Гладиолус

Реальность поплыла,
с ладоней поднимается пар.
И такие дела...
А для сказки не надо большого ума,
надо небо напрасное,
облаками между нами связанное
и самолета судно китообразное,
что проплывает и не видит звезд грязи,
что бы, кто, по-другому ни сказал.
Ты сказал мне: «Пей!»
А я пить до дна не умею,
цежу по глоточку, дней
и ночей вижу точки, болея.
Вижу излучение лучей,
что смиряясь с ночью скуднеют,
вижу опыление полей
светом на балконе, Ромео.
Стучусь к Богу, иногда он говорит: «Занято»,
ну, в смысле не в туалете, а конференция у него какая-то,
он принимает по очереди, по зуму, озабоченных людей,
отвечает на их запросы, разговор – от всего панацея.
А я то Юлия, то Сюзанна, то Ева первозданная,
такой себя представляю, стучусь к тебе,
к нему вернее,
а он мне говорит: «Перепонка моя нежная, мембранная,
любовью обуянная, я еще не перезвонил тебе,
жди».  И я жду, в принципе нет спешки,
я могу и подождать зума заусениц и заковыристых кренделей.
Гладиолус вырос в вазе, мне
мечевидных листьев вид вполне...
Я не холюсь у других людей,
я не школюсь у того, кто не
знает, как зовут людей-листьев благосклонных дней.