Тени очей

Плыли за ветром колдующим тени
В тонкие пропасти жуткого мая,
Ластилось солнце, колени жалея.
Дым городов сигаретный сжимая,

Тонкое облачко небом разбавленным
Остановилось мечтанием выспаться.
Из фотографий на утро не вам ли я
Лето последнего магией мысленной

Сразу приснился закатною мглою?
С тоннами снега влюбленными днями
На тебе сердце...и что тут такого?
Мне и без стука расплакаться вами

На эшафоте зеленых пророчеств
Выдано знанием необъяснимым.
В тени уходит девчонками впрочем
Не долюбившие терпкие снимки.

Тихо на ушко минуты считаешь
Позднего счастья, закутавши даты.
И пробегают мелодии клавиш
Фортепианным надрывом зажато

Черного леса, накрывшемся тучей,
Не в разговоры печального неба.
Горы в затоне... но взгляды замучат
За расставанием плавленой вены

Листьями в снег и снежинками в листья
Рвущихся слов за пружинною болью.
В веретено звукозаписей чистым
Током течения ландышей пролит

На парапете с искрящимся лаком,
Не разговорчивый день о бездонных
Воспоминаниях. Хочешь поплакать
Будущим ветром тенистого шторма,

Пряча закаты, где прячу рассветы?
Ночь не придуманным маем заманит
Холода люстры, запутавшись светлым
Плавленым снегом не над головами.

Береговые за шрамами руки
Над колокольным взбираются стоном.
Зеленоглазость растающим мучить
Каплющим солнцем божественно новой

Не предрассветной и не влюбленной,
Не проходящей с аккордами мая
Сонной улыбки. Грустит оборона,
Повиновеньем прибоя сгорая,

От заговоров таинственных знаков
Мыслями речек-ручонок проема.
Из коридора теряю, закапав
Лета секундой минуты зеленой,

Тонкие веточки звоном хрустальным,
Маково-слезных печеньев коснувшись.
Ты моя радость, и мне бы заставить
Неба печатного водную сушу

Мироточивою кардиограммой,
Выпустив снежность пронзающим смехом.
Как хорошо, забывая о старом,
Тридцать седьмыми губами поехать

В холод кладбищенской жизни печальной
Светом и тьмой или тьмой или светом.
Кроме любви, я любить обещаю
Вечные храмы душою согретой.

Ты мое счастье секунд двадцать пятых
Без отражений густого тумана,
Без отрицаний ресницы зажатой
Ночь корабельности тайно поранить.

Тела серьезного стен потолочных
Мысли взрываются истоскованием,
В свет изумрудностей без многоточья
Капали звезды сиреневой раной.

Осиротевшие тонкие тени,-
Лиственным взором не переманившим
Взмахами крыльев церковности певчих
Лучики ветра закованной вишни,-

Грели ресницы оставленной грустью.
Нотными точками плавя колени,
Тени текут, ничего не почувствовав...
Тени очей, простудившись, отменят

Все приглашения встретиться ночью.
Слезы и звезды танцующих чисел
Перебороли мечтами цветочных
Снежных огнях зачарованных писем.

Девочка милая, плачешь Сережей,
И бесконечностью волосы пали.
Теплые листики плавятся тоже
Без размышления старится малым.

Девочка, девочка...сердцебиенья
Нервных пристрастий из Санкт-Петербурга
В землю погостную болью сгорели-
Щеки целованных грубостей трудных.

Международным конвертом пьянены
Тонкие тени ресницами в вены,
Порохом чувства стыдились кулона
Из преисподнии грязью застенной

Мысли и руки тянущихся чисел.
Но красотою боязнь отменила
Выйти на снег, когда снег уже вышел.

За листопадами скошенным ветром
Данных решеток простуженной датой
Мысли единственных красок заметят
Перед тобою не я виновато

Прячу ресницы колдующих зданий.
Тени и нервы, снег лиственных точек
Манят глаза, городское сползает
Золото скверов, не скверное точно,

В небе кружащимся став караваном.
Листики в печку, а тени на слезы,
Белую вату на татуировку.
По-Гумилевски глазами замерзнуть,

Не отдыхая беспамятством мая.
Храмы на плечи ворон занавесив,
Имя твое засыпает губами,
Засеребрившийся ангельский месяц.

22-23 октября 2022 год.