Призрак

Загадочно Дупло молчало,
Мерцая сетью паутин.
Вдруг паучиха заскучала
И разорвала серпантин.
Дупло как будто ожидало
Минуты этой каждый день.
И снова всё перестрадало,
Где Призрака коснулась тень.
– Топтыгин как-то раз собрался
Проведать брата своего,
Он приоделся, причесался
И взял гостинцы для него.
Он шёл и днём, и в час полночный
И за плечами важно нёс
Пахучий в бочке мёд цветочный,
Покрытый плёнкою стрекоз.
В лукошке – спелая малина,
В корзинке – белые грибы…
А путь-дорога разморила,
Прилёг Топтыгин у тропы
И видит: на лесной дороге,
Где сосен золотится медь,
Зовёт его к себе в тревоге
Такой же, как и он, Медведь.
Склонял он голову, кручинясь,
Рвал шерсть, по ветру теребя.
«С ним, видно, что-то приключилось», –
Решил Топтыгин про себя.
И поспешил на зов неблизкий,
Печатая медвежий шаг,
А птичьи голоса, как брызги
Дождя июньского, в ушах.
С Топтыгиным летевший рядом,
Охрипший Ворон прокричал:
«Там, на болоте пахнет смрадом
И бродит Призрак по ночам».
Топтыгин криво улыбнулся
И, к брату продолжая путь,
На карканье не обернулся,
Хотя и помрачнел чуть-чуть.
Он шёл, насвистывая грозно,
Так, как умеет лишь Медведь,
И вдруг тропа качнулась к звёздам,
И ноги потеряли твердь.
Топтыгин оглянулся в страхе
И видит – рядом и вдали
Четвероногие и птахи
Покой меж кочек обрели.
Один ногой увяз в болоте,
Другой  крыло из-под воды
Расправил, будто бы в полёте,
Да не набрать уж высоты.
Лось по рога застыл в трясине,
Они, как ветки без листвы.
Топтыгин рявкнул, что есть силы,
Чем вызвал сонный гнев Совы:
«Чего кричишь? Тут впору плакать!
Смотри, какое царство сна,
Лягушки перестали квакать,
И дремлет в камышах луна».
Топтыгин глянул виновато
И вдруг заметил на тропе
Того, похожего на брата,
Кто лапой снова звал к себе.
И он пошёл от кочки к кочке
Через болото напрямик,
А сладкий груз в дубовой бочке
Тянул на дно, где гаснет крик.
И тут брезгливая лягушка
Сказала, выпучив глаза:
«Тебе тут хватит по макушку,
Давай прыг-скок в свои леса!»
Топтыгин растерял малину,
Грибы в болотной темноте
И даже мёда половину
Пролил, таскаясь по воде.
А Ворон, что летел за следом,
Ему прокаркал сквозь туман:
«Смотри, останешься скелетом,
Ведь всё – обман! Ведь всё – обман!
Там Призрак твой… И злые ветры
С ним потешались заодно,
Так, принимая облик жертвы,
Он отправлял их всех на дно».
…Вот ряску ржавую разводом
Какой-то леший растянул,
Топтыгин вскинул бочку с мёдом
И гневно в Призрака швырнул.
И тут такое приключилось,
Такое сразу началось:
Вдруг из воды подпрыгнул чибис
И вышел из-за кочки лось.
Все, кто давно попал в болото,
И кто недавно – в этот миг
Встряхнули крылья для полёта,
Разжали лапы – прыг да прыг!
Топтыгин понял, что немного
И он бы тиною зарос,
И превратился бы в немого,
Испившего болотных слёз.
Дрожали рыжие ресницы,
Внимал Топтыгин, что к чему:
Звенели благодарно птицы
И звери кланялись ему.
Какой-то лягушонок квакал
И дул в тростиночку, трубя.
«Какой же храбрый я, однако», ;
Топтыгин думал про себя.
И в мыслях не успев собраться,
Едва-едва раскрыв глаза,
Родного он увидел братца,
К кому спешил через леса.
И тут же расцвело затишье,
И кто-то произнёс баском:
«Не захворал ли ты, братишка?
Чего бормочешь? И о ком?» ;
; Я шёл к тебе и днём, и ночью, ;
Сказал Топтыгин.; Вот прими
Пахучий в бочке мёд цветочный
И медвежонка накорми. ;
Провёл он лапой за плечами
И слёзы брызнули из глаз.
; Ты чем, братишка, опечален? ;
Спросил его всё тот же бас. –
Ты говоришь, принёс мне мёду,
Что крышка бочки из стрекоз,
Она и отражала воду,
Изгибы сосен и берёз.
Уж, видно, натерпелся страху,
Где топи меряет куга,
И принял тёмную корягу
Ты за лосиные рога.
И не крыло залётной птицы –
Торчит из-под воды бурьян.
Как всё могло тебе присниться?
Ведь Призрак – это лишь туман. –
«Но где же мёд, ; вскричал Топтыгин, ;
Пустая бочка на воде!»
А голос на воде подпрыгнул
И эхом прокатился: где-е-е?
И Ворон завсегда угрюмый,
Скрипел, как старая сосна:
«Ты ищешь мёд? Тогда подумай,
С чего бы жёлтая луна?!»
Закат перебирал малину,
А росы – белые грибы,
Природы дивную картину
Топтыгин разглядел с тропы.
И это всё давалось даром,
Как свежий воздух, шум сосны…
Брат хлопотал над самоваром,
Его жена пекла блины.
Поев и отодвинув кресло,
Вдруг медвежонок заявил:
«То не туман, а я из леса
Вас лапой, дяденька, манил!»
Все рассмеялись. Вот так Призрак!
Где сон, где явь; не разберёшь.
Из блюдца сладкий чай разбрызгав,
Топтыгин хохотал: «Да-а-ёшь!»
Брат повернул в комоде ключик,
Достал подзорную трубу:
«А это, брат, тебе, чтоб лучше
Нас видел, сидя на дубу».
Простившись с братовой берлогой,
Прижал Топтыгин дар к груди,
Летевший Ворон над дорогой
Прокаркал: «Доброго пути!»
И с грустью тайною вздыхая,
Топтыгин видел, как вослед
Уже три призрака махали
Ему в берёзовый рассвет.