Полые башмачки

Едкий свет стелиться горючим табаком,
Выходя на улицу, топча полусгнившие васильки
Грузовик справа насилует кочку своим трясучим, квёлым колесом
И во время его переправы - я вижу слева полые башмачки,


Как же заглянуть в эту пустошь?
Хладнокровное солнце, словно рулеточная люстра -
Проливает луч на это опереточное искусство,
Нелепые петли; словно можно повеситься на этих трепетных шнурках.
Кто же видел смысл в этих вещах?

Может их носитель бездарный, аляповатый человек,
Что видит в них лишь вульгарный, грязноватый чек,
Человек, обременённый обязанностями,
Выкинувший башмачки, из-за ненадобности 

А что если их обладатель - деклассированное звено,
Падающее в обществе по эффекту домино.
Тучно увядает в свои засаленные чертоги,
Грузно погружается якорем в свою зазеркальную прорубь.

Быть свидетелем монополизации любви, будто он её антитез,
Желание разбивается об нежелание, словно лопнувший трест,
И вот, кровавой походкой, он попадает в бесконечный малахитовый лес.
В лесу, захлёбываясь в фантазме,
Необходимо, утопая в миазмах, срубить все деревья желаний и сломать все ветки мечтаний, чтобы достичь истиной цели
И тут же шнурки свиваются в смертные петли,
И мёрзлой стужей задирается космический, измученный небосклон, открывая свой сумрачный подол.
Повреждённая плацента больше не порождает панацею,
Теперь его душа раздирается жжёным хладом Гипербореи,
Остаётся лишь жить психом в пределах разумного в этой трясине
Теперь башмачки оставляют след грусти со вкусом резины,
И перекручиваясь со всем этим в единогласный, одиночный такт
Завывает всевышний желчный мрак.


Смутный океан монструозных мыслей заставляет превратить хребет в скорбящую жердь,
Малолюдный курган этих чудовищных мыслей - на десерт побуждает утопиться в этом океане, но настоящем, вызывая бурлящую пенистую смерть,
Так зачем же тревожный, мелочный день,
Когда тебя обнимает кромешная, бесконечная темь?