Кот полка

Он был одним из тех несчастных,
утративших семью и дом,
он был угрюмым, тощим, страшным,
голодным уличным котом.

Он был одним из тех, донбасских,
лишившихся домашних стен,
одним из тех котов несчастных,
который взят войною в плен.

Несчастный кот по кличке Васька,
ему отроду восемь лет,
давно смирился, что для счастья,
как и у многих, шанса нет.

Кот не искал с людьми контакта,
он, в полном смысле, одичал,
он сам себе для пропитанья,
что мог, на свалках добывал.

В подвалах люди поселились,
туда Василий не ходил.
А, если честно, то Василий
уж больно горд с рожденья был.

Жил кот в развалинах, в руинах,
и голодал, и замерзал,
но на глаза, в подвалах, людям
несчастный кот не попадал.

Как будто знал несчастный Васька,
как будто что-то понимал,
как будто чувствовал котяра,
что и народ теперь страдал.

И, вот, однажды, брюхо Васьки,
под ноль округлый опустев,
коту запело серенады,
урчаньем Ваську одолев.

Поднялся кот, собрал все силы
и, не шугаясь канонад,
отправился на поиск пищи,
он хлебной корке был бы рад.

И, вдруг, на встречу, видит Васька,
две пары кирзовых сапог.
И, тут уж, свою гордость Васька,
как мог, упрятав, превозмог.

Голодный кот, столь жалким взглядом,
в глаза солдатикам смотрел,
а те кричали: «Эй, котяра,
куда ты лезешь под обстрел»?

Схватив найдёныша в охапку,
куда-то Ваську понесли.
А Васька, ни живой, ни мёртвый,
ещё не знал: его спасли.

Кота, спасённого, ребята
к себе в окопы принесли,
солдатской кашей накормили,
и новой кличкой нарекли.

Ну, что ж, Фугасом, так Фугасом!
Не стал Василий возражать.
Какая разница, однако,
давали только бы пожрать.

Зато теперь кота ласкали,
он в блиндаже на койке спал,
теперь он, кот – Фугас, отныне,
на танке русском разъезжал.

Так и живёт теперь котяра:
воюет, города берёт.
Ведь, право, сын полка бывает?
Теперь и полковой есть кот.

А в немудрёном стихоплёте,
отнюдь, не кот – Фугас герой,
а наши русские солдаты,
с открытой доброю душой.

Кот был одним из тех несчастных,
утративших семью и дом.
Теперь Фугас танкистом служит
и полковым слывёт котом.