раньше организовывалось очень много. В Красном уголке «сидят ребята – парни и девчонки -/от сцены до последнего ряда». Слушают стихи… Счастьем, полученным от духовного единения, наполнена заключительная строка: «Я уходила от  ребят в восторге,/читателя почувствовав плечом».

 Агашина являлась почетным членом женской бригады треста Металлургстрой, была удостоена звания «Ветеран труда», Почетного гражданина города-героя Волгограда. Она же – первый лауреат  Всероссийской литературной премии «Сталинград».  Поэтесса не сомневалась: «Если бы я жила в другом городе, я бы писала другие стихи. А может быть, совсем не писала бы…» В личном письме другу детства Валентину Изосимову: «…В Городе моем, в моей писательской среде, все добрые люди - меня любят и понимают, и берегут…» Подтверждение - строчки письма воспитателя-методиста подготовительной группы одного из волгоградских яслей-сада: «…Я читаю детям Ваши стихи – ребята их легко запоминают и, поверьте, любят!.. Мы проводили литературный вечер, посвященный Вашему творчеству, - пришли мамы, папы, бабушки, дедушки.  Это был по-человечески  чистый, добрый вечер. Читали и слушали стихи, пели, говорили о нашем городе и о его защитниках, о Вас…» К детям славного города М. Агашина относилась  по-особому и рассказывала много историй из их ребячьей жизни. Например, «Про Борю и про море». Малыши в стихотворении старательно отстаивают достоинства  Сталинграда перед Сочи. Школьник в «На берегу»  радуется: «… Хорошо, что я не где-то, /а на Волге родился!». Весело, с оригинальными костюмами проходит у учеников 4-го и 5-го классов праздник новогодней елки – «такой веселый маскарад/придумали ребята». А вот поздний вечер… «Встали вдоль по Набережной пушки,/вдаль за Волгу вытянув стволы…» Вездесущие мальчишки, уже замерзнув, с красными носами, то и дело смотрят на часы, считая минутки до необыкновенно захватывающего зрелища… А потом -  «...глядят, раскрыв в восторге рот,/как цветастым праздничным салютом/ вспыхивает зимний небосвод».
               
Поэт В. Макеев в воспоминаниях о М. Агашиной «Как у всех на свете» сказал: «Она была совестью нашей писательской организации, верной подругой всем счастливым и несчастным женщинам Волгограда, высокой, плакучей волгоградской песней…»
 Однажды в предновогодье, когда принято встать у елки и подумать о многом, в рифмованные строки у М. Агашиной сложилось откровение: «И становятся рядом со мною/ Люди, книги, дороги, дела –/Все мое, все такое родное,/Без чего мне и жизнь не мила…/Путь мой, может быть, долог и труден –/Жить мне радостней день ото дня,/ Потому что хорошие люди/Помнят, любят и верят в меня».

  В честь поэтессы  в сквере, там, где она  любила бывать, установлен памятник из белого мрамора, созданный народным скульптором В. Фетисовым. На жилом доме по адресу Аллея Героев, дом 3 сейчас мемориальная табличка. Имя М. Агашиной увековечено  в названии новой улицы Волгограда. В здании Волгоградского института экономики, социологии и права открыт и  активно работает музей имени поэтессы.
 
     Продолжают выходить в свет сборники стихов. Город, который доверял Слову и Чувству поэтессы, не  перестает  отдавать ей свою любовь. В   статье Елены Агашиной, дочери, « Мне кажется, я не умру…» (Газета «Волгоградская правда», 10.03. 2000 г.) есть такие  строки:  « Любимому городу на Волге –
добровольно, безоглядно, вдохновенно –
была посвящена эта судьба».

     Во время поисков в Интернете дополнительных материалов к своей работе я вдруг увидела картину «М. Агашина» московской художницы Аиды Лисенковой–Ханемайер. На переднем плане в профиль почти во всю высоту холста у правого края изображена  поэтесса на фоне панорамы Города. Светло-зеленая листва белоствольной березки за спиной. Вдали перед ее глазами – широкая гладь Волги, небо в облаках, чайки… В центре полотна - скульптура Родины-матери на Мамаевом кургане… Картина наполнена всем тем, что так трепетно любила и чем дорожила М. Агашина. Вольно лежащие полуроссыпью скромные васильки и ромашки в ее  руках навеяли  мне строки из воспоминания «Березка»  поэтессы Татьяны Батуриной: «Маргарита Константиновна принесла на мой юбилей большой букет полевых цветов – радужный, прозрачный. При этом сказала: «Такой и должна быть судьба поэта – естественной, природной, долгой-долгой на своей земле…»

 М. К. Агашина осталась с нами. О ней напоминает все, что воспето ею: чайки, которые «и плачут, и смеются,/Но только Волгой дорожат!»;  ромашка, поздней осенью замерзающая «на огромной клумбе у вокзала»;  плеск волжской волны; сирени и березы, налитые «вешним соком», когда запаздывают декабрьские морозы; привезенные из-за Волги вешние тюльпаны, которые можно «по-нашему, по-волгоградски,… лазоревым цветом назвать…»; «Рябина! Чья же ты судьбина?»; «красные цветы», что второго февраля, в «самый сталинградский день», положим у Мамаева кургана «на крыло метели белой…»; «молчаливые ветки» березки у подножия священной высоты...

…Тревожно и больно было смотреть на появившийся несколько лет назад черный зазубренный шов  треснувшей по стволу сверху вниз коры заветной березки, хотя и сияла еще по весне нежно-салатная зелень листвы, распускались пушистые сережки… Услышала, как одна из женщин при взгляде на нее горестно  полушепотом произнесла: «Как в песне… Плачет…»
 
 Нет  в живых Федора Ивановича Рыкунова, посадившего деревце, и  Маргариты Константиновны Агашиной, - не спешит  больше она к  заветной березке, как раньше, к 10-ти часам утра каждый год,  9-го Мая. Тогда, в августе 1999–го, простившись с поэтессой, не одни мы осиротели в одночасье…
У деревьев особая память. Им не высказать горе словами…  Дрогнуло сердце, когда моя ученица, десятиклассница Оля Искандирова,  вдруг сказала: «Березка, наверное, очень тоскует… Она устала ждать…»
 
В мае (2013-й год) спилили засохшую березку. На этом месте  сейчас растут семь милых  молоденьких  росточков.  Из табличек   на них ясно, что посажены берёзки  в честь пяти братьев Рыкуновых,  Маргариты Агашиной и Людмилы Зыкиной. Белоствольное деревце -  поэтический символ   памяти - не умирает.  Возродившись, продолжает  горячо трепетать в сердцах и душах людей…
 
Растёт в Волгограде берёзка.
Попробуй её позабудь!
(М. Агашина.)
***
Деревья, как люди, болеют и чахнут.
Страшатся морозов и жарких лучей.
В осенние будни от старости гаснут,
Весною боятся холодных ночей.

Вот так и берёзка… воспетая славой
И грозной годиной военного дня,
Как старый солдат, пронизанный раной,
Прощалась со всеми, судьбу не виня...

Поникли деревья – мне виделись слёзы.
Над городом Славы гремела гроза.
И саженец новый, на месте берёзы,
Агашинской строчкой глядел мне в глаза.
  ( Любовь Самойленко)

2014 год